Yippee Ki Yay

— Эй, леди, ведите себя тише. Будет плохо, если ваша прислуга будет отскребывать мозги со стенки, о-кей? — раздраженно проворчал МакКлейн, присаживаясь рядом с отрывисто дышащей клиенткой, намертво вцепившейся в сына, и тут же выглядывая из-за кухонной тумбы как раз в ту сторону, откуда были слышны выстрелы. Он в который раз напоминает себе, что Холли была против, его участок был против, но все же он каким-то образом оказался здесь, в доме известной певицы Рэйчел Мэррон, за последний час превратившимся в самый настоящий тир. Из материалов дела следовала банальная, неинтересная история о тайном поклоннике, который присылал письма с угрозами, а потом вдруг начал подстраивать несчастные случаи на концертах. МакКлейн кроет последними словами своего шефа, который нарочно направил его разбираться с этим за острый язык. В кратце вспоминаются первые препирательства с этой самовлюбленной дивой, делающей целое нихрена, чтобы обезопасить себя и свою небольшую семью. Сложности при осмотре мест преступления, потому что у нее, видите ли, шпилька с каблука в этом месте отскочила. Ворохи бумаги, которые пришлось перебрать, и целая куча подозреваемых, которых пришлось опросить. Если сказать, что отношения Джона МакКлейна и Рэйчел Мэррон были напряженными, то не сказать ничего. С первого же взгляда оба возненавидели друг друга, мечтая придушить или сделать еще чего похуже. Вся ситуация напоминала тот самый случай, когда бравому полицейскому пришлось выйти в черный квартал с табличкой: «Я ненавижу ниггеров». Не была ли Мэррон среди тех, кто видел это? Джон не стеснялся выражать свое мнение, Рэйчел же не стеснялась показывать свой характер. Но все же, можно сказать, он был единственным, кому она доверяла, потому что истеричный голос в трубке где-то с два часа назад, не позволивший детективу МакКлейну лечь спать пораньше, был тем самым началом, что сподвигло трагедию в действие. Было прислано очередное письмо с угрозой, а в доме был какой-то подозрительный шум. Он приехал, забив на их препирательства, чтобы выполнить свой долг. Джон успел вовремя, как раз к двум событиям — трупу сестры Рэйчел и ранениям практически всех телохранителей. Через час, без вызова подкрепления, обстановка накалилась, и завязалась перестрелка. Засранец, мечтающий прикончить певичку, засел на совесть где-то во дворе и не давал и шанса подобраться к нему. Хитрющий гад, с какими, естественно, Джон связываться терпеть не мог. Вообще, пока было трудно определить, был ли убийца один или привел с собой друзей, но что-то подсказывало Джону, что отбиваться ему придется самому. Взглянув еще раз на не живую и не мертвую Мэррон, прижимающей к груди сына, МакКлейн понимал, что надо ее тащить дальше от окон, вглубь дома и надеяться на всех богов вместе взятых, что таинственный убийца не припас на этот случай взрывчатки, которую успел за это время подложить под фундамент. — Ходу, ходу, — пробормотал он, хватая Мэррон за запястье и таща в сторону. Та еще не сразу встала, вся в слезах и дрожащая, она еле соображала что-либо от ужаса и шока. МакКлейн всеми силами сдерживал матерщину, рвущуюся из недр души. «Опять гребаная ночь. Хорошо, не Рождественская». Где-то рядом с его носом просвистела пуля. Мэррон застыла на месте, так и не сумев подняться. Джон судорожно соображал, как не сделать положение еще плачевнее в последующие минуты. Выстрелив пару раз наугад, он пересчитал обойму. Не сладко, в запасе где-то двенадцать выстрелов. Нужно пытаться снова. Взглянув на глотающую слезы Мэррон, он садится перед ней на корточки и щелкает пальцами перед ее