***
На улице шёл дождь. Первый за эту осень и такой сильный, что Терра буквально сбежала с чердака, захватив с собой все свои гримуары — думать под эту какофонию, которая то и дело резала по ушам, было просто невозможно. Она расположилась на полу в гостиной рядом с мирно посапывающей дочерью и ждала Джослин. Гроза всё бушевала за окном, а грязная вода стекала по стёклам, смывая оставшуюся с лета пыль. Джослин пришла поздно вечером, и к тому времени у Терры уже не осталось гримуаров, которые можно было шерстить. Глупо, наверное, было искать информацию об их родовой магии в гримуарах кровавых и природных ведьм, которые отдала ей в пользование Джослин. Терра жалела о том, что отец не оставил ей никаких подсказок, ведь он явно знал об их магии куда больше. Наверное, думал, что его дочери не придётся столкнуться с магией, раз она слила всё, что у неё было. А Терре и не пришлось, пришлось её дочери. Не увидеть это ровное свечение девочки было невозможно. Ровное, но запятнанное свечение. Терра долго думала и всё сопоставляла — и то, к каким выводам она пришла, ей не нравилось. Джослин, в руках которой не оказалось места для зонта, зашла в их дом мокрой до нитки. Благо, пластиковые коробки в её руках защищали их содержимое от воды. Первым делом Терра дала наставнице, во что переодеться, и напоила горячим чаем — не хватало, чтобы её единственная надежда на помощь слегла с воспалением лёгких — и плевать, что иммунитет ведьм сильнее, чем у обычных людей. Терра росла в семье тех самых обычных людей и привыкла считаться с погодными условиями. Джослин осмотрела Марту хмурым взглядом, кивая каким-то своим мыслям, которыми пока не делилась с остальными. Затем под хмурым взглядом Алистера она проткнула палец Марты иголкой и слизнула красную каплю языком. — Сильная девочка. Очень сильная, — услышала Терра её невнятное бормотание, пока та ходила кругами вокруг её дочери. Джослин подносила к ней артефакты, назначение некоторых Терра хорошо знала. Измерители. Раньше Джослин периодически тестировала их и на Терре с той лишь разницей, что тесты Терры выдавали минимальные значения, а показатели Марты — зашкаливали. Когда наставница наконец-то закончила, они расположились на кухне втроём, и Джослин рассказала о результатах своих поисков. И они были. Пока Терра её слушала, внутри неё всё холодело. Она отказывалась принимать и понимать происходящее. Алистер рядом с ней сидел прямой, как палка, и взгляд его был колючим, но решительным. — Другого способа нет? — спросила Терра. Джослин выдохнула и принялась объяснять повторно. Медленно и вдумчиво. — Чернота — это проклятие. В древних гримуарах писалось, что за убийство кровавой ведьмы магией на ведьму, которая сделает это, ложится проклятие. След или же клеймо — метка для других ведьм, что эта конкретная ведьма заслуживает кары. И чем сильнее убившая ведьма — тем больше метка. А Марта — очень сильная девочка. Терра всхлипнула, закусив губу до боли, чтобы побороть страх. Второй раз услышать это было так же тяжело, как и в первый. — Кровавые, увидев метку, всё поймут, — продолжила Джослин. — У них это знание заложено на подсознательном уровне. Даже моей разбавленной крови оказалось достаточно, чтобы внутри всё взбунтовалось. А так как девочка очень сильная, каждый раз, когда она будет прибегать к своей родовой магии, которой убила, метка будет расти. — Ты же сказала, что метку можно убрать, — сквозь зубы процедил Алистер. Злой до чёртиков. — Не убрать, а только спрятать, — покачала головой Джослин. — Но, чтобы это сработало, Марту нужно ослабить. Пробить её естественную защиту и закрепить в ней крючок для воздействия. Тогда в дальнейшем, когда её сила продолжит расти, метку всё равно можно будет выжечь и она сможет и дальше колдовать. Но после каждого раза метку нужно будет… хм… смывать… — И чтобы ослабить её, вы предлагаете разорвать связь между мной и дочерью? — уточнил Алистер, и Терра сжала его руку. По голосу мужа она поняла, что он согласен. Согласен на всё, лишь бы защитить дочь. — Да, — коротко ответила Джослин. — Когда? — тем