Pleasure To Kill

- Не припомню, чтобы засыпал в обнимку с девчонкой. Ревенант хмуро глядел на девушку, которая сейчас сонно ворочалась под его одеялом. Незваная гостья была очень эффектна – багрово-красные волосы дождем струились аж до колен, светлая кожа не имела и намека на загар, а лицо и тело соответствовали самым строгим канонам красоты; более того, природа одарила ее соблазнительными формами. Любой другой тут же забыл бы о причинах ее появления и попытался перейти к более близкому знакомству, но хозяина комнаты подобные вещи совершенно не интересовали. - Что ты тут делаешь? Незнакомка села на постели, сладко потянулась, как бы ненароком выставив свои прелести на всестороннее обозрение, потом осоловелыми спросонья глазами взглянула на Ревенанта и сказала: - Доброе утро. Ты что-то спросил? - Да, черт возьми. Я спросил, какого хрена ты делаешь в моей кровати? – наемника начала раздражать беспечность этой дамочки. - Ты, наверное, не помнишь, - ответила девушка, пропустив грубость мимо ушей - но вчера вечером… - Как раз то, что было вчера вечером, я отлично помню! И в свете этого происходящее сейчас вызывает еще больше вопросов. Потому что вообще-то я должен был сдохнуть. - Как?! Разве твои последние воспоминания не исчезли? – искренне удивилась рыжая – Тогда… Погоди, а что именно ты вчера видел? - Видел заказ на голову одного опального святоши. Видел, как ломается его жирная шея. Видел, как пернатые ублюдки из числа его охраны нашпиговывают мою тушу световыми копьями. А еще видел, как трупы этих самых ублюдков валяются вокруг меня, продырявленные осколками гранат. Я собирался наконец покинуть этот гребаный мир, но вместо этого сижу тут и выясняю, как ты попала ко мне в постель. - Видишь ли, случилось нечто неординарное. Твое обращение… - она на несколько секунд замолчала, раздумывая, как лучше подать произошедшее. Киборг, все время изучавший девушку и пытавшийся понять, почему она кажется ему смутно знакомой, зацепился за последнее слово. Память услужливо подбросила хозяину информацию о ритуалах, предполагающих обращение, и все встало на свои места. Бой. Смерть. Воскрешение. Девчонка рядом. - Я тебя знаю. Ты – Риас Гремори, дочь герцога. И ты превратила меня в демона. - Ой, так ты в курсе всего? – просветлела Риас – Да, это так. Теперь я твоя хозяйка, а ты – Конь в моей свите. Зрачки Ревенанта опасно сузились, и он прошипел: - Я не просил тебя делать это. - Но ведь иначе ты бы погиб! – удивилась демоница. – Я спасла тебе жизнь. - А с чего ты взяла, что я хотел выжить? Не все люди цепляются за свое жалкое существование. Некоторые, наоборот, стремятся побыстрее отправиться на вечный покой. Я – из последних. И ты украла у меня такую замечательную возможность… - Ну знаешь, хочешь ты или нет, но теперь ты будешь жить как мой слуга. И тебе придется меня слушаться, иначе ты станешь отступником, и тебя убьют. Терпение наемника лопнуло. Левой, обыкновенной, рукой он притянул к себе взвизгнувшую от неожиданности девушку, а правая, механическая, на мгновение исчезла под подушкой. Прижавшись щекой к щеке Риас, Ревенант окриком заставил ее замереть и приставил к своей голове дуло извлеченного из тайника револьвера. Раздался характерный щелчок курка, вставшего на боевой взвод. - Не дергайся и не вздумай использовать магию, иначе твоя жизнь станет неприлично короткой. Гремори едва заметно кивнула и рассеяла сгусток силы Разрушения, собранный было между ладонями. - А теперь слушай внимательно. Запомни раз и навсегда, я не боюсь смерти и чхать хотел на твоих могущественных родственников. Сунутся ко мне с претензиями – я с радостью заберу с собой парочку на тот свет. Ты зря надеялась получить мальчика на побегушках – найди для этого кого-нибудь другого. Я не собираюсь исполнять прихоти