Моя любимая кицуне

Сигаретный дым обдал воздух. Мужчина нахмурился, отмахиваясь от приближенного к нему копа, который поймав недовольный взгляд, отошел в сторону от своего напарника. А тот подошел поближе к трупу, замерев в ожиданий. Ничего. - Что такое, детектив? Ожидал, что он очнется? - раздался сварливый голос Ву рядом, который сегодня оказался в смене с ним. И выглядел так, будто они обсуждают чемпионат футбола по телевизору. Исогай раздраженно выдохнул, поправив солнечные очки, чуть подняв и посмотрев на полицейского. Тот пожал плечами, как бы говоря, что "без обид, приятель". Юме пришлось кивнуть, снова опустив свои темные окуляры на нос, замечая каким недоверчивым взглядом на него посмотрел Ву. Но Юме было как-то всё равно. Он уже привык к таким взглядом за всю свою жизнь и просто не обращал внимание. Исогай подошел к тому, кто нашел жертву, видя, как боязливо смотрит мужчина за его спину. Он отчетливо чувствовал страх собеседника, который больше боялся последствии произошедшего. Юма видел, что в маленьких глазах мужчины стоит вопрос: "Не обвинят ли меня во всём?". Его пухлые щеки трепетали во время разговора, а руки постоянно взмывались вверх. Вдруг. По лицу мужчины прошлась рябь. Черты лица приобрели лишний мех, заостренные зубы и усы. Но весь этот эффект длился не больше нескольких секунд, и он снова стал прежним, так и не прерывая беседу. "Так нервничает, что не замечает, как схлынивает*" - насмешливо подумал Юма, пока оформлял допрос. Он никак не выдал, что заметил изменения в собеседнике, даже голос не дрогнул, хотя всё это произошло во время его вопроса. Полицейский мог похвастаться сильной выдержкой, но на деле, мужчина к этому привык. Как говорилось ранее, за всю свою жизнь он и не такое видел. Нет, Исогай не страдал шизофренией или ещё каким-то психическим заболеванием. Он просто был гриммом. Многие из его коллег не знали, кто это такие. Юма бы и сам предпочел этого не знать. Ведь гриммы - это те, кто видит истинную сущность, отличают людей от тварей, во тьме таящихся. Вот как сейчас с допрашиваемым - обычный человек для всех, но только гримм знает, какое существо прячется за этим пухлым лицом. Таких, как этот мужчина, зовут существами. И есть множество различных видов этих существ. Ящеры, млекопитающие, насекомообразные и даже монстры из старых легенд. Полицейский не был уверен, что видел и половину тех существ, которые были написаны в книгах его предков. Хоть Юма и прочел их от корки до корки, зная всевозможные виды существ. В отличие, от Николаса Беркхардта. Исогай не раз чувствовал раздражение из-за того, что ему так повезло с коллегой-гриммом. Он старался держаться подальше ото всех своих сотоварищей "по счастью", как и полагалось порядочному гримму. Поэтому, наблюдал за всеми приключениями Беркхардта со стороны, лишь изредка покачивая головой, оставаясь в тени за его прославленной в Портленде фигуре. Очки Юма носил по этой же причине, ведь в отделе работало пару существ. Безобидных, но всё же Исогаю не хотелось привлекать к себе внимание, хоть одного из них. Как говорится, что знает один вскоре знают все. К тому же, зря что ли Юма бежал со своей родины, забиваясь в тихий американский городок? Правильно, он искал покоя. Ему очень не нравилась его гриммская жизнь. Мужчина попросту устал от этого. Устал быть чьей-то угрозой. Знать, что его персоной пугают маленьких детей-существ, и что каждый вечер, такая семья клянет его имя и род, шепча проклятья в ночи. Ему хотелось просто жить обычной жизнью, даже если приходится постоянно носить солнцезащитные очки и ничем не выделяться, беря самые простые дела. Исогай старался, как можно меньше брать расследования, связанные с существами. Некоторые из них были натурами проницательными и чувствовали, что что-то не так. Юма редко пользовался правами гримма, избавляясь от существ, которые не собирались нести ответственность за совершенное преступление и были слишком опасными для общества. Всё это хорошо скрывалось, ведь Юме повезло с ужасно нерасторопным напарником, который не понимал всех хитросплетении, которых Исогай придумывал, чтобы его не поймали. После этого, мужчина чувствовал себя ужасно. Это напоминало ему о доме. Семья Исогая были потомственными гриммами. Уже с детства, он знал, чем отличается лук от арбалета, и какое из них может убить то или иное существо. Раньше его никогда это не напрягало, и ему это даже нравилось. Все эти тренировки, мрачные сказки на ночь, были для него, как будто долго затянувшейся игрой, из которой не хотелось уходить. Но наступило время взросления, а вместе с тем и осознание, что это не та жизнь, которой он хочет жить. Юма не хотел продолжать деятельность своих предков, убивать тех, кому просто "повезло" родиться таким. В конце концов, кто он такой, чтобы отнимать чужую жизнь? Просто гримм, который не считал себя венцом справедливость. Даже когда ему пришлось убить скарабея* (точнее, скарабейку, если уточнять), которая пыталась усыпить его, дабы лишить молодости, Юма не считал, что мог с такой легкостью распоряжаться чужой жизнью. Но ещё пара таких нападении от других существ, которые просто хотели свести счеты, хотя бы с одним гриммом в своей жизни, и юноша на тот момент понял, что в целях защиты и спасения, всё-таки может. Но к постоянным убийствам он не был готов... Когда конфликт с семьей достиг своей апогеи, он тихо смылся со страны. Нет, Юма не боялся вступить с ними в открытую конфронтацию, и даже готов был принять участие в каком-нибудь дуэли, дабы отстоять свои права. Но к тому моменту, его жизнь превратилась в кошмар из-за нашествия существ. Даже в собственном доме перестало быть безопасно. После того, как во время просмотра телевизора, на него наскочил златозмей* и едва не прикончил, Юма не мог оставаться там больше и терпеть этот беспредел. Быстро покинув дом и не сказав никому ни слова, он выбрал самый неприметный город, отправившись туда. Конечно, Исогай пользовался речами о том, что никто не должен знать, где он сейчас, дабы не было преследовании со стороны существ. Но это была половина правды. Для него это была возможность выбраться из пут семьи, в которые они заключили его с долгом гриммов. Наконец-то Юма был свободен. И пока он не собирался обнародовать родственникам, где находится, хотя догадывался, что те уже давно знают, что с ним. И, может, даже следили за ним. А увидев, во что он превратил свою жизнь, они могли просто отречься от него. И вправду могли. Ведь чем отличаются существа и гриммы от обычных людей? Ничем. Есть такие же либералисты, и такие же любители старинных традиции, которые не терпят непослушания со стороны младших. Юма видел, как страдает Ник в должности гримма, разрываясь между двумя жизнями, и порой его становилось даже жалко. Конечно, он мог помочь ему. По итогу, Исогай был ещё тем авантюристом, не зря же за новую информацию в детстве, был готов хоть в темную яму залезть. Но после того страшного периода в жизни, Юма не стремился больше к новым приключениям. Да, пускай, прошло почти два года с тех событий, но воспоминания до сих пор караулили его во снах, стремясь напомнить, кто он есть и чьей породы. Порой, от таких снов, мужчина просыпался весь в поту, обуреваемый ужасом, сдерживая крик в горле и включая светильник. Его нервная система была дорога ему, и потому, он оставался лишь сторонним