I wish you.

Закончив завтрак и пожелав всем удачного дня, я решила немного прогуляться. Дул приятный ветерок, и в целом погода была неплохая для...поисков. Да, перед собой нужно быть честной: я решила пойти поискать этого болвана, за которого невесть почему волновалась и которого из-за этого уже успела возненавидеть всей душой. Хвала всем богам, я успела слинять из дому до того, как Пейн заметил мою неприкаянность и решил присобачить меня к какой-нибудь очередной вылазке во вражеское селение. За последнее время их было так много, что они у меня уже в печенках сидят, поэтому нужно потратить время с пользой и поискать моего незадачливого спутника. Может, он на очередном полигоне испытывает свое новое взрывающееся чудо — как знать. Кстати, его искусство взрыва никогда не оставляло меня равнодушной, и это ему льстило. Правда, я всегда была нейтральной стороной, Швейцарией в их склоках с Сасори относительно природы искусства. Я придерживаюсь позиции, что искусство — это действительно взрыв, вспышка в сознании в тот момент, когда ты видишь нечто шедевральное, но это долгоиграющее чувство, которое живет в тебе вечно. Таким образом, я была золотой серединой между ними, сумев сохранить дружеское расположение обеих сторон, чем немало удивила всех членов Акацуки, предвкушавших новую перепалку. ...Солнце уже было готово закатиться, и день бился в предсмертной агонии, ожидая исчезновения последних багровых лучей, а я стояла в растерянности и не знала, куда податься. Я в прямом смысле слова облетела все окрестности, но присутствия Дейдары там не обнаружила. До чего же это было на него не похоже — пропасть невесть куда, никому не сообщив и не предупредив даже меня... зная его ленивую кошачью природу, для меня это было вдвойне странно. Решив, что эта зараза уже могла вернуться в дом и сейчас вальяжно развалилась на диване, потягивая саке, я на всех парах, внутренне закипая от ярости, рванула к нашему жилищу. На взводе от своих собственных мыслей, я в бешенстве дернула ручку двери, чуть не выдрав ее с корнем. На меня с удивлением уставилось пять пар глаз. Какузу, Хидан, Сасори, Зецу, Пейн... Все оторвались от своих дел и с умилением созерцали картину «женщина в растерянности и гневе». Раздосадованно прошлепав наверх, я хлопнула дверью нашей с Деем комнаты. Впрочем, я была не удивлена. Его не оказалось и здесь. Во мне волнами начала зарождаться тревога, причем штормило не слабо, и эти панические чувства уже стали подкатывать к горлу, отчего то запершило. Я кинулась в ванную, как к спасительной шлюпке. Умылась. Провела руками по волосам. Посмотрела в свои зеркальные зрачки. Что происходит? Какого черта я убила весь свой день на мальчишку, которого знаю два с небольшим месяца?.. «Успокойся, аналитик, и иди поешь, с утра во рту ничего не держала!» - мысленно приказала я себе. Вяло спустившись в гостиную и не обращая ни на кого внимания, но все же чувствуя пристальный и пытливый взор Пейна, который буравил меня в спину, я прошла на кухню. Не глядя, наложила себе чего-то в тарелку и плеснула из графина мой любимый грейпфрутовый сок. Какузу любезно покупал мне его во время плановых походов в продуктовый, но я смутно догадывалась, что происходит это не по доброте душевной, а оттого, что стоит он на полкопейки дешевле. Скрипнула входная дверь. Я отставила тарелку и подалась вперед, собираясь сказать подрывнику все, что я о нем думаю, но это оказались лишь вернувшиеся с задания Кисаме и Итачи, уставшие, замерзшие и обляпанные грязью. Я удрученно плюхнулась обратно на стул. Эта немая сцена не ускользнула от взгляда Лидера, и, проходя мимо, он бросил мне через плечо: - Ясмин, зайди ко мне, как закончишь. - Хорошо, — недоуменно промолвила я, соображая, чего еще Пейну от меня нужно. Рядом сидевший Сасори успокаивающе положил свою ладонь на мою руку, слегка сжав ее. - Не волнуйся, он вернется. Ты