Канун Ивана Купалы

Вот уже который час в старом парке у берега пруда на лавочке сидел человек и что-то постоянно писал. Дворник дядя Ваня, который до этого еще как-то сметал все разбросанные этим человеком листки бумаги в одну кучу, плюнул на это дело и ушел дальше подметать аллейки. Людей у берега поубавилось. Ленивые толстые утки, до этого с удовольствием поглощающие в себя неестественное количество хлеба, теперь просто скользили по глади воды. Если кто-то из прохожих кидал им очередную корку, птицы смотрели на него с видом: «Ты идиот?! Взгляни, как тут много еды! На кой еще кидать?!» Солнце продолжало палить, несмотря на наступление вечера. Теперь, что касается того самого человека на лавке. А был это никто иной, как сам Андрей Князев. И он пытался сочинить очередной текст для песни. Ради вдохновения Андрей и вышел в этот старый парк к пруду, но вот муза никак не хотела посещать его. Сперва, Князь, как и обычно, просто сочинял историю, записывал ее в тетрадь. Но эта самая история выходила совершенно бредовой! В полном негодовании он вырывал листки из и так потрепанной тетради и бросал их прямо на землю. Естественно, что это событие и вызывало шок у бедного дворника, но тот боялся что-либо возразить панку. А Андрей продолжал сорить. То есть сочинять. Бросив на землю очередной листок с недописанной историей, Князь откинулся на спинку лавочки и задумался. Что же не так? Тут тебе столько простора для фантазии – пиши, не хочу! А что получается? Андрей тяжело вздохнул. Сигареты из кармана как всегда исчезли с легкой руки Горшка. А писать под действием алкоголя не хотелось. Нужно что-то душевное, но сказочное. И тут Князя резко осенило. Ну конечно! Он молниеносно схватил тетрадь и принялся рисовать все, что сейчас видел. Вот пруд, обросший деревьями. Вот валяются его листки, которые ветер так нещадно разбросал теперь по всему диаметру от лавки. Вот столб, который когда-то был фонарем. Вот пустая бутылка. Вот тряпочка какая-то лежит. Вот уже темнеть стало. Вот тучка поползла. Вот баба голая в пруду сидит. Вот… Стоп! Какая баба? В каком пруду?! Князь во все глаза уставился на пруд. Уже сгущались сумерки, но среди невысокого камыша действительно виднелся силуэт девушки. И действительно голой. Точнее видел голой только по пояс, ибо нижняя часть скрывалась под водой. Девушка скромно сложила руки перед собой на камешки у пруда, грудь стыдливо прикрыла зеленоватыми волосами, но теперь прямо смотрела в глаза Андрею. Князев растерялся не на шутку. Он сморгнул пару раз, но видение в образе эдакой соблазнительной нимфы не исчезало. «Вот тебе и муза» - подумал Князев, а вслух как-то смутившись разом спросил: - Кто ты? Девушка продолжала молчать и смотреть на него. Это уже напрягало вокалиста. Или это видение, или же перед ним в пруду сидит зеленоволосое голое чудо. Почему-то сейчас Андрей почувствовал себя наркоманом не хуже своего друга. Вот интересно, ему тоже бабы голые в видениях являются? Или это муза такая? Просили же вдохновение – получите и распишитесь! Черт знает что! - Вам помочь? – Князев медленно поднялся с лавки. Он слышал, что при солнечных ударах часто возникают подобные вещи, а еще потом сильное головокружение. Но вокалист чувствовал себя как нельзя отлично. Девушка мягко протянула в его сторону руку. Князев нерешительно подошел ближе и посмотрел на свою музу, как он ее про себя уже окрестил. Девушка была невероятно красива. Глаза напоминали омут своей глубиной, а волосы по цвету зеленые, словно тина. Вот только кожа у барышни неестественно бледная. «Прям как у медуз прозрачная. Вон как все вены видно!» - подумал Князь. Мужчина любовался