наблюдателем в жизни Беркхардта. К тому же, не всё в жизни Ника нравилось Исогаю. Про его дружбу с потрошителем шептался весь город, и Юма понимал, что кроме того, у Беркхардта нету больших советчиков. Но всё же, это было максимально странно. По сравнению с Ником, Юма был обыкновенным гриммом. То, что делал Беркхардт, не укладывалось в голове полицейского, и в это же время приводило его в восторг. Хоть и немного смутный. Это была ещё одна из причин, почему Исогай максимально не хотел связываться с персоной Ника. И с персонами других существ тоже. Всё-таки, он же гримм. После расследования того преступление, которое, как и догадался Юма, не было связано с существами, а простым убийством ради дозы, тот расслабленно сидел в кафе, пока напарник разбирался с документами. Исогай пообещал присоединиться к нему чуть попозже, заявив, что у него срочное дело. Но его напарнику не обязательно знать, что это отдых, пока тот в поте лица работает. Полицейский обычно сам возился с документами по расследованию, но последние деньки выдались бессонными. Страшные сны стали преследовать все чаще, что наводило его на мысль, что что-то будет. Интуиции гримма он доверял. К тому же, яркие лучи солнца приятно щекотали спину темноволосого, который сидел напротив окна, наводя на него состояние дрема. Тот примирительно зевнул, подумывая отправиться домой и отоспаться за все бессонные ноченьки. Это был очень заманчивый план. Неожиданно раздался девичий смех и в кафе зашла группа девушек. Они выглядели довольными, и что-то весело обсуждали, порой пихая друг друга локтями. Заметив у них в руках учебники, мужчина улыбнулся. Студентки, что с них взять. Одна из них, особенно выделялась в глазах мужчины, который незаметно для себя уже наблюдал за ними. Её внешность говорила за себя: темно-карие глаза, темные волосы, мелкие черты лица, густые брови. Всё в ней показывало, что она японка, и достаточно красивая японка. Юма часто встречал, даже в Портленде, своих соотечественников. Он практически не общался с ними, предпочитая не заводить долгие знакомства и какую бы то не было дружбу. Не известно ведь, надолго ли он здесь. Но сейчас ему хотелось нарушить свой запрет. Он слегка улыбался, чуть приподняв очки, наблюдая за тем, как девушка общается со своей подругой в ожиданий заказа. Та постоянно смеялась, веселилась, и иногда довольно громко верещала на все кафе, называя прекрасную незнакомку "Заки" (и Юма догадывался, что это сокращение либо с имени, либо с фамилии). Подруга ее была обычной американкой, и что-то в ней настораживало его. Что-то не хорошее виднелось в этих хитрых, смеющихся глазах, из-за чего полицейский сдвинул очки обратно на нос. Но не ушел. Ему, действительно, хотелось познакомиться с этой "Заки", и может даже, пригласить на чашечку чая. Возможно, дело играло то, что Исогай находился без отношений всё то время, что был здесь, постоянно пребывая в напряжении. А сейчас обжился и был готов, хотя бы попытаться окунуться с головой в это романтическое настроение. Или, может, дело было в том, что он просто хотел спать. Юма оставался на месте всё время, что компания девушек находилась там. Он метался между приглашением и продолжением своей размеренной жизнью, без приключении и страсти, ощущая, как раздражение подкатывает к горлу, и мужчина невольно сцепил одну руку в кулак. Как раз в этот момент, та самая девушка обернулась назад, улыбаясь. Видимо, ей что-то сказали, и она поспешила скрыть улыбку. Поначалу растерявшийся Исогай, изумился, чувствуя, как грохот раздался в ушах от этого действия. Но потом его губы растянулись в нерешительной улыбке, которую заприметила и девушка, чуть смутившись. Юма же довольно отметил про себя, что этот день определенно начинает ему нравиться. Вот, если бы он знал, что будет дальше. Тут по лицу девушки прошлась рябь, и её привычные милые черты лица исказились. Она вся покрылась рыжеватом мехом, заострились зубы, и темно-карие глаза стали ярко-золотистыми. Это значило только одно. Рыжехвостка, - в некоем раздражений и полном удивлении пришла к нему догадка. - Кицуне. Девушка была существом. Не самым устрашающим по своей сути, потому что, в университет, да и в школе, Юма учился со многими особями этого вида, и знал, что они достаточно дружелюбны и не опасны, если их не злить. По крайней мере, одно он знал наверняка, что умирать ты будешь в муках - эти существа из-за своих зубов, рвали тебя по небольшим кусочкам. Поэтому, его улыбка быстро осела, изменившись в разочарование. Девушка почувствовала, что что-то не так и резко отвернулась, начав подгонять всех вперед. Да, в проницательности и хорошей интуиции, рыжехвостом не заменить. Ещё и в обоняние. Юма проводил их взглядами к самому выходу, поняв, что вся эта группа красавиц - полностью состоит из существ. И почти все они - рыжехвосты. Лишь только одна из них, подруга "Заки", была шустролапом*. И то, что они были все вместе, напрягало юношу больше, чем извечный страх попасться. Исогай не был уверен, что это всё к добру и чувствовал нависшую опасность над девушками. По крайней мере, в отличие от рыжехвостов, шустролапы не были теми, кому можно было спокойно довериться. Да и вообще доверять существам какие-либо секреты, было для него довольно странно. В этом, Юма с Ником снова различались. Хотя, чувствовалась мужчине, что и Беркхардт знает об истинной сути шустролапов. Гадких, хитрых, изворотливых существ, чей смысл жизни - обман и предательство. Но всё-таки это уступало тем чувствами, которые испытывал Юма, смотря вслед девушки. А ведь он хотел подойти к ней. Ему, действительно, понравилась эта рыжехвостка. От осознания этого факта, Юма раздраженно выдохнул, стиснув зубы. Он недовольно прикрыл глаза, ощущая волну раздражение и резко встав со стола, направился на работу. Настроение лениться пропало. Но эта ситуация не отпускала мужчину, который видел улыбчивое лицо девушки, когда засыпал, и всегда тормозил на дороге, видя похожую фигуру сдалека. Он невольно напрягался, когда видел или слышал что-то, связанное с рыжехвостами. Воспоминания об этом инциденте преследовали его, и спать Юма стал гораздо реже, чем до этого. Мужчина старался игнорировать эти мысли. Он чаще стал зависать на работе, проводить время с документами, и порой он психовал так сильно из-за мешанины в мыслях, что откидывал в сторону папки, видя, каким взглядом на него смотрит весь офис. Ему приходилось поспешно извиняться и убираться, игнорируя все переглядки. Юма раздражено взъерошивал волосы каждый раз после этой стуации. Но "Заки" не отпускала его. Её улыбка, сменяющаяся страхом, мелькала перед глазами, когда на работе заходил разговор о девушках. Юме было тяжело "не думать" о ней, проще застрелиться. Он знал, что рыжехвосты обладали прирожденным обаянием, но она словно была большим сосудом этого дара. И это сильно манило полицейского, который лишился покоя. - Юма, с тобой всё хорошо? - спросил его напарник, в какой-то момент их работы. - Да, всё в порядке. - Исогаю к тому моменту уже выть хотелось от осознания собственного одиночества. - Просто выглядишь так, будто безответно влюбился. - Напарник похлопал его по плечу. - Ты, если что, скажи. Сходим, помогу тебе справиться с этой бедой. На это мужчина лишь усмехнулся. Но довольно мрачно. В его голове мелькнула мысль о том, что напарник, может