Сирахама

"Мы сидели и курили. Начинался новый день..." Ну, "сидели", допустим, не все, а только девочки - я лежал, как и предписано настоящему "нормальному гаремо-владельцу"... Как ежик: на пузе и вверх иголками. Кэнсэй перед тем, как уходить, накинул простыню на задницу... Наверно, для того, чтобы видом мужских голых ягодиц не смущать непривычную пока еще дракошку-Мисаки (а насчет Миу и Ренки у меня были о-о-огромные сомнения... были подозрения, что кое-чьи ягодицы исследованы любопытными девицами вдоль и поперек!) И не "курили", а молчали. Нехорошо так молчали. Напряженно и настороженно. И "новый день" не начинался - а вот окружающий мир в очередной раз изменился, явив свою новую грань. А я даже встать не мог, чтобы обнять, по головам погладить или еще что... Не потому, что смущался собственной наготы, а потому что не мог. Ноги и руки были надежно парализованы добрым, но коварным рефлексотерапевтом Ма Кэнсэем. Учителя подстраховались на случай остаточных эффектов от моих активаций. Видимо, опасались изнасилования. Которое, строго между нами, заслужили. Особенно, одна мастерица всяческого оружия... Распределились показательно: справа от меня Миу с Ренкой, а слева - напряженная и ощетинившаяся "дракошка"-Мисаки. - Рен-сан... - Позвал я. - Да, Кенчи? - С готовностью отозвалась Ренка, больше других страдающая и испытывающая невыносимые муки от столь долгого молчания. - Убери, пожалуйста, пару иголочек из уха... чешется - сил нет. - А сам? - Лениво мне... - Хм-м-м... - Реночка, иногда будущему мужу тоже требуется ласка и внимание будущей жены... И ее помощь. Короткий укол удивления со стороны дракошки Мисаки. Ну да, откуда ж ей знать про эти страсти Редзинпаку? - У меня такое подозрение, Кенчи... - Ладошка Ренки поползла по внутренней стороне бедра вверх. - Что иголочки эти - не просто так... - Ладошка добралась до паха. - Хм... та-а-ак... ага... ага... понятно. Тебя парализовали - никакой реакции... Это хорошо! Помня обстоятельства нашей первой встречи - более, чем оправданная предосторожность! Пальчики Ренки переместились по спине вверх, осторожно огибая места установки иголок... судя по всему, девушка внимательно осматривала узор, составленный этими иголками. - Нет, Кенчи, я не уберу иголочки. Если тебе их поставили - значит, так надо. К тому же, я думаю, что парализует тебя одна-единственная иголка из той сотни, что я вижу у тебя на спине. Ну, или две. Следовательно, снимать придется все... А это может быть опасно для твоих каналов Ци. А за здоровьем жениха, как ты только что правильно заметил, я должна следить очень внимательно! А хочешь, я тебя по спинке поглажу... или по волосам. - И, действительно, начала гладить... и, спустя минуту, добавила непонятное. - О! Миу! Так тоже действует! Рекомендую! И вот - меня гладят уже в две ладошки! Я посмотрел в сторону Мисаки и успел увидеть, как она прикладывает титанические усилия для того, чтобы глаза не были такими кавайно-огромными... Вот так... можно было бы, конечно, очень сильно попросить Миу, но я и сам не был уверен в безопасности извлечения иголок. А с Ренкой - с ней хоть надежда была на то, что она в этом разбирается... Их же в какой-то последовательности надо извлекать, по-особому - одни быстро выдергивать, другие медленно, третьи, вращать по часовой стрелки, четвертые - против... Или это имеет значение только при установке? - Охаяси-сан? - Позвал я. - Сирахама-сама? В эмоциях девушка была более спокойной, чем тогда, в "европейской гостиной", но, все равно, до удовлетворенности своим положением там было еще очень и очень далеко. Но хоть прошли паника и мысль о том, что все это - сон! Общий настрой Мисаки можно было охарактеризовать, как... "ну, мудак, я тебе и в рамках вежливости и "чего изволите, господин-сама" веселую жизнь устрою!". Ну и удивление (это еще мягко сказано) от действий Миу и Ренки, конечно же... А девчонки увлеклись, и уже делали вполне профессиональный массаж... в четыре руки... Разумеется, избегая мест, где были установлены иголки... Я почему-то вновь напомнил самому себе какого-то преступного босса... вот если сейчас еще и Мисаки услужливо поднесет ко мне телефон с докладом "с полей". - Что тебе сказали? - Я остаюсь с вами, Сирахама-сама. И живу там, где вы укажите. В Редзинпаку, или в доме ваших родителей... или в любом другом вашем особняке. Как пожелаете, Сирахама-сама! - О! Глубокоуважаемая семья Рю подарила мне парочку своих особняков? - Обрадовался я. - Мне об этом ничего не известно, Сирахама-сама. - Деланно-расстроено вздохнула Мисаки. - Я имела в виду ваши нынешние особняки - ведь у столь доблестного воина, как вы, обязательно есть достойная жилплощадь... Ну, основная линия "наезда" понятна. Слабенько, если честно... - Доблесть и воинское мастерство драконов измеряется квадратными метрами жилплощади? - Любой из сынов Драконов может рассчитывать на достойные и комфортные условия жизни... - Мисаки помолчала и не удержалась от того, чтобы не похвастать. - Дракону, достигшему определенного уровня мастерства... даже если он несовершеннолетний... предоставляется жилье размером не менее сорока девяти татами! А если речь идет о семейном драконе-мастере, то на каждого члена его семьи, достигшего