Сказка

Маруся очень хорошо помнит когда впервые она увидела Митю, после его возвращения с фронта. Она совершенно спокойно читала книгу и вдруг услышала звонок в дверь. Прекрасно понимая, что они никого не ждут, ринулась открывать. И тут вместе со снежинками в дом влетел молодой мужчина, с лучезарной улыбкой и отдышкой, очевидно от долгого бега. Изо рта шёл пар, и она вроде узнала, но даже засомневалась он ли это, но после... -Здравствуйте, а, извините, Муся дома? Она тут же узнала голос, голос был таким же: знакомым и родным, весёлым и задорным. -Митя! И она тут же кинулась к нему с объятиями, не обращая внимания на снег, оставшийся на пальто, который уколол её нежные щёчки. И почувствовала сквозь морозную свежесть, приятный запах мускуса, сандала и какого-то пряного фрукта. К этому запаху мешался сам запах Митиной кожи. -Муся? Ты что ли? -Да, кто ж ещё?! -Как ты изменилась!-в его голосе звучало удивлённое восхищение-Слушай, а помнишь как ты писалась в панталоны, и засыпала на коленях у Бориса Константиновича, когда он занимался со мной музыкой? -Митя! -Значит помнишь!-смеясь, сказал Митя. И они бы так и обнимались, если бы не сборище родственников, пришедшее на шум. -Митя! Приехал! -Митюль! Ты? Вот неожиданно! -А что ж не предупредил? И толпа унесла Митю в зал, а Маруся так и осталась стоять обнимая воздух и внюхиваться в остатки его запаха. Зима, лепка снеговиков, снежки, горячий чай. Все никак не могут нарадоваться Митиному приезду, а особенно Маруся. Она стала теперь следить за каждым его движением, за каждой фразой, за каждой ноткой в голосе. Хотела прикасаться, но не могла. Как бы не догадался. Не догадался, что Маруся по уши влюбилась в него. Как же она радовалась мимолётным прикосновениям, когда он подавал ей кружку с горячим чаем или во время совместной игры на рояле, когда пальцы путались и задевали друг друга. Маруся обожала эти моменты. И перед сном долго вспоминала о чём Митя сегодня говорил, как смеялся и когда произнёс её имя. А когда праздновали Новый год надела на себя любимое платье, серёжки, украла у Мамы помаду и вышла ко столу стуча каблучками по лестнице. Помнит изумлённое лицо Мити, восхищённую улыбку. -Мария Борисовна, вы сегодня обворожительны! Просто олицетворяете собой новогоднее чудо! И тут же схватил руку, приобнял за талию, и завальсировал, под музыку которую наигрывал отец Маруси за роялем. По тому месту где была рука, потом пробежало ещё тысячу колючих мурашек. Эту часть талии жгло при одном только воспоминании о танце. В феврале все уже прекрасно понимали, что на поправку Борис Константинович не пойдёт. И все старались будто лишний раз даже не говорить. Потому что говоря о погоде, натягивая притворную улыбку, все прекрасно знали о чём каждый из них думает. А думали о том как неминуема смерть, о том, что можно было раньше обратиться ко врачу и от том как было хорошо если бы не болезнь. Думали, но молчали. Знали, что он всё слышит и понимает. Не хотели утяжелять последние дни. За зимой весна. В конце апреля умер Борис Константинович. Ужасная давящая скорбь, грусть как будто нависающая над домом. Маруся плакала, очень много плакала. Митя успокаивал её, но ему это нужно было не меньше чем Марусе. Митя стал в эти дни каким-то слишком серьёзным. Всё думал о чём-то, долго задерживал на одном месте стеклянный взгляд. Не выбегал в гостиную напевая оперные арии, не играл громко на фортепиано, не чмокал Марусю в ручку, в качестве приветствия. Только сидел на своём месте в кресле качалке и смотрел куда-то в пустоту. И никто не знал о чём он думает, а он вспоминал последние слова своего учителя. И всё никак не мог понять, что значили эти поезда с гусями. А Маруся по привычке наблюдала за ним, так она хоть как-то отвлекалась от всепоглощающего горя. И всё больше понимала как она его любит. Не только весёлым, но и грустным, задумчивым. Любым, абсолютно любым. Конец Мая. Жарко. Открытие купального сезона. Грусть в доме почти прошла. Выбирались на пляж. Они с Митей взявшись за руки бегут вниз по склону к пляжу. Он стягивает через голову рубашку, снимает штаны. Остаётся только в плавках. И Маруся краснеет, отводя в сторону смущённый взгляд. Она прекрасно видит как на него смотрят другие девушки на пляже. Они будут покрасивей, фигуристые. Да к тому же они старше её. Наверняка у Мити были отношения с девушками, он уже взрослый, опытный. А вот Маруся ничего не знает и не умеет. Она даже и поцеловать его не сможет. Хотя сто раз себе представляла как они стоя у окна приближаются друг к другу и касаются губами. Она запускает пальцы в его волосы лохмача их, путаясь. А он кладёт руки на талию и спускает их на бёдра. Её фантазии прерывает Митин крик. Он зовёт её купаться вместе. Она подходит к берегу и он тут же хватая её за руку тянет вниз. -Ми...