быть, прав. Правда, данное предположение, ему совсем не нравилось, ведь Юма не сентиментальный дурак, и в любовь с первого взгляда не верит. Возможно, его раздражал сам факт того, что первая понравившаяся ему в этом городе девушка, оказалась существом. Скорее всего, так оно и было. Из-за этого, мужчина постарался ещё сильнее не думать об этой ситуации и перестать её переваривать в душе. От этого, она никак не изменится. Стоит лишь снова попытаться потом с кем-нибудь встретиться. И вскоре, ему, действительно, стало лучше. Он даже перестал себя ловить на мысли, что думает об этой рыжехвостке. Сны не снились, и настроение стало возвращаться в норму. В саркастически-веселое русло. Даже его напарник был этому рад, и довольный, постоянно приглашал по барам. Но Юма, как обычно, отказывался от этих предложений. И вроде бы жизнь вернулась в привычный строй. Но не тут то было. - Что это такое? - Юма недовольно сверлил взглядом Беркхардта, который тоже не был особо счастлив. Несмотря на то, что они не работали вместе ни разу, мужчины стойко не переваривали друг друга. По непонятным никому причинам. - Наше задание. Хэнк и твой напарник работают вместе. Их так поставили. - Проговорил Николас, пытаясь смотреть сквозь лицо Исогая. - Поверь мне, я тоже не особо рад. Юма лишь хмыкнул, забирая папку и мельком смотря на лица. - Отлично. Тогда ты везешь меня. Моя машина в ремонте. - Ответил он, разворачиваясь и буквально чувствуя недовольство на лице гримма. В расследование Исогай толком не вмешивался. Пропажами он не занимался, от слова "никогда". А тут пропали несколько девушек, почти одновременно, с разницей в несколько часов. Юма лишь обходил соседей и знакомых, пытаясь понять взаимосвязь. Он бы игнорировал это дело и дальше, в надежде, что Беркхардт сам всё найдет(Юма знал, что в этом деле, ему с Ником не тягаться), но в один из моментов, из уст Ника вылетело "существо". Это заставило Исогая напрячься, и пока новый напарник куда-то уходил, то он бросился перечитывать дело заново. И тут его сердце екнуло. Затем он опять вздохнул. Но тут же ушат холода обдал голову мужчины и все тело оказалось в тисках. Эти девушки... они были тогда в кафе. Юма пересмотрел все фотографии, и не найдя фото "Заки", выдохнул. Но и той шустролапки там тоже не было. Всё это вызывало у мужчины плохие подозрения, и он не мог позволить Нику разбираться с этим самому. В конце концов, он их видел, да и непонятно, что с той девушкой. Вдруг её уже похищают. Но для чего? Какой-то маньяк на рыжехвостов? Юма увязался за Ником, который явно надеялся уже сам все расследовать. С недовольным лицом, гримм-новичок сообщил, что для расследования им придется заехать в пару мест. На что, Исогай согласился, догадываясь, что Беркхардт едет за Монро, своим другом. Но тот ловко притормозил у какого-то ларчика, попросив подождать мужчину. Юма лишь кивнул, погруженный в свои мысли. Беспокойство о той девушке полностью съедало его. Он перебирал варианты похищения рыжехвостов и надеялся, что они до сих пор живы. Исогай всем нутром чувствовал, что та девушка, шустролапка, была связана с этим пропажами. Гриммовская интуиция редко подводила его. Но он не мог понять причину этого. И злость всё больше увеличивалась в размерах, разгораясь в опасную смесь. В ненависть. Как вдруг. Шерсть. Шерсть рыжехвостов стоит огромных денег, она бесценна. Как я раньше не подумал! - осознание ударило ему в голову, и тот провел руками по волосам, лохмотя их. - Ну где этот Беркхардт? Они могут быть уже мертвы. Исогай выскочил из машины, заходя в ларчик, чувствуя, что готов вывалить всю свою злость на этого недоделанного полицейского, зовущегося гриммом. Как раз в этот момент, Ник выходил вместе с какой-то женщиной, которая выглядела очень взволнованной. Настолько, что через секунду, Юма уже видел её обличие. Рыжехвостка... Тоже... Как и Заки... Исогай неожиданно попятился назад, опрокидывая пару банок. - Юма? Что с тобой? - спросил его Ник, замечая изменившееся поведение мужчины. - Ничего. - Довольно резко оборвал он Николаса, смотря на женщину, которая сменила взгляд взволнованного с растерянного. - Извиняюсь за банки, я заплачу. Та кивнула, улыбнувшись уголками губ. Исогай же понимал, почему Беркхардт сюда заехал. Предупредил свою подругу об опасности. Это было благородно, но всё же бессмысленно. Против монстров, ворующих существ, одной рыжехвостки не отбиться. Юма же был обескуражен, и все его мысли занимали рыжехвосты, и только они. Он думал о "Заки", о той женщине, и о тех девушках. Как оказалось, данного вида существ оказалось здесь достаточно много. И хорошо, что он находился в солнечных очках, иначе вопросов было бы не избежать, а они ему сейчас ни к чему. Ему бы понять, что он чувствует к "Заки", и почему так рвется узнать, всё ли с ней в порядке. Больше всего, ему хотелось найти её и убедиться, что она жива и не похищена, и это всё ужасное совпадение. Монро всё-таки оказался с ними в одной машине и пытался завуалированно беседовать с Ником о существах, но делал это настолько плохо, что Исогай предпочел притвориться спящим, чем слушать этот бред. - Он... ? - раздался тихий голос Эдди, который явно боялся спалиться. - Он же обычный, да? - Вроде, - отозвался гримм не самым тихим голосом. - Но даже для обычного, он очень странный. Боюсь, что он может спутать нам карты. Юма едва сдержал усмешку на этом моменте, чувствуя прилив смеха. Ведь он думал совсем наоборот, чувствуя, что это Николас может спутать ему всё, не зная ситуацию. Если было б можно, то Исогай сам занялся бы расследованием, но он знал, что Беркхардт ему это не даст. Да и Юма не собирался теперь оставлять ситуацию на самотек. Это была та самая смешная, нелепая ситуация, в которую они оба угодили, пытаясь вести расследование и сделать так, чтобы никто из них двоих не догадался о другом. Словно тянули одеяло друг на друга. Но Юма уже знал всё о Нике, и теперь мог сам попасться. Но это не особо волновало его сейчас. Главное, чтобы с ней все было хорошо. Приехав к какому-то унылому району, те хотели тихо улизнуть, но Исогай "неожиданно проснулся", разрушая все их планы на побег. - Может, тебе не стоит идти? - предложил Николас, делая самый важный вид о том, что его заботит состояние коллеги. Юме хотелось сказать, чтобы Беркхардт перестал врать, дабы у него плохо получается, и что на актерском мастерстве бог поставил ему прочерк. - Ты неважно выглядишь. - Может, не стоит идти этому мужчине. - Исогай покосился кивком головы на Эдди, который принялся возмущаться, что он нужен. - Он вообще ни с боку припеку. Что он здесь забыл? Эта фраза заставила Ника забыть о своих преждевременных словах, и тот принялся рассказывать, зачем они пришли. Конечно, всё это было "натянуто" на уши. Они не знали этим утром ничего, что связывает девочек, кроме того, что они учатся в одном универе. А теперь гримм повествует ему, что они вышли на какую-то нить, которая находится где-то здесь. Возможно, он имел в виду конкретного человека. И эта мысль заставила Юму собраться и сосредоточиться. Как раз, в тот момент, когда они заворачивали за угол, мимо них кто-то пробежал. Судя по запаху парфюма, это была девушка. Но Монро, как потрошителю* хватило и этого момента, чтобы что-то понять для себя. - Она! - вскрикнул он, и незнакомка усилила бег. Ник бросился за ней и следом побежал Эдди. Изначально