Луна слабо сияя, выглянула из-за облаков. Было тихо. Даже слишком. Погружённый в свои мысли, Мидория не заметил, как прошла его дорога до общежития. Здание огромной стеной возвышалось перед пареньком, который окинул его безучастным взглядом. Заходить внутрь не хотелось, но выбора у него не было – близился комендантский час. На верхних этажах свет горел лишь в нескольких комнатах. Остальные либо спали, либо находились внизу.
Мидория замер в дверях. Несколько ребят, правда, оказались на первом этаже. Макушка Тодороки виднелась из-за спинки зелёного дивана, слышался смех Урараки и ожесточённые споры ещё нескольких одноклассников. Изуку думал о том, как пройти мимо компании, не привлекая к себе лишнего внимания.
– Как самочувствие?
Парень вздрогнул от неожиданности, рука потянулась к поясу за несуществующим пистолетом, и недовольно посмотрел на Хитоши: «Что за дурная привычка…». Хоть Шинсо и говорил тихо, остальные ребята заметили Изуку и посмотрели в их сторону. Секундную тишину прервал голос Ииды:
– Изуку! Ты очень нас всех напугал! Тебе стоит быть осторожнее! Но ты молодец, я слышал, что с ребёнком всё в порядке! К сожалению, нам не разрешили дождаться твоего пробуждения в медпункте, поэтому мы ждали тебя здесь!
– Спасибо, вам не стоило… – Мидория несколько растеряно переводил взгляд с одного одноклассника на других.
– Ещё как стоило, мы же твои друзья, Деку. – Урарака выглянула из-за дивана и очаровательно улыбнулась ему. – Не хочешь присоединиться к нам?
– Мы играем в Монополию. – Пояснил Шинсо.
Он не знал почему, но сил отказать им, когда они все так пристально смотрели на него, у Мидории не нашлось. Он уселся между Хитоши и Ураракой прямо на полу. Старые фишки и улицы были убраны, деньги вновь розданы. По началу, Изуку неохотно кидал кубики, переставлял свой «башмак» и просто покупал всё, что мог. Но к моменту, когда почти все улицы были куплены, а денег становилось всё меньше, азарт сделал своё дело. Изуку покрутил в руках кубики, прежде чем легко бросить их на поле. Каминари возмущённо залепетал и схватился руками за голову, Джиро закатила глаза на такое ребячество. Фигурка Мидории ловко проскочила владения Денки, а её обладатель неуверенно улыбнулся.
«Как я должен вести себя?»
Но, кажется, никто ничего не замечал. Первой из игры выбыла Яойорозу, что, несомненно, очень её опечалило. Девушка сражалась до последнего, заложила все улицы, но ей всё же не повезло встать на купленный Денки участок. У Каминари была всего одна монополия и при том самая дешёвая, однако на каждой из доступных ему улиц он умудрился построить по отелю. К этому моменту напряжение окончательно покинуло плечи Мидории.
Шото и Хитоши играли осторожно, однако первому явно не слишком сильно везло: постоянные «благотворительные фонды» и «шансы» не способствовали увеличению его капитала. Иида отлично справлялся со своей ролью банка. Урарака и Минору вели активные споры об обмене улицами, и Мидория совершенно не заметил, как тоже оказался втянут в их разборки. Он ненадолго отвлёкся от игры и поймал на себе внимательный взгляд Тодороки, который едва заметно улыбнулся ему. Изуку неловко уткнулся в свои деньги. Чувство стыда неприятно зашевелилось где-то внутри. Парень крепче сжал зубы, заставляя себя вернуться к игре и выглядеть естественно.
Время летело совершенно не заметно, постепенно улицы стали заполняться домами. Денки не выдержал конкуренции и был вынужден покинуть игру. Минета постоянно попадал в тюрьму, что очень радовало женскую половину компании. К середине игры Арбат так и не был куплен – то на него никто не попадал, то у счастливчика не хватала денег для его покупки. Игра определённо выглядела симпатичнее до того, как улицы начались заполняться постройками. Урарака неожиданно лидировала во всём этом безобразии. Споры и возмущения в большинстве своём были наиграны, в комнате постоянно звучал смех. Пусть иногда и нервный.
– За что!?
Минета со слезами на глазах вскинул руки к потолку, когда понял, что у него не хватает средств, для уплаты аренды. Шото с каждым ходом выглядел всё подавление. Изуку с легкой улыбкой получил деньги за очередной сделанный круг и построил на них дом. «Всё же приятно быть подростком» – думал он в этот момент. В комнате, наполненной слишком ярким искусственном светом, на полу, в окружение смеющихся товарищей, всё казалось таким простым.
Как бы эгоистично это ни было, Изуку определенно хотел назвать их друзьями когда-нибудь.
Мидория выбыл, встав на улицу Тодороки. Было неприятно осознавать, что ему не хватило всего лишь пары долларов для того, чтобы остаться в игре, но радостный блеск в глазах Шото несколько сгладил это. Он пожелал остальным спокойной ночи, отмахнулся от предложения Шинсо проводить его и ушёл.
