— Руневский, —прошептала Алина, выгибаясь на встречу его губам, в то время как ее руки потянулись к пуговицам на его рубашке. — Простите, кхм, за фамильярность, Алина Сергеевна, но может сейчас уже перейдём на ты? Не то что бы я против, но ситуация — оторвавшись от нее заговорил Александр уголок его губ поднимается в ухмылке, красноречиво обведя их взглядом и тут же заглядывая прямо в глаза покрасневшей девушке. — Если вы изволите, — отвечая насмешливо, насколько это было возможно.

- Мы уже обо всем переговорили, папенька, - твердо на сколько было можно проговорила Алина смотря в глаза «отцу». — Послушайте, я не дам вам этого сделать. В вас говорит жажда, а не рассудок. Вы отказываетесь от крови, а она вас манит – устанавливая зрительный контакт с девушкой, Руневский постарался сказать как можно мягче.

Он был старше ее, она была хороша. В ее маленьком теле гостила душа. Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам.

Говорят, перед смертью проноситься вся жизнь, я с ними не согласна, перед моими глазами был только Руневский. Я здесь и сейчас, с Сашей. Этот день, в который и заканчивалась наша жизнь, должен был стать началом, а стал началом конца. Пусть мы и лежали в горящем доме и слезы боли застилали глаза. Ты был рядом, слабо сжимая мою руку, переводя взгляд, от лица Саши на свою руку, нахожу ее в его руке и слабо улыбаясь, сжимая в ответ.