растерявшийся Юма, озадаченно посмотрел им вслед, ничего не понимая. Но через секунду, осознание вспыхнуло в голове, и мужчина побежал за ними. Быстро поняв, как можно сократить, и надеясь, что девушка так и сделает, он постарался ускориться. Ведь, если он бежит навстречу пустоте, то это не есть хорошо, и его уроки по тактике прошли зря. А ведь это был предмет, за который мужчину в детстве гоняли больше всего. Но удача решила сегодня улыбнуться, и выбежав из подворотни, он столкнулся носом к носу с таинственной незнакомкой. Видя, что девушка достаточно быстрая, тот сделал ей подсечку, из-за чего та упала. Юма не спешил радоваться. К тому же, он не знал, что спрашивать у нее. Одно дело, бездумно бежать, а другое - понять для чего бежал. Это же Нику с Монро было известно, зачем они гнались. Но ему не пришлось долго страдать по этому поводу. Незнакомка вскочила, обратившись. Заки... так это ты?! Эта мысль выбила у него воздух из легких, он едва уклонился о атаки рыжехвостки, пребывая в некоем трансе, но ещё помня об острых зубах. Девушка, за которую он сегодня переживал, о которой думал всё это время, оказалась той, за которой охотились два гримма и один потрошитель. Можно сказать, джекпот. И сейчас они дрались. Скорее, Исогай просто уклонялся или блокировал удары, наносимые девушкой. Ведь ему нужна была не драка с существом, с которыми он дрался до этого много раз, а разговор. Который бы все объяснил и расставил по своим местам. - Заки! - вырвалось у него, в надежде хоть как-то прервать эту битву. В это слово он выразил всю свою боль и отчаянье, скопленное за все года. За нежеланную жизнь гримма, за изгубленное прошлое, настоящее и будущее. И за сны, которые никак не отпускали его. Незнакомка отскочила. В её взгляде, в котором таился только страх и боль, проявилось что-то еще. Удивление..? Узнавание? - Что ты..? - та явно намеревалась спросить, про то, откуда он знает про это прозвище. Но её взгляд сместился чуть выше, и она вздрогнула, отступая назад, превращаясь в обычную девушку. - Гримм! Ты меня убьешь! Юма почувствовал холод от этих слов. Мерзкий и неприятный, словно ушат грязи вылили. Ему не нравилось, когда существо кричало, кто он. Было ужасное чувство превосходства, которое мужчина в себе сознательно давил. Но помимо этого, было ещё и удивление. Как она могла узнать, что я - гримм? Я ведь в очках. Догадка пришла почти сразу. Тот резко обернулся назад, снимая очки. На мгновение, к глазам подступила тьма, что бывает от скачка давления, и так же быстро отступила. Он увидел, что сзади него стоит Ник, который даже не пытается скрыть своего удивления от того, какое существо ему попалось. И Юма уже хотел было отвернуться назад в сторону девушки, но заметил кое-что другое. И уже это заставило его вздрогнуть с двойной силой. Монро схлынул обратно в человека, смотря на Исогая тем же взглядом, что и "Заки" сейчас на Беркхардта: со страхом, презрением и огромными опасениями. Именно эти чувства всегда и везде олицетворяли гриммы в любые времена. Существ же просто ненавидели. Юма ощутил, что вляпался, и сделал это по-крупному. Вот, кто его просил снимать очки в тот момент? И если справиться с вопросами Ника, который грузил девушку в машину, и та, на удивление, сидела там с обреченным видом, было проще легкого. Ведь, в отличие, от новоиспеченного гримма, у него с актерским мастерством всё было хорошо, и лгал он просто замечательно, сам удивляясь с правдивости своих слов. "Ты заметил что-то странное в девушке? - Что ты, нет. Обычная девушка. Только сильная чересчур и быстрая. Спортсменка, видно". Беркхардт старался не привлекать этими вопросами подозрении к себе, но и объяснить толком, почему они её схватили, не мог. Юма от этого лишь тяжело вздыхал и закатывал глаза, делая вид, что он тупой полицейский. Но с Монро такое не прокатит. Монро - существо, он потрошитель, гроза ночных детских кошмаров Исогая. (А вы что думали, что детей гриммов не пугают подобными сказками? Как волк укусит за бочок?) Он знает обо всём с детства, так же, как и Юма. У них обоих строгие родители, приверженцы правил и традиции, и Монро знает больше, чем Ник, и знает, о чём говорит. Солгать ему невозможно. Выкрутиться тоже. - Ты гримм. - С обвиняков начал мужчина, дождавшись подходящего момента. - Такой же, как и Ник. - Попробуй докажи. - Юма не пытался теперь этого скрывать от него, но и признаваться не хотел. - К тому же, я тебя не убил тебя и не собираюсь. Живи спокойно. - Значит, ты знаешь, что Ник - гримм? - Зацепился Эдди за игнорирование новости, его кудряшки встопорщенно торчали в разные стороны. - Почему не скажешь? Вам же проще работать вместе будет. Он это серьезно? - Я слишком хочу жить, чтобы влезать в ваши с Беркхардтом дела. - Отозвался Юма, отвлекаясь от пустого троганья стекла машины, захлопывая дверцу. - К тому же, ты неплохо справляешься в роли советника. - Полицейский тяжело вздохнул. - Монро, я уехала со своей страны не ради того, чтобы снова стать кем, от чего бежал. Рассказ Нику испортит все мои планы. Монро раздраженно выдохнул, и когда Исогай пытался пройти вперёд, считая разговором оконченным, тот преградил ему путь. Взгляд его был мрачный и решительный. Неужели задело то, что он не рассказал обо всем Нику? - А зачем тогда влезал в это расследование? Если знаешь, что Ник гримм, то мог бы на него всё оставить. Твоя жизнь никак с этого не поменялась бы. Но ведь ты везде за ним ходил, и даже погнался за той девушкой. - Проговорил он, усмехнувшись. От этого действия, руки Юмы непроизвольно сжались в кулаки. Но следующие слова выбили из него дыхание. - Судя по тому, что я заметил, эта девушка тебе симпатична. Возможно, ты её уже знаешь. Так ты ради неё в это ввязался?.. Юма замер, ошеломленный громом. Этот Эдди был гораздо способнее своего друга и смышленее. Довольно быстро его раскусил. Но признаваться в этом, мужчина не был намерен. Посмотрев на потрошителя прожигающим взглядом, он рванул вперед, отталкивая Монро плечом и спеша быстрее в участок. На что, тот лишь по-доброму оскалился, произнеся: - Ну и точно. - Он покачал головой, улыбаясь. - Гримм и рыжехвостка - просто чудо из чудес. Или как там у них... Кицуне. Исогай был зол. Говорить о таких вещах, ему, потомственному гримму, да как язык повернулся?! Видимо, Николас слишком его разбаловал. Что ж, в следующий раз, он напомнит, что если один жалеет, то другой может убить. С такими мрачными мыслями, тот принялся узнавать о взятой девушке, с которой он дрался. Её звали Канзаки Юкико (теперь ясно, откуда идет сокращение "Заки"), она учится в одном универе вместе с погибшими, на патологоанатома. Этот факт немного позабавил юношу, так как, он уже в который раз сталкивается с рыжехвостами, которые идут в медицину. Но этой информации было мало. Ему хотелось узнать про всю ситуацию с пропавшими подробнее, убедиться, что на этой милой девушке нет вины. И то, что она единственная, с той компаний в кафе, находится здесь - чистейшее совпадение. Но чувствовал Юма, что всё, как раз таки наоборот. Он видел, что Ник пытался разговорить рыжехвостку, но выходил наружу к ним, из камеры, раздосадованным и озлобленным. К тому моменту, вернулся Хэнк, и так как не мог полноценно принять участие в расследование, просто поддерживал своего друга. В отличие от Исогая, который ожидал подходящего момента. И