Невеста сицилийской мафии

Сехер проснулась ранним утром. В доме стояла тишина. Она поднялась с кровати и стала не спеша одеваться. Ей нравился дом ее дочери, он был не очень большим, но невероятно милым и уютным. Никаких громоздких украшений в виде статуй или огромных декоров здесь не было, зато были большие окна, пропускающие много света в комнаты, отчего они казались светлыми и просторными. В солнечные дни, каким обещал быть сегодняшний, солнце ярким светом заливало все вокруг и от этого создавалось ощущение тепла и комфорта. Сехер глянула в окно на лужайку перед домом. Стоял уже конец октября, но теплая погода все еще не уступала место серости и холоду, обычной для поздней осени. Она увидела, как зять вышел из дома и направился к машине. Только он открыл дверцу, как Сехер услышала голос своей дочери: — Дженк! Он обернулся, Джемре уже бежала к нему от входа, набросив пальто прямо на ночную сорочку, в её руках был шарф. Она начала повязывать ему его на шею. Дженк смотрел на неё влюблёнными глазами и улыбался мягкой теплой улыбкой. Пока жена занималась шарфом, он обнял ее, а затем внезапно, обхватив за бедра, приподнял и смотрел, уже запрокинув голову, снизу вверх. Джемре засмеялась тихим счастливым смехом. Склонилась к нему, щекоча его лицо своими волосами и поцеловала в губы, обняв за шею. Он покружил ее немного, и медленно, не отрывая своих губ от ее, опустил на землю. Когда, наконец, сел за руль, всё ещё не мог отвести от неё взгляда, в котором даже издалека читались обожание и нежность. Машина тронулась с места, а Джемре стояла с улыбкой, глядя ей вслед. Эта улыбка не сошла с лица ее дочери, когда она шла обратно к дому, без конца оборачиваясь, пока машина Дженка окончательно не скрылась за воротами. Сехер поймала себя на мысли, что не может налюбоваться на эту картину любви и счастья, ее материнское сердце не выдержало. Она давно уже не держала зла на Дженка за его прошлые ошибки. А за эти последние недели, глядя как он мучается и переживает, ходит печальный, с красными глазами, она и совсем перестала на него сердиться. Ее глаза наполнились слезами радости за дочь. Тут ей вспомнился перезвон люстры на потолке ночью, и, не сдержавшись, она прыснула смехом в ладонь.

