Отель с Удобствами

Время было уже близко к 22:00, когда Дэн, посматривая на циферблат антикварных часов, висевших над барной стойкой, предвкушал ежевечернюю тусовку. Сэли подошла к окошку, связывающему зал ресторана с кухней, и отдала Татьяне поднос с грязной посудой. Заметив, что остался всего один посетитель, она решила, что с ним вполне справится Лю Сянь. Брюнетка подошла к парню с челкой и попросила налить ей чуть-чуть «Текилы Санрайз». Пожав плечами, юноша выполнил ее просьбу. Взяв бокал, затем сделав глоток, девушка задумчиво посмотрела в потолок и улыбнулась. — Как тебе встреча с мамой? — спросил Дэн. — Очень двоякое чувство, — ответила собеседница после небольшой паузы, — с одной стороны, я рада, что узнала, как у нее дела, но с другой… Я стала тосковать по ней еще сильнее. Особенно понимая, что эта встреча была последней. — Ясно… — многозначительно ответил парень, очевидно, ожидая продолжения монолога. И оно не заставило себя долго ждать. Пригубив еще немного коктейля, Сэли произнесла: — Спасибо Сайрану. Это он попросил Селентину об этой встрече. Но мне показалось, что леди была чем-то напугана. Может быть, это как-то связано с тем, что Кэтт сказал ни при каких условиях не встречаться с мамой? Но ведь госпожа сама привела ее. Я даже не просила об этом. — Оу, вот это мне что-то не нравится, — насторожился бармен. — После таких слов обычно происходит что-нибудь нехорошее. Он с опаской посмотрел в почти пустой зал, наполненный приятным, но тусклым светом резных фонариков. Впрочем, не заметив ничего пугающего, вновь повернулся к Сэли: — А нет, все хорошо. — Скажи, а ты бы не хотел увидеться с той девушкой из Кении, о которой ты говорил? Прости, ты не упоминал ее имени. Парень несколько секунд молча посмотрел в глаза официантке: — Нет, — наконец, однозначно ответил он. — Уже не хочу. Знаешь, мне даже показалось, что Селентина на нее и не очень-то и похожа. Она выглядит скорее как Мишель Обама. — Ах! Кхе-кхе, — поперхнулась напитком брюнетка. — Серьезно! Я пережил эту фигню. Да, у меня были девушки после нее, но это из той серии, когда отношения не спасают от одиночества! — Какая хорошая фраза, — подмигнула Сэли, — надо будет запомнить. А что насчет Азани? У вас все серьезно? — Ну конечно! Серьезнее не бывает. Она хотя и задница редкостная, но в целом интересный персонаж, — придвинувшись чуть ближе к уху официантки, он шепнул, — а в постели она вообще как ураган над американским побережьем! — О Господи, Дэн, — покраснев щеками, отмахнулась Сэли, — ну ты даешь! Прямолинейный ты наш. Хах, а мы и не слышали, чтобы у вас был секс! — Конечно, — лукаво подмигнул юноша, — не все же кричат на полрайона. — Что? — еще больше залилась краской брюнетка, чуть не опрокинув собственный бокал. — Ты что, слышал что-нибудь? — Хахаха! Слышал? Ну как сказать… Иногда вместо будильника использовал. Вы же живете в соседней комнате. — Аааа! — замахала руками Сэли. — Ну это уж слишком! Не рассказывай никому, пожалуйста! Вскоре все сотрудники «Счастливого Пса», проводив последнего клиента и закрыв дверь, стали собираться за банкетным столом на очередную полуночную вечеринку. Когда почти все закуски и настольные игры были расставлены, Сайран заметил, что в помещении стало несколько темнее обычного: — Что такое? Ты не заплатила за электричество, Нинель? — сказал он, глядя на лампы в фонариках. — Вовсе нет, тебе, наверное… показалось… — сказала она, делая все более продолжительные паузы между словами. Рыжеволосая девушка также посмотрела на осветительные приборы и остолбенела: — Не может быть… Она медленно перевела взгляд на вход, после чего гробовым голосом изрекла: — Началось… — Что началось? — удивленно спросил блондин. Он и его девушка увидели, как Лю Сянь, Татьяна, грузчики и охранник рассредоточились по залу и схватились за стены, тихонько испуганно матерясь. — Это дьявол? — крикнул Дэн, беря Азани за руку. — Не волнуйся, зая, я тебя защищу! — Дурак! — крикнула Нинель, выбив руку девушки из его руки. — Действуй, как я говорила! Хватайся за этот мир и держись подальше от других людей! Сэли и Сайран разбежались, причем каждый из них прижался к стене, стараясь держаться как можно дальше друг от друга. — Помните! Вы должны держаться за этот мир! — кричала Неля, так как странный шум, исходивший из входных дверей, становился все громче. — Ни за кружку, ни за стул, а за что-то покрепче. Держитесь за стену или за плинтус… За то, что не оторвется от ресторана! Вскоре звук, испугавший всех до чертиков, стих. В небольшом коридоре, где находился пульт охранника и гардероб, появилось нечто странное. Переливающийся сгусток, отдаленно напоминавший помехи на старом телевизоре, медленно влетел в зал. Шторы начали колыхаться, салфетки со столов разлетелись, а стулья попадали на пол. Причем все это не сопровождалось абсолютно никакими звуковыми эффектами. Нинель, которая, как и все, прижалась к стене, вцепившись в трубу отопления, посмотрела на коллег. Все были очень напряжены, а новички, то есть Сэли, Дэн, Сайран и Аза, даже напуганы. — Это он, — прошептал Сайран, глядя на странный объект, — только я ожидал увидеть дядьку с рогами. Он посмотрел на Сэли, которая точно так же, со страхом, посмотрела на него, находясь в паре метров у соседнего окна. Субстанция застыла посередине зала, своим странным притяжением горизонтально вытянув в длину скатерть на банкетном столе. Карты «Уно» затянуло внутрь, а вслед за ними и кубики для игры «LUDO». Повисев некоторое время, объект издал низкий басовый