же холодным отстранённым голосом спросил Алистер. — Чем раньше, тем лучше. Пока метка не закрепилась полностью, её можно убрать. Протянем неделю, и ничего не поможет — проклятие прикипит к её силе. — Тогда сегодня, — отрезал Алистер. — Сейчас. Терра судорожно сжала руку мужа, теряясь в сомнениях. А Джослин кивнула. — У меня всё с собой, — кивнула ведьма ещё раз и ушла готовиться к обряду. Алистер собирался последовать за ней, но Терра встала в проходе, загораживая ему дверь. Она не могла смириться с тем, с какой решимостью он клал на плаху свою голову. Он был готов разрушить основу их мира ради безопасности Марты. И Терра вдруг поняла, что не может этого позволить. Нужно найти другой способ. Нужно… — Давай порвём мою нить, — на одном дыхании выпалила она, вскинув руки. Алистер замер напротив и с жалостью посмотрел на жену. Он никогда не смотрел на неё так. Жалость, горечь и отчаяние. Так могут смотреть разве что на смертельно больного. Спиной Терра ощутила удивлённый взгляд Джослин. Та, наверное, тоже не ожидала от бывшей ученицы подобного. Но Терра не могла позволить разорвать нить между Алистером и Мартой. Оторвать у дочери защиту, уверенность. С ним Марта ничего не боялась. С ним Марта была счастливей, чем с ней. В носу защипало, а глаза обожгло от непрошенных слёз. Терра принялась утирать их руками. — Мы ведь с Мартой не так близки. Даже не заметим, что между нами что-то не так, — стараясь не разрыдаться, бормотала Терра, но голос её срывался. — А вы… Али, она не сможет без тебя, а ты — без неё… Алистер подошёл и прижал жену к себе, заставив уткнуться ему в грудь. Он сам наклонился к ней, зарылся носом ей в волосы и гладил по плечам своей тёплой рукой. Он держал Терру, пока её сотрясали рыдания. А затем, когда она немного успокоилась, отстранил и посмотрел ей в глаза серьёзным взглядом. — Терра, ты не справишься. Не сможешь жить так. А я не смогу смотреть на то, как вы мучитесь. — А я разве смогу? — Сможешь. Потому что для меня это не проблема. Главное — ваше с Мартой благополучие, и ради вас я готов на всё, — в его голосе было столько уверенности, что Терра не нашлась, что ответить. Лишь поняла, что ничто на свете не сможет переубедить её мужа. Он уже всё решил.***
Алистер сдвинул диван к стене и закатал ковёр в рулон, обнажив деревянный пол. Терра сидела на диване, перебирая рукой мелкие кудряшки Марты, и наблюдала за тем, как Джослин елозила по полу, вычерчивая защитные магические круги белым мелком. За окном всё так же барабанил дождь, и Терра отстранённо отметила, что погода как нельзя лучше подходит её паршивому настроению. Себе самой она запретила плакать — не сейчас, когда Алистер готовится принести себя в жертву. Она понимала, что это неправильно — так переживать из-за него. Ведь он делает это ради их дочери. Терра мысленно даже пожурила себя за то, что ценит мужа больше, чем дочь, хоть и понимала, что сама же накручивает себя: она любила их обоих, но высшие силы — если они существовали, — поступали жестоко. Неправильно заставлять Терру выбирать. Чертовски неправильно. Чертовски жестоко. Будь у них ещё время, Терра непременно нашла бы другой вариант, но времени не было. А потому она мысленно прощалась со своей прекрасной жизнью и злилась на мёртвую ведьму, которая всё разрушила. У неё даже проскочила полная бахвальства мысль, что, будь ведьма ещё жива, она удушила бы её собственными руками. От кусочка здравомыслия, которое говорило, что ей физически не хватило бы сил на это, Терра просто отмахнулась. Джослин закончила рисовать и поднялась на ноги. Терра увидела, как мягким светом вспыхнули круги, когда их вязь закрылась. Наставница кивнула Алистеру, и он переложил всё ещё спящую Марту, закутанную в плед, в один из кругов, а сам занял место во втором. Свечение кругов стало ещё ярче. Они переливались и искрились: от белого к жёлтому и обратно. Ведьма заняла место на пятачке между кругами и принялась соединять их тонкой волнообразной нитью. Терра подошла к наставнице и встала за её плечом, чтобы помочь в случае чего. — Ты уже