После "Чужака": Розерия

      Лайтон Керр зябко поёжился и приподнял ворот тёплого форменного пальто, чтобы закрыться от порывов ветра: обычно зимы на Розерии были короткие и мягкие, но морозы случались и здесь. А в этот раз холода в районе Акратори стояли уже неделю и пока вовсе не думали прекращаться.       Впрочем, это не помешало местным устроить традиционную зимнюю ярмарку — не столь масштабную как осеннюю, после сбора урожая, но зато очень важную для поддержания жизни сельских общин. Селяне везли в город то, что не продали осенью, и то, что могло храниться месяцами и не портиться — разные виды корнеплодов, бобовые, зерно, готовую муку, изделия кустарного производства. Лайтон как раз стоял возле лотков с плетёными корзинами и разглядывал искусную работу — нет, корзина ему была не нужна, но ему всегда нравилось смотреть на разные поделки ручной работы. Там, во внешнем мире, машины и дроиды давно заменили обычный труд… Это было выгоднее, дешевле, быстрее и удобнее. Но Лайтон не раз думал о том, что в традиционных ремёслах есть своя прелесть и очарование. Это что-то такое, ценность чего нужно измерять вовсе не в скорости и дешевизне производства. Эти люди вкладывали в свои поделки всю душу. Более того, здесь, на Розерии, промышленность была развита крайне плохо, и ручной труд играл огромную роль.       Он бы очень хотел как-то помочь этим местным жить хоть чуточку лучше, но прекрасно понимал, что нельзя скупить на ярмарке всё, что видишь, даже если оно очень красивое. С сожалением положив корзину на место и улыбнувшись сурового вида коренастому мужчине, который смотрел на него подозрительно и с опаской, Лайтон отправился дальше. Он понимал, что ему, как и другим имперцам, здесь по-прежнему не рады. Люди вокруг него замирали, прекращали свои разговоры, отходили подальше. А если он спрашивал о чём-то, отвечали хоть и учтиво, но крайне скупо. Годы шли, а лёд между имперцами и розерийцами не таял…       Лайтон невольно усмехнулся пришедшему на ум сравнению. Кажется, если он продолжит глазеть на каждый лоток и прилавок, сам вернётся на базу ледышкой — пора было ехать, он и так задержался… Полковник Дайс ему выходного не давал и ещё с утра ворчал, что порядок на площади могут проверить и патрули, нечего самому ездить. Но Лайтон заверил его, что ему не сложно и вернётся он быстро. Чего греха таить — на самом деле ему просто хотелось посетить ярмарку и вновь окунуться в розерийский колорит. Даже несмотря на мороз. Впрочем, теперь и правда нужно было поторопиться.       Когда Лайтон шёл по площади, снег приятно скрипел под ногами, а изо рта то и дело вырывались облачка пара. Нет, всё же сегодня было очень холодно… А селяне тут с раннего утра и разойдутся только поздно вечером — им выбирать не приходится. Общины, целиком завязанные на сельское хозяйство, зимой жили крайне скромно и ограниченно. Поэтому… Холодно, не холодно — терпи и продавай то, что привёз.       Почти покинув торговые ряды, Лайтон заметил прилавок, на котором торговали горячим напитком со специями — как алкогольной, так и безалкогольной версией. А вот это хорошая идея… Почему бы немного не согреться до того, как сесть во флаер? Да и интересно попробовать что-то новое. Выбрав безалкогольный напиток и с удовольствием ощутив, как тепло разливается по телу, Лайтон кинул на прилавок местную монету номиналом в один розм. Девушка, которая наливала ему напиток из бочонка, посмотрела на него сконфуженно.       — А у вас нет без сдачи, господин офицер? За один стакан всего восьмая розма, а сдачу я сейчас дать не могу — только что отдала всё родителям, а они унесли в сейф на хранение…       Лайтон улыбнулся.       — Мельче нет, но сдачи мне не нужно. Спасибо.       