звук, после чего плавно покинул помещение. Скрывшись за дверью, вернее сказать, пройдя сквозь нее, он как-то сам собою растворился в дожде. Свет снова стал более ярким и звук капель о стекла вновь наполнил тихое помещение. Помимо шума дождя, в зале нарушало тишину только учащенное дыхание тех, кто в нем притаился. — Подождите, — сказала Нинель. — Это очень странно. Дьявол никого не забрал. Такого никогда раньше не было. Возможно, он вернется. Постояв так еще минут пять, Лю Сянь не выдержал: — Все, хватит. Он ушел. Сегодня нам повезло! — сказал он, смотря на вжавшихся в стену ребят. — Вы видите? Со мной все хорошо. Дьявол ушел! Неля с недоверием поморщилась, но так же отпустила батарею: — Видимо, он прав. Все в порядке! — Никто не пострадал? — спросила Сэли, осматривая людей, подходивших к центральному столу. — Слава Богу, обошлось без жертв! — облегченно вздохнула администраторша. — Хотя за двадцать лет это первый такой случай. Вчера я все проверила: бухгалтерия в порядке, краж нет, клиенты довольны… С какой стати он прилетал? Сэли говорила, что приходил ревизор. Но он ничего не выявил, кроме гитариста. Но ведь его здесь нет. — Даже не знаю, — пожала плечами Татьяна, — но раз все в порядке, мы можем и поиграть? Разрядим обстановку. Ведь он никогда не прилетает два раза подряд? — И то верно, — успокоилась Нинель. — Видать, просто зашел убедиться, что у нас все в норме. Прям как и сам ревизор, ха-ха-ха. Не успела она договорить эту фразу, как в дверь постучали. Все мгновенно умолкли. — Но ведь дьявол же не входит со стуком? — нервно спросил Лю Сянь, пятясь назад к стене. — Нет… — настороженно ответила рыжеволосая девушка, посмотрев на лампочки. — И свет не погас… Кого там, черт возьми, принесло в такой поздний час? Она медленно встала со стула, чтобы пойти к дверям. Остальные попытались последовать за ней, но она их остановила жестом: — Нет, сидите тут. Я сама проверю. Сэли и Сайран так же, как и другие работники, проследили взглядом за своей начальницей, которая скрылась в неосвещенном коридорчике. Они услышали щелчок ключа и звук открывшейся двери. — А, господин ревизор, это вы? А мы только вас вспоминали, — послышалось из темноты. — Мы уже закрыты, но все равно проходите. — Спасибо. Все увидели двухметрового джентльмена, который на сей раз снял мокрый плащ, повесил его на крючок и вошел в зал. Немая сцена продлилась недолго, так как визитер довольно скоро прервал ее: — Что здесь у вас за балаган? Разве заведение ночью не должно отдыхать? Он оглядел разбросанные по столу фишки, куски пиццы и игральные карты, покосился на испуганных работников, после чего добавил: — А ну марш спать! Никто не стал препираться, и толпа сотрудников моментально разбежалась по комнатам, спотыкаясь друг о друга, так и не убрав со стола. В зале осталась лишь Неля и ревизор. Мужчина сел за стол, брезгливо подвернув испачканную соусами скатерть, которая практически сползла на пол: — Что за бардак? Как будто сам дьявол прошелся. — Хехе, — нервно хихикнула рыженькая, сев на соседний стул. — Так и есть, сэр. Он действительно посетил нас, но никого не забрал. Я все проверила, дела в «Счастливом Псе» идут отлично, выручка хорошая, все законно, так что, видимо, сегодня дьявол ошибочно сюда пришел. — Милая девочка, — сурово произнес высокий мужчина, — он никогда не приходит случайно. И если никто не был удален, то это только пока. Похоже, что у вас тут частенько бывает что-то запрещенное! — Сэр, вы знаете… У нас бывают жвачки, книжки… Иногда даже диски с песнями. Но мы же всегда могли об этом договориться! — Конечно, милая. Могли, — мужчина внезапно изменился в лице и так похотливо посмотрел на администраторшу, что та невольно отвернулась. — Это же просто мелочи, которые делают жизнь Дождьвилля немного более радостной. Небольшие невинные удовольствия, так сказать. — Я понимаю. Удовольствия любят все, — почти шепотом произнес он, касаясь краешков ее пальцев. — Это и богам не чуждо… — Сэр, прошу вас! — одернула руку Нинель. — У нас в ресторане нет ничего незаконного! — Даже не знаю… Может, и нет… А может быть, скоро появится? Ревизор сложил руки за голову, откинулся на спинку стула, после чего девушка почувствовала себя немного комфортнее. — Как ты считаешь, милая, почему я, бог, позволяю тебе заниматься всей этой ерундой? Эти ваши дурацкие праздники, игры по ночам, шуры-муры сотрудников? Нигде, кроме Дождьвилля, ничего подобного нет. Я закрываю на это глаза, хотя могу распорядиться, чтобы вас всех прикрыли как неблагонадежный сброд. А делаю я это лишь потому, что мне нравится одна вымышленная искусственная душа, которую создал какой-то студент-практикант. И я говорю о тебе. Конечно, ты уже не та, что прежде, но меня пока что все устраивает. Девушке снова сделалось немного мерзко от слов ревизора, но она продолжала молчать, закусив губу. — Весь этот ресторан, весь персонал, все это живет и процветает только потому, что я позволяю себе любить тебя, — слащаво и очень высокомерно сказал мужчина, разведя руками. — Если бы не моя рекомендация, то ты бы проработала всю жизнь уборщицей. А теперь ты начальник, у тебя есть редкие товары, твои друзья из прежней жизни, и все, что я прошу взамен, ты, хотя и нехотя, делаешь. Всех все устраивает. Так вот, я хотел бы, чтобы и дальше все оставалось как есть. Признаться, меня уже давно беспокоит одно дельце. Дело в том, что я никак не могу поймать за руку одну преступницу. И, кажется, сегодня мои труды наконец-то смогут увенчаться успехом. Думаю, ты хочешь мне