Взгляд в прошлое

      Гарри стоял у раковины, убирая посуду после ужина. Снаружи, в гостиной, работал телевизор. Извращенная Би-би-си превозносила приговор к смертной казни через повешение, вынесенный группе детей среднего возраста за то, что они якобы шутили о регенте Волдеморте. Гарри должен был бы почувствовать отвращение, но это было далеко не самое неприятное, что он слышал в новостях за последние годы.       Гермиона сидела за кухонным столом, уронив голову на руки. Ее лицо было болезненно бледным, как это часто бывало в последние четыре или около того года. Гарри уже давно потерял всякую надежду, что сможет отвлечь ее от ужасов настоящего, потому что он не мог практиковать то, что пытался проповедовать.       — Как ты? — тихо спросил он, обеспокоенный тем, что она выглядит еще слабее, чем обычно.       — Устала. Послеобеденная тренировка была тяжелой.       Гарри вздохнул. Стандартное оправдание «чем больше вы потеете на тренировках, тем меньше вы истекаете кровью в бою» было всего лишь шуткой в эти дни. Ибо оба знали, что у них было столько же шансов в одиночку поднять восстание против Волдеморта, сколько у пушек Чадли выиграть Кубок Лиги чемпионов по квиддичу в Европе. Сейчас они тренируются только для того, чтобы что-то делать, что-то заставляло их двигаться.       — Ты не хочешь немного поспать? — Спросил Гарри.       — Нет. Во всяком случае, пока. Мы никогда не могли заснуть, не потрахавшись хорошенько.       — Мы не обязаны…       — Я хочу этого. Мне необходимо. И ты знаешь, что тебе это тоже нужно, — оборвала его Гермиона, — это единственное, что мы можем сделать, черт возьми, кроме тьмы, ужаса и войны.       Гарри не мог найти никаких аргументов против этого. Как бы ему ни хотелось, чтобы Гермиона отдохнула, он не мог отказать ей в единственной и лучшей передышке от постоянного страха.       — Значит, хочешь заняться этим прямо сейчас? Значит, ты можешь лечь спать пораньше?       Гермиона слабо кивнула.       Гарри подошел к ней и помог подняться. Он целомудренно поцеловал ее в губы и понес в спальню. Это был не акт страсти, это был акт потребности, потому что Гермиона была слаба, и он не хотел, чтобы она напрягалась.       Гермиона тут же сбросила топ и сняла брюки. Она легла на кровать. Ее движения были вялыми.       — Почему бы тебе просто не полежать и не расслабиться? — Предположил Гарри с намеком на усмешку, — я буду делать все переезды.       — Всегда такой чертовски благородный, — слабо поддразнила она, улыбаясь.       Гарри оседлал ее и почти сразу вошел в нее. В большинстве дней не было сил для страстных любовных ласк. Они могли показать свою привязанность и любовь другими способами — прежде всего просто находясь там, живыми, друг для друга. Единственной целью секса уже много лет было расслабление и бегство.       Гарри толкался несколько раз, а Гермиона тихо и устало стонала под ним. Сегодня вечером требовалось немного больше усилий, чем обычно, чтобы довести ее до оргазма, но Гарри наслаждался тяжелой работой, зная, что делает это ради нее.       Гермиона слегка вздрогнула, когда достигла оргазма. Гарри последовал за ней через несколько секунд. Полностью истощенный, он рухнул на нее.       — Я так сильно люблю тебя, — прошептал Гарри ей на ухо. — я последую за тобой, куда бы ты ни пошла.       Оба молодых человека поняли, на что он намекает. Нет смысла жить, если другой умрет. Они были всем миром друг друга, их единственным миром. Лучше было последовать за другим в могилу, чем идти одному в ужасах общества при Волдеморте.       — Я люблю тебя больше, — ответила Гермиона, — и никогда не оставлю одного.       Гарри скатился с жены и обнял ее. Она была единственным, что имело значение в этом мире. И это не было преувеличением.       