мить! Митя! Ты что с ума сошёл?! А если б...я...я...ут...онула?! -Так лучше?-взял за талию-Не тонешь? -Н-нет, не тону. И чувствует, будто бы как фыркают расстроенные девушки на пляже. А сама с облегчением поддаётся в сторону Мити, и с ним совсем не страшно. Хочет чтобы держал её каждый раз, но просить боится. Однако он сам как будто угадывает её мысли и каждый раз сам придерживает, ловит, если она начинает тонуть, даёт держаться за плечи и плывёт с ней на середину речки. А там резко прижимая Марусю к себе за талию, несмотря на все её испуганные просьбы, погружается с ней под воду. Она потом стучит кулаками ему в грудь, дураком зовёт. В шутку конечно. Кричит: -Пусти! Сумасшедший! Но не отцепляется. Не хочет. Начало июня. Митя читает вслух Гамлета Шекспира за чаепитием, в оригинале. Так красиво. Прячется за дом, чтобы покурить. А Маруся его один раз увидела, но не сказала ничего никому. Только смотрела из окна как он медленно подносит сигарету к губам, с наслаждением делает затяжку и выпускает большие клубы дыма прислонившись затылком к деревянной стене дома. Спать ложится поздно, думает о чём-то, о чём-то хорошем. Мечтает наверное. А Марусе не спится, она сильно боится грозы. Хотела бы зайти к Мите и рассказать ему обо всём на свете. О том что за окном дождик, о том что обязательно выглянет солнце и о том, что она его очень любит. Знает, что он её не выгонит, но всё равно не может, боится. Идёт к Маме. И застаёт её...с Кириком. Выбегает в ужасе. Бежит из дома, к речке. Не оглядываясь... -Митя! Митюль! Проснись! -Ольга Николаевна? Что случилось? -Маруся из дома убежала, я не знаю что делать и... -Уже бегу! И умчал искать, боится, переживает, не простит себе если не найдёт и что-то случиться с его маленькой Мусей. Потому что любит. Потому что как только увидел её на пороге, тут же обомлел. Понял что влюбился, весь мир объездил, а такой красоты нигде не видел. Аккуратно придерживал её за талию в реке, играл с ней в две руки на рояле, сидел на веранде рядом, любуясь её профилем. Произнося каждые десять секунд: -Мууууся. С наслаждением растягивая имя, звал просто так, хотел ещё раз произнести её имя, услышать отклик на него. И откликается. -Ну чего тебе?-со смешинкой спрашивает. А сейчас бежит, сам не знает куда, но бежит. И вот наконец нашёл её у речки, в кустах. Плачущую. -Муууся, ты здесь. Что ж ты так всех пугаешь Мусенька? Зачем убежала? -Ма-Мама там...в...с...с Кириком. Митя сам опустил глаза в пол. Стало так обидно за Марусю которой пришлось, об этом узнать, да ещё и так. Да и после смерти Бориса Константиновича так мало времени прошло. Боится, что Мусин хрустальный мир рухнул, что она больше никогда не поверит в любовь. В настоящую, а не в ту, где ссорятся, кричат, изменяют и в конце концов разводятся. -Мусенька, пошли домой. Всё будет хорошо. Пошли, а? -Нет! Нет! Я никуда не пойду! -Марусь, холодно. Мусь, пойдём. -Нет! Не пойду! Мить, а...а посиди, побудь со мной. П-пожалуйста. -Ну хорошо, давай посижу. Только здесь холодно. Простынешь. -Я знаю куда можно! Пошли Мить. Митя при обняв Марусю за плечи повёл её к месту назначения. Соседка удачно уехала, попросив присмотреть за домом, поэтому Муся ловко открыла калитку забора и крадучись вошла в садик перед домом. Маруся привела Митю в сарай, так как дом был закрыт. Они плюхнулись на сено. -Милая моя, хорошая, успокойся, всё будет хорошо. -Обещаешь?