открытым и даже несколько наивным лицом девушки. Та продолжала тянуть к нему руку в полном молчании. На корточках панк подполз еще ближе. Девушка положила руку ему на колено, при этом продолжая по пояс сидеть в воде. «Ей не холодно?» - подумал Князев. Сквозь ткань штанов чувствовалось холодное прикосновение. Он смотрел ей прямо в глаза. Очи нимфы горели неестественным фосфорическим светом. И в сумерках это было хорошо заметно. Почему-то у панка не было сил, чтобы отвести взгляд. Он смотрел на нимфу, как завороженный. Неожиданно за спиной девушки что-то зашевелилось. Князев покосился туда. В воде виднелось что-то серебристое. «Это платье, - почему-то предположил Андрей. – Она тут разделась передо мной, изображая речную ундину. И не боится же простудиться! Я б и то в воду не полез. Разве что по пьяни могу кувыркнуться». Пока он вел монолог сам с собой, красавица нежно взяла его за руку. Панк аж вздрогнул. И не только от неожиданности. Кожа ундины была ледяной просто. «Как у покойницы», - подумал Князь. И тут нимфа неожиданно потащила парня на себя. Андрей чуть не свалился на ундину, но вовремя уперся ногами и руками. Неожиданно она улыбнулась. Хоть панк и был неверующим, но сейчас готов был перекреститься. Клыки ее были удлиненными, как у вампиров. Андрей было шарахнулся назад, но девушка держала его крепко. «Чего это ты струсил? – Разозлился он сам на себя. – У нее улыбка и то симпатичнее, чем у твоего беззубого друга! Вставила пластик из магазинчика приколов. Что тут страшного, черт тебя дери?!» Но в этот момент за спиной красавицы неожиданно показался серебристый хвост. Вот этого панк никак не ожидал и попятился назад. Девушка рассмеялась. Ее голос был каким-то скрипучим, как у старух. Внутри у Князя все похолодело. Русалка резко взяла его за руки и потащила за собой. Андрей повалился за ней в воду. Его спасло то, что за русалкой лежала огромная коряга, которая мешала ей уйти на глубину быстро. Она отпустила одну его руку, нащупывая себе путь под этим куском дерева. Андрей резко ударил ундину ногой. Девушка зашипела и выпустила парня. Князь быстро, буквально на четвереньках, выбежал на спасительную сушу. Он отбежал к лавочке, где еще лежала его тетрадь и оглянулся. Русалка сидела так же, как в первый момент встречи. Будто бы ничего не произошло. Она вновь протянула ему руку. - Да пошла ты! – Крикнул Князь. Подхватив свои вещи, он убежал от этого проклятого места. Князь долго шел по улице. Штаны были мокрые и неприятно прилипали к телу. Нет, так он домой не пойдет. Андрей прикинул, где б можно было в это время достать себе сухую одежду. Решение пришло само собой. Минут пять он звонил в дверь Михаила, но никто не отвечал. «Но я же видел свет в его окне!» - Думал Князь. Все же дверь открылась. На пороге стоял сонный Горшок. Удивительным было то, что от него не несло спиртным. Миша одним глазом осмотрел друга и зевнул. - Какого хрена тебе надо? – Наконец, спросил он. - У тебя штаны есть? – Спросил Князь, боясь, что Горшок сейчас стоя так и заснет. - Чего? – Горшенев даже забыл, что собирался зевнуть. - Штаны, говорю, есть? – Спокойно повторил свой вопрос Князев. - Тебе своих мало? – Миха совершенно не понимал друга. - Мои мокрые. – Андрей указал на маленькие лужи, оставленные им. – И еще обувь бы не помешала. - И майка. – Кивнул Горшок. - И майка тоже. – Ответно кивнул сказочник. Горшок долго смотрел на друга. Князь даже занервничал. А как тут объяснить, почему у тебя в начале двенадцатого ночи мокрая одежда. Сонный панк в дверях продолжал молчать. Он еще раз оббежал трезвым взглядом вид друга. - Что ты вообще делал? - Не поверишь: в