Менее шести лет назад они были героями, живущими в свете величайшей победы в истории волшебства. А теперь они были просто избитыми мужчиной и побежденной женщиной, едва вышедшими из подросткового возраста, делающими все возможное, чтобы пережить еще один день. Не для того, чтобы выжить самим, а ради других.       И так они проживут остаток своих коротких жизней, потому что теперь не было никакого реального выхода.       В дверь позвонили.       Гарри и Гермиона вскочили, быстро оделись и схватили с прикроватного столика волшебную палочку. Гарри заметил, что держит руку Гермионы, но это не имело значения. Вот уже много лет они пользовались палочками друг друга, и они всегда чувствовали себя так же, как и они. Гарри подошел к двери и приоткрыл ее, направив в щель палочку Гермионы. Позади него Гермиона прикрыла его старшей палочкой.       — Гарри? — спросил испуганный голос.       — Назовите себя, — хрипло приказал Гарри.       — Ричи Кут, — ответил голос, — бился за команду Гриффиндора по квиддичу на шестом курсе вместе с Джимми пиком. Я летел на семерке чистильщиков. Охотниками в тот год были Кэти Белл, Джинни Уизли и Демельза Робинс. Вы-Гарри Поттер, а ваша жена-Гермиона Грейнджер.       Удовлетворенный, Гарри открыл дверь пошире.       — В чем дело, Кут? — тихо спросил он.       — Можно мне войти?       — Дай мне свою палочку, когда войдешь, — ответил Гарри.       Кут выполнил приказ и протянул Гарри свою волшебную палочку.       — Десять дюймов, Тополь, шерсть единорога, — сказал он.       Гарри кивнул. Это соответствовало описанию волшебной палочки Кута, которую он дал ему много лет назад.       Гарри предложил Куту сесть в кресло, а сам устроился на диванчике. Гермиона подошла к Гарри и плюхнулась рядом с ним, слегка опираясь на него.       — Какое у тебя здесь дело, Кут? — спросила она.       Он глубоко вздохнул.       — Когда вы в последний раз видели Рона?       — Рон Уизли? — Удивленно спросил Гарри.       — Да. Рон Уизли.       Гермиона на мгновение задумалась.       — Должно быть, прошло уже около четырех лет. Почему?       — Я получил известие, что он снова объявился в Северной Ирландии, из всех мест, — бросил Кут.       Гарри разинул рот.       — Откуда ты знаешь?       — Когда я прятался на чердаке магазина, — объяснил он, — я слышал, как двое головорезов из СЭС говорили об этом, что он в Белфасте и что они ищут способ использовать его, чтобы «добраться до тебя».       — Ты хочешь сказать, что они собираются сделать с ним что-то ужасное? — Ахнула потрясенная Гермиона.       Кут печально пожал плечами.       — У меня нет никакой информации. То, что я только что сказал вам, — это все, что я знаю. Когда я услышал, я искал вас обоих повсюду. Я подумал, что ты захочешь это знать.       — А вы знаете что-нибудь о том, как… как у него дела? — Настаивал Гарри, — он здоров? В порядке?       Кут покачал головой.       — Не знаю, — признался он, — я пришел только для того, чтобы рассказать вам то, что знаю, а это очень мало. Я не могу здесь долго оставаться.       Он встал и направился к двери. Когда Гарри вернул ему палочку, он обернулся и посмотрел Гарри и Гермионе в глаза.       — Ты же знаешь, что те из нас, кто еще жив, верят в вас обоих, верно?       Гарри был тронут этим простым заявлением солидарности. Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Но он не знал, что сказать. Он не мог заставить себя показать ему реальность и разрушить его слепую надежду. Слепая надежда, которая поддерживала его и всех остальных.       — Спасибо, — выдавил он. — Это очень много значит для нас.       Кут коротко кивнул, накинул на голову капюшон дорожного плаща и вышел из квартиры, закрыв за собой дверь.       Гарри повернулся к Гермионе. Он видел слезы и в ее глазах.       — Рон жив, — всхлипнула она. — я боялась самого худшего. Я никогда ничего не знала…       Гарри заключил ее в объятия.       — Все в порядке, дорогая. Он жив. Это больше, чем мы могли бы попросить.       Гермиона кивнула ему в грудь.       — А мы сможем с ним связаться?       — Надеюсь. Но я надеюсь, что он свяжется с нами, только если будет в безопасности.       — Рон не дурак, Гермиона, — заверил он ее, — он знает, как выжить. В конце концов, он занимается этим уже четыре года.       Гермиона вздохнула с облегчением.       — В постель? — спросила она.       — Сон или секс?       — Спать. Я так устала.       Гарри кивнул и повел ее в спальню. В этот момент откуда-то с улицы донесся крик и грохот. Забыв обо всем остальном, Гарри и Гермиона бросились к окну.       Дальше по улице человек в плаще, который, должно быть, был Кутом, стоял лицом к лицу с двумя скотинами СЭС, одетыми в темно-зеленые одежды. Проклятия летели повсюду.       Возможно, Кут и был в меньшинстве, но его мастерство превосходило мастерство жалких головорезов. Его меткое взрывное проклятие разорвало одну из фигур в плаще на части, в то время как ноги другого были вырваны из его тела, и его внутренности разлетелись повсюду.       Удовлетворенный, Кут повернулся и пошел прочь, полагая, что оба мертвы.       И тут смертельно раненный бандит поднял палочку.       Гермиона тихо, но пронзительно вскрикнула рядом с ним. Гарри и самому хотелось закричать от ужаса.       Кут, повернувшись к нему спиной, не знал, что произошло, пока не стало слишком поздно.       — Avada Kedavra! — громила взревел на последнем издыхании.       Зеленая струя Света ударила бывшего загонщика в поясницу. Он рухнул, не понимая, что его ударило, и упал замертво на мостовую.       Через три дня после смерти Кута прилетела сова с письмом от Рона.       Гарри и Гермиона,       Я не знаю, где вы, но надеюсь, что моя сова найдет вас. Я жив и здоров, но не могу сказать слишком много в письменной форме на случай, если письмо будет перехвачено. Пожалуйста, пришлите сообщение как можно скорее. Я скучал по вам обоим.       

Рон

      Супруги ответили почти сразу же.       Р,       Не используй наши полные имена. Надежно утилизируй все заметки после прочтения.       Мы живы. Больше ничего сказать не могу.       Мы слышали, что кусачие охотятся за тобой. Оставайся в безопасности.       

ЧЧ

      Второе письмо Рона пришло на следующее утро.       ЧЧ,       Там, где я нахожусь, я не видел ни одного клева, но я залег на дно, как ты и советовал. Кстати, мне нравится это имя. Кусачки.       Мне нужно многое вам рассказать, не могли бы мы когда-нибудь встретиться лично?       

Р

      — Ты хочешь его видеть? — спросил Гарри, читая записку.       Гермиона задумалась.       — Не знаю, можно ли ему доверять. Он полностью исчез на четыре года, и мы не знаем, куда он делся. Он мог быть скомпрометирован, даже не подозревая об этом. Но он также обещает информацию, и мы действительно могли бы использовать ее…       Гарри кивнул.       — Он может знать больше о передвижениях и планах Волдеморта, чем мы, скрывающиеся здесь.       — Но мы не можем пригласить его в наш дом. Это слишком рискованно.       — Согласен. Мы должны найти какое-нибудь нейтральное место, подальше от магических и маггловских глаз.       — Мы не можем изложить наши планы в письме, нашу сову могут перехватить, — заметила Гермиона.       — Мы можем послать сообщение Патронусу, — предложил Гарри, — которое не сможет проследить или услышать никто, кроме Рона, и мы просто скажем ему в письме, что он должен ожидать его.       Имея это в виду, они составили свой ответ.       Р,       Ожидай Зубцов со временем и местом.

ЧЧ

      — На следующий день, — ответил Рон.       ЧЧ,       Полученный. Увидимся в данном т / п.       

