ПМС

      Её. Всё. Бесило. С того самого момента, как открыла сегодня глаза, она едва сдерживалась, чтобы не разнести всю комнату, а потом и замок с прилегающими территориями, пытаясь выпустить пар. Перед глазами стояла кровавая пелена, а руки дрожали от желания вцепиться кому-нибудь в лицо. Или в глотку. В общем, куда допрыгнет.       Если ей скажут что-то, что ей не понравится, она за себя не ручается.       Девушка облокотилась руками о раковину и мрачно посмотрела на себя в зеркале. Долбанный ПМС. Сколько же крови (хо-хо) он ей попортил в подростковом возрасте. Сейчас она еще хоть как-то может себя контролировать, а вот раньше… туши свет, бросай гранату, тогда, возможно (только возможно!) выживешь. Большинство девочек становились слишком эмоциональными: часто грустили, плакали, у некоторых даже депрессия начиналась или слабость появлялась, она же, как и оставшееся меньшинство, становилась слишком агрессивной: её душила дикая, сметающая всё на своём пути злоба. Всё то, что она подавляла в течение трех недель, выплескивалось за оставшиеся семь дней. В эти дни её обходили даже матёрые хулиганы. Ибо это было чревато. Нет, обычно она тоже была далека от образца вежливости и порядочности, но по крайней мере, могла себя контролировать.       Девушка глубоко вздохнула. Хоть её бешенство сейчас и превалировало над всеми остальными эмоциями, глубоко внутри всё же остался островок здравомыслия, который сохранял понимание, что кидаться на вампиров, живущих в замке, очень плохая идея. Это не парни в детдоме, эти и сожрать могут. В прямом смысле этого слова.       Итак. Через пару дней начнутся сами месячные, а у неё из средств личной гигиены только зубная щётка, которая мало чем поможет в этом деле. А это значит, что надо идти в город. Улыбнувшись себе напоследок и содрогнувшись от акульего оскала, она покинула ванную комнату. Её соседям очень повезло, что они с ней не столкнулись.       Обратно она вернулась, нагруженная, как маленький ослик. Кроме необходимых тампонов и обезболивающего, она закупилась кучей различной дряни. Ибо её организм и слушать ничего не желал, вынь ему да положь лапшу быстрого приготовления, сладкую газировку, детское пюре, чипсы, пиво, сушёную рыбу к пиву, фасоль и авокадо. И не забыть апельсины. И шоколадку.       И вот тут начались проблемы.       Шипя как разъяренная гадюка, послала с описанием подробного маршрута в голубые дали попытавшегося что-то вякнуть про очередной уход без предупреждения Владимира, на лестнице врезала с размаху Ивану сумками под колени, потому что какого хера он так медленно ходит, и, напоследок рыкнув что-то крайне нецензурное в сторону Рафаэля, влетела в комнату, захлопнув за собой двери.       Как. Же. Её. Всё. Бесит.       В бушующей ярости, что сейчас заменяла ей сознание, внезапно мелькнула мысль. Бешенство. ПМС. Месячные. Кровь. Вампиры. Твою мать! Сразу перед глазами всплыл образ Ивана, чтоб его черти драли. А таких будет шестеро. Подавив очередное желание набить кому-нибудь морду, девушка постаралась как можно быстрее забаррикадировать дверь подручными средствами.       Весь следующий день она просто валялась на кровати, не желая даже вставать, смотрела сериалы, злобно поедала запасы. И посылала на хрен всех стучащих в дверь.       А на следующую ночь пришли ОНИ. И всепоглощающая злоба сменилась такой же всепоглощающей болью. Когда ни пошевелиться, ни вдохнуть. Малейшая смена положения вызывала сильнейшие спазмы в низу живота. Ломило поясницу. Кружилась голова чуть ли не до потери сознания. Она даже плакать не могла, настолько ей было больно.       В дверь с силой забарабанили.       — Ты там вены решила вскрыть втихаря? Немедленно открой дверь!       Сил хватило только на то, чтобы пересохшими губами беззвучно прошептать:       — И как ты себе это представляешь? Если я вены себе вскрыла? Идиота кусок.       За дверью наступила тишина. Девушка закрыла воспалённые глаза. Может, ей удастся уснуть, а на следующий день будет уже легче. Самое сложное пережить первый день.       — Какого черта ты не… Оу. Ты там живая?       Девушка распахнула глаза. Этан. Влезший в окно.       — Это же третий этаж…       — Вообще-то второй. Ты еще и считать разучилась внезапно?       — Второй, как третий. Тут потолки высокие.       — Ты мне зубы не заговаривай, что с тобой происходит?       Она мрачно уставилась на вампира. Почему она должна объяснять прописные истины?       — Ты тупой? Вроде имеешь медицинское образование? Или купил диплом в ближайшей подворотне, а на самом деле тебя выгнали еще со вступительных экзаменов?       На время речи она даже забыла о боли. Однако та быстро напомнила о себе. И девушка со стоном свернулась в калачик, пытаясь уменьшить болезненные ощущения. Закатив глаза на её выступление, и бормоча что-то нелестное об её умственных способностях, об умственных способностях её родителей и вообще всех предков до седьмого колена, Этан достал из рюкзака какой-то порошок и споро развел его в стакане с водой. А потом добавил туда же своей крови. После чего помог ей выпить это и сел рядом, бездумно осматривая комнату. Дойдя взглядом до двери, его глаза расширились от удивления.       — Твою мать, ты как шкаф-то передвинула?       — Я была расстроена. Немного.       Кажется, в его глазах мелькнул ужас. А ей было хорошо. Боль потихоньку отступает. Этан мозг не трахает. Даже лекарство ей приготовил. Это ли не повод для радости?