рвала чью-нибудь нить? — тихо спросила она. Джослин покачала головой, продолжая вырисовывать финальную вязь. — Ни разу. — Чёрт, — выругалась Терра, желая прекратить всё немедленно. Она с мольбой посмотрела на Алистера, надеясь, что он одумается, но муж оказался непреклонен. «Упёртый баран», — в сердцах подумала Терра и тут же пожалела о своих мыслях. Джослин закрыла финальную вязь, и комнату затопило фиолетовым свечением, в котором Терра разглядела толстую нить, связывающую Марту и Алистера. Зрелище было невероятным. Терра неосознанно задалась вопросом, была ли её нить — та, что связывала её с дочерью — такой же сильной и толстой? И насколько разрыв между отцом и дочерью ослабит Марту? Наставница взяла заранее приготовленный нож, на лезвии которого выбиты рунические знаки защиты. Джослин медленно и напевно читала заклинание, пропуская нить между пальцами. Та извивалась, словно пытаясь вырваться из рук ведьмы, ускользнуть, не позволить себя разрушить. Терра хоть и испугалась, но не могла отрицать, что процесс выглядел занимательно. Для стороннего наблюдателя. А ещё, сощурив глаза, она смогла заметить тонкую нить, которая тянулась от неё к дочери, и толстую, похожую на жгут, нить, что шла от неё к мужу. Все три нити образовывали треугольник. Поглощённая нитями и их изучением, Терра не сразу заметила, что воздух в доме похолодел, голос наставницы стал хриплым, а напев ещё медленнее, словно она выдавливала каждое слово из себя через невероятные усилия. По лбу Джослин катились крупные бусинки пота, она хмурилась и тяжело дышала. Алистер тоже дышал хрипло, прижимая руку чуть ниже сердца. Джослин явно не хватало сил. — Нужно прекращать! — крикнула Терра, но её проигнорировали. Джослин занесла нож над нитью и попыталась её разрезать. В этот момент Марта распахнула глаза и завизжала, забившись в конвульсиях. Она хваталась за нить своими маленькими ладошками и истошно кричала. И в её полном ужаса и боли крике то и дело проскакивало одно единственное слово — «папа». Терра бросилась было к дочери, но Джослин остановила её суровым взглядом, буквально пригвоздившим женщину к месту. Этот взгляд оказался красноречивей любого предостерегающего крика. Марта выбралась из пледа, в который её закутал Алистер, и, встав на четвереньки, поползла к краю круга. Всё это время она кричала и плакала, звала и всхлипывала — сколько же силы и упорства было в столь маленьком и слабом теле! Терру била мелкая дрожь: смотреть на происходящее и не иметь возможности вмешаться было мучительно. А Джослин продолжала резать, и у неё ничего не получалось — нить не поддавалась. Лезвие ножа треснуло в тот момент, когда на нити появился маленький разрез. Алистер закричал от боли, а Марта растянулась на полу, так и не доползя до края круга. Девочка всхлипывала и пыталась подняться, но силы её покинули. Терра круглыми от ужаса глазами смотрела на осыпающиеся осколки и лишь слегка повреждённую нить. Джослин громко и неприятно выругалась, прервав напевный речитатив заклинания. — Терра, подойди! — полным боли голосом приказала женщина. Терра подчинилась. Ноги казались ватными и дрожали при каждом шаге. Она не знала, куда смотреть, не знала, что делать. В голове стояли лишь крик мужа и судорожные всхлипы дочери, которые всё нарастали и нарастали, разрывая Терру на части. — Нужно заканчивать, — слова наставницы с трудом пробились через пелену ужаса, окружающую Терру. — Оставлять так нельзя! Джослин схватилась за нить, которая связывала Терру и Марту и, на манер петли нахлестнув её поверх другой в месте крохотного разреза, принялась перетирать. Терру бросило на пол. В груди вспыхнуло пламя, прокатившееся обжигающим огнём по всему телу. В глазах потемнело. Она судорожно хватала ртом воздух и, кажется, кричала. Хотя кричать мог кто угодно: она не определила бы, даже если бы захотела. В какой-то момент нескончаемое пламя, выжигающее её сердце, отхлынуло, и Терра смогла разлепить пересохшие глаза и оглядеться. Круги погасли. Алистер стоял на коленях в своём круге и смотрел на них пустым и холодным