Р

      Гермиона уронила записку почти сразу же после того, как прочла ее, и обняла Гарри.       — Мы едем к нему! — она взвизгнула, — и подумать только, я всегда думала, что он ушел…       Гарри успокаивающе погладил ее по спине.       — Я тоже, — прошептал он ей на ухо. — Я давно не чувствовал себя таким… возбужденным.       — Я знаю, что ты чувствуешь, — ответила Гермиона, уткнувшись ему в грудь. — Интересно, что он нам скажет.       Гарри пожал плечами.       — Не знаю, но он не стал бы просить о встрече, если бы это не было так важно.       Гермиона отстранилась от него. Гарри увидел, что ее лицо было залито слезами, и каким-то чудом оно не было таким бледным, как обычно. Казалось, что Рон, будучи живым, вдохнул в нее новую надежду и жизнь.       И Гарри не мог не чувствовать то же самое. Вскоре эта троица вновь воссоединилась, и он знал, что вместе они могут справиться с чем угодно. -Ты уверен, что это то самое место? — Спросила Гермиона, когда они аппарировали.       Гарри сбросил с них мантию-невидимку и спрятал ее во внутренний карман пальто.       — Это та самая поляна, которую я помню много лет назад.       Они стояли на поляне, куда пришли семь лет назад, спасаясь от Пожирателей Смерти после взлома Министерства. Поэтому вполне естественно, что они вернулись сюда именно сейчас.       — Рон должен быть здесь с минуты на минуту, — тихо сказала Гермиона, взглянув на часы. Было пять часов утра.       Гарри взял несколько камней с лесной подстилки и трансформировал их в несколько кресел, пока Гермиона накладывала защитные чары, которые давным-давно использовали в поисках крестража. Все это вызвало у Гарри сильное чувство дежавю.       Резкий треск сообщил о появлении Рона за пределами их защитного пузыря. Гарри и Гермиона бросились на звук, чтобы найти своего старого друга.       Рон выглядел еще более потрепанным. Он похудел, как никогда. Его рыжие волосы были длинными и неухоженными. Его спина была сгорблена, а лицо, как и у Гарри с Гермионой, было мертвенно-бледным и изможденным от многолетних усилий.       На его лице появилось странное выражение. Гарри чувствовал страх и боль, но на его лице читалось почти мрачное торжество. Интересно, какие трудности он преодолел, стоя здесь сегодня?       Рон посмотрел на двух своих старых друзей, и его лицо сморщилось.       — Гарри, Гермиона, — хрипло позвал он.       — Рон! — Взвизгнула Гермиона. Она подбежала к нему и обвила руками его шею.       Рон напрягся, и его лицо стало еще более страдальческим. Годы разлуки дались ему нелегко. Гарри не мог себе представить, через что ему пришлось пройти в одиночку.       Ему и самому было нелегко, и Гермиона всегда была рядом.       — Гарри, — прохрипел Рон, — ты здесь.       — Как и ты, — Гарри нашел в себе силы ответить.       Двое мужчин молча смотрели друг на друга. Взгляд Рона стал жестким, как будто он был закален болью, страданием и борьбой.       Рон неуверенно поднял палочку.       — Как и когда Фред и Джордж получили деньги, необходимые для их магазина шуток?       — Я отдал им свой выигрыш Трех Волшебников в конце четвертого года, — ответил Гарри.       Рон опустил палочку.       — Мне нужно было убедиться, что ты настоящий Гарри Поттер.       — Я понимаю, — заверил Гарри. Он подошел к Рону и протянул ему руку. Рон вяло пожал ее.       Гермиона вернулась к Гарри.       — Может, присядем?       Рон кивнул и последовал за Гарри и Гермионой через пузырь, образованный защитными чарами, чтобы сесть на преображенные кресла в центре поляны.       Гермиона наколдовала чайник и приготовила три маленькие чашки чая из одуванчиков.       — Извини, — тихо извинилась она, — но с припасами туго. Это все, что у нас есть.       Рон бесстрастно кивнул.       — Прекрасно, — пробормотал он.       Гарри подумал, что нет никакой необходимости спрашивать «Как дела», поскольку ответ был бы либо очевидной ложью, либо ужасен для слуха. Вместо этого он сразу перешел к делу.       — Как ты нас нашел?       — Я много лет прятался по всей стране, — нервно начал Рон дрожащим голосом, — и никогда не знал, живы вы или мертвы. Потом я столкнулся с Ричи Кутом, и он сказал мне, что знает, что вы двое прячетесь в Северной Ирландии, поэтому я связался с вами, как только смог.       — Кут был убит, — негромко сообщила Гермиона. — бандит из СЭС убил его, когда он повернулся к нему спиной.       — Мне очень жаль, — сказал Рон ровным голосом. На его лице промелькнуло что-то такое, что Гарри совсем не понравилось.       — Ты сказал, что хочешь нам кое-что рассказать, — резко продолжал Гарри. Позже будет время для эмоционального воссоединения, но сейчас они были на свободе, и чем скорее они все вернутся в свои убежища, тем лучше.       — Это касается Темного Лорда…       — Когда ты начал называть Риддла Темным Лордом? — Перебила Гермиона. Они с Гарри никогда не пользовались таким почтительным обращением. Он всегда был для них «загадкой» — не более чем человек, незаконнорожденный сын изнасилования.       — Когда я прятался, — смущенно ответил Рон, — мне… мне пришлось говорить на общем языке. Чтобы слиться с толпой, понимаешь?       Гарри кивнул.       — Продолжай.       — Темный Ло… Р-Риддл что-то замышляет. Какая-то крупная операция, — сказал им Рон, — я… я слышал это в п-пабе от пары болтливых офицеров СЭС…       — СЭС — обычные головорезы, Рон, — вмешался Гарри. — в наших глазах они не являются законными представителями закона.       На лице Рона промелькнуло раздражение, но он взял себя в руки.       — Пожалуйста, дай мне закончить, — попросил он. Гарри кивком попросил его продолжать.       — Они планируют прочесать всю страну для тебя, — объяснил он, нервно поглаживая левую руку, — каждый маггловский и волшебный дом. Они собираются выманить тебя из укрытия на открытое место.       Гарри и Гермиона переглянулись. Если информация Рона верна, им нужно немедленно покинуть страну. Они не могли сражаться против всей мощи маггловской и магической Британии. В любой точке Европы была запретная зона. Им нужно было отправиться в Америку, Африку, Азию или Австралию. И они должны были добраться туда быстро.       — Есть еще что-нибудь?       Если это вообще было возможно, лицо Рона побелело еще больше.        -Д-да, — пробормотал он, — э-э… Министерство! Они собирают му-магглорожденных. И они посылают их в…       — Мы знаем, — твердо сказала Гермиона, — мы знаем это уже много лет, но у нас больше нет цифр, чтобы что-то с этим сделать. Мы и сами сталкивались с изрядной долей похитителей.       — У-у тебя есть?       -Да, — мрачно подтвердил Гарри, — нам тоже пришлось убить многих из них.       — Ты убивал?       — Нам пришлось.       — С-сколько их?       — Мы перестали считать где-то в середине тридцатых годов между нами.       Лицо Рона было испуганным и пепельным, когда он задыхался.       Гарри пожал плечами.       — Я не жалею, что убил их. Либо они умрут, либо Гермиона, либо я. Выбор очень прост.       — Я не… понимаю.       Гарри кивнул.       — Если это все, то нам пора идти, — сказал он, поднимаясь и помогая Гермионе подняться на ноги. — здесь небезопасно оставаться надолго. Тебе тоже надо идти.       — Нет.       Гарри резко обернулся.       — Нет? — спросил он с любопытством.       — Нет. Ты не можешь уйти.       — А почему бы и нет? Есть еще что-то, что ты хочешь нам сказать?       Рон заерзал в кресле.       — Тебе нужно остаться.       — Рон, о чем ты, черт возьми, думаешь? Ты хочешь, чтобы нас поймали? — пронзительно спросила Гермиона.       Рон ничего не ответил.       — Ты что, пытаешься нас сдать? — Спросил Гарри, тут же упрекнув себя за то, что предположил, будто Рон способен на такой удар в спину.       Но его самобичевание не было необоснованным.       — Я должен, — тихо произнес Рон, поднимая палочку, — или… Или я умру.       — Значит, ты готов сдать двух своих самых старых друзей, которые просто оказались теми двумя людьми, возглавляющими оставшееся сопротивление, только для того, чтобы они не убили тебя в течение года? — Огрызнулась потрясенная Гермиона.       — Разве мы друзья? — Спросил Рон с явным оттенком яда в голосе.       — А я, черт возьми, так и думал, — огрызнулся Гарри, все еще не веря, что Рону придет в голову предать их подобным образом.       — Я не могу быть так уверен, — выплюнул Рон, его голос стал жестче, — если ты не понимаешь, что дружба с вами обоими стоила жизни всей моей семье!       — Твоя семья знала, во что ввязывается! Какой способ отплатить за их жертву, сдав нас, чтобы спасти свою собственную жалкую шкуру! — взревел Гарри.       — Если я сдам тебя, они обещали мне, что я смогу увидеть их снова…       — Рон! Ты же знаешь, что никакое заклинание не может пробудить мертвых! — Умоляла Гермиона, — ты же им не веришь!       — Ну, я должен надеяться, не так ли? Темный Лорд делал невероятные вещи. Я уверен, что если кто-то и может воскрешать мертвых, то только он!       — Да, — согласился Гарри, — и, сдав Гермиону и меня, ты хочешь получить темную метку, а потом стать его самым верным слугой в надежде, что он совершит какую-нибудь ужасную некромантию и вернет твою семью?       Рон закатал рукав. Там, на его левом предплечье, была ужасная черная метка Пожирателей Смерти.       — Это был единственный способ… я бы умер. Ты даже не представляешь, как там было. Я должен привести тебя к нему. Когда я это сделаю, он вознаградит меня так, как я и не мечтал, — захныкал Рон. — он вознаградит меня вместе с моей семьей…       — И ты не думаешь, что твоя семья будет возмущена тем, что ты сделал? Ты же не думаешь, что они отрекутся от тебя за…       Он был отрезан, когда Рон прижал кончик палочки к своей темной отметине. Шрам Гарри горел. Гермиона обхватила его руками, поддерживая, когда вспышки призраков вокруг них возвестили о прибытии Пожирателей Смерти.       Гермиона переместилась за его спину, так что теперь они стояли спиной к спине, подняв палочки. Вокруг поляны стояло около двадцати Пожирателей Смерти в капюшонах. Гарри с отвращением увидел, что их ведет не кто иная, как Министр магии Долорес Амбридж, чье жабоподобное лицо расплылось в широкой болезненной улыбке.       — Молодец, Уизли, — похвалила Амбридж.       Предатель опустился на колени у ног розовой жабы.       — Благодарю Вас, господин министр.       — Да здравствует и-император, — пробормотал он.       — Ты, конечно, будешь вознагражден за свои услуги, — сказала Амбридж. — Люциус!       Рон повернулся к Люциусу Малфою.       — Лорд Малфой, Темный Лорд о-обещал.       Люциус Малфой поднял свою палочку на Рона.       — Так оно и было, — протянул он.       Насмешка отразилась в его голосе.       — Теперь ты воссоединишься со своей семьей кровных предателей, Уизли. Avada Kedavra!       И зеленая струя Света ударила Рону прямо между глаз. Он упал замертво. По странной поэтической справедливости предатель сам был предан.       — А теперь наши… гости, — ласково сказала Амбридж, поворачивая свое земноводное лицо к Гарри и Гермионе. — У Темного Лорда, конечно, есть приказ захватить мальчика, но грязнокровка… — Амбридж сделала паузу, чтобы усмехнуться. — что ты предлагаешь, Люциус?       — Мадам Амбридж, мой сын Драко мог бы хорошо познакомиться с этой… штукой, — вкрадчиво ответил Люциус. — Что скажешь, Драко?       Невысокая фигура рядом с Люциусом выступила вперед.       — Это может продлиться несколько недель, — произнес ненавистный голос Драко Малфоя. — после этого я смогу избавиться от того, что осталось.       — Очень хорошо, — сказала Амбридж, — Драко, иди и возьми то, что тебе даровано.       Драко двинулся к центру поляны. Волна ярости захлестнула Гарри. Никто не причинит вреда Гермионе под его присмотром. Бессознательно его рука потянулась к карману и вытащила старшую палочку, направив ее на Драко. Драко на мгновение замер, прежде чем потянуться за своей палочкой. Мгновение колебания стоило Пожирателю смерти.       — Avada Kedavra! — Гарри выкрикнул проклятие. Он никогда раньше не произносил смертоносное проклятие вне своих тренировок, но, к его удивлению, с первой попытки ему это удалось. Зеленая струя света вырвалась из старшей палочки и ударила младшего Малфоя прямо в грудь. Он упал замертво.       После секундного колебания старшая палочка снова упала, произнеся то же самое проклятие. На этот раз ударили Луция, и он, как и его сын, упал замертво, даже не успев коснуться земли.       Амбридж тоже подняла палочку слева от Гарри, направив ее на него.       — Крю…       — Avada Kedavra! — Закричала Гермиона из-за его спины. Ее смертельное проклятие ударило Амбридж прямо в пах, мгновенно оборвав ее жизнь.       