Разрушители иллюзий.

- Не отпускай меня, не отпускай... Держи меня так крепко, как только можешь, чего бы тебе это не стоило... Прошу тебя, Саске. Еще одной подобной разлуки я не переживу. Я очень боюсь тебя потерять... не отпускай, слышишь? - У тебя бред, дорогая. Потерпи, мы скоро будем на месте. После побега у меня открылся жар. Я не соображала, что говорю, но знала, что произношу правильные вещи. Единственные, которые меня волновали и имели хоть какое-то значение в тот момент. - Ты обещал... - « «...Ты обещал» - и ему ничего не стоит всю жизнь нести ее боль на своих плечах» - процитировал Саске выдержку из какой-то книги, которыми была завалена вся его комната. - Я помню. Все будет хорошо. - Саске... - Я знаю об опасности. Помолчи и не трать силы. Я обо всем позабочусь, - последние слова, которые мне удалось вытянуть из него за всю дорогу. Больше он не проронил ни слова, увеличив скорость и неся меня по направлению к дому. Хотя...путь был явно не тем. По крайней мере, он вел не к нашему прежнему укрытию. Больше, чем перспектива встретиться с жаждущими расправы Акацуки, меня пугала лишь скорая встреча с парнями. Как я посмотрю в глаза Гаара, Наруто... Как?.. Я скорее выпью кислоты, чем смогу выдержать то моральное испытание, которое приближалось ко мне с бешеной скоростью. Было бы смешно наивно полагать, что такой поступок — фактическое предательство — не оставил в их душах след. Но пока... Пока меня ничего не заботило, кроме тепла Саске, мирного покачивания его тела и запаха его смоляных волос, в которые я зарывалась, уткнувшись в его шею. Он был мне роднее всего и всех в этом мире. Действительно, разлука помогает понять нам, какую ценность для нас представляет тот или иной человек. Я наконец-то разобралась в тех чувствах, что разрывали меня на куски все то время, что я пробыла в организации. Это чувство щемящей тоски и стелющейся по самому краешку сердца тяги к человеку, что разъедает по ночам твое тело клетку за клеткой. Чувство ломки, физической боли, скручивающей все твои органы, когда ты заходишься в немом крике и отчаянно корчишься, незримо выворачиваясь наизнанку. На рубеже этих сумрачных тысячелетий у человека не осталось ни единой ценности, кроме любви друг к другу. Именно она и является нашим маяком в этом мире зла и фальши. Я дрогнула в его объятьях. Он крепче прижал меня к себе, волнуясь о моем самочувствии. Склонив свое лицо к моему, он всмотрелся в мои затуманенные глаза. В огне его расширенных зрачков читалась неиссякаемая забота вперемешку с желанием. Это желание было в нем всегда. Но черт возьми, он отлично это скрывал!.. Он почувствовал, что я считываю его, как сканер, поэтому судорожно отвернулся и уставился прямо. Я провела ладонью по его щеке. Он вздрогнул. Смешной. Я улыбнулась. Его своенравные брови сердито нахмурились. - Не продырявь мне голову своим взглядом. - В этом мире больше нечего ловить. - Что?.. - он озадачился и даже немного сбавил темп. - Когда ты рядом. В этом мире больше нечего ловить. Он тяжело вздохнул, останавливаясь и ставя меня на ноги. Я покачнулась, но устояла, оказавшись в кольце его рук. - Ну и как тебя после этого не любить, Ясмин? Как тебя после этого не любить? - Нужно просто очень постараться. У многих получилось. - Теперь я понимаю, почему я встретил тебя именно тогда. - Почему же? - Мы так хотим быть любимыми в то время, когда только нужно учиться любить. Если бы я не умел этого, то был бы недостойным, задыхаясь от твоей любви и умирая от собственного бессилия, не имея ничего, что можно было бы предложить взамен. Я был бы инвалидом на передовых этой войны. - Ты делаешь мне больно своими словами, - серьезно сказала я, с улыбкой наблюдая за его мимикой, - и я не знаю, куда мне деваться, когда мою душу заливают смывающие все на своем пути потоки нежности. Ты знаешь, что от любви тоже может быть больно?.. Ты не мог бы мучить кого-нибудь другого? - Нет. Я уже выбрал тебя, - безапелляционно заявил он и притянул меня к себе, запечатав мои губы поцелуем, который стал вдвойне жарким от моей поднимающейся температуры. Но это уже совсем другая история.