сопливой девчонки. - Но как же… - попыталась вставить слово Риас. - Молчать! Видишь пушку у меня в руке? – продолжил Ревенант, заметив, что демоница скосила глаза на хромированный ствол – Это S&W калибра .500 – самый мощный серийный пистолет в мире. Он способен одним выстрелом убить медведя гризли. Сейчас наши головы находятся на одной линии. Знаешь, что будет, если я нажму на спуск? Моя башка разлетится, как гнилая тыква, а в твоей останется сквозная дыра сантиметров эдак пять в диаметре. Круто, правда? А теперь решай – либо мы играем по моим правилам, либо вместе отправляемся исследовать загробный мир. Девушка замерла, боясь лишний раз вздохнуть. Впервые в жизни она подвергалась смертельной опасности. Ее окутал страх; надпочечники вскипятили кровь адреналином, и ускоренное гормональным взрывом восприятие растянуло мгновения в часы. Риас украдкой глянула вбок и с ужасом поняла - безумный киборг явно не блефует: зрачки занимали почти всю радужку, механический палец игриво поглаживал спусковой крючок, а через контакт с его небритой щекой она ощущала бешено бьющееся сердце. Он был на взводе. И действительно собирался забрать ее на тот свет. Демоница принялась судорожно соображать, как выйти из положения. До предела напряженный разум метался между гордостью и желанием жить. Для демона-аристократа было немыслимо, чтобы его Фигура командовала хозяином. Это низшее существо. Раб. Имущество. У раба не может быть мнения. Если он хорошо себя ведет, его можно похвалить или как-либо наградить, если плохо – наказать. Можно и убить, но нерентабельно – Осколки зла весьма редки и дороги. Можно даже привязаться к нему, как к любимой игрушке – но нельзя ставить его выше себя. Нельзя признавать его право на собственное мнение. Это безумие, настолько далекое от границ нормального, что за всю историю Ада случаи, когда слуга открыто противопоставлял себя господину и нападал на него, можно пересчитать по пальцам одной руки. В крайнем случае раб мог сбежать, чтобы недолгое время прожить без хозяина, вечно напуганный и озирающийся по сторонам в поисках преследователей. Но Риас долго жила среди людей, привыкла к ним, и не разделяла взглядов старой аристократии. В конце концов, она была юной девушкой, чувствительной и эмоционально нестойкой. Любой другой представитель знати на ее месте начал кричать, угрожать страшными карами или перешел в нападение – и был бы гарантированно убит Ревенантом. А Гремори поддалась. Ей было страшно и хотелось жить. С трудом ворочая языком, она пробормотала: - Х-хорошо… Я согласна, только отпусти меня! Наемник фыркнул и медленно отодвинул ствол от своего виска. Следом разжалась рука, удерживавшая Риас, и девушка тут же забилась в угол кровати, съежившись и крупно дрожа. На ее глазах выступили слезы. - Вовремя одумалась. Я уже собирался покрасить стены нашими мозгами. Ревенант слез с постели, подошел к шкафу с одеждой и залез в его недра. Сквозь шуршание ткани демоница расслышала ворчание: - Вот ведь народ дурной пошел – вообще не соображают, кому что говорят. Это ж надо – угрожать смертью тому, кто только что сказал, что сам к ней стремится! Злить безжалостного и беспринципного отморозка, будучи беззащитным и совершенно не готовым к схватке? Эй, Риас! – окликнул девушку наемник - У вас, аристократов, гордость вообще отшибла здравый смысл? Мне просто интересно, насколько надо не дружить с головой, чтобы помимо воли провести надо мной ритуал, забраться в мой дом и еще какие-то условия ставить! Не расскажешь, а? - Ну с остальными же все было нормально… - прохныкала рыжая. - А то, что остальные в твоей свите – невинные ребятишки, не смутило? Тебе сильно повезло, что я решил выяснить причину нахождения в моей кровати инородного объекта. – киборг усмехнулся собственной