Становление новых Мародёров.

      Год поступления близнецов Уизли запомнился преподавателям Хогвартса надолго. Ещё до самого распределения они умудрились скормить первоклашкам своих конфет с особой начинкой, под видом успокоительного. И на распределении вместо нормальных детских голосов в течении нескольких минут слышалось рычание и крики животных, пение птиц и жужжание насекомых. А собственное распределение они превратили в настоящий балаган, когда начали между собой спорить кто из них Фред, а кто Джордж Уизли и попытались ломануться к Распределяющей Шляпе вдвоём. Благо в списке они шли сразу друг за другом и больших проблем не возникло. Хотя Макгоннагл только закатывала глаза, слыша как этих двух сорванцов распределяют на её факультет. По пути в гостиную факультета эти два экспериментатора заставили шевелюру старосты светиться в ночи как факел. С одной стороны — удобно, да. Первоклашки оценили. Но с другой — а вдруг бы что пошло не так?       Макгоннагл только хваталась за сердце, видя как количество факультетских баллов тает как снег весной. А Северус Снейп нашёл себе новое развлечение — близнецы всегда могли дать повод для снятия баллов с факультета-конкурента. Но самим близнецам было всё по барабану и они продолжали доставать своими вопросами по зельеварению профессора, вымораживая его мозг своей стереофонической манерой говорить. Северус, равно как и Филиус Флитвик, отмечали явные таланты близнецов в своих науках, но своими вопросами они умудрились достать даже любящего детей Флитвика. Тот теперь вместо ответов только нагружал братьев дополнительной литературой, надеясь, что они просто закопаются в пыльных фолиантах.       И они закапывались. У мадам Пинс они были чуть ли не любимчиками. Но каждое заклинание, каждое зелье и вообще любое знание они рассматривали исключительно с практической точки зрения. С точки зрения практических развлечений. Уже на первом курсе они виртуозно овладели запирающими и отпирающими чарами, изучающимися на втором году учёбы. Они овладели чарами глушения звуков, изучаемыми на старших курсах. Благо хоть дезиллюминационные чары и чары глушения запахов не осилили — просто не хватило сил и концентрации. Уже к Рождественским каникулам они нашли кухню Хогвартса и теперь в гостиной Гриффиндора, как ранее только в гостиной Хафлпаффа, можно было по вечерам найти корзинки с вкусняшками. Конечно, их ловили и снимали баллы за хождение ночью. Но это только стимулировало их к изучению полезных для них заклинаний и теперь их могла поймать только кошка завхоза Хогвартса Аргуса Филча — Миссис Норрис — исключительно благодаря своему нюху.       Их весенний поход в Запретный лес тоже запомнился всем. Маккошка не находила себе места, узнав куда пропали её студенты. Хагрид три чёртовых часа бродил по их запутанным следам, которые внезапно обрывались или закольцовывались и вечером уже хотел идти к Дамблдору с повинной, что не уберёг детишек. А когда зашёл к директору в кабинет, то узнал что они уже час как беседуют с директором о нюансах транфигурации, попивая чай на травах. Травах, которые эти двое сорвали и засушили ещё с осени в том самом Запретном лесу.       