лицом. Он никогда не узнавал психологии даже из учебников, чтобы знать, как успокаивать сопли и слезы. У него есть одна задача — привлечь внимание и попытаться заставить выбрать жизнь. — Эй! Эй, Рэйчел. Рэйчел! Слушай меня, слушай меня внимательно, или мы оба будем трупами. — Мне страшно… — дрожа, выдает певичка, вновь сотрясаясь рыданиями. МакКлейн хватает ее лицо в ладони, заставляя смотреть себе в глаза, и начинает снова:  — Отсюда надо уходить. Здесь мы мишень, тебе нужно только выслушать то, что я скажу… В доме есть телефон, который не рядом с окном? Рэйчел! Соображай! — Да. Да. Есть! — выкрикивает она, сверкая яростью во взгляде. — Замечательно, значит, сейчас вот, что мы делаем… — Ты же полицейский! Убей его! — гневно обрывает Рэйчел. — Я пытаюсь сделать все, сто в моих силах, но сейчас мне нужна твоя помощь, — напирает МакКлейн. — Помощь? Помощь?! — задыхается Мэррон. — Это я позвала тебя сюда для помощи, ты… — Рэйчел, заткнись и слушай, мне хватило твоих истерик еще на следствии! — рявкнул МакКлейн. — Сейчас я отвлеку его огнем. — О, нет, нет, нет, — вновь убирая лицо в ладони начала скулить певичка, МакКлейн продолжил: — Сейчас я отвлеку его огнем, и ты с Митчелом побежишь вглубь дома, туда, где есть телефон. Ты наберешь номер полиции, спрячешься и будешь ждать меня, — услышав всхлип, Джон тряхнул ее за плечи: — Ты поняла меня или нет?! — Да! Да! Я поняла, я поняла, я все поняла, засранец, — сверкнув ненавидящим взглядом, прокричала Мэррон. — Вот и славно, — ухмыльнулся Джон, отворачиваясь в сторону окон. Досчитав до десяти, он вскинул руку и начал палить, покрикивая на Мэррон: — Давай, давай, вперед, вперед, вперед! По звуку передергивающегося затвора Джон смог понять, что и у нее, и у него еще несколько секунд. Рэйчел, пригибаясь, бежала быстро, толкая сына вперед. Когда началась пальба, уничтожающая все предметы, стоящие поблизости, Джон смог понять, что его хреновый план удался. Теперь нужно было действовать самому. То есть — наугад. Он мысленно молился тому, чтобы оперативники в этот раз соображали быстрее, а не как перед Накатоми Плаза. У него не было сомнений, что парень на той стороне чертовски крут. Осматриваясь, Джон ищет взглядом хоть что-нибудь полезное. Единственное, на что натыкается взгляд — черный вход. Обойти снайпера по кругу, чтобы нейтрализовать? Херовая идея. Очень херовая. Вдохнув поглубже, МакКлейн вновь вскидывает оружие и палит навскидку. Ответ не заставляет себя долго ждать — идет очередь выстрелов. «Кому же ты так смогла насолить, Рэйчел?» Взгляд цепляется за труп сестры, лежащий на середине комнаты, даже мельком осмотреть тело не удалось, чтоб прийти хоть к каким-то выводам. МакКлейн считает до десяти, а потом быстро кидается к черному входу. За его спиной слышно знакомое «тра-та-та-та», а потом звук бьющегося стекла. «Сегодня я не с самолета и в ботинках», — облегченно выдыхает МакКлейн, оказываясь на улице. Осматриваясь по сторонам, он, конечно же, сдавленно матерится своему плану. Никто не отменял того момента, если таинственный убийца зайдет в дом. Профессионал-невидимка, не с десяток вооруженных до зубов террористов, но все равно еще та задачка. Нужно действовать быстрее. Пригибаясь, Джон осторожно бредет вперед, к той части двора, где сидит крутой парень. Вслушивается в каждый посторонний звук или шорох. «Он серьезно здесь один?» — задается вопросом МакКлейн. — «Да этому говнюку надо три гонорара выдать. Слишком крут, перебить всех охранников и телохранителей. Наверное, псих». Фонари выдают местоположение МакКлейна, через какие-то минуты он вновь слышит рядом с