Он уже хотел отойти, но девушка, кажется, совсем растерялась.       — Извините, но так нельзя. Не положено… Я не могу взять ваши деньги. Тогда возьмите бесплатно, я угощаю.       Вот теперь Лайтон нахмурился. Ещё чего! Будет он тут местных обирать! Он снова улыбнулся и доброжелательно глянул на девушку, которая, кажется, чуть не спряталась от него за прилавок. Пугливая… Как и все местные. А ещё… Лайтон хмыкнул и вдруг заулыбался от уха до уха. Несмотря на то, что девушка старательно опускала голову и была в зимней одежде — симпатичной меховой шубке и такой же шапочке, — ему показалось, что он узнал её. Быстро прощёлкав в голове воспоминания, Лайтон кивнул сам себе. Да, точно. Он видел её раньше и даже понял, где и когда.       Мягко и доброжелательно, чтобы не спугнуть её ещё больше, он ответил ей:       — Вы очень добры, леди, но я не могу принять такой подарок. Вы сварили этот вкусный напиток, чтобы люди могли согреться. А сами стоите тут на холоде и уже явно замёрзли. Вы хотите, чтобы я выказал вам неблагодарность и неуважение к вашему труду? Давайте сделаем так. У вас есть бутылка или что-то вроде неё? Я куплю у вас столько напитка, чтобы вышло ровно на один розм. Думаю, это устроит и вас, и меня.       Девушка облегчённо улыбнулась и снова подошла поближе.       — Да, господин, офицер. Спасибо вам.       Она достала из-под прилавка большую стеклянную бутылку и начала осторожно переливать в неё напиток, а Лайтон невольно залюбовался девушкой. Очень красивые карие глаза, из-под шапки выбиваются тёмно-каштановые прядки волос, хотя она и забрала их в косу, чтобы не мешали. Такая же невысокая, как большинство розериек, только оттенок кожи, кажется, слегка светлее, чем обычно — впрочем, так могло показаться из-за мороза. Сейчас щёки девушки раскраснелись от холода, бедняжка действительно замёрзла… А так — очень милая, просто очаровательная девушка.       Бережно приняв у неё бутылку и расстегнув пальто, чтобы спрятать её за пазуху и согреть, Лайтон вдруг решился:       — А вы совсем меня не помните?       Девушка вздрогнула и отвела взгляд. Значит, тоже вспомнила?.. Но явно боялась в этом признаться. И, наверное, надеялась, что он её не узнал.       Лайтон подбодрил её улыбкой.       — Вы видели меня в Ханарине. Возможно, дважды или даже триджы. Просто в первом и втором случае я не уверен. Сначала я участвовал в обыске. Потом на вас напали бандиты, а я в составе своего отряда освобождал заложников. А второй раз я сопровождал своего командира, которому стало плохо по дороге. Мастер Туруни оказывал ему помощь, а я ждал в коридоре. Потом он отвёл меня в столовую для пациентов, а вы принесли мне обед. Конечно, мы с вами даже поговорить не успели, но ваше лицо я запомнил.       Ещё как запомнил… Если совсем уж честно, когда он её увидел, сердце на миг буквально остановилось, и он даже забыл, как дышать. Девушка была ужасно миленькой и такой же ужасной скромняшкой, как и все деревенские. Она тогда испуганно поставила перед ним поднос, спешно поклонилась и едва не выскочила из столовой. А второй раз точно так же быстро забрала поднос. Вот и вся встреча… Лайтон тогда почти выкинул этот эпизод из головы — были дела и поважнее. Он волновался за капитана Пратана, а потом ещё и новость, что это было покушение… Не встреться они снова, эта милашка осталась бы просто мимолётным воспоминанием, которое вскоре совсем бы стёрлось из памяти. А теперь оказалось, что девушка даже разговаривать умеет… Нужда заставила.       Она всё же подняла голову и настороженно подняла на него взгляд.       — Да, господин, офицер, вы правы. Я вас узнала, хотя сначала немножко сомневалась. На вас одежда была другая. Но цвет волос, он… Его трудно с чем-то перепутать. На Розерии таких, как вы, нет. Или они живут где-то далеко. Простите, что не созналась. Просто не думала, что вы узнаете меня. И что для вас это имеет значение. Это… Странно. Вы же…       — Чужак? — хмыкнул Лайтон.       