Jetstream Academia

      Вращаюсь в воздухе, как воздушный шарик. Вау-ви, мой вестибулярный аппарат к этому непривычен! Хорошо, что я провел последние несколько лет, совершая сумасшедшие маневры на большой скорости, танцуя в вихре клинков и уворачиваясь от пулеметных очередей. Меня сложно смутить, и отключаться я точно не собираюсь. Но ай, как же странно!       Совершаю плавательные движения, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Бесполезно! Я болтаюсь слишком высоко над землей. Может, яблони мне помогут? Эй, не одолжите Сэму... ветку? Нет, слишком далеко.       Так, Реактивный воин, вспоминай-ка законы физики. Действие равно противодействию? Это, что ли? Ничего не перепутал? Во всяком случае, плавать в воздухе я не могу – чтобы куда-то двинуться, нужно с чем-то расстаться. Чего не жалко?       Вызываю голографический дисплей. Ну-ка, сколько у меня ремонтной нанопасты? Две пачки в боковых хранилищах экзоскелета. Нет, их жалко. Могут понадобиться в любой момент. Например, для вмятин, которые Деку оставил на бронепластинах – их надо как-нибудь замазать. Бросаться пачками пасты я не стану. Что еще есть?       ЭМ-гранаты и осколочные. Так, кажется, нападаю на след классной идеи. Ну-ка, щелк! Отсоединяю титановую пластину с предплечья. Не улетай! Прижимаю ее к запястью механической руки. Тянусь за гранатой. Петарды в руке никогда не взрывали? Сэм тоже. Сейчас будет громко!       Выдергиваю чеку и отправляю металлический цилиндр в воронку из пальцев. Так, бронепластиной защищусь от взрыва! Поднимаю механическую руку вверх.       Ка-бум! Ударная волна бьет в ладонь, отражается от пластины и уходит в небо апельсиновым фейерверком. Огненные брызги и свист шрапнели. Во-а! Смягчаю падение левой рукой. Серовомотры гудят, принимая удар. Хватайся, Сэм!       Держусь за траву, пытаюсь поймать улетающую бронепластину. Ты мне еще понадобишься! Интересно, получится ли снова закрепить тебя на предплечье? Ну-ка. Кажется, разъем не пострадал. Ай-я, как шипит! Остынет нескоро.       А как там рука? Металлическая ладонь теперь как стегозавр, щеголяет гребнем из осколков. Их края оплавлены и светятся. Класс! Трясу рукой, шрапнель с печальным звоном разлетается по воздуху, как лепестки. Невесомость еще не прошла.       Моторы в руке теперь звучат натужно, что-то тикает, когда я пытаюсь сжать пальцы. Как же я теперь буду танцевать? Нанопаста, давай сюда! Снимаю пломбу с контейнера, как жестяную крышку с бутылки – небрежным движением большого пальца. Не забывай держаться за траву!       Подбрасываю контейнер в воздух, чтобы он перевернулся. Ловлю. Дозатором вниз! Металлизированная жидкость искрится в свете фонарей. Паста заполняет сочленения механической руки, и тиканье усиливается. Промою потом растворителем. Должно остаться много стружки и комков масла.       Кажется, сработало. Как новенькая! Перебираю пальцами. Перехватываю контейнер и сую его в боковое хранилище. Бронепластина на бедре с щелчком встает на место.       Я хватаюсь за траву обеими руками. Что теперь, Сэм? Болтать ногами в воздухе?       Внезапно раздается громкий сигнал тревоги. Воет мощная сирена, здания вдалеке вспыхивают всеми огнями. Вдалеке слышится тяжелый грохот – закрываются какие-то ворота? Бум! Бум! Бум! С севера, и с запада. Большая территория! Слева загораются окна огромного небоскреба с четырьмя корпусами – этаж за этажом. Щелк! Щелк! Щелк! Классное место этот UA.       Вес возвращается в мое тело. Я падаю на землю. Рядом гулко стукают пустые ножны и звенит Мурасама. Где-то неподалеку шуршит по траве шрапнель. Как хорошо-то! Встаю на ноги, подбираю меч.       Подождать, что ли, появления охраны? Или лучше сбежать? Нет, Сэм не уйдет, не посмотрев, чем еще его удивят в этом классном месте. К тому же, вон, уже кто-то бежит.       