К концу первого года обучения в одном из трактатов по зельеварению близнецы обнаружили схему перегонного куба, рядом с которым чернилами было приписано, что эта установка годится для изготовления алкоголя. К началу второго года обучения эти двое начали монополизацию рынка подпольного алкоголя в Хогвартсе. Где стоял их собранный дома из отцовского хлама перегонный куб с бродильными чанами и откуда они берут материалы никто не мог понять. Даже по запаху — фильтрационные чары ими наконец были освоены. Нет, было понятно, что скорее всего материалы они брали у домовиков на кухне, но книги прихода-расхода были в порядке, и недостатка пищевых запасов не наблюдалось. Поймать их на прямой купле-продаже тоже не удавалось. Многочисленные тайники, раскиданные по всему замку, в качестве которых использовались ниши за статуями, полости внутри доспехов и за гобеленами, умело скрытые простыми иллюзиями, делали невозможными их поимку. Слизеринцы, державшие подпольную торговлю огневиски, особенно не беспокоились — дешёвый самогон близнецов, и их настойки на травах из Запретного леса, не могли составить конкуренцию их дорогим маркам Огневиски и коньяков. А сливочное пиво никто и не считал — стоило оно сущие кнаты, быстро выдыхалось и заработать на нём можно было очень мало.       Но всё изменилось, когда на Рождественских каникулах во время их второго курса они загремели к Филчу. Нет, не было никаких банальных навозных бомб — для близнецов это был прошлый век. С ним они наэкспериментировались ещё на первом курсе, и теперь смотрели на покупающих это изделие студентов как на их содержимое. Особенно они экспериментировали с запахом. Как вам навоз с запахом лаванды? Или кошачьей мяты? Миссис Норрис тогда знатно извозюкалась в этом продукте и отказывалась его смывать, впервые исцарапав Филчу руки. Хорошо хоть не начала шерсть вылизывать., а то Филча бы точно удар хватил. Нет, на этот раз они экспериментировали с взрывающимся волшебным граффити. Вот так — кинул пакет, он взорвался и в радиусе пяти метров нарисовал изображение. До анимации они не дошли, но простые изображения уже научились зачаровывать. Что тут сказать? Талант.       В этот раз снова пострадал старик Филч. Ему просто не повезло — он на такую красящую бомбочку… наступил. Прямо перед активацией. В результате струёй краски его подбросило и весь его перед разукрасило картиной, состоящей из анатомически точного изображения крупа самца единорога. Причем его половой орган оказался как раз на штанах завхоза. Поскольку происходил это не далеко от входа в Большой зал, то свидетелей было много. Хотя конкретно эта акция происходила с прямого разрешения директора — как способ украсить замок к Рождеству. Отпираться было бесполезно, да и близнецы не чувствовали за собой никакой вины, так что спокойно пошли с Филчем в его каморку. Где он их и запер, бормоча о том, что пойдёт к директору и на этот раз их точно выкинут из школы. И ведь пошёл к директору, пугая всех присутствующих дам изображением на своих штанах.       В каморке Филча было довольно мрачно и тесно. И скучно. Близнецам уже скоро надоело просто сидеть и они начали исследовать комнатку. И нашли кое-что интересное. А именно коробку с надписью «Конфискат. Опасное!». Игрушки там были конечно забавные, но для близнецов они представляли малую ценность: самопрыгающие ботинки, вечновозвращающиеся бумеранги, летающая перчатка-душилка, мышки-щекоталки, визжащие йо-йо, кучка тех самых навозных бомб. Причём почти на всём чары уже выдохлись. И на самом дне ящика нашёлся странный пергамент. Просто старый, многожды сложенный пергамент. Чем он мог быть так опасен? Причём, в отличие от остальных артефактов зачарование на этом пергаменте было активным. А если странное, что значит интересно. Тем более, что пергамент можно было просто утащить в кармане, в отличие от тех же прыгательных ботинок. Что близнецы и сделали, еле успев до прихода директора убрать следы своего любопытства. Директор поахал и поулыбался хитро в бороду, наказав что не стоит делать настолько подробные и достоверные картины к Рождеству, убрал изображение с одежды Филча и из коридора и оставил близнецов дальше украшать школу, под приглядом завхоза, заверив того, что изображения сами пропадут через три дня.