подводника играл! – Огрызнулся Андрей. - А что меня не позвал? – Ухмыльнулся ему друг. – Ладно. Заходи, моряк-любитель. Горшок прошлепал в комнату. Князь последовал за ним, прикрыв за собой дверь. Он зашел в ту же комнату. Миша долго рылся в шкафу, после чего вытащил вещи и вышел. - Что хоть с тобой приключилось? – Крикнул анархист из другой комнаты. Там раздавался звон посуды и мат через мат периодически. - Если я тебе расскажу все, как было, то ты мне не поверишь. – Князев быстро переоделся в сухое. - А ты попробуй. Сказочник прошел на кухню. Именно там и был панк. Тот помешивал ложечкой чай в двух кружках. Князь сел за стол, подозрительно посматривая на друга. Тот молчал, но продолжал зевать. - Все началось с того, - начал Князь, - что я сидел в парке у пруда. И тут вижу – в воде баба голая! - Какая баба? – Подавился чаем Горшок. - Голая. Точнее не совсем голая. Ниже пояса был хвост! Миша долго переваривал услышанную информацию. Он поставил чашку на стол с совершенно серьезным видом. После чего громко расхохотался. Князь фыркнул. Его друг заливался смехом и чуть не свалился со стула. - Ну хватит! – Прикрикнул на него Князев. - Дай и мне того же, от чего тебя так сплющило! – Короткие смешки все же продолжали раздаваться. - А еще друг называется. – Проворчал Князь, отодвигая свою чашку. – А я, между прочим, чуть не помер! - Да ладно тебе! Мне и не такое иногда привидеться может. Что вообще произошло? Князев поведал всю печальную историю от начала и до порога Горшенева. Тот выслушал в полном молчании. Андрей уже ожидал новый всплеск хохота, но ничего не было. Тишина начинала угнетать. Сказочник нервно постукивал по столу. Ответа так и не последовало. Он как бы невзначай кашлянул, привлекая внимание к своей персоне. - А место то показать можешь? - Ты мне опять не веришь? - Я посмотреть хочу! Итак, два панка отправились на поиски того самого места. По дороге, несмотря на свою трезвость, Горшок пару раз налетел на мусорные урны. Обматерил их по всем параметрам. Князев еще раз удивился богатому лексикону друга. И все же до места они добрались без лишних неприятностей. Князь указал на лавочку, где он сидел и на корягу, которая его спасла. Горшенев обошел это место раз пять, но не нашел ничего примечательного. Сон опять начинал его морить. Поэтому он решил умыться. Но вода на этом месте показалась ему уж слишком грязной. Уважающий себя панк решил направиться к другому месту. Он пошел в другую сторону вдоль берега. Дальше все было каким-то заросшим. Так что приходилось раздвигать камыши. - Куда тебя несет? – Князев шел за другом. Он уже пару раз умудрился порезаться о камыш и свалиться в этом буреломе. Горшок, видимо, нашел подходящее место и повернул опять к пруду. Князев следовал за ним, журя себя за то, что вообще рассказал эту историю. Миша присел на берегу и окатил лицо водой. Неожиданно Андрей услышал совсем близко голоса. Он уже решил, что сходит с ума. - Слышишь? – Он потряс друга за плечо. - Чего? – Горшок прислушался. Через мгновение он кивнул. – Слышу. Это там. Два слона опять побрели через бурелом. Они тихо раздвинули камыш и осмотрели местность, ища источник звука. Практически у берега сидело девять девушек. И у каждой были зеленые волосы. Но не в этом суть. Из воды виднелись серебристые хвосты! Князев пихнул друга в бок и указал на крайнюю ундину. - Та меня и пыталась утопить. – Прошептал он. Горшок кивнул, не отвлекаясь от зрелища. Все же русалок не каждый день видишь. Да еще в трезвом состоянии. Ундины тихо переговаривались и не обращали внимание на двух засевших в кустах панков. - Пошли отсюда. – Прошептал Горшок. Они ползком