В комнату он вернулся довольный, но уставший. Спать хотелось ужасно. Хоть Изуку и продержался в игре почти до конца, комнату он покинул первым. Сказывалось лечение, а остальные выбывшие тоже сделали ставки и остались сидеть внизу. Тетради всё ещё внушительной стопкой лежали на его столе. Мидории стало тошно от того, насколько эта картина напомнила его полицейский будни. Ему было необходимо разобраться во всём этом, но мир не рухнет, если он не сделает это прямо сейчас. Зарплата не пострадает, если он отложит разбор бумажек. Если подумать причин пойти спать было больше, чем причин сесть за работу. Он пообещал себе встать раньше, чтобы заняться этим утром. И не испытывал ни малейших угрызений совести.
Изуку снилось что-то странное. После некоторые отрывки с трудом всплывали в его памяти. Он всё бежал куда-то. Дорога под его ногами то становилась лимонно жёлтой, то изумрудно зелёной. Мужчина в фиолетовой форме, подозрительно похожий на взрослого Шинсо преследовал его и пронзительно дул в свисток. Парень бежал, но совершенно не чувствовал усталости, мимо ровных рядов зелёных домиков. Вдалеке Изуку увидел фигуру Каминари, радостно размахивающего руками:
– Заходите в мой отель! У нас самый лучший сервис и демократичные цены!
Кроваво-красное здание виднелось прямо за ним. Изуку резко затормозил, но стоило ему развернуться и попытаться побежать в обратную сторону, прямо перед ним с грохотов упали игральные кости. Тенко с легким укором смотрел на него сверху. Где-то на фоне всё нарастала музыка, которая идеально бы подошла для какого-нибудь супер-геройского фильма. Мидория резко распахнул глаза, осознав, что музыка не была частью его сна. Парень подскочил, схватил телефон и принял звонок, даже не взглянув на контакт. Опустился обратно на подушку и прикрыл глаза.
– Да?
– Ох, дорогой, ты ещё не проснулся?
Его сердце дрогнуло при звуке столь родного голоса. Мидория приказал себя собраться, еле слышно выдохнул:
– Всё нормально, – крепко стиснул телефон в руках, но тут же одёрнул себя, вспомнив про то, что случилось с дверью. Сухо добавил. – Мам.
И тут же принялся мысленно ругать себя. Ему ведь так повезло, вот мама – живая, судя по всему здоровая и она наверняка гордится им. Не может не гордится, ведь правда? Мидория поступил в UA, у него есть причуда и…
– Конечно, я слушаю тебя. И да, мы сможем встретиться в следующий раз.
Инко, всё же несколько взволнованная, снова извинилась перед ним за то, что они не смогут встретиться в ближайшее выходные, как изначально планировали. В груди Мидории-младшего снова неприятно поднял свою голову стыд. Он несколько отстранённо отвечал женщине, стараясь не выдать своих истинных переживаний и волнений. О, Боги, как же ему хотелось увидеться с нею, обнять эту хрупкую женщину и сказать, что он соскучился. Вместо этого он был излишне сдержан и, кажется, заставил Инко чувствовать себя виноватой. Прощание вышло неловким.
Он злился. Мидория быстро поднялся с постели. Посмотрел на стопку тетрадей, на часы и чуть не взвыл. У него не было на это времени.
***
Тик-так.
Секундная стрелка медленно ползла вперёд, пока Изуку отрешённо смотрел в свою тетрадь и слушал. По крайней мере, пытался слушать. Их классный руководитель, профессиональный герой Сотриголова, монотонно рассказывал об их успехах-ошибках на вчерашней практике.
«Быть подростком такой отстой».
Как он только мог забыть о домашнем задании и уроках? Мидория неловко запустил руку в волосы, растрёпывая их. Не то, чтобы он не мог справиться с этим, просто… Порой школьные уроки утомляли сильнее допросов и разборов документов. В допросах и бумажной волоките хотя бы был смысл. Звонок прозвучал для подростка подобно ангельскому пению, но его настроению не суждено было улучшиться.
– Слышь, Деку! Если ты думаешь, что я так просто оставлю…
Парень поднял на него мрачный взгляд, Бакуго запнулся, а после ударил кулаком по парте. Мидория удивлённо моргнул, заставляя себя успокоиться.
– Чё ты вылупился!?
– Слушай, Кацуки, – Мидория замялся, когда глаза блондина распахнулись то ли в удивлении, то ли в ещё большем гневе. – Ты должен успокоиться. Вот.
– Должен? Ты думаешь, что я должен что-то тебе? – Его голос был обманчиво ласковым. У Изуку нервно дернулся глаз, когда он заставил себя улыбнуться ему в ответ.
– Я не считаю, что ты должен что-либо мне, но у людей есть определённые стандарты поведения в обществе. Знаешь, особенно у героев, Кацуки, ты же не идиот.