четырнадцати лет, должно приходиться не менее тридцати шести татами! Это записано в жилищных нормативах семьи Рю! Можно не спрашивать, выполняется ли этот норматив. Это ж дурацкая страна: если записано - значит, выполняется! Можно было бы ляпнуть что-то вроде "... а если дракон изгоняется из клана, то эти сорок девять татами у него изымаются"... Но это будет глупо и не совсем честно - у меня есть большие подозрения, что наш совсем не маленький по местным меркам частный дом на довольно крупном земельном участке появился не без вмешательства Драконов. Кстати, его площадь... ну-ка, ну-ка... его площадь... э-э-э... где-то двести двадцать с чем-то татами... Так что и тут упрекнуть "ящериц" не в чем - семья Сирахама живет в хоромах! Еще и имеет возможность "плодиться и размножаться" дальше! Я повернул голову к напряженно прислушивающимся Миу и Ренке. - Вот видите, девушки, в каких хоромах нам придется теперь жить! - Девушки глубокомысленно закивали. Я повернулся обратно. - А что еще тебе сказали? - "Ты находишься в плену, Мисаки". - Процитировала Охаяси, полыхнув обидой и злостью. - "... и должна выполнять любые приказы своего пленителя"? - Предположил я. - "если они не идут вразрез с понятиями чести и достоинства" - Уточнила та. - Охаяси-сан... - Сирахама-сама? - В твои понятия о чести и достоинстве не входит ли запрет на оказание помощи в работах по дому - стирка, готовка, уборка? - Это не противоречит понятиям Драконов о чести и достоинства, Сирахама-сама. - В таком случае, я прошу тебя оставаться в Редзинпаку и оказывай посильную помощь по ведению хозяйства. - Слушаюсь, Сирахама-сама. Вот и поговорили... Может, спросить прямо? - Охаяси-сан... - Сирахама-сама? - Что вас тревожит, Охаяси-сан? Чем вы недовольны? Какие у вас есть пожелания? Поскольку я несу за вас ответственность, то должен это знать. - Практически ничего, Сирахама-сама. Я всем довольна. Ну, разве что небольшим... ма-а-аленьким таким, унижением, когда меня подло и обманом в спину "победил" тот, кто, кажется, в скором времени собирался стать Драконом. А так... все замечательно, Сирахама-сама, я всем-всем-всем довольна. Вот оно что... "Драконы никогда не бьют в спину". Если у тебя за спиной Дракон - можешь считать себя самым защищенным человеком на Земле - в спину тебя НИКТО не ударит. В ходу масса легенд о том, как проигрывающий противник поворачивался спиной к Дракону и - оставался живым - Дракон не мог его убить! Строжайший, чуть ли не генетический условный, императив-рефлекс... Разумеется, в этой пафосной байке больше легендарности и имиджа, но... родилась она не на пустом месте. Отец как-то пошутил, что повернувшегося спиной противника не обязательно убивать - можно использовать его и по-другому! Особенно, если это - противница. "А уж если она краси-и-ивая", - добавил он, оглаживая взглядом ягодицы матери... После этого он получил шутливый подзатыльник от матери и весело мне подмигнул, пригнувшись к столу и тихо добавив, что если со спины, то неважно, красивая противница или нет. За это он "поймал" по шее еще раз, весело рассмеялся и, подхватив притворно-испуганно пискнувшую мать на руки, утащил ее в сторону родительской спальни. "Минус три за ари... артиси... артистизм!" - с трудом выговорила последнее слово Хонока. В случае же с самими Драконами... особенно, молодыми - даже бесполезно взывать к рассудку: дескать, ну, да, я должен был вежливо покашлять, обозначая свое местонахождение перед ДВУМЯ драконами, вооруженными пистолетами... Ладно, попробуем по-другому... чуть-чуть по-умному: - Охаяси-сан... - Сирахама-сама? - Мне было запрещено вас убивать, Охаяси-сан. Строжайше. А с такими опасными и смертоносными противниками, как вы, у меня, увы, не было другого выхода, кроме как нападать из-за спины. И я нахожусь не в лучшем положении, чем вы, Охаяси-сан: с одной стороны я стремлюсь стать достойным сыном Дракона ("Аж прямо ножками дрыгаю..."), а, с другой - должен подчиняться всем приказам Учителя, с которым мои уважаемые родители подписали "Отказ от претензий"... Вы ведь знаете, что такое Учитель, и что такое "Отказ от претензий"...? Прекрасно! Ну, во всяком случае, она задумалась. На данном этапе желать чего-то иного - слишком самонадеянно. Но, добавим информации к размышлению: - Кроме того, Охаяси-сан, вы, как квалифицированный телохранитель, должны понимать, что нападения наемных убийц, которые вам придется в будущем отражать, практически все будут подлыми! Из-за спины! Мне было особо указано обратить на это ваше внимание, Охаяси-сан! И вы себе даже не представляете, чего мне стоило пересилить свою кровь и заставить себя совершить столь подлое и недостойное нападение! А не многовато ли пафоса, Старик? Хотя, для молодой драконихи - в самый раз. Цинизмом и прагматизмом у них должны Старшие... страдать. А молодое поколение они, наверняка, оберегают от этой дряни. Кстати, о моей крови... что-то я СОВСЕМ угрызений совести не чувствовал, нападая со спины... Эх, хорошая кровь у папаши! Ой, хорошая! Видимо, целиком состоит из цинизма и прагматизма! Спасибо, папа! Миу и Ренку я обмануть не смог. Обе мысленно "фыркнули", а Ренка еще и коварно поинтересовалась: - Кенчи! А ты напал на Дракона со спины? "М-да... очень