дождался. Когда Хэнк предложил сходить за кофе, чтобы переварить ситуацию и придумать, как поговорить с девушкой. Юма не терял ни минуты. Даже, если это была ловушка, чтобы привлечь его внимание. Плевать. Он воспользуется любым шансом, чтобы поговорить с ней. Поэтому, вскоре подходил к её камере, ощущая некое волнение. Как-никак, охотник и жертва. Как бы мерзко это не звучало. Он подошел к её клетке, почти не видя ничего. Только горбленную спину, и изредко издаваемые всхлипы. Беркхардт её до этого довел или она сама от безысходности? Было неясно, но чувство жалости забилось у него в груди при виде этого. Ему не нравилось смотреть, как плачут девушки. Особенно те, которые ему небезразличны. Юма, с помощью ключей, зашел в камеру, закрывая её за собой на всякий случай. Если что-то случится, он не должен позволить ей убежать. От шума, девушка обернулась, привстав. Она смотрела на него, и в её глазах плескался один неутихаемый страх. Хотя, нет. Ещё был стыд. Но откуда ему взяться? Ведь, это они схватили её без разговора. - Ты... - нарушила она легкую тишину, слегка всхлипывая и пятясь назад. В её темно-золотистых глазах помимо страха, появился ещё интерес. И узнавание... - Ты видел меня в моем обличие, и при этом продолжал драться. Ты... назвал меня прозвищем, которое дала мне Лейла. Откуда ты его знаешь? - Кафе. - Откликнулся мужчина, не делая никаких шагов, чтобы не вызывать опасении Канзаки. - Две недели назад. - Две недели... - та вздрогнула, отвернувшись. Было видно, она тщательно пыталась скрыть резкий поток слез. Отчего, Юма вздохнул, чувствуя потребность утешить. Возможно, в коем-чём этот Монро был прав. - Канзаки... - сделал попытку заговорить с ней он, но та его прервала. - Ты - гримм. Мне не о чем с тобой говорить. - Сказала, как отрезала. Быстро догадалась. На удивление, в этой девушке был огромный стержень. Хотя, все рыжехвосты, по натуре гораздо сильнее многих существ. - Всё равно ничего не исправить. - Послушай, да, мы гриммы. Но сейчас не те времена, чтобы убивать существ направо и налево. Существуют законы, и к тому же, я коп. - Исогай сделал два неуверенных шага вперед, готовясь к атаке. Для пущей убедительности, он заговорил на родном для них обоих языке. От этого действия, Канзаки вздрогнула, что означало её понимание. - Лейла - шустролап. Где она? Где те девушки? Что происходит? Расскажи мне, Юкико, я помогу тебе... Та неожиданно резко обернулась к нему и не успел мужчина, хоть как-то закрепить свои позиции, как она бросилась в его обьятья, рыдая. Юма, не ожидавший этого, едва не упал от столь сильного напора на его тело, что поначалу решил, что она пытается его звалить. Но нет. Канзаки, действительно, рыдала. И ей была нужна поддержка. Исогай являлся тем человеком, который и был в какой-то степени романтичной натурой, но порой не мог банально сказать "ты мне нравишься". Были вещи, проявление которых, он старался не делать довольно быстро. И это только в тех случаях, когда ему кто-то был, действительно, дорог. Поэтому, с некой нерешимостью, тот приобнял её в ответ, медленно поглаживая одной рукой по голове, приговаривая: - Тише, Юкико, успокойся... Всё хорошо, не плачь. Это действие произвело на него самого сильное ощущение, что даже тело горело огнем от избытка чувств. Были здесь и сожаление, и печаль, и жалость и даже злость. И легкая... Совсем незаметная волна умиротворения в этих объятьях, пусть и успокаивающихся. - Лейла.. она предала меня, использовала... - заговорила девушка, выпускаясь из обьятьев, смотря на полицейского очень виновато. - Она использовала меня в том, чтобы достать шерсть рыжехвостов для зверолова*. - Что? Зверолов? - удивленно переспросил мужчина, чувствуя, что вся рубашка намокла от слез, и он лихорадочно принялся протирать ее. - Разве, он не охотится за кроличьими лапками? Какие-то изменения в их кошмарном бизнесе? - Я не знаю, - ответила Юкико, подходя к нему и помогая протирать рубашку. Видимо, чувствовала вину и за это. - Может, есть звероловы на рыжехвостов. Ты же сам знаешь, наша шерсть бесценна. - Но как ты оказалась в это втянута? - спросил Юма, беззастенчиво рассматривая её. Не самое подходящее время и место, но тогда ему в кафе ему тоже не удалось. Из всех существ, которые встречались Исогаю, Канзаки оказалась не только привлекательной, но и с чертовским добрым сердцем. Которое подвело её в самое ненужное время. - Лейла жаловалась на группу девочек. Сказала, что они рыжехвосты и задирают нос. Попросила помочь подружиться с ними. - Говорила Юкико, смотря в пол. - Я ей помогла, и вскоре поняла, что девочки и сами толком не дружили между собой. Ходили на одни курсы просто, и то не все, как ещё попозже оказалось. - Она вздохнула, подняв свой взгляд на Юму, отчего у того перехватило дыхание. Столько в нём было отваги, мужества и раскаивания. - Я дура, что поверила её словам, что девочки пытаются оговорить себя. По её задумке, мы должны были устроить им пакость, которую бы все потом припоминали. Но, как оказалось, она их просто похитила, пользуясь доверием со стороны девочек. И моим. Юма чуть кивнул, видя, что она пытается натереть его рубашку до дыр, перехватил руки. Та смущенно выдохнула от этого действия. - Послушаю, Юкико, ты ни в чём не виновата. Думаю, ту процедуру они захотят сделать где-нибудь подальше отсюда, и я уверен, что они ещё не уехали с этой шумихой. Они в городе, и мы их найдем. - Проговорил он, пытаясь хоть как-то её успокоить. - Твоя подруга поступила ужасно. Но я вижу тебе её до сих пор жалко... - Да, я... должна её ненавидеть, но мы с ней дружили очень долгое время. - Девушка виновато улыбнулась, вздохнув. - Я не хочу, чтобы её убили. Может, я хочу смерти от своей руки. Не знаю. Ведь я тоже виновата. - Повторюсь, ты ни в чём не виновата. - Исогай слегка притянул её к себе, видя, как расширяются зрачки Юкико, и как она начинается стесняться столько близкого контакта. Видимо, обьятья для нее - пустой звук. - Юкико, тебе стоит остаться тут, на случай, если они решат пополнить коллекцию рыжехвостов. Здесь, ты в безопасности. Мы их поймаем и посадим. Похищение для этого вполне сойдет. - А что потом? - спросила она, спустя минуту, видимо, все ещё находясь в трансе от действии Исогая. - А потом... - загадочно протянул он, улыбнувшись. Канзаки смущенно улыбнулась ему в ответ, вызвав, ту же бурю в душе. Что и тогда в кафе. - Если ты не против, я бы хотел пригласить тебя на чашечку кофе. В качестве компенсации за причиненный ущерб. Да и вообще, - он притянул одну из рук девушки к себе, поцеловав за кончики пальцев, из-за чего, девушка ещё более засмущалась. - Мне бы хотелось пообщаться с тобой в нормальной обстановке, на нормальные темы. Если можно, конечно. - С радостью, - отозвалась Юкико, посмотрев так, что стало ясно. Симпатизирует здесь не только он один. Его чувства в этом взаимны. - Можешь звать меня просто Юки. Для большего удобства. Окрыленный после разговора с девушкой, тот радостный направился искать Беркхардта, чтобы рассказать ему как-нибудь про похищение девушек, при этом, в попытках не спалиться. Но стоило ему отойти оттуда на пару метров, как раздался взрыв со стороны камер. Юма сразу понял, что случилось. Похитили. Милую, улыбчивую рыжехвостку Юки всё же похитили. А ведь я обещал ей защиту. - Пронеслось у него в голове, пока он бежал к камере, которую