Прозрачный фрагмент

Так. Прокрутим услышанное и увиденное снова. Завести генераторы, чтобы покинуть это место… Чё? С чего они взяли, что без этого не покинуть то место? Брр. Да уж им то наверное есть что с чего брать. В отличие от него. Но как это связано? Зайти туда представилось без проблем. Так каким образом?.. Почему нельзя было просто слинять оттуда? При чём здесь эти железные колдобины? Без фонарей, конечно, темновато, но не на столько же, чёрт, чтоб не видеть нихрена и потерять направление «выхода». Бредовая мысль. Мда. Больше Фрэнк ничего предположить не мог. Сейчас его голова была свежа, мысли были последовательны и ровны. Сейчас он не ощущает смешения чувств от непонимания, как ко всему минувшему относиться. Да и описывая его нынешние ощущения… он не относится к этому никак, не знает, как к этому относиться. Да, у него присутствует понимание того, что наносить ранения и пускать кровь – ну как бы это… плохо. По идее. Так ведь? Но Фрэнк не мог сам себе обозначить своё личное отношение к тому, что случилось. Вчера он был шокирован. Но сейчас он, на своё удивление, не испытывал ничего подобного. То ли выспавшись, то ли отойдя от всего, что произошло, то ли… да хрен его знает… Зарина и Мег будто застыли на полуслове и незавершённом действии, когда он вошёл в «гостиную-кухню». -Привет! –говорит им он, протирая рукой всё ещё немного сонное лицо. Зарина медленными обрывчатыми движениями продолжила вытирать какой-то тряпкой подобие тарелки. Мег, совершив глоток с поднесённой ко рту чашки, стремительно опустившейся рукой поставила её на стол, несколько в сторону. Фрэнк подошёл к столу и медленно и бесшумно опустился рядом с Мег. - Ты как? – наконец спрашивает она. -Да ничего. – безэмоционально отвечает парень. – Но по-моему это был какой-то П#здец. – спустя несколько секунд всё же добавляет он. - Как вы? - Весёлое было приключение. – Мег снова переключилась на недопитое содержимое чашки. Её бодро-облегчённая интонация будто говорила « Всё прошло, обошлось, можно и посмеяться». Это было в её стиле. При любой степени криповости минувших ситуаций. Но и было в этот раз здесь что-то… наигранное?.. - Что это за маньяк? – уже с большим энтузиазмом к наступившему утру спрашивает Фрэнк. Это прозвучало настолько буднично, будто парень решил к этому относиться, как к чему-то вполне имеющему место, но о чём он, как, собственно, и о многом, банально не помнит. Ноты абсолютного «чисто теоретически». Это заставило девушек почувствовать какое-то необоснованное облегчение и ощущение того, что всё в известном контексте в порядке. -Есть здесь и такие. – повествовательно начала Зарина. – Оказались они тут вероятно тем же образом, что и мы. То есть не понятно, как, но оказались. Это как одна из данностей здешней реальности. Они бесконтактны. С ними не установить вменяемую связь. А, следовательно, причины их действий и поведения и то, что у них в голове.. или разуме выявить достоверно не представляется. Да и в моменты столкновений с ними не то чтобы до этого. Обнаружения ими следует опасаться и лучше вовсе не заявляться в зону их возможного появления. «И такие». «Они». «С ними». «У них». Зарина говорила явно с имеющимся пониманием о количестве. Как минимум, о множественном числе. Похоже, у ребят есть кое-какая чёткость представления обо всём этом. -Как правило, они, так скажем, водятся в пределах какой-то определённой территориальной области. Пространство очень обширно и есть некоторые немногочисленные промежуточные места, где вероятность встречи с ними несколько ниже. Но всё это не может иметь точную стабильность. -И сколько здесь… «таких»? - Тех, с которыми доводилось сталкиваться, достаточно. Но достоверно не известно, ограничивается ли на этом их число. Здешнее бытиё наполнено сплошным парадоксом и часто идотической бессмысленностью. Мы не смеем быть уверенными, что адекватно приспособились и прошарили все фишки данной реальности. Мег интуитивно чувствовала, какой вопрос задаст Фрэнк далее, поэтому поторопилась сказать следующее: -Мы не предупредили тебя, потому что нам удавалось уже весьма продолжительное время выдерживать своё существование обособленно от подобных тварей. Не видели их и не имели с ними дело достаточно давно. Мы не хотели штурмовать твой мозг ещё и этим абсурдом. По крайней мере, не сразу. Но всё же следовало тебе поведать. Наша ошибка. Было глупо надеяться, что при всей текущей до вчерашнего дня относительной размеренности не может произойти ничего внезапного. - Вы ведь из-за меня подверглись той же опасности..? -Считай, по той же вышеописанной причине. Так что брось. – Девушка подпёрла голову ладонью, лениво перенося вес на локоть, упёршийся в стол. - И да. Нельзя отрицать, что благодаря тебе мы от неё и отделались. Зарина сопроводила слова Мег утвердительным кивком. - Но это было эпично и жёстко. – с неодобрением и в то же время какой-то восхищённостью добавила она. Фрэнк как-то неопределённо улыбнулся. -Я как-будто отключился. Я правда до сих пор не могу осмыслить, почему повёл себя так. Это было словно как-то… на инстинктах. -Должно быть, горячка в качестве реакции на опасную обстановку. -То есть раньше мне такое воспроизводить не доводилось? – уже с более вникающим осмыслением спросил Фрэнк. - Пожалуй, нет. – С секундным колебанием, компенсируемым заданной интонации уверенностью, ответила Зарина. -Я всегда так владел ножом?