своевременно. У дочки Ма Кэнсэя есть хоть толика деликатности и такта?!" - Угу... - Ну, ты попа-а-ал... - Для наглядности меня слегка потрепали за волосы. Девушки, кстати, СЛИШКОМ увлеклись массажем. Но Кэнсэй свое дело знал хорошо - я был обездвижен очень качественно и избирательно. Даже слишком избирательно! - Кенчи... - М? - Есть еще одно дельце... - Голос Ренки стал мурлыкающим. - И это хорошо, что ты парализован и не можешь сейчас сбежать... - Ой-ой, Ренка, что ты задумала? - Забеспокоилась Миу. Хоть в эмоциях Ренки ничего опасного и не было, но я тоже забеспокоился - ведь, действительно, сбежать не смогу... в случае чего. - Мы с тобой, Кенчи... ты и я... - Девушка говорила хриплым голосом с волнующим придыханием. - Сейчас займемся одним очень интересным делом... Девочки, если хотят, могут присоединиться... От Миу и Мисаки повеяло смущением и возмущением... Ну, да - Ренка - она такая... Одно слово - поп-идол, никаких комплексов! Кстати, в эмоциях Миу и Мисаки было еще и нешуточное любопытство. - А иголочки вам не помешают, Ренка-сан? - Секунду поколебавшись, поинтересовалась Мисаки. Мне это тоже было интересно: КАК делом, о котором говорят с таким томным придыханием, можно заниматься с мужчиной, лежащим на животе и утыканным иголками... - Как иголочки могут помешать зачитыванию текста договора? - Удивилась Ренка и, обращаясь уже ко мне, пояснила. - Сейчас я тебе зачитаю текст стандартного договора о передаче авторских прав на стихи для песен и авторских отчислениях... Слушай внимательно! Я текст просмотрела - там ничего такого нет - все стандартно. Но ты все равно должен понимать, что подписываешь... Сирахама-сама... *** - Может, спеть? - Акисамэ потянулся к гитаре. - Отвали, Акисамэ, - Поморщился Сакаки. - Нам сейчас только песен не хватало! Пусть молодежь поспит после сегодняшнего. Кэнсэй, собрав глазки в кучку, сравнил уровень в четырех рюмках. Удовлетворенно кивнул - уровень был идеально одинаков! - Мастерство таки не пропьешь! - Он сверкнул глазами. - Апачай, может, все-таки будешь? - Спиритус Апачай не давай! - Отозвался Апачай. Он держал в каждой руке по открытой банке пива - светлого и темного - и попеременно делал глоток то из одной, то из другой. - Апачай стена ломай, Апачай забор ломай, деревья дергай, насяльника бегай, насяльника ругайся... Сакаки, гадость дал! Горький, противный! Ишак пись-пись! Ишак белый (поднял банку со светлым пивом), ишак серый (с темным)... два веселый ишак! - Ну, вы посмотрите на этого дикаря! - Возмутился Сакаки, пихнув в бок мрачного Акисамэ. - Я через друзей настоящую "Крушовицу" достал! Не нравится - поставь в холодильник, не переводи продукт! - Апачай поставит банка мороз! Плюнет банка - потом поставит. Апачай знай Сакаки. Сильно-сильно знай - банка пива холодильник - ёк! Апачай сделал еще два глотка и улыбнулся демонстративно блаженно: - Апа-па-а-а-а... Кэнсэй усмехнулся: - Сакаки, а вот ты после сегодняшнего кем себя чувствуешь? - Беременной Сейлор Мун! Отвали-на со своими поисками совести-на! - Буркнул Сакаки и перевел разговор на более приятную тему, подхватив со стола квадратик блинчика с икрой. - Акисамэ, а эта русская кухня - ничего-о-о... Только Кенчи говорил еще что-то про грибочки... - Где я тебе в Японии маринованные грибы найду, Сакаки? - Ну, а "селедочка с картошечкой"? Уж селедка-то с картошкой в Японии есть? - Есть. Идешь на кухню и говоришь Миу: "Миу-тян, приготовь, пожалуйста, картошечки"... - Хм... М-да. Уел-на. Она деда после сегодняшнего... - Сакаки, чуть проморгавшись, посмотрел на экранчик своего мобильного телефона. - ... вчерашнего уже... матерно обложила. И с Сигурэ не разговаривает! А уж меня и вовсе пошлет. Деду так и сказала... я чисто случайно мимо походил... за стенкой... за двумя... "Да плевать мне на эту активацию! Можете засунуть ее..." Прикинь, да! - О! - Восхитился Кэнсэй. - Кенчи сказал то же самое! Правда, без указания этого экологического способа утилизации. Но свое отношение высказал столь же категорично! - Хорошие... ученики... - С расстеленной прямо на энгава скатерти исчезла одна рюмка. В темноте, под энгава, кто-то звякнул чем-то металлическим по стеклу. - Молодые... горячие... Комплименты... делают... девушке... приятные. Мастера несколько секунд молчали, переваривая информацию. Кэнсэй кивнул: - Да... За это таки надо выпить! Мастера быстро расхватали оставшиеся рюмки, вооружились закуской и застыли, поглядывая на Кэнсэя. Тот задумался и изрек: - За учеников... чтоб у них... всё... И чтобы они нас потом... за это... не... Мастера согласно и одобрительно покивали, выдохнули и - употребили. - Кхэ-э-э, - Закряхтел Сакаки и быстро бросил в рот еще один блинчик с икрой. - Акисамэ... - Да, Сейлор-сан? - А "klushnitca", которой ты вознес благодарственную молитву после первой рюмки - это кто? - Мастер... клюшек...? - Предположили из-под энгава. - А может, все-таки, я спою? - Грустно посмотрел Акисамэ на свою гитару. - Ну, хотя бы пару аккордиков возьму, а? - Ни... - Пьяно мотнул головой Сакаки. - Тебе только дай ее в руки - потом не отберешь! А Кисары-тян сегодня на тебя нет... - Акисамэ, - Послышалось из-под энгава. - А почему... Сейлор... -сан? - Потому что беременная Сейлор