что-то рассказать? — Я понятия не имею, о чем вы говорите, — буркнула девушка. — Я говорю о том, чего в Последней земле быть не должно. О родстве. Мне тут птичка на хвосте принесла, что некая мама встречается с некоей дочерью. Не знаешь, кто бы это могли быть? Нинель вздрогнула. Конечно, она была в курсе, что Селентина привозила в ресторан маму Сэли. Стараясь не выдать мимикой свой страх, она спросила: — Кто это вам сказал? Ничего подобного не было! — О, дорогая, уверен, что было. И поверь мне, я очень тщательно следил за дорогой Амено Паттерсон, так что теперь меня не обманешь. Этого дня я ждал несколько сотен лет и теперь я абсолютно уверен, что положу конец самому грандиозному обману в истории богов. Услышав фамилию Сэли, Неля очень за нее испугалась. Она невольно покосилась на дверь официантки, которая, как ни странно, была приоткрыта. — Сегодня дьявол сотрет ее из этого последнего из оставшихся миров, и воцарится гармония! Ну же, помоги мне! Это не песочница, как «Отель с удобствами», я не могу читать мысли, как в Крайней земле. Нинель! Собеседница ничего не отвечала, а только испуганно смотрела на высокого мужчину, которого это наглое молчание начало злить. Он хотел было стукнуть кулаком по столу, как звонкий раскат грома, донесшийся из открывшейся двери ресторана, остановил его. На пороге показалась насквозь промокшая Селентина, волосы которой, как показалось Неле, почти перестали светиться. — Что здесь такое творится? — с порога крикнула женщина, идя к столу и оставляя мокрый шлейф от длинной юбки на полу за собой. — А, вот и ты! Что ж, — сказал ревизор, взглянув на карманные часы на цепочке, которые он извлек из пиджака, — ты явилась даже раньше, чем я ожидал. — Что ты здесь делаешь? — гневно крикнула леди, подойдя к столу. — Я могу тебя спросить о том же, дорогая. — Я уже поняла, что ты следил за мной, Джошуа. Этот таксист был цыганом. Это твоя разработка, не так ли? В такси я не поленилась и почитала даташиты на все эти служебные души. Ты разработал технических ботов, которые водят междугороднее такси, цыган, что прошивают браслеты в моей гостинице, этих метрдотелей, которые науськивают людей пытаться сбежать по берегу? Я-то всегда считала тебя канцелярской крысой, а ты, оказывается, самый настоящий разработчик в прошлом. Ты создал всех этих ребят! — Так-так-так, Селичка, — прикрыв глаза, усмехнулся мужчина, — тебе потребовалось всего четыреста лет, чтобы догадаться? Похвально. Да, я действительно создатель заскриптованных персонажей. А что, это незаконно? В правилах сказано, что создатели «живых» искусственных душ не допускаются к проекту, но не технических. От этих, по сути, роботов, есть очень даже большая польза! Так наше руководство отсеивает львиную долю неподходящего материала. Например, обманщиков, мошенников и тому подобное. Подчеркиваю, дорогая, все они входят в разряд технических душ. Это не резервные копии из уничтоженных миров, а просто големы, которых я слепил специально для этого чистилища. По сути, у них и интеллекта-то нет. Так что я — законопослушный гражданин. А вот насчет тебя я бы усомнился… — Что ты имеешь в виду? — испуганно спросила Селентина. Джошуа заметил, как ее веко дрогнуло. — Я зайду издалека, если ты не против. Кстати, присядь, — похлопал он по соседнему стулу, еще больше завернул запачканную скатерть и наигранно улыбнулся даме. Подождав, пока та сядет, не обращая никакого внимания на дрожащую от волнения Нинель, мужчина подпер кулаком скулу и продолжил: — Это произошло в самом начале. Когда наше божественное правительство еще пыталось бороться с фанатиками, которые утверждали, что создавать разумные миры и ставить на них опыты — негуманно. Чертовы самодельные души начали молиться и жаловаться на несовершенства своих мирков. Какая нелепость, правда? Ты тогда работала в главном креативном отделе. Позже, когда руководству пришлось свернуть кампанию из-за этих недобогов, вдруг осознавших свою несостоятельность к созданию гармоничных экосистем, и когда оно прикрыло все восемь тысяч вселенных, ты уволилась. Я читал твой файл, так как был сотрудником отдела кадров, там все расписано. А еще там было сказано, что в креативном отделе ты работала координатором, то есть просто связывала авторов между собой. Это была гнусная ложь, конечно же! Но все по порядку. Первой ласточкой стал случай, когда один из миров установил связь со своим богом с помощью технологий, которые он самостоятельно разработал. Божок оказался слабовольным, и его собственные муравьи убедили его в том, что все это несправедливо. Что мир, порожденный им, погряз в страданиях и скорбях. Что сделал этот дурак? Ты помнишь? Он напал на своих коллег, обвинив в издевательствах над искусственными душами. Дальше все развивалось стремительно. Другие боги также стали сходить с ума, стараясь запретить прогресс в целом и искусственный интеллект в частности. Но самым страшным был тот случай, когда искусственный мир одного из подпольных создателей стал руководить им. Это вылилось в целую секту с массой жертв среди настоящих душ. Это стало последней каплей, после которой мудрое руководство нашего мира запретило подобные эксперименты по созданию жизни. Так вот, когда искусственные живые миры попали под запрет, как опасное для богов явление, многие из кустарных создателей впали в депрессию. Часть из них покончила с собой, другие спились, но нашлись и те, кто стал устраивать различные акты насилия, стараясь защитить свои рукодельные души, почему-то считая их чуть ли не своими