и не думали проверять. Его опасения подтвердились. Камера была пуста, и сильно потрепана словно в ней происходила ожесточенная драка. Необъяснимые следы когтей, сломанная надвое кровать... И амулет, который он видел на шее Канзаки. Пока все суетились, тот тихонько сложил его к себе в карман. И отпросившись по важному делу, бросился к дому. Ему стоило подготовиться к тяжелой битве. Впервые, за пару месяцев, он снова берется за оружие. Вряд ли, зверолов там один. Есть кто-то ещё, и лучше быть готовым ко всему. Потому что... Во-первых, это явно уже выходит за грани полицейского участка. А там, где не может помочь полиция, на помощь выступает гримм. Во-вторых, ему претило то, что эти твари могут остаться безнаказанными. Уж Юма этого не допустит, позаботиться, как следует обо всех, кто там находиться. И, в-третьих, зверолов покусился на драгоценность Исогая. На девушку, которую он недавно, можно сказать, пригласил на нормальное, человеческое свидание. На ту, которая ему так приглянулась. Никто не может трогать его кицуне... Единственная проблема, которая вставала острым ребром. Как найти этих ребят. Ведь он может думать, что хочет, но их местонахождение было ему неизвестно. И от такого тупика, хотелось взвыть, сжимая амулет, оставленный Канзаки. Почувствовав острый угол амулета под рукой, он вздрогнул. Ему стало тошно от мысли, что пока он страдает, с Юкико может происходить всё, что угодно. Поэтому, нельзя сдаваться, к тому же...

《Рыжехвосты, самый дружный народ, с нашей гриммской точки зрения, они сильные, проницательные, обаятельные...》

У него есть способ, как найти Канзаки.

《И могут найти своего сотоварища по любой его вещи*, где бы он не находился. В единстве - их сила》

Точнее, этот способ ходил на двух ногах, имел длинные рыжеватые волосы, милую улыбку, дружил с гриммом и потрошителем (а здесь, может, и больше, чем дружил). И он недавно платил ей за разбитые банки. Розали Калверт

***

Для Розали же день не предвещал ничего плохого. Она спешила на работу, и даже успела позвонить Монро, узнать, что было вчера ночью, и поймали ли они того, кого хотели. Убедившись, что всё в порядке, она отложила телефон в сторону, улыбнувшись. Любой разговор с Эдди приносил ей чувство радости и умиротворенности, она чувствовала себя более счастливой после общения с ним. Была ли эта любовь, пока не ясно. Но женщина знала одно: ей хотелось всё это продолжать. Как раз, в тот момент, когда всё вроде было хорошо, Калверт ощутила, что кто-то обхватил её за руку, и что-то неприятное кольнуло в бок. - Мне нужна твоя помощь, - раздался знакомый голос, и она повернулась, сталкиваясь с темнотой в глазах её держащего. Это был гримм. - Ты же платил за банки, - догадалась она, не дергаясь, понимая, что так только всё испортит. - И к тому же, разве так просят о помощи? - Я не безвозмездно прошу помощь. - Ответил мужчина, усаживая в машину и доставая какой-то амулет. Он был серьезен. - Не думаю, что если пришел так, то ты согласилась бы. А помощь нужна сейчас. Пожалуйста, Калверт, иначе их всех убьют. Юма узнал про Розали, благодаря тому, что Монро разговорился после того, как он притворился спящим. Узнал про её тяжелое прошлое, про жизнь сейчас, и ещё какие-то глупые моменты. Ведь, ему было важно не это. А вот то, что она рыжехвост, может помочь ему в спасении. - Но Ник же гримм, ты знаешь про это? - спросила женщина вдруг. После убедительных слов Исогая, и обрисовки ситуации, в которой девушки могут умереть, она согласилась на помощь. И теперь, держа амулет в руке, указывала путь. - Я знаю, а вот он нет. - Юма чуть нахмурился, косо взглянув на рыжехвостку, которая смотрела прямо на него. - И про некоторые ваши бесценные возможности, он тоже не знает. - Но ты ему не говоришь: почему? - Калверт ему сейчас напоминало Монро, слова которого, до сих пор жгли ему душу. Поэтому, он просто повторил те старые слова, видя, какую бурю вызвало его заявление. Та нахмурилась, затем усмехнулась. И когда продолжила, то её голос с обеспокоенного сменился на насмешливый. - Да, ты не хочешь быть гриммом, но сейчас мы едем на стычку к существам, которые похитили рыжехвостов. И Ник об этом не в курсе. - Она вздохнула, улыбаясь, чем навлекла на себя его недовольный взгляд. - Юма-Юма, можешь говорить, что хочешь, но тут ты преследуешь личный интерес. - Да, и что? - неожиданно вырвалось у него, и он даже не смутился с того, что признался в этом совершенно незнакомому человеку. Наверное, Розали была таким человеком, с которым делиться чем-то, было совершенно обыденным. - И как её зовут? - спросила Калверт, понимающе улыбнувшись. Такие улыбки всегда раздражали мужчину. Но не сейчас, в такой трудный и тяжелый момент. - Канзаки Юкико. Когда они подъехали к старому, неприметному, заброшенному заводу, то Розали намеревалась направиться рядом с ним, видя, как легко он прячет ножи по различным частям одежды. Но Юма не дал этому случиться, заявив, что ему не хотелось бы, чтобы у зверолова было ещё одно пополнение. - Ты выполнила свою часть, теперь позволь мне выполнить свою. В конце концов, кто из нас гримм? - ответил он, видя, что несмотря на произошедшую ранее их встречу, она переживает за него. Это не было приятным, но Исогай позволил себе утешающую улыбку. Его сейчас беспокоила другая рыжехвостка, с которой могло происходить, что угодно. И от этого, ему становилось страшно. Но как только он зашёл в поведение, то страх и переживания сошли на нет. Даже злость ушла. Остался лишь хладнокровный расчет, с каким гримм убивает существ. А Исогай не собирался щадить никого, если что-то пойдет не так. Юма не пытался пользоваться элементом неожиданности, лишь только откинул очки в сторону, который уже, как несколько часов, держал наверху. От этого звука, сидящие на карауле существа, подпрыгнули, и схлынивая, ринулись в бой, с криком: - Гримм! Исогай резко вскинул ножи, продолжая двигаться вперед. При приближении недругов, он ловко парировал мечами, избегая различных укусов и ударов, стараясь просто вывести противника из строя. Благодаря, прирожденной ловкости, силе, одаренный гриммом, он справился с этим достаточно быстро. Надеясь на то, что противники не сразу встанут к новому бою, Юма бросился к клетке, где раздавались девичьи всхлипы. Он тяжело дышал, и тут же ощутил прилив усталости, ведь в таких битвах, его участие было редким событием. Второй такой поток монстров, мужчина вряд ли сдержит снова. С трудом выбив дверь и всё-таки сломав нож, тот встретился взглядом с теми пропавшими девушками. Да, это были они. Напуганные, ослабленные и с явным недоверием в глазах. Компания собиралась напомнить ему, кто он, но Юма не дал этому случиться: - Я приехал вас забрать, а не убить. Ваши родители с ума сходят. - Произнес полицейский, чувствуя тревогу и то, что он что-то упускает. - Нужно торопиться, времени мало. И когда те выпорхнули из клетки, понимая, что опасность им не грозит, тот предварительно оглядел пустое пространство. В голове щелкнуло, и он взглянул на толпу, ощущая подкосившиеся ноги. - Где Канзаки? - остановил он их, мельком поглядывая на едва поднимающихся существ. Те молчали, смотря куда угодно, но не на него. И это раздражало Юму сильнее, чем заполнение отчетов. - Она... не с нами, - ответила одна из них, опустив глаза вниз. - Её забрал господин Маркус, зверолов. Она у него.

