Сердце Египта

      – Грандиозная находка! Эта пирамида перевернёт всё наше представление об истории Древнего Египта!       Рик Хаггард, молодой учёный, ничуть не преувеличивал свой восторг. Это была его вторая экспедиция, куда он ехал как один из ведущих специалистов, – самое начало пути для исследовательской карьеры! – а ему уже повезло найти пирамиду, претендующую на звание самой древней из всех известных.       По правде, эта пирамида приводила в восторг не только его. Руководитель экспедиции, известная египтолог Нора Крайтон, уже считала это главной находкой в своей жизни, и не менее известный археолог Томас Дойл полностью разделял её мнение на этот счёт. Не помнила себя от радости команда техников, которым не терпелось испытать новых роботов. Их планировалось запустить в пирамиду перед тем, как туда зайдут люди, чтобы они взяли пробы и сделали снимки. Может быть, там что-то написано на стенах? Или какой-то необычный состав грунта?       Единственной, кто не разделял всеобщего оптимизма, была Элизабет Крайтон, сестра Норы. Она много лет занималась лингвистикой, древнеегипетским языком, и, похоже, именно поэтому ещё сохраняла трезвость мышления и не мучила себя неясными надеждами. Конечно, ей было интересно взглянуть, что там внутри этой пирамиды, узнать, чья это гробница и насколько она древняя на самом деле, но всё это она могла бы прочесть по снимкам, выяснить с помощью лингвистическим данных. Если там что-то действительно написано, ей достаточно будет лишь увидеть фото, чтобы ответить на все эти вопросы.       На самом деле древней пирамиды Элизабет просто опасалась и лезть туда раньше времени не планировала. Она никогда не была особо суеверной, но… мало ли, что там находится?       Рик втайне немного посмеивался над старшей коллегой, но понимал причину её скептицизма. Сначала команда очень долго раскапывала вход в пирамиду, потом очень долго смотрела внутрь неё глазами роботов, и было неизвестно, когда они сами смогут туда войти. Да и с лингвистическими данными возникла накладка. Элизабет получила свои фото, но они, на её удивление, не давали никакой информации. Многие из фотографий надписей получались смазанными, а что были нормального качества, не имели никакого смысла. Отрывки, не понятные без остального контекста.       – Фараон… Душа, Сет. Душа фараона… дальше смазано. Править Египтом. Это невозможно, кто так фотографирует? Это точно новейшие роботы? Что у них с камерой? Да я на древнюю мыльницу более точный снимок сделаю! Нил выйдет из берегов, и восстанет фараон… Египет, править…       – А дело точно в роботах? – с усмешкой спрашивал Рик, за что всегда получал от Элизабет шутливую оплеуху. Даже Нора признавала, что кроме Элли никто написанное достоверно не расшифрует – слишком древние иероглифы, чтобы текст был понятен всем едва знающим древнеегипетский. И если даже у такого профессионала, как она, возникали проблемы с чтением, то дело действительно скорее всего было в роботах, которые вне пирамиды фотографировали потрясающе чётко.       Впрочем, Элизабет была единственной, у кого работа не шла. Остальные делали всё, что было в их силах, чтобы в пирамиду поскорее могли войти люди, и совсем скоро они добились в этом успеха: дата первого захода в пирамиду уже была назначена, состав команды сформирован. Конечно, Элли тоже входила туда: несмотря на всё её желание изучить по фотографиям хотя бы что-то, с такими снимками было невозможно прочитать даже имя хозяина гробницы.       В реальности всё оказалось куда лучше. Теперь иероглифы было возможно прочесть.       – И что там? – Нора посветила на первую встречную расписанную стену, давая сестре возможность увидеть текст.       – Опять править Египтом, фараон… Здесь не называется его имени, но сказано, что от него пошла первая династия фараонов, – Элизабет нахмурилась, – Это было ещё до Менеса, Нармера и Хор Аха*. Менес был лишь наследником… дара?       – Вроде бы да, там так написано.       – Наверное, имеется в виду власть фараона, – Элизабет пожала плечами, продолжая переводить, – Здесь первый фараон обретёт покой и будет ждать, пока не придёт тот, кто будет способен возродить его. Только он поймёт… тут сомневаюсь, какие-то странные иероглифы, но, кажется, поймёт, как вернуть его вечной душе хрупкое тело. Наверное, подразумевается просто человеческое, не очень понятно.       – Какая-то некромантия, – усмехнулся Томас, – Или реинкарнация. Но хотя бы не проклятие.       – Оно дальше будет, это же классика жанра, – добавил Рик, ещё не зная, что окажется в какой-то степени прав.       Дальше надписей почти не было, а те, что были, лишь указывали направление, куда поворачивать на развилке, чтобы прийти к саркофагу.       Погребальный зал был необычно просторным, но подозрительно пустым для гробницы фараона: никаких лишних предметов, оружия, украшений там не было. Зато, несмотря на прошедшие тысячелетия, на стенах ещё сохранилась какая-то краска. Иероглифы читались идеально, хотя учёные не знали значений всех – некоторые просто исчезли из языка в ходе его развития.       В центре зала стоял огромный саркофаг, на котором тоже были надписи. Посередине в его крышке было какое-то углубление круглой формы – по-видимому, туда раньше что-то было вставлено.       Рик принялся всё фотографировать, но снимки по-прежнему не получались чёткими. Пока мужчины бились с капризной техникой, сёстры решили продолжить читать надписи. Элизабет, ходившая от стены к стене, первое время молчала, вчитываясь в текст. Она заговорила только по прошествии нескольких минут.       – Знаете, мне это не очень нравится. Смотрите, – она выдохнула, собираясь с мыслями, – Тут рассказывается история жизни первого фараона. Интересное начинается отсюда.       Она посветила на нужный ей отрывок.       – Когда он стал вождём, то начал завоёвывать новые земли, но ему не удавалось объединить их до конца. Потом он постарел, войны продолжались, а у него было мало времени, чтобы закончить свои дела. Тогда он обратился с молитвой к Сету, чтобы тот помог ему сохранить власть над Египтом. И Сет его услышал… Дальше не совсем понимаю. Суть в том, что бог заключил договор с фараоном. Он всё равно умрёт, но получит шанс возродиться или переродиться, когда Египет… в войну… В общем, когда Египет тоже падёт. Явится «тот, у кого в руках будет душа фараона», и он «вернёт ему его сердце», это дословно. Фараон восстанет, хотя тут скорее проснётся, Нил выйдет из берегов, вспыхнет война, и законный правитель вновь сядет на трон. Ещё что-то про кости и пыль, но я не понимаю.       – И про ветер. Ветер развеет кости в пыль? Ерунда какая-то, – усмехнулась Нора, – Ладно, никто же не знает, как вернуть фараону его душу? Тогда бояться нечего, надо звать остальных и открывать саркофаг. Мы обязаны взглянуть на мумию!       Однако с тем, чтобы уйти, помедлили. Томас и Рик всё пытались что-то сфотографировать, но на снимках упорно читалось только «фараон», «править» и «Египет». Учёные ушли ни с чем, решив на следующий день вернуться с оборудованием и людьми, чтобы открыть саркофаг.       И всё было бы хорошо, если бы после этого на рассвете Рик не разбудил Элизабет.       – Что ты сказала про сердце?       – Что? – женщина с трудом открыла глаза, раздражённо посмотрев на молодого коллегу, – Что ты хочешь от меня?       – Что ты сказала про сердце фараона?       – Что его кто–то вернёт… Принесёт в руках душу и вернёт сердце. Зачем тебе? Что ты хочешь?       – Буди Нору и Тома, я по дороге всё объясню!       Мужчина куда-то сбежал, оставив Элизабет в одиночестве. Она очень хотела лечь спать дальше, но Рик выглядел так, будто на него снизошло какое-то озарение, и она просто не могла ему противиться. Разбудила остальных, как ей сказали, а потом первая пошла за ним к пирамиде.       – Я понял! Это же очевидно! – он быстро шёл вперёд, не давая другим права возразить. С редкими восклицаниями о том, как всё оказалось просто, он бежал к погребальному залу по узким коридорам, игнорируя отчаянные попытки Норы призвать его к порядку и остановить. Он прекратил свой бег только у саркофага. Дождавшись остальных, достал из кармана какую-то круглую глиняную табличку со стёртыми от времени надписями. Они нашли её около месяца назад на другом поле для раскопок неподалёку от пирамиды.       – Ты зачем её сюда притащил? – сразу возмутилась Нора, которая была ужасно недовольна этой внеплановой вылазкой и в принципе самим Риком, который позволил себе украсть одну из них недавних находок и зачем-то принести её сюда.       Но он не дал ей продолжить гневную речь.       – Элизабет сказала, что там написано про душу фараона. Может, имелась в виду эта таблица! Тут же тоже сказано что-то про душу и Сета, и она подходит по форме.       С этим трудно было поспорить – Элизабет сама изучала табличку, на которой хорошо читались только эти два иероглифа.       – Смотрите, раз не верите! – проигнорировав тень понимания во взгляде Элли, которая первая начала вникать в суть его идеи, он подошёл к саркофагу и раньше, чем другие успели его остановить, уверенно положил табличку в углубление. Потом повернул её так, чтобы «душа» и «Сет» указывали на соответствующие изображения на крышке.       Минуту ничего не происходило, но потом они услышали, как внутри саркофага что-то щёлкнуло, будто там сработал какой-то механизм. Повинуясь интуиции, после этого щелчка Рик стал пытаться открыть его.       – Надорвётся же, – тихо усмехнулась Нора.       – Этот слишком тяжёлый, один не сдвинет, – вздохнул Томас и стал помогать Рику. Элизабет пока отошла к стене, чтобы проверить одну догадку, но не успела она ничего сделать, как услышала характерный скрежет – крышка саркофага поддалась и сдвинулась с места, давая учёным возможность увидеть древнюю мумию, на шее которой висело тяжёлое ожерелье. Одного камня в нём не хватало.       – Тут камня нет. Может, там и было сердце фараона? – Элизабет не знала, почему делает это. В здравом уме она бы никогда не открыла никакой сосуд с органами в гробнице, но в этот с надписью «сердце» она решилась заглянуть. На его дне лежал красный камень.       – Рубин. Может, это оно, иначе зачем он здесь, – она достала камень из сосуда и протянула его Рику. Ей уже было интересно, чем это кончится, поэтому все сомнения она предпочла игнорировать, – Ты начал, тебе и заканчивать.       Вряд ли кому-то правда этого хотелось, но Рик всё же взял камень и положил его на место в ожерелье. Тот слабо засветился, после чего тело, на котором висело ожерелье, моментально рассыпалось в прах, оставив после себя лишь костную пыль.       Что было дальше, они слабо помнили. Все четверо слышали чьи-то шаги и рычание, чувствовали могильный холод перед тем, как потерять сознание. Они очнулись через несколько часов в том же погребальном зале. Саркофаг был закрыт, табличка исчезла, но больше там ничего не изменилось. Не понимая, что это было, они вернулись на поверхность, потом опять спустились в пирамиду со специальным оборудованием, чтобы открыть саркофаг снова, но там обнаружили лишь ту же горсть костной пыли. Рубина не было.       Может быть, они бы стали исследовать пирамиду дальше, но раскопки очень скоро приостановили. Неожиданно начались сильные дожди, Нил вышел из берегов, а в Каире начались серьёзные беспорядки. Повстанцами были мирные жители, которые шли за молодым сыном местного дипломата, вдруг пожелавшего захватить в стране власть. Никто, кроме четырёх учёных, которые поклялись сохранить всё увиденное в пирамиде в тайне, не догадывался об истинных причинах этих событий.       Элизабет потом часто думала об этом, смотря на смазанные фотографии из пирамиды. Она никогда не была суеверной, но была уверена, что, когда они потеряли сознание, в пирамиду явился Сет. Только он мог забрать сердце и душу первого фараона, чтобы тот смог исполнить своё предназначение и спустя тысячи лет снова сделать Египет великим.