Росчерк алой пелены
7 ноября 2020 г. в 08:06
I
Вот в облаке озлобившийся люд танцует,
Ступать по терниям мне велено судьбой.
Возьмёт когда-нибудь выносливая туя[*]
Останусь в бездне тёмной на века собой.
Из мрака вышел дух о долге памятуя
С последнею седьмою Иерихонскою трубой, [**]
Тогда разлился глас слезливою мольбой
И зазвенело медью: «Аллилуйя».
Осталось опоясать окантовкой той стальной,
Средь хладных трупов той суровою зимой,
Седельных сумок грузом станить[7x*] и подпруг.
Бессмысленным узором ядовитая змея:
На каменистом дне останусь одиноким я
Той росписью по древу мысленных потуг.
II
Той росписью по древу мысленных потуг.
Он кистью выводил нелепые узоры.
Сковавший всех неизлечимый тот недуг
Как будто выстрел жуткой, громогласной Доры[***].
Оставит шрамы навсегда железный плуг
Во гневе колких комментарий древней Торы;
Что с яростью стоит оскалившейся своры:
Пустился в тяжкие Спиноза Бенедикт Барух[4x*].
В последний, тёмный час псалмы затянут хоры,
Удобряют землю пеплом старые соборы
Неся на вихре стали истину простую.
Отважно бьёт терзаясь ранами жестоко
Горячей птицею душа Антониуса Блока
Играя в шахматы с нелепой смертью всуе.
III
Играя в шахматы с нелепой смертью всуе.
Он сделал ставку на слона с конём.
И вот погиб второй де ла Тремуйль Луи[5x*],
Весь сумасбродный цвет французов в нём.
Всё люто хлещут те же огненные струи
Всё тем очередным, ненастным, серым днём
Быть может утешение в пути ином
В своем больном воображении рисуя.
Предчувствуя нелепость сущности во всём
Уйти в спасение тревожным забытьём,
И вот венец на всаднике и страшный лук.
И служится за упокой святая месса,
Когда ничто уже и не имеет веса.
Я вижу смрад и тень сгущается вокруг.
IV
Я вижу смрад и тень сгущается вокруг.
Лежали искалеченной души осколки;
Истерзанной, повешенной на грубый сук,
Тоскливо взвыли на неё лесные волки.
Надежду потерял запутавшись паук
В сети где нити то обман и кривотолки,
Что впились как цыганские иголки,
Вспороли ядом вековую тишину.
Она стоит вся в белом полушелке
И треплет зверя бледного по холке
И бешенство переполняет кровь дурную.
И красная за нею вздыбилась земля
И многогрешные отчаянно моля.
Вот адский конь, сияет огненная сбруя.
V
Вот адский конь, сияет огненная сбруя,
Он топчет путь, что преисподнею окончен
Все праздные дела с надменностью минуя
Играет колокольчиком проказы звонче.
В стальной смыкая круг упрямую прямую
Дерзя отцам, надежду норовя прикончить,
Дыхание я ощущаю тёмной гончей.
И углем гибель сам себе я нарисую.
Пути разбросанных в пространстве точек
Когда сойдутся в мнимый мемуарный очерк
На зло похабным судьбам узрю зеленый луг.
Мой меч — кусок легированной стали
И с теми я, что честь и долг свой не продали,
Я позабыл давным-давно в бою испуг.
VI
Я позабыл давным-давно в бою испуг.
По струнам душ бой барабанов хлещет
Всех мелочных господ, продажных слуг
Всех ждут оковы страшной встречи.
Полощет ветер тусклую хоругвь,
Мой меч сверкнул луной зловещей,
И встречусь с Дьяволом я на хмельном пиру
И таковая суть в себе прогнившей вещи.
Вот стоя у обрыва гнетёт натужно дума
Бунтует и блистает норов человечий
У края пропасти седого Кхазад-Дума[6x*].
На дне лишь мрак и нет любовниц и подруг.
Мой срок так мимолетен, скоротечен
Среди звенящих кличей боевых кольчуг.
VII
Среди звенящих кличей боевых, кольчуг
Едины соратников сердечные стуки
Сливаются с траурным пением пичуг,
Их души сжимают мертвые руки.
По залам из злата мелькавший клобук
Истлевшие кисти, как сучья — корявые крюки,
То ходит по душам Божественный струг
И в яме отходов теснились гадюки.
Убийственной болью оттиска ран
Как будто рубили турки-сельджуки
Всё это сон, всего лишь ничтожный обман.
И всякий раз распятие целуя
Я не привык кидать дешевы трюки
Не по нутру одежда мерзкого холуя.
VIII
Не по нутру одежда мерзкого холуя.
Сползла змеиной старой кожей, сожжена
Сапфирами-глазами слабого чаруя
Подобрала ошметки дьявола жена.
Коней копыта оббивают мостовую
Хламида всадника как ночь черна,
Рискнуть прожить быть может и в пустую
Ведь жизнь моя ничтожная, никчемная одна.
Они надсмотрщики вечной, тайной тьмы
Тяжелыми цепями спину полосуют
И в воздухе повис вопрос: «Кто же мы?».
Когда истерзанные призраки пугают слуг
Клянут в своих грехах провидицу слепую
Провозглашенный приговор — порочный круг.
IX
Провозглашенный приговор — порочный круг
И ритуал стирает грани меж мирами.