Вот черт. И где она теперь? - ощутил паническую сторону своей личности Юма, чувствуя, как сердце скачет неумолимо. - Розали не привела меня сюда, если Юкико не была бы здесь. И как только ослепительная догадка стукнула ему в голову, показалась тень. Широкая, раздвоенная. Приглядевшись, Исогай понял, что там стоят двое, и что один держит другого. Ещё через пару секунд, он понял кого именно держат, после того, как девушки спрятались за спиной, моля о спасений. Зверолов Маркус держал нож у горла рыжехвостки Юкико. - Канзаки! Этот факт выбил почву из-под ног мужчины. Он ощутил, как сердце бешено бьется, пытаясь вырваться из тела. Темнота, на мгновение, подступила к глазам. Ему было больно это видеть. Исогай не показывал этого, но непроизвольно сжимал-разжимал руку в кулак, чувствуя, помимо боли, ещё и злость. Канзаки... я обещал уберечь тебя от этого, прости меня. И Монро, и Розали были правы. Ему, действительно, нравится Юкико. А теперь, подозревал он, ещё и больше, чем просто нравится. И Юма не позволит, чтобы ей причинили вред. Уж лучше, пусть страдают по его гибели, чем это будет делать он. Пускай, это звучит эгоистично. - Гримм, - Маркус раздраженно хмурился из-за сорванных планов, - вижу я, ты так просто не сдашься. Знаешь, давай обмен. Ты выйдешь отсюда с одной рыжехвосткой, а остальные останутся здесь. Юма ощутил, как в него вцепились пару рук, и он выдохнул, прикрыв глаза. Будь другое время, мужчина поступил бы не очень благородно, для того, чтобы спасти всех чуть позже. Но это зверолов, после его визита, тот не станет дожидаться приезда на родину, и сорвет с них шерсть, как только полицейский выйдет за ворота с одной из девушек. И ещё не факт, что не пошлет других существ, чтобы вернуть назад пойманную добычу. И если он сделает выбор в пользу Канзаки, то она ему этого не простит. Ведь девушка так корила себя за то, что предала их. Поступок Юмы не сделает его в её глазах лучше, только усугубит всё. - Пошёл ты к черту, - отправил он его, видя, удивление мелькнувшее в его глазах. Мужчина не хотел убивать Юкико, ведь, правильнее срывать шерсть с живой рыжехвостки. А не с мертвой. - Ты разочаровал меня, гримм. - Лениво протянул Маркус, подтягивая нож ближе к горлу. Юма бросился вперед, но тут же резко остановился, видя, как зверолова потянуло назад, и тот откинул нож в сторону. Исогай удивлённо замер, понимая, что спасшее положение была Калверт, которая схлынула для борьбы. Завязалась драка между ней и Маркусом, и Юма, снова попытавшийся броситься в бой, остановился. Юкико тоже схлынула, бросаясь к женщине на помощь. И через пару секунд послышались мужские крики и вопли. Они разодрали его. Всё-таки, злые рыжехвостки равно опасные рыжехвостки. - Юма! - услышал он крик девушки, и та снова едва не сбила его с ног своими объятьями. Мужчина почувствовал тепло тела и его состояние оцепенения прошло. Неожиданно, из темноты выскочила подмога Маркусу, во главе которой стояла Лейла. И Юма уже собирался отправиться на защиту, как из неоткуда, снова ему помешали. На этот раз это были "три агнеца победы" (так Юма называл Монро, Хэнка и Ника). Они остановили новую волну существ, и не дали старой подняться. Но Исогая перестало это волновать в тот момент, когда он заметил лицо Беркхардта с пистолетом. Все страхи и волнения отошли на второй план, и теперь центром всего была девушка, которая обнимала его. Он приобнял её в ответ, прижимая к себе и прикрыв глаза. Ему было так хорошо сейчас. Сердце билось в такт чужому, и он ощущал уединение глубоко в душе. Возможно, зерно любви уже начало давать свои ростки. - Думаю, нам стоит переиграть нашу первую встречу в кафе? - негромко спросил мужчина, наклонившись к её ухо и ощущая, что она улыбается ему в ответ на слова. - Ты уже пригласил меня на свидание. - Ответила Канзаки так же тихо. - То было второе, а это первое. - Усмехнулся Исогай. - Заметь, наша первая встреча была не такой уж и приятной. Девушка рассмеялась с этих слов, уткнувшись в его рубашку лицом ещё сильнее.