Мун - это уже явно не "-тян". - Кэнсэй... а ты свои иголки из ученика вытащил? А то ведь изнасилуют они его там... не втроем, так вдвоем... - Не изнасилуют - я его ПРАВИЛЬНО обездвижил... А Ренку я строго научил: чужие иголки - не трожь! *** Мастеров с утра видно нигде не было. Приятно было бы думать, что они, испытывая угрызения совести и терзаемые душевными муками, куда-то прячутся от своего ученика, не смея смотреть тому в глаза... но расстеленная скатерть на энгава со следами очень основательной и вдумчивой попойки, разрушала такие иллюзии. Мастера банально проспали... Убрать следы ночного пьянства никто из них, разумеется, и не подумал, так что делать это, как и положено молодым в некоторых армиях, пришлось нам. Мисаки, не чинясь, помогала - так что смогли все занести на кухню в один рейс. Мы делали утреннюю разминку в зале с открытыми перегородками на улицу, когда к воротам Редзинпаку подъехал маленький белый фургончик Митсубиси с едва заметными синими монами Драконов на дверцах. Мисаки тут же упорхнула встречать машину, а мне оставалось сделать единственный верный вывод: - Вещи Охаяси-сан привезли? Миу, не выходя из шпагата, оперлась на руки, выпрямила ноги, поднимая их вверх, прогнулась в мостик и, наконец, встала нормально - на ноги - следя за происходящим у ворот. В эмоциях Ренки и Миу по отношению к Мисаки ничего особо убийственного не было - чуть-чуть сочувствия, чуть-чуть настороженной опаски, чуть-чуть отстраненности, чуть-чуть хмурой неприязни. Убивать Охаяси Мисаки прямо сейчас никто из них не собирался. Будь я поглупее, наверняка обиделся бы на отсутствие нормальной женской ревности. Впрочем, будь я поглупее, вообще не "парился" бы этими проблемами... и проблем бы, кстати, у меня сейчас не было! Из белого фургона с пассажирского места выпрыгнул Кин Охаяси и крепко обнял сестру, закружив рассмеявшуюся девушку вокруг себя. Осторожно поставил ее на брусчатку. И они о чем-то зашептались... даже по губам читать не стал - до того вся эта ситуация снова стала неприятной! Кин вытащил из машины десять огромных спортивных сумок и какой-то длинный черный чехол... боевой посох? Лук? - Девочка привыкла жить с комфортом. - Осуждающе покачала головой Миу, сосчитав количество сумок, извлеченных из машины. - С другой стороны, не придется теперь ей вещи одалживать. Хм... по-хорошему, помочь бы надо все это донести к гостевому дому, где была определена на постой Мисаки - асфальтированной дорожки, чтобы по ней фургончик проехал, к гостевому дому не было. Только узенькая тропинка, выложенная кирпичом. "Не целуют - не подставляйся, Малыш! Сунувшись сейчас с предложениями о помощи, мы только хуже сделаем! Вон, как зло брат Мисаки на нас зыркать изволит! Обидел кровиночку... Хм, а ведь, действительно, если со стороны, то обидел - и еще как! А если еще и факт потери девственности сестрой до парня доведена... Ну, ты о чем, Малыш! Конечно же, доведена - а вдруг еще раз активируется от прилива теплых и горячих чувств к насильнику!" Кин, действительно, смотрел в мою сторону с самой настоящей чистой и незамутненной ненавистью. Того и гляди - кинется и прибьет на месте. Мисаки, увидев поединок взглядов, тут же что-то быстро зашептала ему на ухо... Легкое удивление, задумчивость и - градус желания "порвать Сирахаму на много-много маленьких сирахамчиков" трансформировался в более нейтральное - "свернуть козлу челюсть и уронить несколько раз на землю... на камни... на острые камни"... Ну, хоть так. - Наш Кенчи никого не оставляет равнодушным! - Ренка, сидящая у меня на плечах, как обычно, искрилась оптимизмом. - Еще двадцать отжиманий, Кенчи - хватит посторонним мужикам глазки строить! И хлопки у тебя какие-то получаются... незвонкие! - Согласился бы на полнейшее равнодушие хотя бы некоторых окружающих, Рен! И - Мисаки на спине... Она легкая... - Незаурядные личности не могут оставаться в тени. - Возразила Миу. - А Мисаки... дохлая она, а не легкая! Судя по сместившемуся весу, Ренка, уперев руки в мои плечи, выполнила какую-то стойку на руках: - Попытайся меня сбросить... и - хлопок за спиной не отменяется! *** Когда смотришь на события или происшествия по их завершению, и, особенно, когда анализируешь их, удивляешься, как это ты мог их не предусмотреть и не предвидеть... Ну, ведь элементарно же! - думаешь ты... - Логично. И вытекает из предыдущих событий! Как я этого не мог предвидеть?! - Минуточку внимания! В нашу группу переведены новые студенты. Представьтесь, пожалуйста! Как говорит Ма Кэнсэй: "Я таки с вас удивляюсь, молодые-красивые!" Вот и я удивляюсь с этих ритуальных вывертов, при которых "пленница" свободно переводится в институт к "пленителю". Вместе со своим братом! Слухи распространяются молниеносно. К середине лекции группа каким-то образом знала, что оба Охаяси: во-первых, Драконы, а, во-вторых, ОНА - невеста "этого кобеля-Сирахамы", а ОН - будет следить, "как бы чего не вышло"... "Какого, нах, кобеля!? Кобель-девственник, это ж надо придумать! Старик! Сегодня же! Сегодня же, Старик!!" ... и перевелись они сюда исключительно для того, чтобы приструнить будущего супруга и шурина. Студентки группы обернулись на своих местах и открыто стали рассматривать пятерку: "Рююто - Кенчи - Миу - Мисаки - Кин". И настолько их взгляды были оценивающими и взвешивающими, что Рююто, я и Кин поежились, а Мисаки и Миу - ощерились. "Малыш! А может, как-нибудь свести Рююто и Мисаки? А? М-да... придет же в голову. Девочка-то тут причем?" В эмоциях окружающих можно было, как в хорошей деревенской сметане, ставить ложку - густая жирная смесь общественного осуждения, порицания и зависти. И только Цукуба, незаменимый циник Цукуба, глубокомысленно заметил, вникнув в обстановку: - А не замутить ли нам с тобой, Сирахама, соревнования по боевым искусствам? Между институтами? Как ты думаешь, Дакисюро поведется, если я пропишу, что в чемпионате участвует Сирахама Кенчи и тридцать три Дракона? И назовем его "Драконы ТТИ"... или "Огнедышащие Токийского Технологического". Кстати, не объяснишь мне такой казус: ставки на вас снова поменялись - теперь "один к пятнадцати". Что такого хорошего произошло, не скажешь? Я бы и у Рююто спросил - но он меня вымораживает одним лишь взглядом? А за Мисаки приударить можно? - Без проблем, Сайдзо! Ампутированные гениталии, кажется, удалось пришить самцу макаке полгода назад в институте Тачибана... Так что ты теперь знаешь, куда обращаться! Правда, дальнейшая судьба самца макаки неизвестна... Но это уже детали. Дерзай! *** - Хакуби, ты, главное, не смотри на него прямо... ш-ш-ш... ну таки чему тебя учили в Ордене, брат! И не отвлекайся - за рюмками сегодня следишь ты! А у Балалайки-сан снова пустая! - Так я и смотрю, как учили... мимо смотрю... Вон на ту цыпочку... - Вот, Балалайка-сан! Ттеперь-то у вас открылись глаза на то, какой озабоченный недостойный человек находился все это время рядом с такой прекрасной женщиной, как вы! - Ма-сан, вы несправедливы к своему уважаемому брату! К тому же я только что поняла, откуда у вас целых четыре жены... устоять перед вашим мужским обаянием решительно невозможно! - Балалайка-сан, не верьте этому хитрому прожженному интригану! Одна из его жен была вынуждена штурмовать крепость Ордена в Нанкине, чтобы добиться официальной свадьбы! А другая... - Хакуби-бака! Что ж ты мусор из избы... э-э-э... сплетни и слухи повторяешь! Смотри, на "злые языки" у Ордена всегда управа находилась! Балалайка-сан, вот эту селедочку положите сверху на вот эту картошечку! В качестве закуски - волшебно! Я восхищен тем, как точно вы угадали меню, выбрав свой сегодняшний образ! Вам очень идет эта шинелька... - Хакуби-сан, Ма-сан, может быть мы вернемся к тому молодому человеку... это ведь он? Сирахама Кенчи? Он же - Шкет? - Вы ведь не смотрите на него прямо, Балалайка-сан? - Как можно, Ма-сан! Как вы и советовали, я смотрю на других людей... вон на того плечистого высокого красавца с мужественным шрамом крест-на-крест, а на этого милого молодого человека - краем глаза! - Вот! Это правильно! Ходят слухи, что от взгляда этого "милого молодого человека" девушки становятся женщинами, а особо удачливые еще и беременеют. Наш мастер оружия, Сигурэ-доно, так и вовсе уверена, что Сирахама может одним взглядом и пятью словами довести женщину до оргазма... - О-о-о... Македонская-сан в таких вопросах не ошибается! Ма-сан, насколько я понимаю, это был один из вариантов "не думай о белой обезьяне"? Скажите честно! - "Белая обезьяна"? Кэнсэй, таки шо за прикол? Причем тут "белая обезьяна"? - Пустое, брат! Просто не думай о ней! - Кэнсэй-сан, если я правильно понимаю, заведение, в которое зашел ваш ученик...? - ... позорит! Позорит учителя Ма! С другой стороны, доказывает, что ученик учителя Ма - настоящий мужик, который, дабы оградить своих невест от всяческих добрачных поползновений... - ... пошел в бордель... Кэнсэй-сан, если я правильно понимаю, мы сейчас будем наблюдать, как молодого человека сейчас "выкинут на мороз"? - Почему, Балалайка-сан? - Ну, брат! Включи мозги, однако! Несовершеннолетний, однако... мог бы, однако, и сам сообразить... Но за наглядный пример "положительного мышления" я тебя "плюсую", однако! - Однако, недооцениваете вы моего ученика, господа! Он нам из магазина однажды спиртное притащил... Что, как вы знаете, в ЭТОЙ стране куда круче, чем какой-то там бордель! - (хором) О-о-о! - Ма-сан, не знаю, как насчет беременности и оргазма, но вот как-то странно воспринимается ваш ученик... Прямо смотришь - шкет-шкетом, а вот если так... совсем не шкет... совсем... - Потому что достойный ученик Сигурэ-доно, Балалайка-сан! Или, как вы изволите ее называть, Македонская-доно... Не удивлюсь, если она даже сейчас присматривает за своим учеником... Она у нас такая... заботливая! *** Солидный управленец какой-то очень большой компании недовольным взглядом посмотрел на "меню" и, поколебавшись, ткнул пальцем: - Эту! Звать ее как? - Тамара, господин! - Склонилась в поклоне женщина. - Тамара, значит... - Выпятил губу клиент. - Бабуля! - Да, Токи-сама! - Затаила дыхание "мамаша". - Давай сюда свою Тамару... часика на два. А, не... Какая-то она жиденькая - давай, на часик! Для начала... - Как вам будет угодно, Токи-сама! "Бабуля" (совсем нестарая еще женщина, но - традиции-традиции) пулей вылетела из "номера" в холл и подняла телефон за стойкой и сказала холодным властным голосом: - Кит, дай мне Тамару! - Холодный голос тут же