– Деку!!
– Хэй-хэй, Бакубро, у меня есть кое-что для тебя.
Бакуго Кацуки раздражал, но при этом его присутствие и то, что он вёл себя, как обычно (в смысле, как чёртов придурок) – приносило какое-то успокоение. Чёрная точка на идеально белом листе, за которую может зацепиться твой растерянный взгляд. Школа была тяжела не только из-за тривиальных вещей по типу ранних подъемов, занудных уроков, гор ненужной информации, которую тебе нужно запихнуть себя в голову – этот список можно было бы продолжать до бесконечности. Мидория был вынужден видеть стольких людей и все они что-то от него ожидали, у всех уже было устоявшееся представления о том, кто же такой Мидория Изуку. Ему было неловко встречаться с восторженно блестящими глазами Урараки, когда та хвалила его за что-то. За какую-то нелепую малость. Он стыдливо опускал глаза каждый раз, когда ловил поддерживающую улыбку Тодороки или его взволнованный взгляд. Жгучий стыд душил Изуку в те моменты, когда Шинсо рассказывал что-то, что должен был понять только он – что-то совершенно личное. Мидория знал, друг не делился подобным, с кем попало. А ещё ему было грустно вспоминать своего Хитоши. Всё это давило.
Перепалки с Бакуго, несмотря на все старания Изуку не прекращались. Казалось, они наоборот стали возникать с большей периодичностью. Будто все они чувствовали, что с Мидорией что-то не так.
– Ты в порядке?
– О, Хитоши, конечно. Это всего лишь Кацуки.
– Кацуки?
– Ну да, Бакуго Кацуки. Взрывной придурок, мы ведь о нём говорим.
– Серьёзно? – Мидория не был уверен, но в голосе Шинсо ему послышались довольные нотки. – Не стоит терпеть его выходки. Если что, моё предложение всё ещё в силе.
«Что за предложение?»
– Я это учту.
Школьные будни тянулись медленно и лениво. Работа с тетради шла медленно. Но пролистывая их, Мидория узнавал всё больше о своих одноклассниках. Иногда он брал в руки карандаш и делал на полях пометки о том, как можно было бы улучшить их причуды с помощью костюмов. Опыт в поддержке давал о себе знать.
«Деку»
Ровная надпись была сделана под эскизом его геройского костюма. Изуку спрятал лицо в ладонях, приглушая крик.
«Деку? Деку, чёрт возьми! Потрясающий выбор для геройского имени».
Ласковый голос Урараки и подписанное ниже «Ты всё сможешь» несколько успокоили его. Самую малость.
***
– Проблемный ребёнок, у тебя всё нормально?
Изуку удивлённо посмотрел на своего классного руководителя.
«Чтобы я ещё раз согласился на уговоры Урараки».
– Конечно, Айзава-сенсей. Я просто принёс тесты.
Лицо Сотриголовы оставалось бесстрастным, мужчина лишь слегка прикрыл глаза, пряча их за густыми ресницами. Приняв бланки, он пересчитал их, а потом несколько раздражённо произнёс:
– Всемогущий сказал, что хочет встретиться с тобой.
Мидория спокойно распрощался с учителем, покинул школу и дошёл до общежития. На вопросы встречавшихся по пути одноклассников, он отвечает односложно. Дверной замок закрывается с глухим щелчком и только тогда Изуку позволяет себя осесть на пол, обхватив голову руками.
«Всемогущий» - ещё одна проблема. И нет, Мидория не был зол на героя номер один. Совсем нет.
«Интересно, что такого случилось в этой чёртовой вселенной, раз Всемогущий стал моим наставником».
Насколько его судьба зависела от того злосчастного вопроса и ответа на него? Тетради содержали лишь нечёткие обрывки информации, давали больше вопросов, чем ответов. Но одно парень знал наверняка – Герой номер один был как-то связан с его новоприобретённой причудой. Встреча лицом к лицу пугала. Мидория знал о том, что его бывший начальник может быть довольно-таки проницательным, хоть он и создавал впечатление совершенно беспечного и наивного человека.
***
Он сбежал.
На крыше многоэтажного здания было холодно, Мидория зябко поёжился и поднял взгляд к горизонту. Закатное солнце всегда возвращало его в тот самый день. Парень не знал того, сколько времени он провёл там, встречая ночь.
Город шумел под ногами, а мысли были чисты. Тонкая полоса кроваво-красного света освещала крыши домов. Изуку вздохнул. Когда солнце вспыхнуло особенно ярко, прежде чем окончательно скрыться за горизонтом, он решил вернуться в общежитие.
После заката всегда наступит рассвет. Всё циклично, а змея кусает себя за хвост. Это не было панацей, но Мидория, наконец смог вздохнуть свободно. Хоть на мгновение.
В конце концов, он ведь не виноват в том, что жив. А другие его предшественники нет.