***

После лекций Дамла медленно шла вдоль аллеи маленького университетского скверика, думая о том, что она уже почти месяц не видела свою подругу. С того самого дня, когда она отправилась на свидание со своим женихом. Она позвонила поздно ночью, когда вернулась домой, восхищённо рассказывая о том, как прекрасно провела вечер, какой красивый Туринский театр и какую интересную постановку они смотрели. Дамла по ее возбуждённому голосу поняла, что она счастлива. После этого она не звонила ей, а она сама тоже не хотела звонить, думая, что та, скорее всего, проводит все дни и ночи со своим возлюбленным. В глубине души она ей немного завидовала. Все кругом ходят парочками, влюбляются, целуются по-тихому или даже в открытую, но не она. Дамла знала, что красива и многие молодые люди из университета заглядывались на нее, но ей почему-то никто не нравился. Все попытки познакомиться с ней она пресекала на корню. Также было и в Стамбуле. Она думала, что, сменив обстановку, уехав в другой город, в другую страну, познакомившись с новыми людьми, все изменится. Но пока все оставалось также, как и последние два года. Предаваясь своим невеселым мыслям, она присела на лавочку. Камилла была единственной, с кем она по-настоящему сблизилась за время пребывания здесь. Были и другие девушки, с которыми она общалась, но их взгляды на жизнь так сильно отличались от ее собственных, что она не могла и не хотела вступать с ними в более близкую дружбу. Много раз ее звали в ночные клубы и на дискотеки. Раньше это были любимые места ее пребывания и поначалу она с удовольствием принимала приглашения. Но постепенно сделала для себя неожиданный вывод, что никакого удовольствия они ей больше не приносят. А ещё она старалась избегать тех мест, где они были с Дарио. Камилла уселась на скамейку рядом с Дамлой. — Привет, дорогая! Как дела? — Привет! — Дамла очень обрадовалась, увидев ее. — У меня хорошо! Лучше скажи, как ты? — О, спасибо. Прекрасно! — Камилла выглядела веселой. — Ты какая-то грустная! Это надо исправить немедленно. Пойдем выпьем кофе куда-нибудь. Девушки зашли в небольшое уютное кафе и уселись за столик. Здесь варили, наверное, самый вкусный кофе во всем Турине и пекли вкуснейшие пирожные, от которых невозможно было отказаться. — Мы не можем ходить сюда часто, дорогая! Иначе от фигуры совсем ничего не останется. — Дамла посмотрела на лакомство, сглотнув слюну. — Это слишком вкусно… Камилла рассмеялась. — А разве мы ходим сюда каждый день? Сколько я не уговаривала тебя зайти, ты никак не соглашалась. Ешь, — показала она глазами, — от одного точно ничего не будет. К тому же ты такая тоненькая, что мне кажется, лишний килограмм только пойдет тебе на пользу. Дамла улыбнулась. — Ну, хорошо. Съем, иначе просто умру от разочарования. Ты ничего не рассказала мне о своем женихе. Это тот парень на спортивной машине, который догнал нас тогда на улице? Камилла, положив в рот кусочек пирожного и сделав блаженное лицо, наслаждаясь его вкусом, ответила не сразу. Наконец, запив маленьким глоточком кофе, сказала: — Нет, тот был просто мой знакомый, он тоже из Сиракуз и работает на моего отца здесь, в Турине. Мой жених другой. Как-нибудь, я обязательно познакомлю тебя с ним. Знаешь, дорогая, он самый лучший во всем мире и так сильно меня любит. Каждый день присылает мне цветы и звонит по сто раз на дню! Я так счастлива! А когда мы встречаемся… — Камилла закатила глаза, с восторженной улыбкой. — Он просто огонь! Просто сейчас он уехал. Он деловой человек и у него большой бизнес. Разъезжает туда-сюда, поэтому мы не можем так уж часто встречаться, как нам хотелось бы, — со вздохом добавила она. Дамла понимающе посмотрела на нее. — Да! Я бы тоже хотела видеть человека, которого люблю, часто, а лучше постоянно, — немного грустно улыбнулась она подруге. Выпив кофе и съев пирожные, девушки вышли на улицу. — Прогуляемся? — на свету светло-карие глаза Камиллы казались желтыми. Дамла кивнула. — Да, но недолго. Мне нужно подготовиться к завтрашним занятиям. — Милая, ты совсем закопалась в науке! Так нельзя! Тебе нужно срочно познакомиться с кем-нибудь, — Камилла взяла Дамлу под руку. Было солнечно, но воздух был прохладным и порывы ветра иногда пронизывали насквозь. — А тот парень твой земляк? Он показался мне симпатичным… — сказала Дамла. Камилла