шутке. – Я же пиететом перед знатью не страдаю, нашпиговал бы свинцом и все. Ревенант захлопнул дверцу шкафа, и Риас съежилась под его пронзительным взглядом. Она по-прежнему была совершенно голой, и это только усугубляло психологическое давление, оказываемое одетым в строгий костюм-тройку хозяином дома. Памятуя о недавней вспышке ярости, девушка старалась не двигаться, чтобы случайно не спровоцировать еще одну – от этого биомеханического монстра можно было ожидать чего угодно. - Одевайся и проваливай отсюда, пока я добрый. И в следующий раз десять раз подумай, перед тем как сказать мне очередную глупость. *** Если бы кто-нибудь спросил Ревенанта, как его на самом деле зовут, он бы надолго погряз в раздумьях, а потом, чертыхаясь, полез в документы посмотреть. Погоняло, полученное от коллег еще в юности, настолько прилипло к нему, что с успехом заменило имя, уже давно забытое за ненадобностью. Кажется, там было что-то на «Дж»… Джордж? Или Джеймс? А может быть, Джейсон? Неважно. Наемного убийцу не беспокоили подобные сентиментальные мелочи. А криминальный характер Синдиката, организации, на которую он работал, вполне позволял использовать это прозвище для документооборота и всего остального, где требовался персональный идентификатор в виде имени - тем самым внося немалую лепту в окончательное замещение оного мрачной кличкой. Свою раннюю биографию Ревенант помнил смутно, храня в памяти только основные ее вехи. Он был вторым сыном потомственного английского аристократа, умудрившегося до двадцать первого века сохранить часть состояния предков. Случилось ли это благодаря рачительному хозяйствованию над оным или изначально гигантскому размеру накоплений – киллер уже не скажет. Едва ли он мог вообще хоть что-то сказать о своих родителях, кроме того, что они практически не интересовались им, избрав объектом своих надежд и чаяний его старшего брата. И наследником, разумеется, тоже. Ревенант получил от них только хорошее образование с упором на языки(что ему впоследствии немало пригодилось), циничный взгляд на жизнь и привлекательную внешность. В лучшие годы он мог бы работать натурщиком для пропагандистских плакатов Геббельса – голубоглазый блондин, высокий и хорошо сложенный, с острыми чертами лица и стрижкой-полубокс, прямо вылитая «белокурая бестия». Но Геббельс со своими плакатами давно сдох, и Ревенанту пришлось позировать только для полицейских агитброшурок – его пригласили туда на службу благодаря отличной меткости, однажды продемонстрированной в лондонском стрелковом клубе. Надо сказать, в полиции ему нравилось. Бумажной возни хватало, но оперативной работы – задержаний, облав, даже перестрелок с бандитами было намного больше. Не заскучаешь. Это была удачная отдушина для его склонной к риску и жестокости натуры – адреналина море, через день – настоящие бои с длительным огневым контактом, а когда их нет, есть первобытный охотничий азарт выслеживания и поимки человеческой дичи. Сейчас, спустя годы, Ревенант понимал, что именно это его тогда и радовало. Война и убийство. Охота на людей. Служение закону было глубоко вторично. Впрочем, в те времена он еще был нормальным человеком. Познакомился с девушкой, и даже подумывал о свадьбе. Элизабет – ее имя Ревенант превосходно помнил – была, наверное, единственным существом в мире, сумевшим «приручить» будущего убийцу. Рядом с ней ему было спокойно. Эта миниатюрная шатенка обладала некой необъяснимой силой, унимавшей его жажду крови. Те недолгие месяцы, что они были вместе, Ревенант мог назвать самым счастливым периодом своей жизни. Эх, если бы тогда судьба была более благосклонной… Все изменилось в один день. Его вызвали на задержание виновника ДТП, скрывшегося с места преступления. В перехвате участвовало несколько машин, и их экипажу