А вы точно смерть?

      — Закрой глаза и дыши медленно. Теперь возьми трубку и вдыхай.       Легкий табак с фруктовыми нотками был лучшим, что я курил в двух своих жизнях, но один нюанс портил все: мои детские лёгкие послали всю эту красоту на дальнюю снежную гору:       — Кха-кха!       Впрочем, Нимфадора от моих проблем с обучением не отставала, Уилл заявил, что обучать метаморфомага, который не может удержать себя в естественном состоянии — это почти убийство. В итоге сейчас гроза тёмных магов сидела за дженгой в образе какого-то непонятного волшебника. И, на удивление, последние минут тридцать у неё получалось удержать образ, не развалив башню.       — Моуди бутылкой огневиски не отделается. Все сюда, попробуем с другой стороны подойти. Когда я был у индейцев…       Сегодня было наше второе занятие с Уиллом, но ещё за первое мы узнали его любовь к двум вещам: первое — жаловаться на жизнь и окружающих идиотов, а второе –рассказывать байки про индейцев.       — …именно так шаман племени Скрытого Листа пробуждал внутреннего зверя в своих соплеменниках, — с этими словами Уилл закончил свои приготовления, взмахом палочки создал над нами купол и поджёг пучок травы.       — Мистер Помброк, что-то мне нехорошо …— только и успел пробормотать я, падая без сознания.

***

      Осенний лес стал мне ответом на плохое самочувствие в том мире. Желтые листья, могила с до боли знакомым именем, даже скелет воробушка — все было на своих местах. Однако моё подсознание продолжало бить тревогу. Подойдя к беседке, я с удивлением обнаружил пепельницу с сигарой. С такой мне в прошлый капал на мозг барон. Странным был дым, он просто стоял на месте, а когда я убрал сигару в сторону, он сдвинулся вместе с ней, будто кривая текстура в игре. Делать было нечего и, сунув сигару в рот, я пошёл вглубь леса. Хотя сигару надо было просто выкинуть, а не пытаться докурить, на зубах она ощущалась куском дерева.       Забавно, что сколько я тут не был, уйти дальше беседки у меня не получалось. Очнулся, получил стимулирующих пинков и дозу информации и пошёл работать обратно. А сейчас, продираясь сквозь опавшие листья, я проходил какое-то совершенно невообразимое расстояние. Каждый шаг уносил меня на километры вперед, каждый прыжок поднимал выше крон, пока в один момент я не оказался в центре огромной равнины. Шаги замедлились, к прыжкам вернулась гравитация.       Пытаясь понять, что делать, я осмотрелся. Всего секунду назад я был в лесу, а сейчас, насколько мне позволяли глаза, не было ни единого дерева. Решив поскорее проскочить, я побежал. Но с каждым шагом становилось все сложнее, будто каждым движением я пробивал нерушимую стену. Выдохнувшись, я перешёл на шаг и будто опять ускорился.       Час, два, кто его знает сколько я шёл дальше, но пейзаж не изменился ни на йоту. Так могло продолжаться бесконечность, пока я не решил сесть отдохнуть. Стоило мне закрыть глаза на долю секунды, как пейзаж вновь изменился.       Вокруг не было ничего, абсолютная темнота и маленький голубой огонёк вдалеке. Помня прошлый опыт, я потянулся к нему разумом и спустя секунду обнаружил себя у огромного шара пламени. Волна тепла прокатилась по всему моему телу, и что-то начало происходить. Первые пару минут было даже приятно, но жар становился всё нестерпимей. Сначала я заорал, а еще пару долгих мгновений спустя мой разум поплыл, и я потерял сознание.

***

      — Поттер! Мерлин тебя в жеванного крота, поздравил! — крик Грюма, казалось, доносился отовсюду. — Уилл, сквиба порнографическое произведение! Исправляй немедленно!       — Не буду я ничего делать! Если сейчас использовать обращающее заклинание, то это разрушит его связь с духом животного навсегда!       — Какого Мерлина ты вообще эти ритуалы проводить начал?! Даже твои индусы их без курса медитаций не пробуют, — не унимался Грюм.       — Индейцы! А как мне этих твоих оболтусов за каникулы обучить?!       — Ты, демимаски кусок, их занять должен был, чтобы они не полезли куда не надо!       Продолжать слушать этот срач было выше моих сил, и я попытался встать.       — Гарри! — тут же оказалась рядом Нимфадора.       — Нимф, мне кажется, или ты выше стала?       Приняв нечто вроде сидячего положения, я осмотрелся. Все выглядело иначе, но не только выглядело, мой голос тоже звучал как-то не так, чуть выше и малость гавкуче, что ли…       — Это будет проще показать, — подошёл поближе Грюм и наколдовал зеркало. — Смотри, какой ты красавец!       Слов у меня не было, мата, впрочем, тоже. В зеркале был все такой же прекрасный и незабываемый я, но пара дополнений в виде хвоста и звериных ушек бурого цвета с белыми проплешинами явно приближали меня к инфаркту.       — Частичная трансформация. — начал объяснять Уилл. — Обычно такое бывает с недоучками и выглядит куда хуже, но из-за обряда… — почти сразу учитель перешёл на бормотание себе под нос — и ничего разобрать было невозможно.       — Мне, конечно, нравится результат, — взял я в руки свой же хвост и начал медленно поглаживать. Странное чувство. — Но у меня там Хогвартс ещё…       — Есть контрзаклинание, но лучше обойтись без него, — ответил на невысказанный вопрос Грюм. — На освоение анимагии у тебя каникулы, потом сам Макгонагалл объяснять будешь. Ну ладно, Уилл, все на сегодня или чинить будешь?       — А? — вылез он из раздумий. — Да, всё, лучше перерыв сейчас сделать.       — Тогда за мной. И, Гарри, сделай там свой фокус.       Я посмотрел на себя в зеркало ещё раз и, с долей сожаления, спрятал новые части тела магией. Улыбнувшись проделанной работе, я заметил чуть удлинившиеся клыки. Надо будет определённо научиться переходить в такую форму.       — Как чувствуете себя? — Попытался Грюм поддержать беседу, пока мы шли к его кабинету. — Мяса сырого не хочется?       — Спать охота. — отозвался я. — И понять, что это вообще такое было.       — Я тоже как-то пробовал анимагию выучить. А как освоил — спустя месяц потерял ногу. Гончий пёс без ноги уже не побегает. — усмехнулся он про себя. — Вот мы и пришли. Типси, чай!       Рассевшись, я обратил внимание на Тонкс. После того как я очнулся и брякнул что-то про внешность, она не сказала ни единого слова. Она стала выше, волосы потеряли свою безумную раскраску, став темно-каштановыми. Нимфадора стала очень похожа на мать, а вместе с тем на… оу… Беллатрису Лестрейндж собственной персоной, очень похожа.       — Дора, будешь хмуриться, я Уилла к косторправам отправлю, чтобы они эту его трубку ему в…       Договорить Грюму не дали, послышался стук и спустя секунду в дверях стоял запыхавшийся аврор:       — Моуди, эти двое… они подписали приказ об отправке дементоров в Хогвартс.       — Кто, во имя Мерлина, смог додуматься до такого?!       — Фадж…со Скримджером, — все ещё пытался отдышаться аврор.       — Я, Морганой клянусь, это так не оставлю! — Грюм вылетел из кабинета с поразительной для одноного пирата скоростью.       — Подождите… — похромал за ним вестник.       За этим шоу мы с Нимфадорой наблюдали без слов — их просто не было.