-подняла на него взгляд. -Обещаю. Как же я могу тебе врать? Поцеловала, неумело, неловко, как могла. Отстранилась ожидающе. А он целует в ответ, так что аж дыхание перехватывает. И Маруся сама не понимая, что делает снимает с себя цветастое, лёгкое хлопковое платье. Тянется к рубашке Мити и расстёгивает пуговицы, медленно, ловя каждый момент. Не веря в происходящее. Растворяется в его объятиях, чувствуя как поцелуи расходятся по всему телу, осторожные, бережные. Митя замечает розовый след на животе от резинки, улыбается так нежно. Боится сделать что-то резко, испугать, поэтому все движения медленные, плавные. Целует ключицы, губы, плечи. И всё как в забытьи. Самые сокровенные мечты обоих, вышли за пределы сознания. И исполняясь дарят безумное наслаждение своим хозяевам. Митя зарывается носом в волосы, шепча на ухо -Je t’aime...* Маруся ощущает тепло от тела нависающего сверху. Вцепляется в плечи, подаётся вперёд. И закрывает глаза, боясь спугнуть момент. Боится, что это опять мечта, не больше чем просто сон. Но открывает, слабо касается пальцами Митиного тела. И понимает, что это наяву, наконец-то наяву. Целует снова и по телу мурашки. Не от холода, которого она сейчас не чувствовала, не от колючей соломы, а от его губ, она чувствует вкус крепкого кофе который Митя пил на ужин и сладость варенья. Все смеялись над его манерой пить кофе с вареньем, но он очень любил есть именно так. Ел, медленно поднося ко рту, слизывал с ложки варенье, тут же запивал кофе. И жмурился от удовольствия. Маруся тоже так один раз попробовала, ей понравилось, но если бы кофе был сладким, понравилось бы больше. Лёжа на его плече, она вспоминает, как десять лет назад, когда её обижали соседские мальчишки лет одиннадцати и она приходила домой грустная. Митя шёл к ним, с грозным видом обещал, что надерёт уши и победоносно возвращался домой. А Маруся тут же бросалась к нему на шею со словами -Какой же ты хороший Митя! Говорила, что они поженятся, он её будет от всех защищать, а она будет ему варить варенье. Его любимое смородиновое. Она и сейчас так хотела. И свадьбу и платье в пол и дом полный детей. А может и не полный. Но чтобы были мальчик и девочка и чтоб на Митю были похожи. Такие же умные и красивые. Они бы их обязательно научили играть на фортепиано, Митя бы научил бить чечётку, а Маруся рисовать. А на Новый год они бы под восхищённые вопли детей, в центре зала под люстрой танцевали. А можно и не на Новый год, можно просто так, после завтрака, в любой день. И они бы целовались, утром, на завтрак, обед и ужин. Потому что поцелуи это самое лучшее на свете. Это она уже теперь точно знает. И у них бы всё было совсем не как у других, она бы на него никогда не кричала, а он бы каждый день дарил ей цветы. И даже когда они бы состарились, они сидели бы у камина с горячим чаем и смотрели как в огне трескаются дрова. Романтика. Романтикой дышали все Марусины фантазии. А кто в семнадцать лет не мечтает о большой и чистой любви? Митя читает стихи и Маруся хоть и ни слова не знает по английски, понимает, что стихи грустные. Плачет. -Марусь, ты чего? Ты из-за стихов так расстроилась? Хорошо, больше не буду читать. -Нет, нет, читай.-Возражает всхлипывая-Я хочу послушать. Но небо уже застилает рассвет и они идут домой. Счастливые, держаться за руки. Тихо заходят в дом, но все уже всполошились. -Муся, Митя!-выбегает в прихожую Ольга Николаевна-Слава богу! Я так испугалась. Где вы были? Но Маруся пока не хочет ничего объяснять. Она молча поднимается и уходит спать. А сама всё мечтает, как они будут жить долго и счастливо и умрут в один день. Нет, не умрут, Маруся не хочет думать о грустном, хотя она сейчас такая счастливая, что ничего грустное не сможет испортить её радости. Митя успокаивает домочадцев и тоже уходит, молча, одними губами желая спокойной ночи Марусиной двери. Июль. Самый разгар лета. В доме всем становиться понятно, что дело идёт к свадьбе. И все этому несказанно рады, потому что поженили их ещё до того как Муся научилась разговаривать. Митя с Марусей всё чаще встречают вместе рассветы, гуляют, поют дуэтом. Целуются за домом украдкой, пока никто не видит. Пьют кофе вместе, вернее Митя пьёт, а Маруся варенье ест. Август. Все уже спрашивают когда сыграют свадьбу. -Следующим летом наверное-неуверенно отвечает Митя и вопросительно смотрит на Мусю. -Да-да! Летом!-подхватывает Маруся -Жаль Боря не увидит...