Разрушители иллюзий.

Весь этот день мы провели в глупых шутливых разговорчиках второго плана, разбавляемых моим неистовым хохотом от шуток Саске и его округлившимися глазами, по пятаку каждый, от моих глупых мыслей и бредовых идей. Мы купались в водопаде, гуляли в лесу по веткам деревьев, пугая птиц и мелких лесных жителей и, как было условлено, не возвращались к теме моего вынужденного переселения невесть куда. Вопросы об этом жгли мне горло, я ужасно хотела все выпытать у него, причем один раз я чуть не заскулила от неизвестности, но пути назад не было — я связана условием договора также, как и он. Я тут же прикусила язык и одернула себя — сама же хотела провести день с Саске, а не с обезумевшим человеком с миссией спасения жизни. Моей жизни. Поэтому я, изнывая от неопределенности, бродила с ним по окрестностям, рассматривая живописные пейзажи. Так мы и проводили время: я, как волчок, крутя по сторонам головой, глазела на все подряд, и Саске, с непринужденно-отстраненным взглядом шедший вперед. Мы добрались до речки с прозрачной зеленоватой водой и быстрым течением. Оба, уставшие, сели на берегу. Трава, пока еще зеленая, ярко пестрела и обрамляла каменные берега этого неглубокого водного потока; вдалеке шумели деревья, с детства успокаивающие меня своим мирным покачиванием. Я откинулась на спину и положила руки себе под голову, обеспечив себя всеми нехитрыми удобствами для мимолетного ощущения покоя. Вверху медленно и чуть лениво ползли белые кудрявые облака, и я уже понемногу начала расставаться с реальностью, покидая ее ради призрачного мира грез, как вдруг нежное прикосновение к моей талии вмиг согнало с меня сонное наваждение и заставило покрыться мурашками. Ммм, как я люблю его милые жесты... И я почти вновь ушла в мир своих воспоминаний, так мною любимых за их карамельную тягучесть, как свежее дыхание и легкий поцелуй вернули меня к не менее сладкой реальности. Я с некоторым удивлением от такой неожиданности открыла, вернее, распахнула глаза и повернулась в сторону Саске. Тот лежал на боку, подперев голову ладонью, с тенью улыбки изучающим взглядом взирая на меня. - Что ты так на меня смотришь, будто я тебя первый раз в жизни поцеловал? - укоризненно спросил он. Мои уготованные для него фразы сразу сбились, поскольку ни одна из них не подходила под эти напористые и, честно говоря, удивительные для меня слова. В ответ я промямлила что-то глупое и почувствовала себя совсем маленькой девочкой рядом с ним и его поглощающим насмешливо-хитрым взглядом. Я стыдливо откинулась на траву, в ужасе зажмурив глаза — да что со мной сегодня творится, ответить уже нормально не в состоянии... Я в самой настоящей панике судорожно подбирала варианты, реабилитирующие меня в собственных глазах, но так и не придумала ничего достойного, как вдруг Саске вновь коснулся моих губ, уже не так нежно и осторожно, как прежде — он просто вел захватнические, достойные тирана действа! Он наклонился надо мной и прижал к себе, а его смоляные волосы коснулись моего лица, закрывая меня от всего окружающего мира. Я положила руку ему на затылок, провела ею до щеки и отстранила пряди волос от лица парня. Он отдалился от меня и и перекатился на спину, приподнялся и вновь оказался у меня перед глазами. Я рассмеялась от порыва накатившего счастья, запрокинув голову, а он притянул меня к себе и нежно поцеловал в шею. Я забыла про свое веселье и про все на свете, кроме себя и Саске, смотря в его глаза, в которых по прежнему плескался весь мрак ночи. Я не мечтала ни о чем другом, как вечно сидеть у него на коленях, обнимать его и ощущать такие теплые и надежные руки на моей талии, и смотреть, вглядываться в его черты лица, ставшие такими родными... Домой меня принес Саске около полуночи, сильно утомленную и тихо сопящую себе под нос. Стараясь не разбудить меня, он тихо прикрыл входную дверь и по лестнице поднялся на второй этаж, провожаемый улыбками друзей, которые все равно не спали и ждали нас. Меня занесли в пока еще мою комнату, с которой скоро, зная Саске, придется расстаться, и бережно положили на кровать. Луна светила в незакрытое окно, свежий ветер врывался и рассеивался по комнате, принося с собой ночную прохладу, которой не суждено было дожить до утра. Черные глаза еще минут пять следили — или наслаждались? - моим сном, а затем тихо исчезли, оставив меня наедине с фантастической тишиной.