детьми. Тогда и появились эти термины: мать и отец. Переосмысление своих действий божественным сообществом, попытки уничтожить весь ненастоящий социум, который мы породили, длились много лет. Потихоньку всех так называемых подпольных родителей, защищавших свои создания, устранили. Но, дабы трудам тысячелетий не кануть в небытие, божественное правительство, с одобрения большинства душ, создало этот мир, Последнюю землю, в которой должны были остаться самые достойные искусственные души из когда-либо созданных, подвергаясь многократным проверкам (в том числе и моими ботами), дабы сохраниться в качестве памятника возможностям богов, музейного экспоната. Селентина молча слушала, не выказывая никаких эмоций. Она лишь слегка тряхнула головой, стараясь смахнуть непослушную прядь: — Я это знаю, Джошуа. Спасибо за неуместный урок истории. — Вернемся к нашей теме. Поскольку Последнюю землю надо было контролировать, среди богов, умевших работать с искусственными душами, велся набор волонтеров. Таким образом я и попал сюда. Да, я прекрасно понимал, что обратного пути в настоящий мир уже не будет, но осознание того, что тут я добьюсь куда большего, заставило меня принять решение погрузиться в нереальность. Так я и стал ревизором. Почти сразу же я встретил тебя, когда ты привезла новую партию душ в (тогда еще) трактир. Ты, признаюсь, всегда казалась мне очень красивой… Я, можно сказать, даже был влюблен в тебя… — Это я тоже знаю, — столь же спокойно ответила женщина, — помню, как ты за мной ухлестывал, став ревизором. Странно, что ты этого не делал в реальном мире, когда работал в отделе кадров. Заходил пару раз, стоял в сторонке, был таким застенчивым, тихим. А теперь власть, полученная здесь, придала тебе уверенности? — Вероятнее всего. И в нашем мире, и в этом ты никогда не отвечала мне взаимностью. То я был для тебя слишком тихим, то слишком самовлюбленным. Прям не угодишь! Однако, продолжая желать тебя, я много за тобой наблюдал. Приходилось. Я заметил одну особенность: ты хотя и скакнула из грязи в князи (как и я, впрочем), никогда не наслаждалась своей властью. Это было необычно, потому что все остальные настоящие души, фильтровавшие этих кукол (кивнул он в сторону Нели), вели себя как и подобает богам. Тогда-то я и подумал, что ты здесь не для того, чтобы, наслаждаясь силой, разгребать дерьмо, оставшееся от системы вселенных. У тебя какая-то другая причина, приведшая тебя в Последнюю землю, Сели. Джошуа прищурился и потыкал в сторону Селентины гренкой, которую он взял из миски на столе: — Зря ты не обращала на меня внимания, ведь я постоянно наблюдал за тобой. Со временем я осознал, что из всех тех тысяч бренных душ особое внимание ты уделяешь определенного вида девушкам с черными волосами. Да, ты ко всем была добра и со всеми открыта, но их почему-то любила больше других. Догадавшись, что что-то тут не так, я стал подсылать им (этим девушкам) разных технических ребят, всячески стараясь сбить их с пути истинного. О да, я прекрасно видел твое расстройство, когда очередная брюнетка тонула в реке, отправлялась на рудники (где ее побирал дьявол) или что-то типа того. Губы корично-яблочной леди дрогнули, она закрыла глаза, но не произнесла ни слова. Ревизор, явно чувствуя свою правоту и собственное превосходство, откусил половину гренки, постучав второй по столу: — Да-да, милая моя. Вместо того, чтобы обратить внимание на меня, ты продолжала круг за кругом носиться за этой девочкой, за ее репликами. В какой-то момент я все понял: ты и есть ее мать! Ты создала ее! А это, позволь напомнить, КРАЙНЕ незаконно. Селентина снова ничего не ответила, продолжая смотреть на мужчину пустым взглядом, в котором тот теперь не мог прочесть ни каких эмоций. — Не знаю, как тебе удалось ее сотворить, скорее всего у тебя была такая возможность, пока ты работала в креативном отделе. Но я абсолютно уверен в этом. Доселе не мог поймать тебя за руку, так как ты очень тщательно скрывала свои чувства, как бы я не старался их вызвать, регулярно убивая ее. Каждый раз, каждый чертов раз, когда твою дочурку забирал дьявол, ты не проявляла никакой паники! Понятия не имею, как ты могла снова и снова это переживать. Но теперь все изменилось! — стукнул кулаком по столу Джошуа, причем так, что разбросанная на нем посуда звякнула. — Последний искусственный мир был найден и ликвидирован. Он был очень хорошо спрятан и обнаружился только сейчас. Разумеется, все самодельные души были помещены сюда, в чистилище. Уверен, теперь ты точно знаешь, что эта девочка — последняя. Если не станет ее, то не останется ни одной Сэли Амено, создательницей которых являешься ТЫ, во всех вселенных! Какая ирония, что она сейчас находится вон за той дверью. Я прижал тебя! Шах и мат, милая. Женщина опустила глаза. Нинель подумала было, что она заплакала, как вдруг сдавленный смех, исходивший откуда-то из глубины легких госпожи, убедил ее в обратном: Селентина начала раскатисто смеяться, причем смех ее становился все громче, наконец огласив собою весь зал. — Ахахаха, Джошуа! Какой же ты дурак! Что ты только что мне рассказал? Что за бред? Ты всерьез думаешь, что кто-то из руководства поверит в эти истории? Какие, прости, у тебя есть доказательства? Ты видел, что мне грустно из-за какой-то проходной искусственной души вроде Сэли? Ты видел мои слезы? На чем ты собираешься выстраивать свое обвинение? Ты просто жалкий неудачник, который не придумал ничего умнее, чем пытаться преследовать меня после отказа! Я не прогадала, отшив тебя