- спустя непродолжительное молчание вдруг спрашивает Фрэнк. -В тот момент… то, как я управлялся с ним… как мои руки управлялись с ним… как будто заматерелые к такому. Я умел обращаться с ножом подобным образом?- взгляд Фрэнка был таким, будто параллельно произношению слов он пытался всмотреться вглубь себя. Ту самую глубь, которая была для него закрыта. - Или вернее – умею? - Здесь бывало всякое. И выживать и защищаться нам доводилось самыми разными вариантами. Возможно, в жизни до этого ты занимался чем-то вроде ножевого боя или что-то в этом роде. Вроде как ты тоже был студентом… когда-то. А насколько я знаю.. ну точнее… то, каким я сиё помню… обилие секций при учебных заведениях всегда было разнообразным. – Мэг чувствовала, что как бы убедительно и складно она не доносила говоримое, её слова начинали вытекать в то, что, возможно, было не очень желательно к повествованию. Могло спровоцировать нежелательные вопросы. Дать очередной материал для пыток беспомощной памяти. Подлить огня мотивации к попыткам вспоминать. Студентом… Хм. Ну да. О понятии студенчества и образования у него имеется представление. Действительно, есть такое. Верно. Он бы студентом? Возможно, был? Почему? Когда? Он перестал им быть? Здесь… здесь нет такого? Так? Казалось бы, абсурд, но Фрэнку не ведомы толком принципы устройства «текущей» действительности. Отчего он пробовал постановить у себя в голове и такой факт. Чёрт, что всё-тки представляет из себя этот мир, в котором он находится? В котором он очнулся, не зная, что представляет сам из себя в этом мире? Что представляет из себя он сам по себе? Какой была его жизнедеятельность до того, как… до этого. До чего? Когда, придя в сознание, осознал своё… абсолютное незнание? О… Господии… Боже, ну что за хренота?... Как же истощают мозг размышления обо всём этом. Каждая открываемая деталь о себе, пусть даже и возможная, сопровождаемая пускай незначительными, но всё же несущими позитивный оттенок, эмоциями, влекла за собой снова категоричное и перекрывающее всё представание перед тем, что он лишён обладания фрагментом своей жизни. Угнетение, будто поглощающее расплывающееся во всём существе, с неописуемой силой отягощающее и сдавливающее каждую частицу моральных, духовных и эмоциональных структур. Возвращала к всё тем же не имеющим ответа вопросам, ведущим к одному – что произошло? _____________ - Ты же видела этот взгляд! Это горящее в нём безумие! Эту ярость! -Да. Да, я, как и вы, видела это! И моя внутренняя реакция на всё это ничуть не отлична от вашей. Но что, по-вашему, теперь стоит делать? - отвечала Зарине Клодетт. -А если он начнёт вспоминать? Если от ощущений, вызываемых неосознанно-машинальными действиями, он прозреет, кто он такой? -Кем таким он был. – Вставила Мег. -Мег. Он есть он. Вопрос в том, помнит ли он то, чем занимался и что делал. Но лишение памяти не лишает его способностей и умений. И не отменяет то, что это был он. Потеря личности не искореняет наклонности. И если обуславливать ситуации для их проявления, рано или поздно может начать формироваться прежнее мышление и сознание. -Да, его тело помнит, как воспроизводить те или иные действия. Но его памяти закрыт доступ к фактам бывалых событий. То, что произошло, как можно судить по реакции Фрэнка, ни о чём ему не намекнуло. По крайней мере, нам остаётся лишь надеяться на это. – Несмотря на содержание, рассуждения Клодетт произносились со свойственным врачебным спокойствием. Но и не без нот тревожности. -Но даже если Фрэнк, согласно тому, во что нам хочется верить, так никогда ничего и не вспомнит, всё-равно может прийти момент, когда в нём проявится маньяк. -В таком случае он уже проявился, но это сработало на нас. -Нельзя быть уверенными, что случись, не дай Бог, если он здесь есть, снова что-либо подобное, именно так иной раз и будет. -В твоей правоте нет сомнений, но что это в данный момент меняет? Случилось то, что случилось. В остальном нам дано только верить в лучшее и быть в случае чего наготове. Спустя некоторое время Клодетт отправилась к своим медикаментам с каким-то экспериментально-практическим интересом, а Зарина и Мег продолжили наводить что-то как можно ближе походящее на порядок в «столовой». Зарина, погружённая в озадаченность своих мыслей, ликвидировала пыль с находящихся в помещении предметов, а Мег отвлеклась на перекус, когда в комнату вошёл Фрэнк.