стал приторным, как только что, в разговоре с клиентом. - Тамара-ча-а-ан, в "десятый" неси напитки и составь Току-сама компанию на час. И - смотри у меня! - это очень уважаемый человек! Если он тобой, моя дорогая, будет недоволен... ну, ты поняла - чемодан-порт-Владивосток! Господин платит наличными. И этих наличных у него... Дай трубочку Годо... - Переключение на дружеский тон и очень-очень тихо, так, чтобы даже теоретически сказанное не могло достигнуть ушей в апартаментах. - Годо, что с "одиннадцатым"? А то я перед "десятым" приседала и прыгала - занята была... Аж двоих? С "игрушками"? Ого... А он моих девочек не...? Она?! Оба-на... Что ж творится-то в стране?! Неужели, нормальных людей уже не осталось?! Вся надежда на "десятого" и Тамарку! *** Току-сан, солидный японский менеджер, под началом которого крутилось где-то тридцать-сорок недоумков-подчиненных, ленивым взглядом обвел "апартаменты". - Изобретательно. - Хмыкнул он. Действительно. Номер был сделан в виде мостика пиратского корабля. И сделан хорошо, качественно, на совесть. Стены были покрыты огромным рисунком морских просторов: где-то вдалеке волны накатывали на песчаный пляж с - Току-сан подошел поближе и наклонился, близоруко прищурившись - действительно, кто-то бородатый одноногий с попугаем, опираясь на костыль, прыгает по пляжу, гневно потрясая кулаком и разевая в крике щербатый рот в сторону моря... Каждая пальма старательно прорисована... Хм... Да! Только за такую красоту это заведение заслужило "плюсик" в личном рейтинге Току-сана! А вот веселый хохот из соседнего номера... Впрочем, Току-сану было "не положено" слышать то, что доносилось из соседних апартаментов, ведь звукоизоляция в заведении "Тортуга" была почти идеальной... Так что ржач в три женских голоса из-за стены никак на личный рейтинг подобных заведений Току-сана не повлиял. Кровать, застеленная простыней с рисунком палубных досок, находилась под балдахином, имитирующим паруса. Спинка кровати - сделана в виде огромного штурвала... Да так удобно сделан был этот штурвал, что к нему так и хотелось поставить капитана... капитаншу. И скомандовать, пристраиваясь сзади и любуясь видом бушующего океана на огромной плазменной панели: "К штурвалу! Отдать швартовы! Поднять якоря! Поднять паруса! Полный вперед!"... или как там? О! Сбоку к штурвалу-спинке еще и бутафорская сабля прислонена! Очень изобретательно! А вот, кстати, и "капитанша". В номер, громко цокая каблучками, сильно покачивая бедрами, зашла голубоглазая блондинка. В костюме пирата. Черная треуголка с белой меховой окантовкой. Черная повязка на глазу с белым "веселым Роджером". Черный короткий сильно приталенный сюртук... даже, скорее, сюртучок... с крупным серебряным рисунком... грудь "третьего силиконового размера" из этого сюртука, одетого на голое тело, просто вываливалась. Коротенькая пышная юбочка до середины весьма аппетитного бедра с кружевным черным подбоем. И высокие черные ботфорты на шпильках. "Дылда!" - Подумал Току-сан и мысленно облизнулся. В руках "капитанша" держала поднос с несколькими бутылками. - Хо-хо-хо! - Максимально огрубив голос, начала "капитанша". - И бутылка рому! Не желаете ли рому, Току-тайтё? (тайтё - капитан... ну, это все знают) "Капитанша" не заметила (что неудивительно, учитывая легкую степень опьянения), как клиент при ее "хо-хо-хо" едва заметно вздрогнул. - Я за рулем... - Позвольте, ваш лейтенант поможет вам, Току-тайтё! - Коршуном налетела на клиента слегка хмельная "кап..."... "лейтенантша", отставив поднос на маленький столик. С Току-тайтё быстро и незаметно снимали одежду. "Тоже мастер..." - хихикнул кто-то в голове чуть растерявшегося от такого напора Току-сана. В следующую секунду Току-сан с изумлением обнаружил, что, во-первых, на нем остались одни носки и рубашка, а, во-вторых, его достоинство уже находится в плену надутых силиконом губок... и сбежать из этого плена без потерь не получится - острые коготки впились в ягодицы. - Blya! Obozhayu etu stranu s yeye normal'nymi khuyami! - Тихо пробормотали снизу, оторвав Току-сана от подсчета нарисованных чаек на нарисованном синем небе. - Капитан... вы уже готовы... к абордажу? - К штурвалу! - Прохрипел Току-сан. Глаза клиента метали молнии, если бы Тамара не видела ниже пояса его реакцию, то подумала бы, что клиент чем-то разгневан... "Бля, опять переборщила! Ща этот урод в раж войдет... Ну, зато мамО ругаться не будет..." - Рё-кай, Току-тайтё! - Крикнула Тамара, вылетая из ботфортов и запрыгивая на кровать, крепко схватившись за ручки "штурвала", широко расставив ноги и сильно прогнувшись в пояснице... под юбкой, разумеется, никаких трусов не было. "Только бы не бил, сука! Если хоть раз ударит - уебу так, что мало не покажется!" Постель чуть прогнулась - Току-сан тоже залез на кровать и подходил сзади. ("Так! Стоп! А я ему туфли-то сняла?! Хотя, это ж япошка - у него это на подкорке - снять обувь") - Вперед смотри, сука! - Рыкнули сзади и грубо схватили за волосы. "Бля! Будет бить! Ну, пиздец тебе, морда узкоглазая! Я тебя..." В следующую секунду Тамара закатила глаза и рухнула на подушки, потеряв сознание. Току-сан, с распахнутыми глазами, в которых радужка сейчас была почти не видна из-за