досталась роль «загонщика». Пока напарник, врубив сирены, гнал полицейский Форд вслед нарушителю, Ревенант мельком просматривал фотографии пострадавших. От одной из них парня бросило в дрожь. Лиззи, его милая Лиззи, лежала на асфальте с размозженной головой. Каштановые локоны были перепачканы кровью, а милое личико наполовину содрано с черепа. Не надо быть гением медицины, чтобы догадаться об исходе. У молодого полицейского потемнело в глазах. В тот момент часть его умерла – та часть, в которой было что-то доброе и хорошее, что сдерживало разъедавшую Ревенанта злобу в рамках допустимого. Когда по рации доложили, что стритрейсер попал в «мешок» и остановился, он уже знал, что делать. Выскочив из машины, Ревенант подбежал к покинувшему свою тачку гонщику-нелегалу и достал табельную Беретту. Палец сам лег на спусковой крючок и жал его до тех пор, пока затвор не замер в заднем положении из-за окончания патронов. Двенадцать крупнокалиберных пуль не оставили наглому мажору шансов выжить. Потом был суд. Признали состояние аффекта, и вместо тюрьмы всего лишь вышвырнули со службы. Ревенант оказался на мели. Без средств, без любви, без смысла в жизни. Вот тогда его и нашел Синдикат. Они предложили то, что ему было нужно, и то, что ему нравилось. Деньги и убийства. Он согласился. Этот огромный преступный картель постоянно нуждался в исполнителях для «мокрых» дел. А наемные убийцы – братия неоднородная. Из тех, кого набирали, больше половины уходило в «торпеды» - тупых исполнителей примитивных заказов. То был дешевый и дрянной инструмент, как правило одноразовый – многих укладывали наповал при взятии с поличным, или, если повезло, прятали за решетку на долгие годы. Оставшиеся обладали какими-никакими мозгами, и постигали мрачную науку несения смерти глубже. И только единицы становились виртуозами своего грязного дела, зубрами, совершившими множество операций по устранению самых охраняемых целей. Как мифический Шакал из романа Форсайта. А Ревенант стал лучшим среди лучших. Он усердно постигал всевозможные аспекты знания, которые могли бы ему пригодиться в работе. Оружие, взрывчатка, яды, отравляющие газы, радиация, свое собственное тело – первый киллер Синдиката умел использовать для достижения цели все, что угодно. Иногда устранение совершалось внаглую, чаще – под видом несчастного случая или смерти от естественных причин. В исключительных ситуациях приходилось вступать в открытый бой с телохранителями цели. И даже тут бывший полицейский был на высоте. Однажды, в ходе выполнения заказа на какого-то высокопоставленного латиноамериканского чиновника, он в одиночку уложил почти три десятка охранников, причем большую часть – во время бешеной перестрелки в главном зале особняка. Тогда ему удалось не только успешно завершить миссию, но и утащить с собой отрезанную голову цели – чтобы максимально наглядно продемонстрировать начальству результат. Криминальные боссы раскошелились на щедрую премию… Можно подумать, что в жизни наемника все стало прекрасно, но это - обманчивое впечатление. Каждое задание было колоссальным риском, и в случае провала обещало мучительную смерть исполнителю – разъяренные покушением жертвы не стали бы возиться и делать все по закону, а выпустили бы ему кишки прямо на месте. Ревенант понимал это, но продолжал прыгать по лезвию – иначе он просто не мог заглушить сосущую пустоту в душе. Когда адреналин перестал помогать, Ревенант подсел на наркоту. Киллер начал курить еще в подростковом возрасте, примерно тогда же - пьянствовать, и дурь была очевидным продолжением этой цепочки. Он принимал амфетамин, чтобы проснуться, каннабис – чтобы заснуть, заливался в хлам спиртным, чтобы успокоить нервы, а в краткие минуты отдыха жрал мексиканское дерьмо, которое делают из