ведь из-за этого беспокоишься, верно? Я буркнула несколько нечленораздельных слов, второй раз за вечер пребывая в удивленном состоянии из-за необычного поведения моих «коллег». Раньше Сасори не показывал этой мягкой стороны своей натуры, чем приятно меня удивил. - С ним такое бывало, и не раз. Мы все привыкли. Он только кажется открытой книгой, а в голове у него такие тараканы водятся, что ученые от удивления попадали бы, - с мягкой улыбкой проговорил парень, - Дей умеет о себе позаботиться. - Спасибо тебе, — выдохнула я и встала. - Мне пора идти. Марионеточник проводил меня взглядом, о чем-то задумавшись. Я поднялась по витиеватой лестнице на второй этаж, прошла коридор до конца и, уткнувшись носом в дубовую дверь, постучала. «Войдите» - донесся приглушенный голос Пейна. Официально при нем я себя никогда не вела. Лишь уважительно, но не более. Я — это я, такой меня и нужно принимать. А подобострастно пресмыкаться — увольте. Поэтому я без предисловий вошла в кабинет и присела на краешек стола, стоявший посередине и занимавший треть комнаты, опустив голову и свесив руки. Разговаривать не хотелось, особенно с тем человеком, который вытягивает из тебя все силы и держит в напряжении на протяжении всей беседы. Пейн, похоже, чувствовал мое состояние на чисто интуитивном уровне, так как влезть в мою голову, в отличие от остальных членов команды, он не мог (что его несколько раздражало). Он отложил какой-то свиток в сторону и неспешно встал с черного кожаного дивана. Встав напротив меня на расстоянии вытянутой руки, он спросил: - Весь день ты сегодня очень нервная, места себе не находишь, - в его бесстрастном голосе не отражалась ни одной эмоции, кроме спокойного равнодушия. - Потрудись объяснить мне, что послужило причиной. «Гад, ты же и так все знаешь, — внутренне прорычала я. - Покопаться во мне решил, да?!..». Но взяв себя в руки, дабы не покинуть этот кабинет по частям, я ответила: - Лидер-сама, Вы и так все прекрасно понимаете, к чему все эти вступления. - от холода в моем голосе он поморщился, но не одернул меня. - Я волнуюсь за пропажу моего напарника, т.к. он даже не нашел нужным посвятить меня в свои планы. - Хм... - маленькая складка пролегла между бровей Пейна и моментально исчезла, будто ее и не было. - Ты разве забыла, что чувство привязанности значительно осложняет жизнь любого шиноби, и мы стараемся искоренять его полностью? Вопрос был скорее риторическим, и я промолчала. Подошла к панорамному окну со стеклом от пола до потолка и уставилась на открывающийся безрадостный пейзаж. Я видела отражение души этого каменного человека. Острые горные пики, разрывающие покрывало неба и оставляющие рваные раны — заплатки-облака едва ли с ними справлялись; сухая колючая трава, которая не дает к себе притронуться; растрескавшаяся почва. Безжизненно и одиноко. Как и внутренний мир Пейна. Живописно, ничего не скажешь. Если я сейчас ничего не предприниму, я развалюсь по кусочкам, и никакой Какузу меня не соберет. Сгорая от чувства щемящей тревоги и стараясь, чтобы по моей ауре это было не столь заметно, я выдавила: - Можно мне идти? - Да, конечно, - тихо ответил Лидер. - Не забудь о том, что я тебе сказал. - Конечно, - бросила я и вынырнула из этой давящей атмосферы темного и тоскливого помещения. *** ...Занимался дождь. Я вышла на порог и на мои щеки упали первые капли дождя. Они растеклись слезами по моему лицу и избавили меня от необходимости прятать свои собственные, градом катящиеся из глаз и солеными потоками устремляющимися к уголкам губ. Мои тяжелые смолено-черные волосы мокрыми плетями свисали с плеч, и от ощущения собственной беззащитности мне стало вдвойне тяжело. Никто не поможет. Встряхнувшись, я ушла в темноту чернеющих стволов леса, надеясь лишь избавиться от этих гнетущих и склизких мыслей о возможной потере самого дорогого, что у меня есть. Или уже было...