-грустно из чьих-то уст. Осень. А Маруся всё ещё не верит. Не верит в поцелуи, объятия. Не верит даже когда ночью, на цыпочках заходит в комнату Мити, ложится рядом, обнимает, кладёт его руку на себя и мирно засыпает. Не верит когда утром вместо него на кровати лежит букет полевых цветов. Не верит когда спускается с лестницы и на последней ступеньке он хватает её, берёт на руки и выносит к столу под смех домашних. Не верит, будто происходящее это лишь её фантазии, не больше чем сны. Будто того о чём она так мечтает никогда не случится. Не будет свадьбы, пышного платья, дома с детьми, они не проведут вместе счастливую жизнь... И тут же зажмуривает глаза, мотает головой и шепчет -Нет, нет, нет... Будет всё, конечно будет. А пока Митя берёт её руку, прижимает к щеке и голову кладёт на колени к Марусе, улыбается. В глаза смотрит, серые, бездонные, выразительные. -Мить, а ты меня любишь?-наивный вопрос, она уже знает на него ответ. -Конечно. Ты даже не представляешь как я тебя люблю, Мусь. Зима. В декабре всё готовится к новому году. Везде игрушки, гирлянды, сладости и очереди за мандаринами. И Митя едет в город, все думают, что за подарками, но нет. На разговор. Агент народного комиссариата внутренних дел СССР Арсентьев Дмитрий Андреевич. Это то о чём он не рассказал, побоялся. Он так надеялся без обязательств покончить с прошлым, без разговоров, без разбирательств. Но видимо бывших агентов НКВД не бывает. А если бывают, то в нашем мире их уже нет. Они по ту сторону могильной плиты. И Митя боится, не хочет там оказаться, потому что ему всего двадцать семь лет, очень хочется жить. Но разговор проходит не в его пользу... -Вы поймите, у меня семья здесь, невеста. Я уже наездился, навоевался, хочу спокойно жить. -По-мещански рассуждаешь-отвечает ему зрелый мужчина с усами. Ты и без меня знаешь, что будет если не поедешь. Я и так тебе даю неделю на размышление и сборы. -Сергей Петрович! Вы понимаете... -Я то понимаю, но вот там-показал пальцем наверх-там, понимать не будут. Поэтому давай-ка, празднуй, собирай вещички и езжай по распределению. Молча вышел из кабинета. -Через неделю не явишься, пеняй на себя!-крикнули вслед. Вышел на улицу, забежал в какой-то двор и упал в сугроб. Не может дальше идти... -Опять, нажрутся и в сугробах валяются! Гады!-сказала какая-то мимо проходящая старушка-Раньше такого не было, вот жили люди! Снег колет лицо, а он плачет. Соврал, всем соврал, всех подставил. Задурил голову девчонке, а теперь что? Прости, так получилось? Нужно уехать, да уехать и как можно скорее. Она у него сильная, справиться. Другого себе найдёт, серьёзнее, честнее. А ему видимо суждено быть одному и счастья он не достоин. -Митя приехал! -Митюль, а что так поздно? -Мы уже стол накрыли! Митя нацепляет радостную улыбку. -Привет-слышится Марусин голос. Подходит, целует в щёчку. -Привет, Мусь. -Ну, пойдём? -Подожди... Надо сказать, а не может, не может соврать. Знает, что безропотно верит, до последнего будет ждать, а он не вернётся. Никогда. -Что-то случилось? -Да, нет. Мне уехать надо Марусь, по работе. На пару дней. Хорошо? -Да-да, хорошо. Тяжело, как камнем придавило. От самого себя тошно. Счастье, где ты? Да, было ли оно вообще? Может показалось. Может эти несколько месяцев и были теми снами, которыми Митя грезил на войне, в окопах, в чужих странах, на самых опасных заданиях. Подумать, чем он только не занимался. Играл на фортепиано в ресторанах, водил такси, пел на улице, танцевал в кабаре, даже тапочки шил. Где только не побывал. А счастье нашёл только здесь. Да и здесь им насладиться не дали. Эта проклятая страна, это чёртово НКВД, эти варвары называющие счастливую жизнь мещанством. Он ненавидит жизнь и так будет до самой смерти. Может только в предсмертном бреду он испытает счастье, может те поезда с гусями будут предзнаменованием новой, радостной жизни? Не знает. Он ничего не знает. Дарит подарки, не зря же мотался. -Так, это Ольге Николаевне, а это Всеволоду Константиновичу, о, а вот это Кирику. В кармане завалялась конфетка. Пока все распихивают подарки, тайком кладёт её за часы. Как монетку, чтобы вернуться. Вернётся-вытащит, а если не вернётся... -Мить, а вот мой подарок-Маруся протягивает портсигар. Дорогой наверное. Откуда только узнала про то что он курит? -Спасибо, Мусь не стило...-будет в память о ней, этом доме и счастье которое было так возможно, но которого так и не случилось.