расширившегося зрачка, деревянной походкой подошел к краю огромной кровати, опустил ноги на пол и сел, обхватив голову руками... *** "Ну, прости, Малыш! Прости старого дурака! Кто ж знал, что наша способность чувствовать чужие эмоции выйдет ТАКИМ боком!" Такого количества концентрированной ненависти, презрения и брезгливости, как в этой проститутке, по отношению к себе я еще ни у кого не встречал! Ну, разве что Кин Охаяси выдал процентов семьдесят, пока его сестра чем-то не успокоила... и Рююто иногда выдает по сорок-пятьдесят ... Даже Мисаки до того разговора не выдавала больше сорока! Я ж чуть не убил эту Тамару! На чистом автомате! При этом процесс убийства хотелось совместить с изнасилованием. Воткнуться в нее, сжать горло и наблюдать, как стекленеют глаза... Еще и отпускать время от времени, чтобы подольше дергалась... Дергаться будет, руками махать... ну, руки можно коленями прижать... или парализовать... и грудь эту силиконовую раскурочить, прямо пальцами ... чтобы кровь и обрывки кожи застревали под ногтями... точки на плечах - вот тут... и тут... Опять темная волна... Я даже зарычал, пытаясь сдержать ее. Помотал головой, пытаясь успокоиться. Тщетно... Хотелось порвать тут все... Начиная с той, что лежала сейчас на кровати и сладко посапывала... Я быстро прошел к своим вещам, горкой сваленным прямо на полу ("Гайдзинка - что с нее взять! Никакой аккуратности!") и нашарил свой мобильный... "Сейчас посмотрим, какой я счастливчик" - Здравствуйте! - Веселый женский голос. - Вы позвонили на радио "Счастливчик"! Рады слышать вас, Шкет-сан! После звукового сигнала вы - в эфире. У вас есть возможность выйти в прямой эфир. Если вы согласны, нажмите на своем телефоне цифру ноль или внятно скажите "Да, я хочу попасть в прямой эфир!" Глаза вновь застилал черный туман, руки хотели отбросить телефон, а ноги - вернуть тело на кровать... не знаю, насколько я сейчас смогу говорить внятно, но: - Да, я хочу попасть в прямой эфир! - Принято! Внимание! Через пять секунд. Пять! Четыре! Три! Два! Один! Вы - в эфире! - Добрый день! Или вечер уже? Ну, не важно. Композиция "шесть единиц". Поставьте. Только побыстрее, пожалуйста! Наушники... наушники... где, бля, наушники?! Ага, вот они! И чего дальше делать? А чего тут думать... сидим полчаса, цепляем на морду довольно-расслабленное выражение и топаем отсюда на хер! И больше - ни ногой! Можно даже этой русской дуре "на чай" оставить. Дескать, понравилось - я аж улетел! И еще много-много раз приду! Только бы высидеть эти полчаса... да коннекться же ты, сука! Пи-и-ик... Ну, где музыка?! Музыку, бля, давайте, пиздоболы! - Ого! - Послышался голос радиоведущего. - Нет, вы это слышали?! Вы слышали?! Впервые! Впервые за четыре года наш слушатель воспользовался правом "сжечь" свои пять баллов, но - попасть в прямой эфир! Впервые! Ну, неудивительно: это же Шкет! И он любит нас удивлять! И у него это получается! Правда, общение было коротким, хотя счастливчик имеет право на пять, подчеркиваю - пять! - минут прямого эфира! Впрочем, я догадываюсь... Уёбок! Когда ж ты заткнешься?! Музыку давай! Музыку! В кровати что-то хрустнуло, когда я вцепился пальцами в матрац... так захотелось дотянуться до жиденькой шеи этого мудака! А что она жиденькая - я не сомневался... с таким-то голосом шея должна быть просто цыплячьей: - ... впрочем, я догадываюсь, в чем причина! Ведь велика вероятность, что с ним заговорит наша неприступная принцесса Ренка-сама, и тогда ему придется отвечать за все те, неприличности, что он ей отправ... Словесный понос был прерван глухим звуком подзатыльника и спокойным голосом Ренки: - Напоминаю, что наш слушатель, Шкет-сан, попросил, и ПОБЫСТРЕЕ (еще один звук подзатыльника), мелодию "шесть единиц". Ставим. Приятного прослушивания, Шкет! Так его, Реночка! Так, моя сладенькая! И мордой... мордой - в стол! Чтобы до крови! Я тебя обожаю! Чтоб зубы у него из "вонючки" посыпались! Нажимай на "Плей", моя хорошая! - О! Кстати, - Вмешался голос ведущего-мужчины... и до следующего звука подзатыльника успел проговорить. - А название песни, кстати, отобразилось! Это "Онли ю" (Бздыщ!)... какое оригинальное название (Бздыщ! Бздыщь! Бздыщ!) - Онли юююю... - послышался глубокий мощный мужской голос после гитарно-клавишного перебора-вступления. Я торопливо вывернул громкость на максимум и рухнул спиной на кровать. Темнота, прикрыв глаза, с зачарованной легкой улыбкой стала вслушиваться в музыкальное признание в любви. *** - Ага... так... так... И? И как называется? "Сикстин тонс"? По-английски? Хм... не слышал. А эксперты... Ага... Ма Рё аккуратно закрыл мобильный-раскладушку и с довольнейшей улыбкой посмотрел на сотрапезников. - Балалайка-сан! Наша теория может считаться доказанной! Только что прошел еще один звонок от Шкета... Ма Кэнсэй обеспокоенно посмотрел в сторону входа с яркой вывеской "Тортуга: пираты и пиратки" и анимешным изображением пиратки из какого-то мультика. - ... на этот раз "Счастливчик" показал название песни - "Онли ю"... "Только ты" на языке этих презренных гайдзинов, как вы знаете. - Запись? - Поинтересовалась Балалайка. - По-прежнему заблокирована... - Отображения названия недостаточно для того, чтобы считать теория