Разрушители иллюзий.

Я сидела на нагретых деревянных ступеньках веранды. Было утро, но солнце взошло высоко и яро палило мою кожу и волосы. Но бездельничала я не просто так. Вернее, я совсем не бездельничала, а переваривала и обдумывала слова, сказанные Саске накануне. - Мы с тобой вместе выследим Акацуки и устроим им ловушку! - Неа, - я старалась сохранять спокойствие, - это же опасно! Нам нужно очень серьезно подготовиться, узнать как можно больше о из видах дзютсу, и вообще, Саске... Я думаю, что я должна сделать это одна. Без тебя. Это мое дело, а с твоей стороны это неоправданный и бессмысленный риск. - А я и не говорил, что мы провернем все это за один день, - хитро улыбнулся он. Мне стало не по себе. - Я все продумал. Месяца нам должно хватить. - Не нам, а мне, - поправила я его. Еще чего мне не хватало – проблем с Саске на свою голову. Но ссориться сейчас абсолютно не хотелось. - Ну да, ну да, - с пофигистическим видом бросил он в сторону. Я стала внутренне закипать. - А насчет второй части твоей тирады, - задумчиво произнес парень, - я хотел бы поподробней. Для меня это оправданный риск, – с ударением на последние слова произнес он. - Я уже буду не я, если отпущу тебя одну, - буравя меня взглядом, выдал Саске. У меня в душе начало зарождаться чувство обреченности. - Да ты просто не понимаешь, что с нами будет, если мы попадемся и нас поймают — понятия не имеешь! - прошипела я. - Ты же ничего не знаешь! Они безжалостны, нас сразу же убьют, как уничтожили всю мою семью!.. - я неосознанно сжала кулаки. Саске задумчиво смотрел на меня несколько минут, а я уставилась себе под ноги, как будто ждала от земли ответа. Резкий порыв ветра качнул деревья, когда Саске обхватил ладонями мое лицо и произнес: - Глупая, это ты ничего не понимаешь. Когда я с тобой, со мной ничего не случится. И с тобой тоже, - добавил он. Его губы приблизились к моему лицу, жар волной окатил меня, и тут же на смену ему пришел холод. Саске обнял меня так крепко, что я почувствовала, как уходят все мои проблемы и является долгожданное облегчение. Что, впрочем, всегда случалось в такие минуты. И меня посетила безумная мысль, что он, возможно, прав, и у нас все получится. *** Бывали такие моменты, когда мне хотелось убить все живое на этой планете. К сожалению, это как раз был именно такой день. Только я была готова убить не что-либо неопределенное, а конкретно Саске. В это чудесное утро он окончательно довел меня своими рассуждениями о НАШЕМ нападении на Акацуки... Безумие, настоящее безумие в самом явственном его проявлении! Но добило меня то, что у меня пропали абсолютно все доводы против этой авантюры! Этот гад находил по два опровержения на любую мою фразу не в его пользу! И именно поэтому я сейчас бродила по лесу в поисках доказательств абсурдности его затеи. Погода была «не летная», как я говорила в таких случаях. Ветер резкими порывами гнул ветви деревьев, ломал сухие сучья, пригибал высокую траву к самой земле и завывал на все голоса, словно тысяча призраков. Мои густые и черные, словно ночь, волосы, поддавались малейшим его порывам и закрывали мне обзор, взвиваясь так, будто меня держали за ноги вверх тормашками. У меня не было ни сил, ни желания бороться с разбушевавшейся стихией, к тому же она совершенно не мешала мне все глубже и глубже погружаться в мои мрачные думы. Я устала бродить, да и ноги мои вряд ли бы выдержали еще хоть сто метров. Поняв, что зашла слишком далеко, я устало прислонилась к толстому дереву и тихонечко сползла по нему вниз. Прижав колени к подбородку, я уткнулась в них лицом, что вовсе не принесло мне успокоения. Напротив, я почувствовала себя жутко уязвимой для подобного рода эмоций, что я испытывала сейчас. Глаза поднимать не хотелось, потому что я и так знала, что увижу перед собой — непроглядный мрак леса с непонятными шорохами и черными силуэтами деревьев. От бессилия по моему лицу заструились слезы, и хоть я и не хотела давать себе слабину, я не решилась их остановить, потому что очень боялась, что за слезами может последовать кое-что похуже. Я подумала обо всех вещах сразу, что тревожили меня в последнее время. Еле различимым от слез передо мной возникло лицо - мираж? - Саске, в глазах которого отражались растерянность и боль. Я едва слышно пробормотала: - Уйди. Оставь меня. Но вдруг это лицо мне ответило, а голос его был словно тающая карамелька: такой тихий-тихий, удаляющийся, затихающий, и в конце-концов затухающий, словно свечка на ветру... Из моего... леса... Мне снились монстры. Я пыталась отбиться от них, защититься, я кричала, орала на них, размахивала руками, что удавалось мне с переменным успехом все реже и реже... А они все сжимали меня в тиски, что-то рычали на своем неизведанном языке и сверкали огненными глазами. Вдруг я вспомнила, кто смог бы мне помочь в такой момент, но сказала это так, чтобы монстры меня ни за что не услышали: - Саске...