взглядом. Марта свернулась клубочком, обхватив колени тёмными ладошками, и беззвучно тряслась. А Джослин… Наставница сидела на полу в паре шагов от Терры и зажимала лицо руками. Её пальцы были в крови. Приподнявшись на локтях, Терра подползла к ведьме. Между пальцев той сочилась кровь. Много крови. — Джослин, что происходит? — каким-то не своим, похожим на карканье, голосом спросила Терра. — Ты в порядке? — Нет, — прохрипела наставница. Вокруг её пальцев распространялось едва уловимое свечение. «Она лечит себя», — поняла Терра. — У тебя не было защитного круга, — сквозь сиплое дыхание пояснила Джослин. — Нить, перерезав отцовскую, высвободилась и стеганула меня по глазам. Кажется… Терра отняла одну из рук, чтобы посмотреть и помочь, и тихо всхлипнула. От глаз наставницы не осталось ничего — лишь ошмётки кожи, мяса и кровь. Много крови. Терра не могла даже представить, как Джослин держится. Сама бы она уже давно рыдала. Вот только чем? Слёзных желёз у Джослин не осталось. — Я могу попробовать помочь… — неуверенно произнесла Терра, пытаясь собраться с мыслями. Как бы её сердце ни рвалось к семье, к Алистеру и Марте, Джослин вполне могла умереть от кровопотери, а Терра не могла допустить этого. Она потянулась к своему ослабевшему и практически вычерпанному до дна источнику, своему магическому нутру, и попыталась направить эту силу к Джослин. Она надеялась, что ей хватит сил на то, чтобы исцелить наставницу. Но их совместных усилий хватило лишь на то, чтобы немного стянуть кожу и заставить рану зарубцеваться. Возможно, Марта и могла бы помочь, но была явно не в том состоянии, да и Терра не хотела, чтобы та когда-нибудь колдовала. Не после того, что им пришлось пережить сегодня. Алистер подошёл к жене и положил ладони ей на плечи. — Ты как, милая? — в его голосе было столько усталости и нежности, что Терра готова была разрыдаться, но сейчас было неподходящее время. — Я в порядке, — ответила Терра, прижавшись спиной к его ногам. — А ты? Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Но Алистер смотрел на Марту. Малышка каким-то образом умудрилась уснуть, пока Терра пыталась лечить Джослин. И, о боги, как же хорошо, что Марта спала и не видела, каким пустым, лишённым эмоций взглядом смотрит на неё любимый папа. Так могут смотреть разве что на незнакомца. Неужели такой теперь будет их жизнь? Терре хотелось уткнуться мужу в колени и разрыдаться. Разрыдаться от жалости к ним и к себе. Их прекрасный и счастливый мир оказался разрушен. Джослин нащупала руку Терры, привлекая к себе её внимание. — Тебе нужно закончить. От меня теперь толку мало. Рецепт в коробке, — она мотнула головой, словно пытаясь показать направление. Вот только показывала она в сторону окна. — Собери всё в нужных пропорциях. Девочку нужно будет медленно погрузить с головой, пары секунд под водой достаточно. — Хорошо, — мёртвым голосом ответила Терра. Кошмар ещё не закончился. Следующие полчаса она готовила ванну для дочери. Насыпала травы по рецепту. Действия её были чисто механическими. Пропал тот запал, та бесконечная любовь к магии, тот детский восторг. Остались лишь пустота и усталость. Теперь она знала, насколько неприглядной, опасной и жестокой может быть магия, и какую боль та может причинить. Марта всё ещё была без сознания, когда Терра опускала малышку под воду. Но даже в этом состоянии она морщилась от боли и всхлипывала. А Терра даже не испытала счастья или радости, когда тьма покинула маленькие ладошки и щёчки. Она была оглушена, разбита и растерзана. Той ночью она так и не смогла уснуть. Она поднялась на чердак, чтобы поделиться этими событиями с солёной памятью. Закрепить их. Сделать воспоминанием. Чтобы, когда боль и пустота сегодняшнего дня ослабнут, смягчатся под воздействием времени, у неё осталось яркое и болезненно острое напоминание. Напоминание и причина. Когда последнее воспоминание закрепилось в кристалле, Терра ощутила, что слабая искорка её силы начала угасать. И где-то глубоко внутри поняла, что запустился её обратный отсчёт — и она смирилась с этим знанием.