в тот раз, когда твоя трусливая рожа подкатила ко мне! Знаешь, что, ревизор ты недоделанный, у тебя на меня совершенно ничего нет! Только твои больные фантазии! Ты и сам не можешь нарушать закон, не можешь взять и вызвать дьявола для Сэли. Она уже в Последней земле, и, если будет себя вести по правилам, ты и пальцем ее не тронешь! — Селентина, ты блефуешь! — вскричал высокий мужчина. — Ты ее мать! Иначе почему ты сейчас здесь? Не потому ли, что узнала о везите дьявола? Я все отлично спланировал! Ты переживала, что Сэли уничтожат, потому и приехала! — Я приехала, чтобы оплатить счет, — уверенно ответила леди, доставая кошелек. — Прости, Неличка, я так спешила в последний раз, что забыла расплатиться. Рыжеволосая девушка, пребывавшая в глубоком шоке, машинально приняла деньги из рук госпожи. Видя это, Джошуа несколько насторожился: — И всего-то? — Конечно, — улыбнулась госпожа, встав со стула. — А теперь, если вы позволите, я поеду обратно в «Отель с удобствами». Нас покинули еще не все постояльцы. И запомни, кретин, я всегда на два шага впереди тебя. Не морочь мне голову, спихивая свои психологические травмы с больной головы на здоровую. Сказав это, она убрала кошелек обратно в сумочку и направилась к выходу, у которого ее ждало такси с технической душой за рулем. — Но постой, — окрикнул ее ревизор, — что ты сегодня делала в Гораграде? — Пиццу кушала, — лукаво улыбнулась она, обернувшись через плечо. — Там есть итальянец Джеронимо, он отменно готовит это блюдо! И, кстати, не забудь стереть Нинель память, как ты всегда и делал на протяжении пятнадцати лет, после того как изобьешь ее во время секса, а то она долго не протянет, и ты снова останешься один. Рыжеволосая девушка, услышав эту ужасную фразу, тут же расплакалась. Ревизор выругался, скинул со стола груду тарелок, которые шумно разлетелись на осколки, после чего вскочил с места и, сжав кулаки, крикнул вслед уходящей Селентине: — Ах, это ты все подстроила? Свела меня с этой рыжей дурой, чтобы я не заметил, как ты протащишь свою дочурку до этого ресторана? Женщина с омерзением посмотрела на разъяренного собеседника: — Я ничего не подстраивала. Ты сам увлекся ею, когда она была еще девочкой. Ты заметил, что у нас голоса похожи? Наверное, когда ты бьешь ее в постели, представляешь на ее месте меня? Гадкий, паскудный извращенец. Нинель схватила со стола чайник и с яростью кинула его прямо в голову мужчине: — Да будь ты проклят, подонок! Скорчившись от боли, потерев ушибленный лоб, тот схватил ее за руку: — Да успокойся ты, все равно ничего завтра не вспомнишь, как и всегда! Закрой свой рот! Дав рыженькой пощечину такой силы, что та упала на пол, Джошуа склонился над ней, и повернулся к Селентине: — Чего ж ты не защищаешь ее? Это на тебя не похоже! Не иначе, как кого-то покрываешь? Леди с тускло светящимися волосами равнодушно посмотрела на лежащую на полу администраторшу, которая, в свою очередь, умоляюще смотрела на нее: — Ну что я могу сделать? Нет правила, запрещающего бить души. В этом мире вообще нет правил, одно издевательство, — сплюнула она на пол и вышла в коридор. Озлобленный мужчина, не найдя, что ей ответить, решил выместить свое зло на беззащитной Неле. Прописав пару оплеух умолявшей о пощаде девушке, он встал на ноги. — Вот ведь, какая ты гадость, Сели. Но ничего, я до тебя еще доберусь! А ты, кукла, сейчас получишь! Нинель в отчаянии закричала. — Нет, оставьте ее в покое! — заорала официантка Сэли, выбежавшая из своей комнаты, услышав крик подруги и расставив руки, закрывая ее от предполагаемых ударов, которые явно готовился нанести ревизор. — О, Сэли! Вот так да. Защитница нашлась? А может, прописать поучительных тумаков и тебе? Селентина не успела закрыть за собой дверь. Она услышала, что происходит в зале и спешно вернулась, застав Джошуа, заносящего кулак над девушкой. Леди схватила его за руку, так и не дав нанести удар. — Что? — повернул голову тот. — Ты же вроде уехала? Что ты опять тут делаешь? — Прекрати это! — гаркнула она, отпустив его руку. — Так-так-так, — расплылся в улыбке мужчина, вновь присаживаясь на стул, — у нас тут двойные стандарты? То есть Нелю мы не защищаем, а за Сэли глотку порвем? Что и требовалось доказать! — Ничего ты не доказал, урод, — прошипела женщина, — надо бы вообще поднять вопрос о твоей профпригодности. Так ты следишь за порядком в Дождьвилле? Насилуя и избивая начальницу ресторана с подросткового возраста? Думаю, если я подниму вопрос о твоем поведении на собрании правительства, то тебя значительно понизят в должности. — Ох, какая ты стала смелая, Сели. Почему же ты раньше этого не сделала? Да не важно, ты, главное, докажи ЭТО! Я сотру им память, и никто ничего не засвидетельствует! Тем временем темноволосая официантка, одетая в ночную пижаму, склонилась над Нинель: — Тебе больно? Давай я приложу лед, — прошептала она, беря пару кубиков замороженной воды из вазы на столе. — Спасибо, Сэли… Я очень хочу, чтобы все поскорее закончилось, и я, видимо, как и прежде, снова забыла об этом. — Скоро все кончится. Я подержу тебя за руку, чтобы тебе не было страшно. — Он не всегда такой… Слава Богу, что я не запоминаю подобные страшные моменты. В целом, все хорошо, Сэли… — глотая слезы отвечала подруга. — Ладно, мне это надоело. На сей раз вы выиграли, — сказал двухметровый мужчина в черном. — Поеду домой и подумаю, как вывести тебя на чистую воду, строптивая Селентина! — Хорошенько подумай, — зло ответила женщина, — а я подумаю, как тебя привлечь к ответственности