***

      Пергамент в кармане прям жёг кожу, так хотелось с ним разобраться. Потому с разрисовыванием коридоров управились за полтора часа вместо расчётных двух, и поспешили в свою секретную лабораторию, устроенную на чердаке башни общежития факультета Гриффиндор. Домовики сюда не заглядывали, студенты тоже, убирались тут Уизли сами, вход был рядом с их спальней и никто не мог понять где они творят свои эксперименты. — Ну что братец Фордж, готов окунуться в неизведанное? — Всегда готов, братец Дред! Давай доставай пергамент, надо разобраться что это такое Филч у себя прятал. — Как там было это проявляющее заклинание? Мммм… Так, «Познание» не годится — помнишь как у меня тогда кровь из носа текла? А я ведь его на обычный металлический шарик применил. Я думал у меня тогда голова лопнет. Давай что попроще наверно? Есть у нас проявитель симпатических чернил? — Нету, братец Дред. Можно было бы просто над свечой нагреть, но тут же ещё чары — непонятно как они отреагируют. Не хотелось бы потерять этот пергамент. не разобравшись с ним. — Ладно, братец Фордж, давай начнём с простого. — направив палочку на пергамент, — Раскрой свои тайны! — Господин Бродяга рекомендует поискать тайны у собаки под хвостом — Хе, братец Дред, а его делали не простые люди, давай я попробую. Расскажи свои секреты! — Господин Лунатик рекомендует не совать свой длинный нос в чужие секреты, пока его не откусили. — Так, брат Фордж, моя очередь. Покажи свои загадки! — Господин Хвост рекомендует вам постичь загадки крысиного помёта — Да они издеваются! Давай я. Укажи своё скрытое! — Господин Сохатый рекомендует поискать сокрытое в хаггисе* — Блин, хоть бы подсказку дали! -закричал Фред, так и не выпустив из рук палочки, направленной на этот пергамент. — Господин Бродяга в недоумении — зачем наша карта таким неумехам? — Карта? Брат, это какая-то карта! А вдруг там сокрыты сокровища? — Нет, брат Дред, какие могут быть сокровища у школьников? Но вот издеваются они классно. Это вызов брат! — И мы его примем, брат! Но позже — скоро ужин, и если мы не явимся на праздничный ужин, то будет слишком подозрительно. — Завтра продолжим, брат!       На следующий день история продолжилась. После спешного разбора подарков близнецы снова закрылись в лаборатории. Зачарованный перегонный куб пыхтел, ёмкости с настойками помешивались, а близнецы всё мучили карту. — Карта дай себя познать! — Господин Сохатый рекомендует познать вам все оттенки запаха драконьего навоза. — Карта покажи свой секрет! — Господин Бродяга разочарован и не желает показывать секреты неспособным даже на шалость — Слушай Дред, может это никакая не карта, а просто какие-то мелкие шалуны зачаровали пергамент на издевательства? — Господин Лунатик рекомендует вам проявить больше торжественности — О, смотри. Торжественность, брат Фордж? Когда используется торжественность? — Ну на похоронах там, на свадьбах, на посвящениях разных… Клятвы ещё бывают торжественные. — Господин Хвост рекомендует вам остыть, шалунишки, слишком тепло — Драный ребус. Шалуны, торжественная клятва. Но мы почти разобрались. — Господин Сохатый опасается, что вы что-то замыслили — А мы замыслили? Братец Фордж? Эй, брат ты что? — Тихо, брат Дред. Я думаю, что карта не откроется без клятвы. — Брат, ты сдурел? Помнишь что мы про клятвы читали? А помнишь как нас отец ругал, когда мы на Роннипупса хотели обет навесить? — Нет, брат тут что-то попроще, иначе сами авторы бы не могли пользоваться картой. Давай попробуем вариант клятвы о том замыслили шалость? Не зря ж нас на это наталкивали? А мы кто? Мы — самые крутые шалуны Хогвартса! Даже если поклянёмся, что замыслили шалость — так мы ж её и замыслили. — Давай, только вместе. — Давай. Торжественно клянусь, что замыслил шалость! ** — Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров… — Успех, брат Дред! — Успех, брат Фордж! — Смотри, это карта Хогвартса. — О глянь, тут мы ещё точно не были! — Смотри, на ней видны точки всех преподавателей и учеников. — И даже кошки Филча. — А тут потайной ход, видишь? — А значит… — Хогсмид ждёт нас! — хором. — И не надо ждать следующего года. — И никто нас не поймает! — Да, мы будем достойными наследниками этих четырёх Мародёров. — Ха, брат! Шалость удалась! — и все надписи на пергаменте исчезли…