Уходит властный гроссмейстер ко сну
Упившись посмертно из тлена дарами.
И скоро развилка сойдётся в дорогу одну
Под маской шуту кидаться шарами.
Хрусталем закроет преступник вину
И вечность играет чумными тонами.
Касаясь перчаткой рутинных изгибов
Сливаясь в порыве с врагами сердцами,
Исчезнуть в жаровне открытых мандибул.
И в грязном тряпье скрывая вину
Теряясь во мраке, меняясь чертами.
Спасителем быть может друг.
X
Спасителем быть может друг.
Он встанет ненасытной глотке поперек.
Как пресловутый Шива многорук,
Так чистый пред народом яростный пророк.
Утих стихийный лик, надсадный звук,
Вот в погребальный ритуал его облек
На камень неотёсанный он возложил венок
Тот благодетель вечный, что невидимый в миру.
Пойдёт дорогой без возврата, за порог
Пленён азартом гордый шахматный игрок
Заложник собственной, свободной воли.
Антониус нордичен и светловолос
Ступил колючими шипами красных роз
Среди предательства и страха, адской боли.
XI
Среди предательства и страха, адской боли
В непонимании структурных выражений;
На углях истлеет дешевый невольник
На фоне грязных, народных брожений.
Идиллию огни тлетворные вспороли.
Они ветераны древних сражений
И старческий стон у древней колокольни —
Одной из сотен мутных отражений.
Под куполом мрака готовится праздник:
Разгулы адептов свободных воззрений,
Порочная дева взывает и дразнит.
По старому тракту идти не спеша
Среди желаний, амбиций и стремлений:
Я знаю, что на кон поставлена душа.
XII
Я знаю, что на кон поставлена душа,
Её порывы сносят вековой уклад.
Ей лишь бы зелья с острым запахом смешать
В угоду жрицам тленных, мелочных услад.
Рассыплет стружку данью медякам-грошам,
Стоит покуда на посту стальной солдат;
Та смерть пред ликом коей не грешат
И люди напоследок скромно промолчат.
Завеса встанет из холодного дождя
И ветер северный немного бесноват,
Как будто воин молодой остался без вождя.
С небес сошел триумвират
Неся в руках смертельный циферблат.
Многострадальную судьбу жнецы вершат.
XIII
Многострадальную судьбу жнецы вершат.
Им поле протестует желтизной мимозы,
Но чую сталь: немой, холодный аромат.
Сверкают роком точенные косы.
Быть может выбор этот и чреват.
Крестом помечены избранников откосы,
Удручены, подавлены, все голы, босы.
Приветствуют владык своих: «Vivat».
Я чувствую ногами утренние росы.
Вдали стихия моря бьёт в утёсы.
На нём стоит и молится католик.
Наверх, всё ж мимо бесшабашных гонок,
Едва касаясь ступеней идет Мадонна
Украсит небеса белёсый цвет магнолий.
XIV
Украсит небеса белёсый цвет магнолий,
Едва беспутного Раваля солнце осенит.
В мирах из низких, грязных своеволий
Блестящей тайной золотой во тьме сверкнёт пирит.
Она юна, дерзка, беспутна готик-лоли
Телега циркачей заражена, скрипит,
Сценарий нитями из света грубо сшит,
У них давно уже расписанные роли.
Несет проказу и чуму, туберкулёз, covid.
Поймёт всё это скандинав, француз иль брит?
Покуда не ударится во грязь сырую.
Зловещим полозом отравленный туман
Сквозит через барьер пустых оконных рам.
Вот в облаке озлобившийся люд танцует.
XV
Вот в облаке озлобившийся люд танцует
Той росписью по древу мысленных потуг;
Играя в шахматы с нелепой смертью всуе,
Я вижу смрад и тень сгущается вокруг.
Вот адский конь, сияет огненная сбруя,
Я позабыл давным-давно в бою испуг
Среди звенящих кличей боевых кольчуг
Не по нутру одежда мерзкого холуя.
Провозглашенный приговор — порочный круг
Спасителем быть может друг
Среди предательства и страха, адской боли
Я знаю, что на кон поставлена душа,
Многострадальную судьбу жнецы вершат.
Украсит небеса белёсый цвет магнолий.
Примечания:
*Туя - неприхотливое растение из рода кипариса. Может быть деревом или кустарником. Строка имеет ввиду, что гроб будет делаться из этого дерева.
**Я знаю, что "седьмая труба" отдельно от Иерихонской, но у меня все разом. Фентезя ж.
***Я знаю, что "Дора" — крупнокалиберное орудие времен второй мировой войны. Но здесь фентезя. Тем более в darkest dungeon есть толстая пушка, захваченная оторванными бандюганами.
[4x*]Спинноза был из евреев, но изз-за разногласий вынужден был покинуть общину и жил в уединении.
[5x*]Луи II де Ла Тремуй — французский военачальник, "безупречный рыцарь". Погиб в битве при Павии в 1525 г. Это последняя битва где рыцарская конница играла заметную роль. Как бы символ заката рыцарства.
[6x*]Та самая пропасть куда упал Гэндальф серый вместе с Барлогом.
[7x*] глагол от слова "стан" (игровой жаргон. От англ. stun – «оглушение») - способность персонажа игрока или оружия выводить цель из строя на некоторое время.