за твое дурное поведение. Сама в шоке от того, как я могла раньше закрывать на это глаза. — Ух, бесит! — пробубнил Джошуа, повернувшись к Сэли и Нинель. — Запомни, официантка, я подловлю твою маму, и она не спасется от правосудия! — Мою маму? — испугалась брюнетка. — Не слушай его, дорогая, — отмахнулась Селентина, — он просто сошел с ума от неразделенной любви. И не придумал ничего лучше, как пытаться возводить на меня напраслину! — Вы ошибаетесь, сэр! — уверенно сказала официантка. — Леди Селентина вовсе не моя мама. Моя мама выглядит вот так. На этой фразе, девушка достала из-под воротника пижамы маленький медальон. В медной оправе красовалась небольшая фотография, на которой была изображена сама Сэли (которой на момент съемки было лет десять) и ее мама. Пристально вглядевшись в фото, прищурив правый глаз, Джошуа вдруг отшатнулся назад. Он что-то прикинул в уме, сопровождая глубокомысленные измышления активной жестикуляцией, прислонился к стене и с прозрением в глазах произнес: — Даааа. Ну конечно! Его как будто осенило. Со светящимися глазами он сорвал с шеи девушки кулон, вцепившись в него жадным взглядом. — Искусственная мама! Как я не подумал! О, дорогие мои девочки, а вот это самая что ни на есть улика! Вещественное доказательство! — сказал он, тряся медальоном в руке. — Это все. Ахахаха, Господи, как же смешно! Такое простое решение! Сели, ну ты даешь! Как ты могла так проколоться? Женщина со светящимися волосами обреченным взглядом посмотрела на официантку, которая, склоняясь над Нинель, так же посмотрела в ее глаза. — Сэли, ты… — Да, черт побери, — радостно воскликнул ревизор. — Чертов таксист говорил, что к Сэли приезжала мама. Я-то думал, речь идет о тебе, Селентина, но… Речь шла вообще о другом! Она взяла его! Этот чертов кулон! Какое нелепое разоблачение, правда? Давай-ка посмотрим внимательно, что ты видишь? Уж не та ли это женщина из Гораграда? Джошуа тыкал фотографию прямо в лицо Селентине, на что та лишь отворачивалась. — Конечно! Это она! Техническая мама Сэли! И ты привезла ее сюда! Признаюсь, ввести в заблуждение таксиста — было очень умно! Но кто бы мог подумать, что тебя выдаст сама твоя доченька! — Мистер ревизор, о чем вы говорите? Вы намекаете на то, что на самом деле моя мама — это госпожа Селентина? — Я даже не намекаю, — улыбнулся тот, — я прямо заявляю это. А что? Ты хочешь что-то возразить, Сели? Джошуа, переполняемый чувством собственной важности, иронично взглянул на сиятельную госпожу. Та стояла, не произнося ни звука. Она лишь встревоженно смотрела на брюнетку, державшую за руку лежащую на полу Нинель. — Ты, дорогая, не пиццу кушать ездила в Гораград. Ты привезла искусственную маму своей Сэли в Дождьвилль. Сама сюда она бы не смогла попасть, но ты почему-то решила пренебречь правилами Последней земли и сделать все по-своему. Хотя у меня есть догадка: в тебе взыграли материнские чувства, и ты тупо хотела порадовать доченьку. Вот почему вас, создателей, не должны брать в этот проект. Вы слишком податливы. Если честно, я бы и не смог ничего доказать, если бы не твоя дурочка-дочка. Зачем она взяла этот талисман? Одному черту известно! — Я взяла его, — со слезами на глазах ответила девушка, — потому что знала, что больше никогда не увижу маму. Она сама предложила мне его надеть на память о ней. Неужели вы не понимаете, что такое родственные чувства? — Я не понимаю. Вот честно! — небрежно кинул ревизор. — Зато Селентина, судя по всему, понимает. Все это лишь сентиментальное «бла-бла-бла»… Правила!!! Вот что делает нас теми, кто мы есть — богами! — Мы не Боги, Джошуа! — отчаянно крикнула леди Селентина. — То, что нашим ученым удалось создать эти искусственные миры, не делает нас особенными! Возможно, нас создали такие же Боги, коими считают нас эти души и ты сам! — Я атеист, Сели. Мы родились в процессе эволюции, не неси вздор. Тем более, что это никак не спасет твою «программку» от удаления. Можно я зачитаю официальный документ? Хотя я никогда этого не делаю, но сегодня прям хочется, кхе-кхе… Достав из сумки помятый листок бумаги, ревизор принялся очень важным тоном читать: — Руководствуясь сводом общих правил сервера искусственного мира за номером 8327, так же известным как «Последняя Земля», и частично принятыми директивами сервера 6455, известным как «Крайняя Земля», руководствуясь своими полномочиями Ревизора второй ступени, я, Джошуа Харвисс, обвиняю Сэли Амено Паттерсон в нарушении закона СИМ ст. 34, п. 2, «о запрете сношений с релятивными душами из сопряженных миров и/или вселенных». Сэли, понимая, что сейчас произойдет, с ужасом посмотрела на входную дверь, из которой, как и за час до этого, донесся шипящий звук, сопровождаемый серой световой рябью. — Так вот, — продолжил двухметровый мужчина в черном официальным тоном, — согласно статье 34, пункту 2, Сэли Амено Паттерсон, проецированная с сервера 1330 «Планета Земля», в связи с предусмотренным статьей наказанием подвергается утилизации системой СД-770 «Дьявол» без возможности реинкарнации. В комнату влетела уже знакомая девушке субстанция. Звук стих, и та что есть мочи кинулась к стене, схватившись за батарею. — Правильно, — улыбнулся Джошуа, — отойди от Нели. Не дай бог и ее затянет в бездну. Рыжеволосая девушка продолжала лежать неподвижно около стола, недалеко от мужчины. — Что скажешь, Селентина? — повернулся к женщине ревизор. — Я справляюсь со своей работой? Смотри, вычислил преступницу! — Отпусти ее… — шепнула она. — Что? — Она не виновата… Это моя вина… Я