кактусов, чтобы ненадолго абстрагироваться от реальности. Специфика ремесла вынуждала его постоянно менять личности, представляясь то тем, то другим, то третьим. Вместе с именем претерпевала изменения и внешность. Перекраска волос, отпущенная щетина или наоборот, гладко выбритые щеки, цвет кожи и глаз превращали его то в молодого плейбоя-британца, то в пожилого немца-агронома, то в испанца, а то и в пустынного жителя-араба, благо их традиционный костюм позволял многое скрыть. И для полноты картины киллер, как хороший актер, достоверно имитировал поведение своей очередной легенды. Он входил в образ еще до миссии и выходил по ее завершении, если, конечно, обстоятельства не требовали срочной смены маскарада. Так надежнее – ощущая себя кем-либо на протяжении долгого времени, меньше шанс, что случайно нарушишь маскировку нехарактерным жестом или действием, чем если будешь каждое утро заново входить в образ. Поскольку вся жизнь Ревенанта состояла из выполнения контрактов на убийство, он постоянно видел в зеркале самых разных людей – и, случалось, накрепко забывал собственное «Я». Впрочем, когда ему случалось взять «отпуск», истинная личина все-таки пробивалась наружу – угрюмая, неприветливая, измученная постоянным риском и наркотой личина. Несмотря на довольно злобный и неприятный характер, Ревенанта нельзя было назвать вовсе асоциальным типом. Хотя он и предпочитал проводить время в одиночестве, у него были хорошие знакомые – люди, поставлявшие ему оружие, информаторы, коллеги по ремеслу, с которыми он пересекался... Был даже один настоящий друг. Александр Нокс, ученый-биохимик, работавший под протекторатом Синдиката на благо оного. Этот достаточно пожилой человек, чей возраст стремился к полусотне лет, совмещал в себе железобетонные нервы и выраставшее из них ледяное спокойствие, высочайший профессионализм, аристократическую вежливость и презрение к чужой жизни столь восхитительное, что даже наемному убийце рядом с ним становилось малость не по себе. Верный последователь японцев из 731-го отряда, Нокс ставил на людях разнообразные эксперименты, в большинстве случаев приводившие к мучительной гибели подопытных – и скрупулезно регистрировал поступающие данные, обрабатывал их и приобщал к своим научным изысканиям. Двое убийц хорошо понимали друг друга. А еще этот научный деятель был личным врачом Ревенанта. С тех пор, как здоровье киллера начало проседать, Алекс выписывал ему лекарства, позволявшие замедлить разрушение организма всяким дерьмом, и в целом быть в боеспособном состоянии. Некоторые из препаратов спокойно продавались в аптеке, а кое-что этот безумный ученый синтезировал сам - и больше нигде в мире этих составов нельзя было достать. Более того, Ревенант был обязан ему жизнью. Это было очередное устранение лидера криминальной группировки где-то в Средней Азии. Местный бай, чья банда поставляла картелю героин, возомнил себя важной шишкой и прервал поставки в надежде, что сможет выторговать у Синдиката условия получше. Наивный… Он выторговал только свинец в своей дурной башке. Сделав дело, исполнитель собирался по-тихому свалить, но нарвался на очень неприятный сюрприз. Оказалось, что героиновый цех служил прикрытием для группировки моджахедов, избравших наркоторговлю средством спонсирования своей «священной войны». И оружия у этих ребят было завались. Началась беспорядочная пальба. Ревенант потом прикидывал - выходило, что бородачи шальными пулями уложили больше своих товарищей, чем он, пока пробивался к выходу. И ведь почти пробился. По обрывкам разговоров наемник понял, что суеверные моджахеды считают его чудовищем, заговоренным от пуль. Они лихорадочно соображали, что может взять этого «дьявола», наперебой предлагая самые бредовые идеи, пока один из них, ничтоже