Кажется, к красноте от мороза прибавился ещё и румянец от смущения. Девушка вновь потупилась.       — Простите, я не хотела вас обидеть. Вы все нам тогда очень помогли… Вы… Вы не знаете, но… Вы спасли мою маму.       Лайтон удивлённо вскинул бровь.       — Я не в обиде, не волнуйтесь. Вашу маму?       Девушка, не выдержав, спрятала озябшие руки в карманы шубки и, всё так же не глядя на него, кивнула.       — Да. Бандиты захватили трёх заложников, включая старейшину Керби, и увели их на второй этаж ратуши. Моя мама была одной из тех женщин. Я… Я всё видела. Было ужасно страшно. Вы потом стрелять начали… И именно вы убили того бандита, который держал маму. Простите, потом вас я тоже боялась. И в столовой поэтому от вас убежала, когда узнала…       Лайтон удивлённо кивнул. Ну надо же… А мир всё-таки тесен. Теперь кое-что прояснялось. Местные и так не жаловали имперцев и боялись их как огня, а тут такое прелестное существо увидело, как людей убивают. Ещё и мать в заложниках побывала. Немудрено, что она от него шарахалась. Но очень захотелось это исправить.       — Понятно. Мне очень жаль, что вы тогда пережили весь этот ужас. Но вам не нужно меня бояться. Я не причиню вам зла. Никому из невинных людей. Надеюсь, с вашей матушкой теперь всё в порядке?       Девушка опять робко посмотрела на него.       — Да. Спасибо за беспокойство. У мамы был нервный срыв, но мастер Туруни помог ей. Она пришла в себя. Сейчас всё хорошо. Вот, мы всей семьёй на ярмарку приехали.       Лайтон заметил, как она дрожит. То ли просто от холода, то ли ещё и от нервов — из-за нахлынувших воспоминаний и внезапной встречи с тем самым имперцем. Он вздохнул.       — Кажется, вы совсем замёрзли. Вам бы самой выпить вашего чудесного напитка. Долго вам тут ещё стоять?       Девушка смущённо шмыгнула носом.       — Ничего, ничего… Стоять будем, пока основное не продадим. Напиток — это так. Я его за день уже несколько раз варила, это несложно. Тут есть где и согреться, и перекусить, и что-то приготовить — для гостей ярмарки есть специальный домик. Но у нас ещё овощи — ими в другом месте брат торгует. Вот мама с папой пошли узнать, как у него дела. Когда они вернутся, они меня отпустят погреться. А там, того глядишь, и собираться можно будет.       Лайтон нахмурился.       — Вы собираетесь возвращаться в Ханарин сегодня же? По такому морозу?       Девушка улыбнулась, и на щеках её заиграли очаровательные ямочки.       — О, нет, что вы. До утра подождём. Мы остановились во временном лагере, там и переночуем.       — Надеюсь, там тепло?       — Да, вполне.       Лайтон с облегчением выдохнул. Ну ладно, спасибо и на том, что родители девушки не собираются пускаться во всякие сомнительные авантюры типа многочасовой поездки домой ночью по морозу. Он переступил с ноги на ногу. Ну всё, теперь уже точно пора идти. Мило поболтали, девушка не упала в обморок и, кажется, даже перестала его бояться так, как раньше. Она даже говорила с ним, имперцем! Пусть и из вежливости, как продавец горячего питья, но всё же. Казалось бы, что ему ещё тут делать? Дела, работу, никто не отменял, да и ей явно неловко. Но… Уходить почему-то расхотелось. Во всяком случае, не сделав ещё одну вещь.       — Хорошо, если так. Что ж, удачи вам и вашей семье. И ещё одно… Мы с вами уже не первый раз встретились, а я всё ещё не знаю вашего имени, прекрасная незнакомка. Могу я его узнать?       Ресницы девушки затрепетали, кажется, он смутил её окончательно. Но… Что такого он попросил? Не предложил же что-то неприличное! Лайтон уже готов был к тому, что она отмолчится, но девушка всё же тихо ответила:       — Нэйли. Нэйли Корден.       