доказанной, Хакуби-доно! - На электронную почту главного бухгалтера пришел архив со ссылкой на высококачественной записью песни "Онли ю" в архиве... - Хм... действительно. Судя по блеску вашей... вашего чела, даже это - не все? - Не все. - Ма Рё мечтательно смотрел в потолок... на его очках Кояме-Балалайке почему-то захотелось нарисовать зеленый значок доллара... настолько СЕЙЧАС это показалось уместным. - Не все, Балалйка-сан. В архиве лежала еще одна песня - "Сикстин тонс". "Шестнадцать тон", если на нормальном языке. Эксперты утверждают, что голос, исполняющий эти две песни - тот же... - Отправитель? - Один из ботов автоматической рассылки "Счастливчика". Но и это еще не все. - Ну-ка, ну-ка... - Заинтересованно подалась вперед женщина. - В архиве был текстовый файл с текстом и переводом песни. И, вы не поверите, специальный файл с нотной записью для электронного синтезатора... миди или как он там - я не разбираюсь в этом... - Судя по всему, Хакуби-сан, мы за копейки получили даже больше, чем рассчитывали? - Хищно улыбнулась Балалайка. - Истинно так, Балалайка-сан! Я бы даже заказал кое-чего особенного! В конце концов, сегодня - можно! Не так ли? Неожиданно телефон Балалайки "поехал" по белоснежной скатерти, включив виброзвонок и песню на русском, кажется, языке: "Бьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза..." - Что-то серьезное... Я приказала меня не беспокоить. - Удивилась Балалайка и посмотрела на экран. - Главбух? Ай-яй-яй... - Она поднесла трубку к уху. - Да... так... так... Платежка? Вот так, да? А сумма в договоре? А что на скане? Но ведь там же было еще и прописью... А оригинал нашли? И? М-да... Фотошоп? Электронная подпись? Мистика! Нет... - Балалайка внимательно посмотрела на Хакуби и приказала. - Нет. Платежку не отзывать. Завтра решим. - Действительно, мистика, Хакуби-сан! - Задумчиво положила мобильный на стол Балалйка. - Такая мистика, что даже жуть берет... - Вот, Балайка-сан. - Ма Кэнсэей осторожно придвинул рюмку к женщине. - И вещи сразу станут проще. - Хм... благодарю, Ма-сан! - Благодарно улыбнулась Балалайка и лихо опрокинула стопку. Чуть подождала, прислушиваясь. Улыбнулась шире: - Вы такой заботливый, Ма-сан... жаль, что вхождение в чужие гаремы претит моей натуре собственницы! - О! Все можно устроить, Балалайка-сан! - Засуетился покрасневший Ма Кэнсэй. - Еще одна рюмочка и мы таки найдем решение этого маленького затруднения... Тем более, в таком замечательном районе! Все под рукой, опять-таки! Балалайка чуть пьяно помотала головой: - Хакуби-сан... ваша теория ПОЛНОСТЬЮ подтвердилась. - Подробности? - Бухгалтерия обнаружила, что сумма перевода по договору с Сирахамой на его счет увеличен в двадцать раз! - Ой! - Проверили договор в базе данных - сумма отчислений по договору увеличена за каждую песню в десять раз! - Что? Неужели Ренка вписала...? - Ну-ну-ну... зачем же сразу подозревать невинную девушку?! - Возмутилась Балалайка. - На бумажке все правильно - семь с половиной за одну песню... Слушайте дальше! На скане документа приписан ноль. То есть семьдесят пять тысяч за одну песню. - А прописью... - Японским по белому написано "Семьдесят пять тысяч иен"! При этом следов правки файла скана не обнаружено, электронная подпись файла - хэш-сумма, кажется? - не изменена! - Мистика! - А я что говорю! - Довольно улыбнулась Балалайка. - Согласитесь, Хакуби-сан, даже семьдесят пять тысяч иен за одну песню высочайшего класса - ерунда! - Одну? - Вычленил главное Хакуби. - Ну, да... платежка была на две песни! Итого - сто пятьдесят тысяч иен. Вы же не думали "нагреть" искусственный интеллект таким простеньким разводом, Хакуби-сан? - Ой, горе мне, горе! - Картинно схватился за голову Ма Рё и обратил внимание на брата. - Братец? Почему ты таким тоскливым взором смотришь на вход в "Тортугу"? Наверно, тоже хочешь попиратствовать, как твой ученик, а? - Ма Рё шутливо пихнул брата локтем. - Или намек Балалайки-сан произвел на тебя такое неизгладимое впечатление? - Жду, когда подъедет полиция и скорая. - Абсолютно серьезно ответил Ма Кэнсэй. - И начнут выносить трупы. - Кэнсэй поднялся из-за стола и положил несколько банкнот на стол. - Простите мою неучтивость, прекрасная Балалайка-сан, но я должен откланяться! - Мы договорились, брат? - Посерьезнел Хакуби. - Да, брат! Заказ композиций будет настолько частым, насколько это возможно. Десять процентов от суммы отчислений - мои... Не беспокойся. - Ма Кэнсэй спохватился, нарисовал на лице благодушную улыбку и припал к запястью Балалайки. - Уверен, прекрасная Балалайка-сан, мы еще обязательно встретимся... и обсудим пути решения "гаремного вопроса"... Пока, брат! Звони, если что! Когда Ма Кэнсэй вышел из здания и буквально растворился в воздухе, Балалайка отвернулась от огромного панорамного окна, рядом с которым они сидели, и задумчиво проговорила: - У меня мурашки по коже от вашего брата, Хакуби-сан! Крайне опасный человек! - Но ведь вас тянет именно к таким, "прекрасная Балалайка-сан"? - С коварной улыбкой спросил Хакуби. - Увы... Отойдя на приличное расстояние от входа в ресторан и спрятавшись в узкой подворотне, Ма Кэнсэй повторил: - Не беспокойся, брат... Теперь заказ композиций будет весьма частым... увы.