убрались с того места подальше. Панки вернулись к исходной точке и лавочке. Горшок ходил туда-сюда, размахивая руками, будто вел внутренний диалог. Князь наблюдал за другом. Сказать ему тоже было нечего. - Ты же видел это? – Горшок остановился и посмотрел на друга. - Видел. - И мы абсолютно трезвые? - Трезвые. - Тогда, что это там было?! - А хрен его знает! – Пожал плечами Князев. Горшок проворчал что-то и пошел к воде. Князев оставался на месте, но все же подозрительно покосился на воду. Мало ли, вдруг эти русалки тут где затаились. Но вода была абсолютно спокойной, точнее выглядела так. Горшенев присел на берегу и вновь окатил себя водой, будто надеясь сейчас проснуться, смыть с себя остатки сна и оказаться в квартире. - Вот урод! Паршивый пес просто!– Воскликнул он, глядя на свое отражение. - Чего это? – Князев подошел ближе. - И борода опять. Надо б сбрить. Пока мы там по бурелому шастали, я стал на пугало похож! - А до этого прям принцем был! – Фыркнул Князь. Но их спор прервала неожиданно появившаяся рука из воды. Такая же прозрачная и светлая кожа, как у тех русалок. Рука схватила Горшка и потащила к воде. Матерясь, панк пытался вырваться из хватки, но не тут-то было. Из воды показалось лицо старика. Борода и волосы его напоминали водоросли, где копошились какие-то блохи, пиявки и прочая речная гадость. Злой водяной свирепо посмотрел на своего обидчика. - Ты что, лопух, совсем, мужик, опух? Я в своем пруду таких не потерплю. Еще увижу - сразу утоплю! - Извини меня, владыка пруда! Я думал это мое отражение. – Горшенев держался за руку водяного, пытаясь отцепить нечисть от себя. - Думал он… А ну пошел отсюда! И чтоб духу твоего здесь не было! Водяной оттолкнул панка от себя. Горшок свалился на землю. Князь быстро подбежал к другу и помог ему встать. Панки быстро понеслись от того места, будто бы водяной мог передумать. На бегу они ни разу не оглянулись. Пробежав марафонное расстояние, друзья остановились перевести дух. - Чтобы я туда еще раз… ни-ни! – Горшок тяжело дышал, упираясь спиной в стену. - Будто я туда пойду! – Фыркнул Князь. - А где мы? – Горшок оглянулся. – Да там же Поручик живет! – Он указал на дом. – Идем к нему. Князев не стал спорить с другом. К тому же после пережитого нужно было успокоиться, выпить чего-нибудь. Правда Поручик вряд ли будет рад тому, что к нему заявятся в четыре утра в дом. И все же они решили рискнуть. У Андрея даже какое-то дежавю случилось. Ведь не так давно он точно также долго звонил в дверь Горшка. Поручик открыл дверь. Сонный барабанщик обматерил мешающих ему спать. Горшок взял себе на заметку новые слова из этой поучительной пламенной речи приветствия. Поручик все же понял, кто перед ним. - Чего это вы тут делаете? - Ты не поверишь! – Сказал Горшок. Без церемоний он прошел внутрь квартиры. Так сказать «без лишней наглости». Князев пожал плечами и прошел следом. Поручик лишь ошарашено посмотрел на них, закрыл дверь и вернулся в квартиру. Друзья расположились на кухне. Горшок тут же полез искать успокоительное в виде полторашки. Князев тем временем начал рассказывать цель их визита. Потом они наперебой поведали историю у пруда. Поручик на это громко зевнул. - А какого лешего вы полезли к воде в канун Купалы? - Кого купали? – Не понял Горшок. - Ку-па-лы! - По слогам уточнил Поручик. Панки уже хотели расспросить мудрого барабанщика об этом дне, но он махнул на них рукой. - Дайте поспать! Между прочим еще на репетицию через каких-то пять часов. Будете мешать – палочками вам рты залатаю! Поручик отправился спать. А друзья еще некоторое время пили успокоительное, которое очень скоро обнаружилось.