***

Несколько месяцев спустя... - Ты уверен в своём решений? - спрашивал Ник, идя следом за Юмой, который придерживал руками коробку. - Уверенней, чем ты, когда узнал про существ. - Насмешливо отозвался мужчина, за что получил тычок в бок. И на этот раз, неслабый. Со дня той операций прошло несколько месяцев, и жизнь изменилась в достаточно прекрасное русло. Когда Юма спрашивал о том, как они узнали о месте, и всё остальное, то Ник рассказал ему, что Монро поделился с другом тайной Исогая (проще говоря, сдал его), в тот момент, когда Юкико похищали. А дальше, как по маслу. Эдди не смог дозвониться до Розали, а Ник до Юмы. Они узнали, что номера телефонов находятся в одном месте и спешно бросились туда. Вовремя - пришла к нему тогда мысль, в которой, он был уверен и до сих пор. Ведь, после таких резких выбросов стресса и адреналина, он бы вряд ли смог противостоять ещё кому-то. К тому же, в этот момент, его обнимала Канзаки. Поэтому, он тут же расслабился, ощущая её присутствие. Ведь главная цель операции была в его руках. На выходе из участка, он увидел Монро и Розали возле своей машины. Улыбнувшись, полицейские подошли к ним, и Николас помог ему загрузить вещи в машину. После того случая, он и Беркхардт не то, чтобы сдружились, но их общение явно улучшилось. Юма не влезал в расследования с существами, но мог подсказать порой, если гримм просил его об этом. - Ну что, ты уезжаешь далеко, пташка? - Говорил Эдди, улыбаясь и одновременно обнимая будущую леди Монро. - Ну да, достаточно. - А Юкико? - спросила Розали, немного беспокоясь. Исогай привык к этому, и уже давно перестал обращать внимание. Для него, Калверт была хорошим другом и вот расставаться с ней, ему было жальче всего. - Со мной поедет. Она согласна. - Ответил Юма, улыбаясь. Монро переглянулся с Розали, хитро улыбнувшись. Исогай на это, невинно наступил на подошву потрошителя, намекая, чтобы тот заткнулся. Эдди ойкнул, но промолчал. Не надо трепать всем, что я собираюсь в путешествии сделать предложение Канзаки. - раздраженно говорил он ему тогда, когда часовщик прознал про это. - Поздравляю с будущей свадьбой, надеюсь, всё пройдет гладко. - Проговорил Исогай, скосив глаза на Ника, намекая, кто всё может испортить. - Как жалко, что тебя не будет. - Отозвалась рыжехвостка, неожиданно обнимая мужчину. - Передавай Юкико наш привет и поздравления. - Спасибо. Мне тоже. Но, думаю, на свадьбе и одного гримма хватит. - Отшутился Юма, открыв дверцу машины. - Прощайте, ребята, рад был знаться с вами. - Заезжай как-нибудь, - проговорил Николас, улыбнувшись. - Мы будем рады видеть нашего угрюмого, таинственного Исогая, который вечно молчит. - Удачи, гримм, с твоей кицуне. - Тут же дополнил Эдди, усмехаясь. За это Беркхардт и Монро получили по шее, а последний ещё и от любимой, и смеясь, Юма поехал к одному месту. Он не обернулся, хотя знал, что они смотрят. Ему не хотелось грустить из-за того, что приходится покидать этот город. Он станет для него очень дорогим отрезком воспоминании, который тот будет часто вспоминать. Но если он хочет оградиться от будущей опасности, то лучше делать это сейчас. Ведь их отношения с Канзаки выходят на новый уровень. Юма, почему-то слишком быстро для себя, предложил девушке встречаться, спустя две недели после той операции спасения. Возможно, он руководствовался тем, что боялся потерять Юкико снова, и та видно, чувствуя это, сразу согласилась. Но, в остальном, их отношения продвигались достаточно плавно. Юма ухаживал за девушкой, проявлял заботу и внимание, и старался сделать всё, чтобы она забыла о том кошмаре. Он часто оставался у неё ночевать, когда та жаловалась на то, что ей бывает страшно. Частенько врала, чертовка, зная то, как он трясется за каждое её переживание. Но, можно было, сказать смело, Канзаки была той, кто так же помогал Юме справляться с прошлым. Когда ему снились плохие сны, та обнимала его со спины, говоря, что всё в порядке, и она рядом. Это успокаивало его сильнее, чем включенный ночник. А ещё ему нравилось то, как умела заваривать чай девушка. После одного глотка ее чая, какое бы плохое настроение не было у него с утра, оно тут же становилось хорошим. Одно из особенностей Юкико. Да и она сама была особенная. Подъехав к кафе, тот вышел из машины, и тут же попадая в ударную волну обьятьев девушки. Это была её не самая хорошая привычка, которая выработалась с того первого обьятья в камере. Юкико будто нарочно пыталась сбить его с ног. И порой ей это удавалось. И тогда они со смехом, сидели на асфальте, обнимая друг друга. Но в этот раз, всё обошлось. - Юки, куда пойдем? У нас ещё есть время до отъезда. - Проговорил он, выпуская её с обьятьев, после непродолжительного поцелуя. Это был уже ритуал Юмы, который тот выполнял всякий раз, когда Канзаки пыталась сбить его с ног. - Брат уже уехал, так что, давай просто погуляем. Вещи же собраны, потом заедем, заберем. - Ответила девушка, улыбаясь. Её волосы растрепались, из-за чего, юноша не удержавшись, поправил их. И тут же получил насмешливый взгляд своей любимой. Единственный, из семьи Канзаки, с которым Юкико держала общение, был брат, Тадаоми. Он одобрил их отношение, несмотря на то, что напряженно косился на Юму весь вечер. На самом деле, Тадаоми оказался славным парнем, хотя изначально, зашел к ним очень мрачный. Как потом оказалось, из-за холодного ливня, в тот день. - Пойдем, кофе попьем. - Попросил он, беря девушку за руку, и та согласилась, облокачиваясь на его плечо. У них зашли разговоры о переводе с университета, об учебе и каких-то мелких делах. Но на самом деле, это всё было мелочью. И Юму интересовало кое-что другое. Ведь, чтобы делать предложение Канзаки, нужно сначала сказать одну важную вещь и услышать её в ответ. Ведь, как говорилось ранее, Юма долго не мог решиться на какие-то очень важные вещи в его мире. Ему просто нужно сказать то, что вспыхнуло у него с их первой встречи. Но страх сковывал его, и во время питья кофе, и даже когда они выходили с кофейне после того, как Юкико решила, что пятая кружка горячего напитка, выглядит подозрительно. Он молчал. Хотя надо было сказать хоть что-то. - Юма, что тебя тревожит? - Спросила рыжехвостка, видя, как тот уже в третий раз повторяет одну и ту же шутку. - Ты приехал в хорошем настроении. У тебя какие-то волнения? Исогай ещё раз восхитился проницательностью не только данного вида существ, но и самой девушкой. И решил, что раз, Канзаки об этом заговорила, то нужно воспользоваться шансом. - Д-да, случилось, - выдохнул он, беря её вторую руку, и стараясь смотреть ей прямо в глаза и не волноваться. Последнее получалось хуже всего. - Мы с тобой не так давно вместе, но столько пережили. И ты знаешь, ты понравилась мне с первой встречи, но со временем, чувства стали расти. - Юма снова перевел дыхание. - Кицуне. - Неожиданно произнес мужчина, ощутив ступор. Проклятый Монро со своими шутками! Он спутал фамилию девушки. - Я люблю тебя. - Быстро продолжил он. - Я люблю тебя. - Одновременно с ним произнесла девушка, удивившись. - Кицуне? - Ой, это... - Юма тяжело вздохнул. - Всё Монро... - И тут мужчина недовольно посмотрел на любимую. - Тебя интересует только прозвище? А как моё признание? - Если ты так замуж будешь звать, то мне тоже стоит подготовиться. - Что?! Юкико начался смеяться, и Исогай принялся возмущаться на девушку, которая не оценила его порывы. Но тут, она поцеловала его. Все его возмущение сошли на нет, и мужчина с удовольствием, принялся отвечать на действия девушки. Юма с трудом оторвался от нежных губ девушки, если бы не тяжелое дыхание Канзаки. - Знаешь, а мне нравится это прозвище, - проговорила девушка, пожав плечами и улыбнувшись. - Кицуне. Так... по-нашему... что ли. - Значит, - полицейский приобнял темноволосую за талию, зашептав ей на ухо, из-за чего та смущенно прикрыла глаза. - Теперь буду называть тебя так. Моя любимая кицуне. Юкико кивнула, и Юма радостно чмокнул её в щеку. Вот оно, то счастье, ради которого мужчина сбежал тогда со страны. Счастья, что тебя принимают любым, что тебя любят и что ты любишь в ответ.

На этом история одного скрытного гримма и храброй рыжехвостки заканчивается. Думаю, в дальнейшем их ждет счастье, радость. Правда, не без трудностей, но куда же без них. Но истинная любовь преодолеет любые преграды.