сумняшеся, не достал гранатомет. Реактивная противотанковая граната прошла в нескольких метрах от Ревенанта, и тот успел было обрадоваться косорукости своих противников, пока краем глаза не заметил, куда именно она улетела. Дымный след вел в сторону склада с топливом. Пусть взрывчатки в боеголовке было совсем немного - меньше килограмма - этого хватило за глаза. Через несколько секунд база террористов превратилась в пылающий ад. Сгорело все ее население, были уничтожены запасы наркоты, собранные за несколько месяцев, а обломками конструкции склада, разлетевшимися при взрыве, киллеру оторвало правую руку и переломало кучу других костей. Его вытащили из-под завалов и, едва живого, доставили в больницу Синдиката, где доктора поочередно отказывались от операции, предлагая лишь окончить мучения раненого. И тогда руководство картеля, очень не хотевшее потерять своего лучшего оперативника, вызвало Нокса. Тот, глянув на стоящего одной ногой в могиле Ревенанта, лишь хмыкнул и сказал: «Это будет любопытный эксперимент». Дав общую анастезию, Алекс разложил ящики с какими-то своими наработками и закрылся в операционной на четырнадцать часов. А когда вышел… Три мозговых имплантанта, повышающих скорость реакции, улучшающих зрение и память. Титано-композитный позвоночник, заменивший раздробленный костяной, и ребра из того же материала. Еще несколько металлопластиковых фрагментов, заменивших разрушенные части скелета. И венец работы сумрачного гения – механическая правая рука, полностью замещающая по своему функционалу настоящую. Даже больше – изобретатель заложил в нее несколько очень интересных возможностей, с которыми Ревенант ознакомился позже. На этом обновления не закончились. Находясь на границе жизни и смерти, киллер почувствовал действие силы непонятной природы, находившейся внутри него. Уже после операции, усилием воли вызвав схожие ощущения, он увидел, как его здоровая рука по локоть покрылась чем-то, напоминающим черные тлеющие угли. Несколько секунд он завороженно рассматривал сверхъестественное действо, а потом, поддавшись внутреннему зову, размахнулся и швырнул сгусток тьмы в стену. Так Ревенант узнал, что является носителем Священного механизма. И не абы какого. Рука Тьмы – так он назывался – давал владельцу способность наглухо отрубать противникам магию и все связанные с ней возможности. Ненадолго, всего на двадцать секунд – но этого было более чем достаточно. Надо только попасть снарядом, представлявшим собой эдакий клубок мрака с огненными прожилками, в цель – и демон, падший, екай или любой другой представитель сверхъестественного мира временно превращался в человека. А люди так легко умирают… Открыв Крушитель баланса, Ревенант смог полностью облачаться во тьму. Нырнув в тени, он бегал со скоростью мотоцикла, прыгал на десять-пятнадцать метров вверх и ползал по стенам как Человек-паук. И в довесок бил руками с громадной, нечеловеческой силой – мог рвать автомобили как фольгу. Скомбинировав свои новые возможности со старыми навыками, убийца перешел на новый профессиональный уровень. Ревенант стал легендой. Страшной легендой. Выполнять заказы на обитателей потустороннего мира ему приходилось и раньше – он был одним из очень немногих, кому доверяли столь сложные дела. Даже его именитые коллеги старались не связываться с подобной работой – слишком был велик риск не вернуться, да и сама по себе задача убить, например, высшего демона требовала высочайшего искусства от исполнителя. Произвести выстрел или инъекцию специфического яда было не слишком затруднительно – затруднительно было подобраться к объекту, почти всегда окруженному свитой, а потом уйти от слуг, разъяренных убийством господина. Со Священным механизмом все изменилось. Ревенант соглашался на любые операции, даже