бросила на нее быстрый острый взгляд из-под пушистых ресниц и тут же отвела глаза в сторону. — Да, он ничего… Но он не подходит тебе, дорогая. Лучше давай присмотрим тебе кого-то из университета. Я вижу, какие взгляды бросают на тебя парни! И потом, тебе нужно куда-то выходить, на мероприятия, может быть, на праздники. Нельзя все время только заниматься. Это губительно для организма молодой девушки, ты многое теряешь! — Ты права! Раньше я тоже была такой. Просто три года назад в моей семье произошла ужасная трагедия и после этого вся моя жизнь сильно изменилась. Камилла помолчала, а потом сказала: — Я понимаю тебя, у меня тоже умерла мама год назад. Но это не значит, что жизнь закончилась. Нужно брать от нее все, пока мы молоды и красивы. За такими разговорами они прогулялись ещё немного, а потом разошлись по домам. Камилла села в такси и уехала. Она жила в другом районе. А Дамла не спеша отправилась к себе. Она думала о словах подруги. Камилла права. Пора уже сбросить с себя все и начать жить заново. Забыть все тени прошлого. Нужно знакомиться, ходить на свидания, посещать мероприятия, наполнить свою жизнь событиями. С этими мыслями и в приподнятом настроении она дошла до дома и уже собиралась войти в подъезд, как ее окрикнул синьор Росси, консьерж дома. Синьор Росси, пожилой человек лет пятидесяти, вместе со своей женой жил на цокольном этаже дома, где Дамла снимала квартиру. Они обслуживали и убирали дом, следили за порядком и выполняли кучу других мелких и незаметных функций в небольшом трехэтажное доме, в котором находилось всего шесть квартир. Синьор был всегда улыбчивым и очень общительным. Когда Дамла никуда не торопилась, она с удовольствием останавливалась поболтать с ним, ей казалось, что он знает все про город, в котором живёт. У него были седые волнистые волосы с чубчиком-хохолком, и он смешно морщил свой большой нос, когда что-то рассказывал. Он напоминал ей старого сказочника. — Синьорита Дамла! — он спешил подойти к ней, опираясь на большую метлу, которой подметал палые листья около подъезда. — Вы знаете, какой сегодня день? — Нет, а какой сегодня день? — улыбнулась ему Дамла. — Канун Хэллоуина! — он широко открыл глаза, удивляясь, как кто-то может не знать о таком важном дне, но, вспомнив, что Дамла — мусульманка, сменил выражение лица, на таинственное. — Сегодня магический день! По всему городу будут устраивать праздники, костюмированные балы и вечеринки! Турин — волшебный город, с ним связано много древних легенд и далеко не все они выдумка, синьорита! Наш город — колыбель магии! Помолчав немного и глядя какой эффект произвели его слова на Дамлу, он продолжил, сделавшись еще более загадочным. — А самый красивый и волшебный вечер будет проходить в музее кино, в том, который находится в башне Моле-Антонеллиана! Один раз в году в ночь накануне Хэллоуина там проходит бал-маскарад. Говорят, что те, кому удастся на нем побывать, найдут в скором времени свою судьбу! И еще, если подняться на самый верх башни ровно в двенадцать часов и загадать желание — оно обязательно сбудется! — глядя на сомнение, написанное на лице девушки, он прибавил с небольшой обидой: — Вы мне не верите? Вот, почитайте сами! И, вынув из кармана своего серого заношенного пальто небольшой буклетик, протянул его Дамле. Она мельком глянула на название: «Турин — город черной и белой магии. Ночь перед Хэллоуином», — значилось там. — Милая синьорина, вы такая красивая, но такая печальная. Мое сердце не выдерживает, глядя на вас, — приняв вид заговорщика, он перешел на шепот, оглядываясь по сторонам, будто его могут поймать с поличным. — Синьоре Тоцци из первой квартиры каждый год присылают приглашение на этот бал, но в этом году она уехала в круиз по Средиземному морю и вернется только через месяц. Он снова залез в бездонный карман своего пальто, вытащил оттуда конверт и протянул его Дамле. — Но… — она ошарашенно смотрела на него, — у вас не будет неприятностей если вы отдадите его не по назначению? — Нет, не волнуйтесь, милая синьорина, он просто пропадет, если никто им не воспользуется. Я так сильно хочу, чтобы Вы улыбнулись! Глядя на его улыбку, Дамла рассмеялась. Он был таким забавным. Ей ничего не оставалось, как взять пригласительный билет, и, воодушевленная предстоящим приключением, она пошла к себе.