собой очередь. Быстро ныряет за угол, стараясь выровнять дыхание. — Что, думаешь, меня так легко взять ты, чертов коп, а?! «Точно псих». — Уже через час эта чертова Рэйчел Мэррон будет продырявлена насквозь, ты ничего не сможешь сделать! Вновь звучат выстрелы. МакКлейн качает головой. — И что же она тебе сделала, а? Из-за чего хочешь отправить ее на тот свет? — как можно громче и ровнее спрашивает Джон. — Ты что-то понимаешь в искусстве, а, коп? — В свое время я фанател от Биттлз, — усмехаясь тому, что все же завязался диалог, признался МакКлейн. — Что? — восклицает псих. — Сравнивать эту попсу и Биттлз? Тогда грош цена твоему музыкальному вкусу! Она не заслуживает того, чтобы купаться в роскоши за свои отвратительные песенки! Это несправедливо! — А ты кто? Господь Бог, чтобы судить об этом, парень? — Я прикончу эту суку! — Так, слушай меня, — успокаиваясь и понимая, с кем на самом деле имеет дело, говорит МакКлейн. — Ты положишь свой автомат и сдашься мне, я обещаю, что если ты это сделаешь, то постараюсь скостить тебе срок. — А если нет? — Здесь скоро будет группа захвата. Поверь, тебе будет не сладко. — Я выбираю иной путь, детектив МакКлейн, — спустя минуту холодно отзывается парень с пушкой. — Знаешь меня? — с легким удивлением спрашивает Джон. — Эта стерва только о вас и говорит последние несколько часов! — взвизгивает псих. — А ты в курсе? — тянет время МакКлейн, осторожно выглядывая из-за угла. Вроде бы прослушивающие приборы изъяли из дома еще при нем. Что изменилось? Вновь пара пуль просвистывает перед носом. — Не играй со мной в игры, детектив, — злится псих. Джон собирается как-то продолжить разговор, но слышит уверенные шаги, они звучат где-то впереди. МакКлейн понимает, что сейчас начнется охота на певичку по всему дому. Он уверенно выныривает из-за угла, вытягивая пистолет перед собой, а после трусцой спешит за психом следом. Джон застает его спину в одной из прозрачных дверей. «Парень, ты реально настолько туп?» — Брось оружие. Руки за голову! Спина сгорбливается, голова падает на грудь, слышится всхлип. — Ты ничего не понимаешь! — раскисает псих, держа в руках автомат уже не так уверенно, а потом и вовсе роняет его на пол. Джон, не обращая на это внимания, делает уверенные шаги к нему, доставая из кармана наручники. — Объяснишь все это психиатрам, думаю, им будет интересно, — бурчит МакКлейн, помещая его запястья в наручники. — Она должна умереть! — яростно выкрикивает псих. Джон пропускает мимо ушей, мысленно благодаря маму, папу, всех, кого он знал за свою жизнь, что все оказалось настолько просто. В этот же момент звучит взрыв, сотрясающий дом так, будто бы произошло землетрясение. МакКлейн падает на спину, упуская рыдающего маньяка, который с воем дергается вперед. Звучат полицейские сирены, Рэйчел Мэррон показывается на сцене в свете софитов и начинает во все горло орать «Королеву Ночи». Летит серпантин и слышны аплодисменты. МакКлейн вздрагивает, смотря на это все из положения лежа. Он моргает один раз. Моргает другой раз… — Джон! МакКлейн открывает глаза, осматриваясь. Родной полицейский участок. Радио разрывается новой популярной песней, как раз Рэйчел Мэррон, будь она не ладна. Сегодня снова встреча с ней для выяснения новых деталей о ее преследователе. Джон морщится. Рядом с его рабочим столом стоит напарник, положивший руку ему на плечо. МакКлейну требуется еще пара минут, чтобы прийти в себя, а потом выдать: — Слушай, выключи это дерьмо. У меня от него мозги набекрень. Напарник усмехается, смотря на МаКклейна с пониманием. Мэррон — еще тот геморрой. Ожидать стоит чего угодно.