Прогулки по болотам

      Переезд является кошмаром для любого человека, а переезд из родной столицы в провинцию — почти всегда особая трагедия. Маргарет, пока не попала в подобную ситуацию, даже и не думала, что будет так скучать по Лондону. В этом переменчивом городе она жила с рождения и очень гордилась тем, что её жизнь началась с такой удачи. Для многих Лондон был лишь мечтой, у неё же мечта с самого первого вздоха сидела в руках. Она не собиралась упускать её, но судьба — штука уж очень непредсказуемая. Теперь её ждали графство Девоншир и Дартмурские болота. Ей предстояло поселиться в деревне Принстаун, где из достопримечательностей можно было вспомнить Конан-Дойльскую «Собаку Баскервилей», заброшенный оловянный рудник, тюрьму и разрушенную церковь. Звучало смешно, даже по сравнению с описанием самой грязной лондонской улицы.       Конечно, переезд не был её прихотью. После разорения бизнеса своей тётушки, где Маргарет работала последние несколько лет, у неё долго не получалось найти работу. В этот момент скончалась её бабушка из Принстауна, и скоро получилось так, что дом в той глуши оказался единственным, что у неё осталось. Уехать просто пришлось, хотя она не оставляла призрачных надежд однажды вернуться в Лондон.       Принстаун словно тоже был не рад её видеть и встретил её проливным дождём в первый день. Старый дом скорбел по ушедшей хозяйке, выл от тоски скрипом половиц, плакал сквозняком из деревянных окон. Осень тогда выдалась холодной, на улице гулять не было желания, и первые две недели Маргарет только сидела дома, топила камин и разбирала вещи, выходя только в магазин.       Спустя эти две недели погода улучшилась, и дожди, которые до этого мучили город, ушли, на небе выглянуло солнце, которое осветило залитые водой низины. Местные болота, трясины, в которых действительно можно было утонуть.       Тогда Маргарет в первый раз решилась на вылазку в люди. Надев тёплое платье и закутавшись в тёплый шарф, пошла в единственный бар в городе — место, где можно было лучше познакомиться со многими горожанами за пару часов. Конечно, она раньше бывала здесь в детстве и кто-то её ещё мог помнить, но она сама после перерыва в почти двадцать лет помнила уже очень немногих, да и те немногие, наверное, уже изменились до неузнаваемости. Теперь она здесь — новенькая, приезжая, и с каждым человеком придётся знакомиться заново.       Она немного волновалась сначала, но бар встретил её приветливо. Внутри было тепло, атмосфера стояла уютная, и ей сразу захотелось задержаться чуть дольше, чем планировалось. Девушка присела за барную стойку, завела непринуждённый разговор с двумя пожилыми джентльменами и средних лет барменом, которые явно уже давно беседовали втроём. За сорок минут беседы мужчины несколько раз похвалили её рыжие кудри, поздравили с переездом, пообещали помочь в случае необходимости, а один из них даже предложил ей работу в местном музее Конан-Дойля. Маргарет сказала для приличия, что подумает, хотя на самом деле уже приняла решение согласиться. Лучше этого здесь вряд ли можно было что-то найти — больше платили только в тюрьме, но туда бы на работу она и в жизни не пошла. Лучше уж музей, целее будет.       Джентльмены ушли где-то через час после их знакомства, оставив ей номера своих телефонов. «Процесс пошёл», — подумала она, с улыбкой убирая бумажку с номерами в небольшую сумочку. Сейчас ей на пользу шло любое знакомство, а эти милые люди к тому же действительно были готовы прийти ей на помощь. Всё же полезные связи здесь заводились намного легче, чем в любимом Лондоне.       Место двух мужчин скоро заняла странная пара. Пожилая леди лет шестидесяти: низкая, худая, хрупкая телосложением, с крашеными в какой-то тёмно-бордовый, напоминающий красное вино, цвет волосами и в тёплой юбке ниже колена выглядящая весьма женственно, и статный мужчина лет тридцати, наверняка ровесник Маргарет. В их чертах лица и в серых глазах угадывалось что-то общее, и ей показалось, что это были мать и сын.       — Два чёрных кофе, — улыбнулась женщина, легко забираясь на высокий барный стул рядом с Маргарет. Кажется, только сев, она заметила её. Пару секунд задумчиво всматривалась в незнакомое лицо, а потом вновь лучезарно улыбнулась, — Вы, наверное, недавно приехали? Как вас зовут?       — Я Маргарет Уоррен, внучка Сары Уоррен, — улыбнулась она в ответ, — Если вы знали такую. А как ваши имена?       — Ох, конечно, я знала Сару! Мы хорошо с ней общались. Рада вас видеть в Принстауне. Я Аманда Уэммик, а это мой сын Уолтер.       — Рад знакомству, Маргарет, — мужчина кивнул ей, — Мы с вами в какой-то степени соседи. Ваш дом находится посередине улицы, а мы с мамой живём на двух её концах. Я со стороны болот, а она ближе к центру.       Маргарет кивнула, пытаясь это запомнить.       — Вы к нам на долго?       — Не знаю, — этого она решила не скрывать, — У меня начались трудности в Лондоне, так что я здесь, пока они не кончатся.       — Значит, на долго, — с добродушной ухмылкой заявила Аманда, — Не обижайтесь, но отсюда перебраться обратно в Лондон бывает трудно… Если вы не работаете в тюрьме. Вы же не новый надзиратель? Говорят, сюда какую-то перевели…       — Нет, нет, что вы! Я не надзиратель, — Маргарет качнула головой, думая, что к своему же несчастью. Если это единственный способ отсюда выбраться, то у неё точно не было шансов. Даже с музеем, — У меня пока нет работы, но мистер Фрост пригласил меня на работу смотрителем в музей.       — Соглашайтесь. Лучше здесь ничего не найдёте. Вам повезло, что вы в первый же день здесь столкнулись с ним, — добавил Уолтер, чем только подтвердил её догадку. Мистеру Фросту она позвонит, как только вернётся домой.       Семья Уэммик на самом деле произвела на неё очень хорошее впечатление. Казалось, они были одними из немногих здесь, кто понимал, что живёт в той ещё глуши, и не скрывал этот факт за любовью к Дармутским болотам. Они владели здесь небольшой ветеринарной клиникой, которая обслуживала Принстаун и ближайшие окрестности, что приносило им большие для этого города деньги. Сара Уоррен много лет работала с ними, но Маргарет не обладала даже медицинским образованием и, к сожалению, не могла продолжить дело бабушки, что даже немного огорчало Аманду. По её словам, Сара была гениальным ветеринаром, и Маргарет тоже могла бы добиться в этом успеха, если бы когда-то захотела этого.       Они рассказали ей ещё немного о бабушке, о городе, помогли ей воскресить в памяти некоторые важные воспоминания об этом месте. Маргарет расставалась с ними как со старыми друзьями, лишний раз удивляясь, как же удачно сегодня она заглянула в этот бар.       Время шло, и к лету она окончательно освоилась в Принстауне, который продолжала считать дырой посреди болота, откуда можно выбраться только через тюрьму. Однако у неё появились тут друзья (в городе оказалось поразительно много интересных людей примерно её возраста) и спокойная работа, которая давала ей возможность не спешить. Она долго привыкала к свойственному всем горожанам неспешному ритму жизни, но в какой-то момент что-то в ней надломилось, и она поняла, что спешить никуда не хочет, что не торопиться — правильно. Это было последнее, что у неё осталось от столицы, и когда она распрощалась с лондонской спешкой, то почему-то почувствовала облегчение. «Старею», — иронично думала она. «Начинаешь жить по-настоящему», — уверенно отвечал Уолтер. В его слова в глубине души ей хотелось верить.       К слову, с Уолтером у неё очень быстро сложились особо доверительные отношения. Они часто ужинали вместе в баре, ходили в один клуб любителей литературы, пару раз даже ездили вместе в Плимут — Маргарет совсем не знала графства Девон, и он вызвался показать ей особо крупные города и рассказать, где можно достать то, чего нельзя было купить в Принстауне. За этими частыми встречами и поездками они и не замечали, насколько привыкли другу к другу за это время. Между ними начинало зарождаться более серьёзное и крепкое чувство, чем дружба, и, вероятно, именно оно в какой-то момент подтолкнуло Уолтера к решительным действиям.       — Маргарет, может, прогуляемся завтра по болотам?       Они шли от библиотеки поздним вечером, и такое предложение застало девушку врасплох. Она действительно ещё ни разу не гуляла по болотам с тех пор, как приехала, на завтра планов у неё не было, и ей ничего не оставалось, кроме как смущённо сказать:       — Да, я буду не против завтра подышать воздухом.       На следующее утро, немного подумав, для прогулки по болотам и вересковым пустошам она выбрала своё лучшее платье.       Уже потом Маргарет вспоминала об этом как об их первом свидании. В тот раз Принстаун и Дармутские болота уже не оплакивали ушедшую Сару Уоррен, но благоволили её внучке, которой предстояло прожить здесь ещё не один год. Погода была солнечной и тёплой, болота встретили их ласково, позволяя им насладиться своей красотой. Ничего существенного не произошло: как всегда, они много говорили и смеялись, даже не нашли повода для поцелуя, но на обратной дороге он рискнул взять её за руку, а она приняла этот жест и не одёрнула своей руки. Это было первым шагом только начинавшейся настоящей жизни.       Прошло ещё несколько месяцев. Маргарет не просто научилась не спешить. Она окончательно слилась с местным населением: теперь сама узнавала в лицо приезжих, сама помогала им советом, будто жила здесь с самого рождения. Завела себе красивую собаку дворовой породы, купила новый холодильник и отважилась на замену в доме старых труб. Настоящая жизнь шла вперёд, и когда в неё вновь ворвался бушующий Лондон, она вдруг поймала себя на мысли, что не хотела больше слышать о нём. На предложение тёти вернуться в столицу и снова работать на неё уже в новой фирме Маргарет после недолгих раздумий ответила отказом. Тётя не поняла, да и она себя не поняла тоже, но чувствовала, что так будет правильно.       Она всё ещё считала Принстаун и Дармутские болота огромной бездонной дырой, но теперь, хоть и понимая, что живёт в этом месте без всяких перспектив на будущее, уже не хотела оттуда уезжать.       Принстаун так и не отпустил её. Здесь она вышла замуж и сменила фамилию с Уоррен на Уэммик, здесь родились четверо её детей, здесь она медленно старела, также гуляя с мужем за руку по болотам. Лучшего она и не могла для себя пожелать.       Поэтому, когда старшая дочь вдруг заявила о своём желании учиться и жить в Лондоне, Маргарет сразу одобрила её стремление, но не смогла сдержаться от напутственного комментария:       — Не обязательно пытаться угнаться за Лондоном, чтобы жить по-настоящему. Где ещё, как ни здесь, ты сможешь выпить чай в баре после долгой прогулки по Дармутским пустошам?       Дочь по-доброму улыбалась, кивала, явно не планируя после окончания учёбы возвращаться в родной город. Слова матери ей предстояло понять многим позже, когда спустя несколько десятков лет трясины и её призовут к себе. Примечание: Примечания не вместились в соответствующий раздел, поэтому немного о болотах и советском переводе здесь. В английской классике часто упоминаются moorlands (moor с англ - болото), которые советские переводчики понимали как болота. В результате получалось, что герои надевают всё самое лучшее и идут гулять по болотам. Это как минимум не кажется хорошей идеей. На самом деле болота это вересковые пустоши, по которым очень приятно гулять в сухую погоду. Те самые Дартмурские болота в районе Принстауна представляют собой эти самые пустоши с холмами и болотистыми низинами. Их затопляет во время дождей, и они превращаются в настоящие трясины, в которых можно утонуть. Местами встречаются уже классические для нашего понимания болота, но гуляют герои именно по болотистым вересковым пустошам.