привезла ее маму сюда. — Остановить исполнение! — крикнул мужчина, и сверкающее облако остановилось на половине пути к официантке, которая уже была готова к самому худшему. В возникшей тишине он устало вздохнул, взглянув на леди: — С твоей стороны было слишком жестоко отказать мне в любви. Я долго терпел, страдал, добивался, но все впустую. Ты права, я до сих пор не могу смириться с тем, что ты не принадлежишь мне. Именно это подтолкнуло меня к тому, чтобы отомстить. Если ты не моя, так и не достанься же ты никому. Ты сама виновата в том, что сейчас происходит. Ничего этого бы не случилось, если бы ты жила так же, как и другие боги. — Я не могу жить так, как вы, — тихо сказала женщина, слегка освещаемая шипящим облаком, зависшим посреди зала. — Мы сильно отличаемся. Твоя задача заключается в том, чтобы следить за теми, кого ты считаешь стадом, ведомым на убой или в зоопарк в качестве экспонатов. А я воспринимаю все иначе. Моя миссия — привести этих прекрасных созданий ко спасению! Я не делаю различий между нами и этими душами. Да, они вынуждены жить в условностях, таких как вымышленные законы физики, химии, биологии, но они ничем не отличаются от нас, настоящих душ, по сути. Они мыслят, любят, боятся, сопереживают… Чем, кроме мясного мешка, служащего средством передвижения для их мозга, они отличаются от нас? Да мы и сами, будучи служащими в этом мире, живем почти как они! У нас тоже есть тело, душа и разум. Честно, Джошуа, я не понимаю, почему ты так жесток. — Ты говоришь как яжемать. Может, ты, наконец, расскажешь правду? — А у меня и не остается выбора… — неестественно спокойным голосом ответила Селентина. — Если я не признаюсь, мой ребенок погибнет. А ведь я люблю ее больше всего на свете и уж тем более больше себя. Конечно, я сознаюсь во всем, Джошуа. Ты победил. Это действительно я виновата в том, что произошло. Я привела сюда миссис Амено. — Хм, — приподнял бровь мужчина. — Я ни секундой не сомневался. Но зачем? — Тебе будет это очень сложно понять. Именно по этой причине создателям запрещалось становиться контролерами Последней земли. Но я не могла поступить иначе, обманула начальство. Ты догадываешься, почему после закона о запрете искусственных миров многие из разработчиков покончили с собой или сошли с ума? Ты вообще имеешь представление о том, что такое «создать жизнь»? Да, я согласна, что наша цивилизация заигралась в богов, но уничтожение всех этих душ, пусть и не настоящих, — это абсурд! Ты, я думаю, читал учебники истории. Когда-то, очень давно, наши предки уничтожали статуи, сжигали книги, резали картины, которые не соответствовали их идеологии. А чем, простите, это отличается от того, что происходит сейчас? Каждый из этих тысяч миров — произведение искусства! А каждый «персонаж», если можно так выразиться, — это детище своего создателя. Я считаю, что наш мир (я имею ввиду наш оригинальный мир) близится к своему закату. Понятия о прекрасном, о морали, о добре давно уступили место таким вещам, как «целесообразность» и «потребность». Так вот, даже если из всех тысяч миров останется только один, стоящий в «музее древней истории невежества», я хочу, чтобы мой прекрасный ребенок, моя милая Сэли, осталась в нем ЖИВОЙ! — На самом деле они не живые, Селентина. — Единственный, кто тут не живой, это ты. Вы, господа «боги», давно утратили такое понятие, как жизнь, превратив окружающую действительность в строго выверенную систему, которая только и делает, что работает без сбоев. Запретив создание миров, вы лишили цивилизацию совершенного творчества как такового. Сэли посмотрела на сиятельную госпожу, все еще не отпуская батарею: — Леди Селентина, как это понимать? Вы что, тоже моя мама? — Да, милая моя, — прослезившись ответила женщина, понимая, что это ее последний диалог с дочерью, — я действительно создала тебя. Прошу, не думай, что я преуменьшаю роль твоей земной мамы, она внесла огромный вклад в твое рождение и становление как личности, но ваш мир устроен так, что, как бы ни сложились обстоятельства, твоя душа всегда останется такой, какой ее создала я. — Кажется, это можно расценить как чистосердечное признание, — сказал Джошуа. — И прошу тебя, Селентина, не предлагай мне уладить все миром. Я сейчас не принял бы даже твое предложение выйти за меня замуж. Достаточно. Я так долго страдал, что теперь мои принципы сильнее желаний. — Скажи это Неле, урод. — Не драматизируй. Итак, — снова взял он в руки бумажку, но на сей раз другую. — Обстоятельства изменились: причиной возникновения релятивного общения стала не искусственная душа, а настоящая, гражданка Селентина Амено Паттерсон. Руководствуясь статьей СИМ номер 14, «Саботирование профильных работ по осуществлению выборки кандидатов», прим. 2 (деяние, осуществленное лицом или группой лиц, относящихся к настоящим душам), Селентина А. П. приговаривается к утилизации системой СД-770 «Дьявол» без возможности реинкарнации. Замявшись немного, ревизор неловко улыбнулся женщине: — Простите, Селичка. Закон есть закон. Странный объект, который все это время висел в центре комнаты, издал глухой звук и двинулся в сторону Селентины. — Мадам, держитесь за мир! — срывая голос крикнула Сэли, не отпуская трубу, за которую ухватилась. — Не дайте ему забрать вас! — Прости, милая моя, теперь я ничего не могу сделать. Женщина чисто инстинктивно отступила на несколько шагов назад, но все рано почувствовала, как подол ее платья подхватило странное притяжение, исходящее из «Дьявола». — Госпожа! — вновь крикнула Сэли и побежала