***

Камилла лежала на животе, поставив подбородок на сложенные руки и насуплено хмурила брови. Массимо полулежал рядом, поглаживая ее по спине. Она была сердита. После того, как она рассталась с Дамлой, ей не захотелось ехать домой. И она снова пришла к нему, на этот раз уже сама. Она не собиралась этого делать, надеясь, что будет проводить время со своим женихом, но она ошиблась. Камилла знала, что отец отправил его сюда, в Турин, но он пробыл здесь всего неделю, перерыв все документы в офисе, по словам Массимо. Ее же Дарио пригласил всего лишь раз на официальный выход в свет. После того вечера он больше ни разу не звонил и не приходил. А затем и вовсе уехал, и ни отец, ни Массимо не знали, вернётся он обратно или нет. Она не понимала, что ей думать о нем. Дарио был красивым, галантным и при этом отстраненным и далеким. Он согласился на эту помолвку, даже не видя ее. Ей хотелось бы узнать, что у него в голове. Хотя, скорее всего, его просто интересуют дела отца. Но он понравился ей, и ей хотелось нравится ему. Она не могла рассказать подруге о таком отношении к ней со стороны Дарио. Пришлось приврать, и ее это ужасно злило. — О чем ты думаешь? — внезапный вопрос Массимо после долгого молчания заставил ее вздрогнуть. — Или лучше спросить о ком? Её настроение не укрылось от его глаз. — А тебе какая разница? Кровь бросилась ему в лицо от ее резкого тона. — Ты ведь не собираешься действительно выходить за него замуж? Она развернулась всем телом, лёгкое одеяло сползло вниз, оголив ее красивую грудь. Глаза молодого человека невольно остановились на ней. Он протянул руку, чтобы дотронуться, но она ударила его по руке и, встав, начала одеваться. — Конечно, собираюсь! — сердито ответила Камилла. Массимо перевел недоуменный взгляд на ее лицо. — Тогда можно узнать, что ты делаешь в моей постели? Я думал, ты приехала в Турин… — Из-за тебя? Вначале так и было. Но я передумала! Массимо покраснел ещё больше, его ноздри затрепетали, а маленькие голубые глазки на крупном лице сделались холодными и колючими. Но она не обращала на него никакого внимания, застегивая пуговицы на кофточке. — Значит, ты больше не любишь меня? Ты что, влюбилась теперь в него? — А вот это тебя уже не касается, — она направилась к выходу, но он вскочил и преградил ей дорогу. — Камилла! — С дороги! — она жёстко смотрела ему прямо в глаза. — Но я люблю тебя! Мы же собирались… Она вдруг рассмеялась ему прямо в лицо. — Я ничего не собиралась! Не путай меня с собой! Ты забываешь, кто ты и кто я. — А, так вот в чем дело! Я, значит, не подхожу тебе! Конечно, принцесса из благородного клана Манкузо и какой-то бедный выскочка… — его глаза налились кровью, а руки непроизвольно сжались в кулаки. — Ты сам все понимаешь! Ты мне не ровня! — Так вот как ты заговорила, едва увидев этого альфа-самца! А он, значит, тебе подходит? Камилла приблизила свое лицо к его вплотную и с ехидной улыбкой проговорила негромко, но отчётливо: — Вот именно! Отец выбрал мне идеального жениха. Даже я сама не нашла бы себе лучше, — и, отодвинув его рукой в сторону, прошла к выходу. Она была слишком рассержена на Дарио за такое невнимание к ее персоне и все свое раздражение вылила на Массимо.

***

Дамла вышла из такси перед башней. Она немного нервничала. Вход горел огнями и люди в красивых костюмах и масках заходили внутрь. Она долго перебирала свои платья и остановила выбор на красивом удлиненном белом платье с открытыми плечами и меховой пушистой коротенькой накидке тоже идеально белого цвета, которую накинула поверх платья. Заскочив по дороге в бутик, Дамла выбрала себе маску, подходящую к платью — золотую, полностью скрывающую ее лицо с прикрепленным к ней белым пером. Войдя в помещение, полное народа, она испытала еще более сильное волнение от атмосферы загадочности и волшебства, которая царила здесь. Было уже почти двенадцать часов, и она прошла к большому лифту, поднимающему наверх башни. Выйдя на самой верхней смотровой площадке, она увидела, что здесь никого, кроме нее, нет. Это немного удивило ее, но не остановило. Подойдя почти к самому бортику, Дамла посмотрела вниз на город. В голове пронеслось воспоминание о ее первом посещении этого места и слова синьора Росси. Она улыбнулась и протянув вперед руки, проговорила тихим голосом: — Пусть моя судьба появится передо мной! Сейчас!