Красота спасёт мир.

Моисей ушёл от девушки за несколько минут до рассвета. На крыше дома было промозгло, сыро и чертовски ветрено. С тех пор, как он стал ощущать присутствие рукокрылов, Моисей редко в последние время позволял себе выписывать пируэты, подобные этому. Умереть, свалившись с высоты десятого этажа, ему не грозило, но сейчас как никогда остро чувствовался элемент смутной угрозы, намек на опасность. Опасность для жизни этой девушки. Он не понимал, что в ней такого особенного, но когда представлял нависшего над ней голодного монстра, то всерьез начал ощущать животный страх и ярость… Он боялся что с ней может что-то случится, и этого ему становилось не по себе. Сильно дыхнуло смрадом рукорылов. Эти низшие существа разгуливали прямо по улицам, не прячась - подобно сифам. Бессердечные выродки, без разума и без чувств. Для Моисея они были лишь молью, что можно легко прихлопнуть. Но для беззащитной юной девушки, рукокрылы представляли огромную опасность. Но боялся он не только выродков. Он надеялся, что его товарищи, не направятся той же тропой к дому Нади, что и он. От всех этих мыслей, у сифа начиналась непонятная для него дрожь. Он начинал трястись от страха и ярости одновременно. Зеленоглазый парень уперся подошвами ботинок в скользкую от влаги черепицу. Стылый ветер растрепал волосы и обжег щеки. Вот уже явственно повеяло запашком безумных чудовищ. Раз уж он все глубже проваливается в пучину грехов, пороков и ослушания, было бы неплохо добавить к этому набору еще и обостренную чувствительность. Найти этот позор всего вида ему подобных, было проще простого, вот уже в нескольких метрах он слышит их зов…

* * *

Сквозь сон девушка явственно слышала, чей то голос. Он очень тихо шептал ей разные милые глупости, от которых она даже во сне краснела. А напоследок очень вкрадчивым голосом, прошептал ей в самое ушко : «Не выходи из дома». В сознании девушки влетает чужеродная мысль: есть во всем этом что-то странное, нелепое, нереальное. Или не во всем, а только в последнем предложении? Прозвучало это как приказ… Надя открыла глаза. В комнате было темно, но неясный свет, лившийся в ее комнату из приоткрытой двери, говорил, что электричество все-таки появилось. У порога послышалось жалобное мяуканье, в дверях показалась наглая моська кота. Еще раз мяукнув, Барсик широко зевнул, подтянулся и видимо его взгляд упал на обои… Когти с неприятным скрежетом впились в новые, только недавно поклеенные обои. -Ах, ты гад! – с чувством воскликнула Надя, швыряя в своего «любимца» подушку, но кот успел увернуться и благополучно скрылось за дверью. С твердым намереньем задать коту хорошую трепку, девушка, чуть покачиваясь ото сна, прошла в гостиную. Взгляд упал на свалку писем и газет, когда она вчера в срочном порядке убегала от кота, видимо успела перевернуть столик… Нагнувшись, она быстро скидала газеты в один нестройный ряд, и без капли сожаления утрамбовала их в мусорном ведре. Газеты она не читала, да и собственно, зачем они ей сдались? Когда СМИ писали в последний раз о чем-то по-настоящему важном? Тем временем на самом вверху мусорной кучи, лежала одна из местных газет, во всю первую полосу которой занимала надпись - «ОХОТА НА ЛЮДЕЙ: НАЙДЕНО МЁРТВЫМИ 16 ЧЕЛОВЕК, 23 ПРОПАЛИ БЕЗ ВЕСТИ». Вечер Надя решила скоротать в гостях у Клары. Она знала, что девочка не против, а родителей в это время у нее нет. Поэтому скрепя сердцем, покормив наглого кота, девушка быстро собралась и ушла к подруге. Клара жила совсем близко к Наде в нескольких кварталах, и поэтому, девушка особо не торопилась. Не спеша, она шагала по грязному тротуару. Людей вокруг видно не было, будто городишко в одночасье вымер, хотя днем мимо окон спального района пробегали серые, безликие люди под зонтами и без, проезжали машины, перемешивая протекторами грязь, лаяли собаки. А сейчас даже свет в окнах двухэтажных домов выглядит слишком блеклым, обморочным, каким-то... мертвым. Наде стало как-то не по себе, она ускорила шаг. Воздух в паре метров от нее пронизывает звериный, лишенный всякого смысла вой. Явно не собаки, точно не человека… У Нади, кажется, в этот самый момент останавливается сердце.

* * *

Резкий пронзительный рык и звук от острия оружия слились в одну мелодию. Один удар – голова с плеч. Удар, сравнимый со скоростью молнии – и тело монстра разрублено по полам. На мокром от крови асфальте лежали разрубленные дохлые чудовища.А отрубленная голова всё ещё в ярости клацала своими гнилыми клыками. «Осталось две стаи – и дело кончено». Моисей протёр рукавом плаща лезвие косы, и уже было направился в сторону реки, к другим рукокрылам, как вдруг услышал панический крик и яростный вой. Крик явно принадлежал молодой девушке, а последующий вой – рукокрылам. Рёв чудовищ был наполнен яростью и вечным голодом. Неутолимой жаждой, которую временами испытывал сам Моисей. Сначала, сиф не торопился к ним, но через краткий миг, его охватил страх. Всё действия происходили совсем рядом от того самого дома.