***

      Грюма не было долго. Часа через два злой и пышущий паром аврор показался в дверях и, плюхнувшись на стул, отодвинул предложенный Типси чай, достал из ящика стола тонкую прямоугольную бутылку и, не найдя глазами стакана, сделал два больших глотка прямо из горла. — Чтоб эти идиоты провалились! Завтра буду вас заклинанию Патронуса учить.

***

      Этой же ночью из дома семьи Тонкс доносились странные звуки — это великий Гарри Поттер воевал с оконной рамой, которая ни в какую не хотела оставаться приоткрытой.       — Ступефай! — вылетел луч из приоткрывшейся двери.       Выбора не было, и я спрыгнул из окна на улицу.       — Гарри, ты что делаешь? — высунулась голова Нимфадоры.       — У меня есть одно важное дело, вернусь через несколько часов. Скажу сразу, оно никак не связано с Блэком.       — Все равно стой там, я сейчас спущусь.       Меньше чем за минуту Тонкс оказалась на крыльце, но я уже был далеко. Еще пара минут — и «Ночной рыцарь» высадил меня у стадиона Уэмбли. Пара взмахов украденной у кого-то в «Дырявом Котле» палочкой — и огромная толпа на входе уже не была столь невероятным испытанием. Еще минут десять блуждания — и комментаторская будка стала моей персональной ложей. До начала шоу оставались считанные минуты. Свет погас, по телу пробежала череда мурашек, странное чувство чуть ниже спины…       — Какого Мерлина?! — я резко развернулся.       — Мягенький! — барон стоял с дебильной улыбкой, все еще держа часть моего хвоста в руках.       В этот момент с ударом барабанов сцену осветили языки пламени, и в лучах софитов стоял он — великий и неподражаемый:       — Оззи, как там его? — сел барон на соседний стул.       — Озборн! — прошипел я сквозь зубы. — Я могу концерт спокойно посмотреть?       —Точно! Я с ним пил. — барон проигнорировал вторую часть моего ответа. — Могу тебя потом взять.       —Я и сам на это сходить могу.       — Screaming at the window…¹       — Да почему ты такой злой?       — Watch me die another day…       — Я сюда музыку пришел послушать, а не выслушивать всякое.       — Hopeless situation, endless price i have to pay…       — Я вообще с подарком пришёл, — он протянул мне небольшой пузырек с красной жидкостью. — Кровь кицунэ, последователя Инари. Если выпьешь — примешь родство с демонами-лисами, получишь силу, но человеком себя больше назвать не сможешь, — барон усмехнулся на последней фразе.       — Sanity now it's beyond me, there's no choice…       — Да я уже давно малость не человек, — пробормотал я себе под нос.       Украшенный золотом флакон был тёплым на ощупь, внутри время от времени вспыхивали голубоватые искры. Вздохнув, я осушил флакон залпом. Чуть солоноватая жидкость обожгла рот. Спустя пару мгновений по телу прокатилась волна тела, а затем и боли.

Sanity now it's beyond me. There is no choice. A sickened mind and spirit. The mirror tells me lie. Could I mistake myself for someone? Who lives behind eyes?

      Всего несколько часов назад мое тело горело изнутри от наркотика Уилла, а сейчас я боролся с ещё более сильным жаром. К счастью, длилось оно недолго, спустя десять-двадцать секунд я уже поднимался на трясущихся ногах.       — Поздравляю. Шесть с самого начала — это очень хорошо, — на мой недоуменный взгляд барон лишь махнул рукой.       Я согласен, что шесть — это прекрасное число, перевернутая девятка, то есть обратный максимум. Но оставался один вопрос. Как мне их сушить после душа?