Приглядываюсь. Какой-то мужчина в черном. На шее что-то вроде шарфа. Широкие серые ленты. Копна волос развевается на ветру.       – Сюда, пожалуйста! – я широко развожу руки. – Ты, из UA! Станцуем!       Мужчина тормозит и замирает в боевой стойке, сжимая в руках кольца своего шарфа.       – Кто ты такой? – у него напряженный, хриплый голос. Он рассержен и мрачен.       – Скажи мне свое имя, и получишь мое, – отвечаю я.       – Мое имя тебе ничего не скажет.       – Жаль! А вот мое, тебе, может, известно? Хотя я в основном сражался в Южной Америке – но «Реактивный Сэм» звучит достаточно ярко!       – Не слышал, – сухо отвечает мужчина.       Свет далекого фонаря освещает его лицо. Я прыскаю. Этот парень напоминает какую-то... обнищавшую версию меня.       – Знаешь, в чем разница между нами? Мне вот это... – я провожу рукой по щеке, и под пальцами потрескивает щетина. – Очень идет. А ты просто забыл побриться.       Нет, нет, мне это и правда нравится! Он действительно... Ха, у него даже шрамы есть. Вон, под глазом один. И волосы примерно той же длины, только у Сэма всегда при себе баночка со спреем для укладки – рядом с контейнером нанопасты лежит. Этот же совершенно не следит за собой.       – Слушай, ухаживать за прической можно и по-мужски, – уверяю его я.       – Будешь тянуть время? – он совсем не обращает внимания на насмешки. – Или попробуешь сразиться со мной?       Радостно выхватываю Мурасаму.       – Давай!       Бросаюсь вперед. В воздух взвиваются ленты. Прыгаю влево-вправо, уворачиваясь от сжимающихся колец. Разглядываю своего противника. Все-таки за меня его можно принять только издалека. Это какой-то бродяга!       – Стиль, мужик, стиль-то выдерживай! – я осуждающе покачиваю головой.       – Причуда не беспокоит? – в его голосе появляется победная нотка.       – Что?       Мурасама цепляет одну из лент.       – Женщины любят хороший имидж, – продолжаю я. – Смотри, сейчас у тебя будет два шарфа!       Серый бинт не поддается. Клинок вязнет в эластичной ткани – это не шелковый платок и не лепесток розы, распадающийся на две половинки от одного вида Мурасамы! Похоже, что ленты из высокопрочного волокна, скорее всего, еще и металлизированного.       – Неплохо! – продолжаю как ни в чем не бывало, но на сердце неспокойно – слишком уж много у него этих бинтов, как бы он меня в них не закатал!       Мужчина бьется умело. В нем чувствуется опыт – в отличие от того пацана, Деку. Передо мной настоящий воин, не раз смотревший в глаза противнику. Кстати, о взгляде.       – Ты так на меня смотришь, как будто это на что-то влияет! Оторвись хоть на мгновение, погляди на яблоньки, что ли? Или, вон, трава.       – До сих пор не понял? – на его лице презрение.       – О чем ты?       – Я стер твою причуду, – мужчина подпрыгивает и скрещивает руки, стягивая паутину лент.       Стремительно вращаю механическое запястье, Мурасама летает, сбивая бинты в плотный ком. Мягко звучит локтевой поршень, стучат подшипники в плечевом соединении. Выжимаю из правой руки максимум.       Наконец удается туго натянуть ленты краем клинка. Мурасама рассекает их – одну, другую, а потом все оставшиеся разом.       – Что такое причуда? – выдыхаю я.       – Так у тебя ее нет? – мужчина удивленно моргает.       – Не знаю, о чем ты.       Собираю оставшиеся ленты клинком, как сладкую вату на палочку. Натягиваю, и разрезаю.       – Сдавайся! – он достойно сражался, надо дать ему шанс.       Мужчина усмехается.       – Это было бы нерационально.       – Почему?       Мой противник отскакивает в сторону, затыкая уши. Ударная волна сбивает меня с ног. Наушники автоматически переходят в режим звукоподавления, но я все равно слышу радостное:       – Оу, йе-е-е!