Только после того, как трое из их числа пали, остальные Пожиратели Смерти начали вытаскивать свои палочки. Во все стороны полетели проклятия. Гарри крепко держал левую руку Гермионы за спиной. Ему было трудно целиться в любого Пожирателя Смерти сквозь обломки. Посадка заклинания, подобного убийственному проклятию, теперь была невозможна.       — Конфринго! — он услышал, как Гермиона закричала, указывая палочкой в ту сторону, откуда доносились какие-то заклинания. Далекий крик боли сказал Гарри, что ее заклинание попало в цель.       — Сектумсемпра! — Закричал Гарри, размахивая старшей палочкой по широкой дуге.       Снова крики.       Секунды превращались в минуты; минуты превращались в часы, пока шла битва. Гарри был благодарен им за их жестокую подготовку, потому что это была единственная вещь, которая поддерживала их жизнь против такого подавляющего превосходства.       Сквозь дымку в футах от Гарри появился Пожиратель Смерти. Он поднял палочку и начал рубящее движение. В голове Гарри смутно промелькнуло, что это Долохов.       Даже не задумываясь, Гарри воткнул старшую палочку себе между глаз и произнес смертоносное проклятие. Почти убийца Гермионы из отдела тайн упал на землю, когда его поразило смертельное заклинание.       Гермиона только успела произнести второе смертельное проклятие, как вдруг закричала. Гарри почувствовал, как ее вес давит на его левую руку. Он повернулся и посмотрел на нее.       Она лежала на земле. Ее грудь и живот были рассечены, и из раны лилась кровь. Ее лицо быстро стало белым, как бумага, когда кровь покинула ее тело.       Забыв об опасности, Гарри опустился на колени рядом с женой. Он тщетно пытался закрыть рану. Даже при его глубоком знании исцеляющих заклинаний было невозможно исцелить рану, вызванную темной магией такого масштаба, используя только палочку — даже старшую палочку.       — Гарри, — слабо выдохнула она, — Ты не можешь спасти меня. С-сражайся за свою жизнь… не за мою…       — Мне все равно! — Закричал Гарри, — Я же говорил тебе много лет назад. Я скорее умру, чем буду жить без тебя. Я последую за тобой, куда бы ты ни…       — Так и будет, — послышался хихикающий голос у него за спиной. Внезапно Гарри почувствовал, как у него лопнула спина. Это была такая боль, которую он не мог себе представить. Это была такая сильная боль, что его мозг просто перестал ее регистрировать через несколько секунд. Он рухнул на усыпанную листьями землю, наполовину поверх Гермионы, все еще сжимая в руке старшую палочку.       Свободная рука Гарри нашла руку Гермионы и сжала ее.       — Ты все еще здесь?       Тихий вздох Гермионы был достаточным ответом.       — Я пойду за тобой до конца. Я же тебе это обещал, — прошептал Гарри. Просто говорить отнимало у него все силы.       — Я люблю тебя, Гарри, — выдохнула она из последних сил.       — Я тоже люблю тебя, Гермиона.       И тяжелое дыхание Гермионы остановилось.       В голове Гарри мелькали образы. Их свадьба. Их первая ночь вместе. Их первый поцелуй. Их объятия после второго поражения Волдеморта. В ту ночь они вместе отправились на могилы отца и матери.       И Гарри почувствовал, что ускользает, но образы продолжались. Выражение ее лица, когда она ворвалась в комнату на пятом курсе, чтобы вытащить его из дутья. Поцелуй в щеку на Кингс-Кросс в конце четвертого. Она была на Святочном балу в своем великолепном голубом платье.       Последнее воспоминание, которое он помнил, было то, как она не спала всю ночь накануне первого задания, чтобы он мог овладеть заклинанием вызова.       Когда весь мир Гарри начал погружаться во тьму, он почувствовал, как старшая палочка начала нагреваться в его руке. Он смутно почувствовал, что плащ-невидимка тоже стал теплым. Он крепче сжал безжизненную руку Гермионы. Что-то происходило.       И тут он понял — сам не зная как, но был в этом уверен, — что камень воскрешения лежит в кармане его джинсов. Оно тоже становилось теплым. Каким-то образом оба брата вызвали третьего к законному повелителю смерти.       И как только Гарри сделал последний судорожный, болезненный вдох, небо взорвалось.