те, что еще недавно сам бы счел безумием. И всегда уничтожал цель. Высокопоставленные екаи, падшие из руководства Григори, уже упомянутые высшие демоны, знатные представители других мифологий – для него не было слишком сложного заказа. Он бахвалился, говоря, будто не может прикончить только свое начальство из Синдиката – потому что в таком случае некому будет платить ему зарплату. Но у всех бывают осечки. Со скуки согласившись на устранение какой-то шишки среди отступивших от догм церковников, Ревенант столкнулся с невероятно ожесточенным преследованием падших, охранявших этого типа. Они буквально бросались под его пули, стремясь, чтобы хоть один из них дотянулся до убийцы своим световым копьем. Из сотни с лишним дотянулись пятеро. И тут же присоединились к своим погибшим товарищам – последним усилием наемник выдернул чеку из гранаты. Во второй раз Ревенант почувствовал ледяное дыхание смерти. Проваливаясь в черноту, он надеялся, что все это дерьмо наконец закончится, и его истерзанная душа обретет какой-никакой покой. Ага, щас – держи карман шире, наемничек. Такие кадры всем нужны. Не дадут тебе спокойно отправиться на тот свет. Потому-то сейчас лучший в мире киллер сидел на кухне своего дома, арендованного на время миссии, пил пиво и размышлял о своем новом бытии. По сути, все выходило не так уж плохо. Он жив, и впервые за много лет не чувствует себя куском полумертвого дерьма. Хозяйка ему попалась бестолковая и подверженная манипуляциям, стало быть – можно эксплуатировать эти качества в своих целях. У нее, правда, есть старшие родственники, которые не допустят совсем уж полного беспредела, но как раз с ними он легко найдет общий язык – или припугнет, если они тоже не понимают, с кем имеют дело. В конце концов, дорога обратно в Синдикат всегда открыта – узнав, что Ревенант жив, его там встретят с распростертыми объятьями, проведут дорогостоящую операцию по извлечению Фигуры и предложат кучу целей на выбор. Он же не предавал картель, не устраивал кидалова – просто… сдох. Временно. Но торопиться с этим не стоит. Киллер решил устроить себе отпуск. Да и, пользуясь моментом, изучить общество потенциальных целей изнутри не помешает… Осталось только наладить контакт с этой девчонкой. Когда вторая бутылка пенного подошла к концу, по лестнице аккуратно, боясь лишний раз скрипнуть половицей, спустилась Риас - и по стеночке двинулась к выходу. У самых дверей она оглянулась, печально-испуганным взглядом скользнув по Ревенанту. От того это не укрылось. - Хочешь что-то спросить? Спрашивай, пока я добрый. – пробурчал убийца, примериваясь к третьей бутылке. - А-а… - разинула от неожиданности рот рыжая – Что ты сегодня собираешься делать? - Хрен его знает. Схожу в магазин, погуляю по окрестностям, познакомлюсь с девушкой, кого-нибудь грохну… Ревенант вытащил из кобуры Глок и принялся его чистить, отставив пиво в сторону. - М-может, не надо? – боязливо пролепетала Гремори. - Что не надо? В магазин ходить? - Грохать… - Ну это уж по настроению. Захочу – грохну, не захочу – не грохну. Ладно – Ревенант развернулся в сторону девушки – похоже, ты так и не догадаешься задать правильный вопрос. Я сегодня очень добрый, так что слушай внимательно – объясню сам. Во-первых, забудь слова «хозяин» и «слуга» применительно ко мне. Уж не тебе, девчонке малолетней, командовать мной. Во-вторых, не раздражай меня всякой херней, типа балов, приемов, этих ваших контрактов и прочей хренотени, которой вы обычно занимаетесь. Короче, не вызывай у меня желания продырявить тебе башку, и мы подружимся. Делать ранее описанное дерьмо я все равно не буду, и не надейся, но вот если понадобится кого-то замочить… Киборг звучно щелкнул затвором. - …это уже другой разговор. Поняла? А теперь дуй в школу, уроки скоро начнутся.