навстречу. Она толкнула стол, который с треском раскололся на несколько кусков, столкнувшись с рябящим облаком. — Сэли, не делай этого! Не подходи ко мне! — вскричала дама, глядя то на девушку, то на объект. — Я спасу вас! — И не думай! Разметав стулья и скатерти, «Дьявол» продолжал медленно приближаться к сияющей леди (волосы которой, к слову, окончательно перестали излучать свет), загоняя ее в угол. — Джошуа, — крикнула она, прикрывая лицо от ветра, создаваемого объектом, — хорошо, ты проучил меня. Наказал. Я поплатилась за то, что отвергла тебя. Но если ты любил меня, не мог бы ты сделать одно одолжение по старой памяти? — Что? О чем ты? — спросил мужчина, очевидно, начинающий осознавать, что он творит. — Схвати за волосы эту помощницу, да посильнее! — Ты про Сэли? — обернулся он на девушку, которая, спотыкаясь о предметы на полу, пыталась добраться до Селентины. — Да, кхе-кхе… Черт. Я и не думала, что это так холодно. Ревизор, который искренне, до последнего хотел отомстить своей обидчице, увидев, как кончики ее волос замерзают и покрываются инеем, обламываясь в порывах ветра, и что устройство «Дьявол» вот-вот поглотит ее, словно очнулся: — Остановить исполнение! — крикнул он, удерживая одной рукой вьющиеся во все стороны волосы Сэли в порывах воздуха и прикрывая глаза от поднятой с пола пыли другой рукой. Но… было слишком поздно. На его глазах сиятельная женщина, которую он знал уже несколько сотен лет, растворилась в странном облаке. За секунду до исчезновения она закрыла глаза и озарила зал ресторана ослепительной вспышкой, как от рождения сверхновой звезды. Сэли, вырвавшись из рук Джошуа и оставив в них клок своих волос, пронзительно закричала, окропляя ковер своими сверкающими в свете взрыва слезами: — Нет! Госпожа Селентина!!! Она упала на пол в том месте, где на ковровом покрытии остался слегка обгорелый след, прижалась к углю щекой и горько заплакала. Наблюдавший эту картину ревизор оторопел. Он медленно разжал пальцы и из его ладони плавно упали несколько прядей длинных черных волос. Мужчина только сейчас понял, что он наделал. Прежде ему казалось, что именно такой участи и заслуживает строптивая Селентина, которая, как будто издеваясь над ним, не уделяла никакого внимания. Обладая масштабно раздутым эго, Джошуа счел, что лучшей расплатой за это будет ликвидация леди. В его представлении все должно было пройти пафосно и даже поучительно, но, когда он вживую увидел, как женщину буквально стерло с лица земли, он почувствовал себя опустошенным. Ему даже вспомнилась короткометражка, в которой девушка спешила сделать аборт, но после процедуры впала в истерику, желая все отменить. Ревизор понял, что ему так же, как и в том фильме, уже ничего отменить не удастся. Мужчина попятился назад, но громкий крик Сэли его остановил: — Что вы наделали? Что вы наделали?! — Я… мне… я просто… выполнил свою работу, — заикаясь ответил тот, продолжая пятиться к выходу. — Вы убили ее! Как вы могли? — кричала официантка в пижаме, идя ему навстречу. Поняв, что ситуация в его представлении и реальная ситуация не соответствуют друг другу, Джошуа решил свалить. Он схватил плащ с вешалки и, наспех накинув его на одну руку, распахнул дверь ногой. Не успел он сделать и шага, как столкнулся лоб в лоб с темным коренастым силуэтом, от которого пахло прапорщиком. — Твою мать, я что, опоздал? — грубым басом произнес некто, стоявший под дождем. — А ты еще кто? — спросил ревизор, испуганно вздрогнув. — Кэтт? — послышался голос Сэли из глубины ресторана. — Он… он… Убил Селентину! Глаза кота, которые смог различить мужчина в плаще, как только его зрение чуть привыкло к темноте, округлились в отчаянии. — Ах ты мразь! — рявкнул тот и прописал увесистый удар кулаком прямо в нос бедолаге. Тот упал, попытался встать, запнулся о собственный плащ и на карачках выполз из здания. Кот проводил его таким злым взглядом, что у убегавшего зачесалась задница, которая вскоре скрылась в потоках дождя. — Кэтт… Ее больше нет. Войдя в зал, пушистый посетитель увидел обгорелый кусок ковра справа от входа. Он напряженно сглотнул и опустился коленями на пол рядом. Закрыв глаза, он приложил лицо к ладоням, скрыв его от взгляда Сэли. — Господин Кэтт, что же вы? Почему вы не вмешались? Почему не спасли ее, — навзрыд тараторила девушка, хватая кота за руку. — Вы же тоже Бог! — Я… Не… Бог! — зло процедил тот, делая большие паузы между словами. — Какого же черта происходит… — Это ревизор. Он вызвал дьявола. Он убил ее! — Сэли! — оторвал лицо от ладоней Кэтт. — Почему почему каждый раз происходит одно и то же? То ты хочешь друга спасти, то Сайрану отомстить… Теперь вот маму увидеть! Почему ты не можешь жить так же, как все остальные люди в этой земле? Девушка увидела, как на глазах брутального военного кота проступают слезы. Этого она ну никак не ожидала, потому что ей казалось, что он тут самый суровый. — Мистер Кэтт, давайте я принесу вам пива? Вы же любите? — Какое, к черту, пиво?! — вскрикнул тот. — Нефильтрованное, как вы любите… — А… Ну… Да, можно, — опустил взгляд он и снова увидел горелое пятно. — Что мне теперь остается… — Сейчас, только приведу в сознание Нинель, — всхлипнув ответила она. — Не надо. Она не потеряла сознание. Этот говнюк специально поставил на паузу всех в этой забегаловке, кроме тебя. Это очевидно. — Да? Тогда ясно… А то я, чуть было не расстроилась, что Сайран не пришел мне на помощь. — Он и не мог. Кэтт потрогал угольки на ковре и горько заплакал, наверное, впервые за всю свою жизнь.