Он улыбнулся от уха до уха. Надо же, она всё же решилась. Красивое имя. Вполне в розерийских традициях. А вот фамилия для этих мест весьма необычная. Лайтон уже привык, что розерийские фамилии чаще заканчивались на -ни, -но, -те, -ро, другие встречались реже. Эту он запомнит точно. Как и её обладательницу.       — Приятно познакомиться, Нэйли. А я Лайтон. Лайтон Керр.       Реснички снова затрепетали.       — Я помню, господин офицер…       Лайтон в очередной раз умилился. Местные до сих пор имели трудности с тем, как называть имперцев, особенно военных. Звания казались им лесом густым. Нэйли пыталась быть очень почтительной и явно не собиралась переходить на имя. Ладно… Но и «господином офицером» для неё Лайтон быть не хотел.       — Можно по имени. И на «ты». Но если совсем сложно — моё звание капитан. Капитан Керр.       — Хорошо, капитан Керр. — Кажется, Нэйли решила стоять на своём до победного. Ладно, пока оставим.       — И я был рад снова тебя увидеть. Надеюсь, ты не возражаешь, что на «ты» перешёл я?       Даже если возражала, Нэйли покачала головой.       — Нет, капитан Керр. Как вам будет угодно.       Он вздохнул про себя. Понятно, что девчонка снова ушла вся в себя и больше не желала идти на контакт. Как бы говоря: «Да что он ко мне прицепился, когда уже уйдёт?!» Он понимал её смущение и нежелание общаться с чужаком, но буквально прирос к месту. Словно… Если уйдёт вот так просто, потом сильно жалеть будет. Наверняка судьба больше не сведёт их вместе, разве что по каким-то делам придётся в Ханарин поехать. Но там от него снова все шарахаться будут. Эти деревенские прекрасно запомнили все визиты имперцев и явно были не в восторге.       Из мыслей, как же пробить эту стену, Лайтона вдруг вывело испуганное и настороженное:       — Нэйли?..       Развернувшись, он увидел, как к прилавку спешат мужчина и женщина — судя по всему, родители девушки. Увидев рядом с ней имперца, они наверняка испугались и спешили на помощь, хотя явно не представляли, что смогут сделать, если тот вдруг окажется по-настоящему злым и страшным. Лайтон на всякий случай почтительно отступил на пару шагов. Пусть видят, что он не делал ничего дурного.       Нэйли с облегчением улыбнулась родителям.       — Всё хорошо, не волнуйтесь. Офицер… Точнее, капитан Керр купил у нас напиток. На целый розм. — Немного помолчав, Нэйли решилась: — Мам, это капитан Лайтон Керр. Ты помнишь его?       Женщина впилась в него внимательным, проницательным взглядом — тоже очень симпатичная, только пополнее и старше, но сходство явно угадывалось. Сам он её не узнал — когда они освобождали заложников, было слишком много людей вокруг, на лица он почти и не смотрел, и они слились в единый фон.       Лайтон, повинуясь какому-то внутреннему порыву, снял тёплую кепи, обнажая рыже-каштановую шевелюру. Если на Розерии это всюду его отличительный признак, то почему бы не пользоваться им? И женщина охнула, а потом, что стало для него огромной неожиданностью, опустилась перед ним на колени.       — Ох, это вы… Капитан Керр… Спасибо… Спасибо вам огромное. Вы спасли мне жизнь.       Лайтон смущённо протянул ей руку.       — Мэм… Встаньте пожалуйста. Не надо так, поверьте, мне хватит и вашего «спасибо». Я просто делал свою работу.       Женщина встала, но продолжала смотреть на него так, что ему захотелось самому провалиться сквозь землю. Не понять порой этих местных. То панически боятся, то падать ниц готовы. И часто — всё это одновременно.       — И всё же, капитан. То, что вы сделали тогда… Об этом помнит весь Ханарин. Как нам отблагодарить вас? Мне и моей семье?       Лайтон хмыкнул. С языка уже чуть не сорвалось «да никак, ничего не надо», но он осёкся. Может, и нехорошо пользоваться положением, но он действительно придумал, что они могут сделать лично для него. Если он хочет ещё хотя бы раз увидеть эту девушку — вот он, шанс.       Почтительно кивнув, как это было принято на Розерии, Лайтон снова дружелюбно улыбнулся им.       — Я благодарен жителям Ханарина за то, что они помнят и ценят помощь Империи. Но правда, мне ничего не нужно. — Он сделал вид, что задумался. — Разве что… Знаете, мне интересна Розерия. И Ханарин в частности. Я бывал у вас уже трижды, но всё как-то бегом. И каждый раз повод был неприятным. Я бы хотел это исправить. Я изучаю Розерию. Ваши нравы, обычаи, культуру. Мне интересно, как вы живёте. Тем более в общинах повод побывать случается крайне редко. Разрешите мне быть вашим гостем. Я буду вести себя, как подобает именно гостю. Соблюдать правила, о которых вы скажете. Уважать ваши традиции. Слушать, что вы рассказываете. Смотреть на ваши достопримечательности. Можно?       На лицах всех троих членов семьи отразилось глубочайшее недоумение — если не сказать потрясение. Кажется, это последнее, что они ожидали услышать от имперского офицера. Более того, они понимали, что сейчас стали заложниками собственных слов, — а на Розерии за слова отвечали. Первым в себя пришёл отец семейства — как и большинство розерийский мужчин, коренастый, основательный, солидный и невысокий. Он слегка поклонился.       — Простите, что сразу не представились, капитан. Я — Саврен Корден. Это моя супруга Вэйла. Ваша просьба… Очень необычна. Вы первый чужак, который проявляет настоящий интерес к нашей жизни. Вам действительно это интересно?       — Да, господин Корден. Интересно.       Тот вздохнул.       — Что ж… Хорошо. Тогда мы постараемся выполнить вашу просьбу. Но вы должны понимать, что мы обязаны сказать о ней старейшине Керби. Такие вопросы без него мы решать не вправе. Если он согласится, то милости просим.       Лайтон степенно кивнул, хотя на лицо просилась озорная улыбка.       — Разумеется, я понимаю. Но думаю, что проблем не будет. Просто напомните старейшине Керби, кто я. И мою роль в освобождении его и других заложников. Думаю, после этого моя просьба покажется ему сущим пустяком.       Саврен Корден закусил губу. Он понимал, что чужак, скорее всего, прав. И Лайтон был уверен, что Керби действительно не откажет — он прекрасно понимал, что если захочет, Лайтон просто приедет. Не станет никого спрашивать. И никто ничего ему не сделает. А тут вроде как имперец снизошёл до официальной просьбы и проявил уважение к порядкам Ханарина и к нему, старейшине. Это должно польстить его самолюбию и хоть немного убрать нервозность. После того дела с мастером Туруни и пропавшим повстанцем Керби наверняка сидит как на иголках и плохо спит. Но должен же он понимать, что раз их всех не арестовали ещё осенью, то уже вообще оставили в покое? Нет, Лайтон не собирался их трогать и снова ворошить это осиное гнездо — хотя бы из уважения к бывшему командиру, чью тайну он поклялся сохранить.       — Хорошо, капитан Керр. Если вы не против немного подождать, я свяжусь со старейшиной Керби и дам вам ответ. Здесь есть кабинка общественной связи, а у старейшины есть комлинк. Это не должно занять много времени.       Лайтон вскинул руку и посмотрел на хронометр. Времени было в обрез, ещё немного, и полковник начнёт рвать и метать. Но… он решил, что оно того стоит. Ничего, найдёт, что сказать начальству.       — Конечно, я подожду.       Лайтон проводил взглядом отца семейства, а потом снова посмотрел на смущённых женщин. Нэйли спряталась за мать и осторожно выглядывала из-за её спины. И всё же, несмотря на страх, Лайтон видел в её глазах и любопытство и интерес. Он ободряюще улыбнулся девушке.