ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть вторая. КИРИОН

Полтора месяца пролетели быстро, и за неделю до дня рождения Короля Кирион вернулся в Столицу. Элессар встретил его довольно любезно. По поводу Свадьбы должны были состояться пышные торжества, из Провинций съезжались лорды. Фарамир приехал вместе с внуком, Эрендис и Амариэ прибыли накануне. Первого марта, в полдень, Кирион вошел в тронный Зал. Ему торжественно возложили на плечи мантию. Он поднялся к подножию трона и, преклонив колени, протянул Элессару белый жезл. Фарамир смотрел на внука и вспоминал Эарнила. “Неужели прошло уже тридцать четыре года?.. И десять лет, как его нет…” Кирион встал, развернулся к собравшимся и произнес древнюю клятву. Ему казалось, что он слышит свой голос со стороны. Потом медленно спустился по ступеням вниз. Собравшиеся начали целовать жезл в его руке. Принц Альфрос Дол-Амротский — явно без удовольствия… Дед. Они улыбнулись друг другу. Один за другим подходили Властители Долины Рингло, Мортонда… Лорд Эрадан Пиннат-Гэллинский, Лорд Элендур Ламедонский… Лорды Лоссарнаха и Анфаласа. Дед Минастан… Наконец, вереница кончилась. Кирион опустился в кресло из черного камня. После короткого заседания Совета все отправились на праздничную трапезу. Когда обед закончиося, к Кириону подошел Фэамир. — Поздравляю. Теперь ты на своем месте. От судьбы не уйдешь. — Не знаю… Возможно, я недостаточно старался. Кирион подошел к окну и теперь рассматривал полу мантии. — Что случилось? — удивился брат. — Отцовская… — Как ты понял? — Здесь была кровь… Ее не удалось до конца вывести… — Если бы ты не сказал, я бы и не заметил. — Я помню, где она была. Отец переживал, что невольно испачкал ее… К братьям подошел Минастан. “Небо, как мне не надерзить ему?..” — глядя на деда, подумал Кирион. — Поздравляю, Кирион. — Благодарю, милорд. — Надеюсь, ты повзрослел и оправдаешь доверие Короля. — Я хочу быть достойным своего отца, деда и прадеда. Простите, мне нужно подойти к маме, милорд. — Конечно, мой мальчик. “Я снова стал “его мальчиком”. По-видимому, завтра, после бракосочетания с дочкой Короля, я вновь стану его любимцем”, — невесело подумал Кирион. Наконец, он вернулся в Дом Блюстителей, где выслушал поздравления слуг и поднялся к себе. — Устал? — спросил Дед. — Все самое интересное ждет меня завтра… — Кирион наклонился и взял на руки Эрейниона, который с удивлением рассматривал празднично одетого отца в белоснежной мантии. На следующий день он облачился в изумительно красивое одеяние, сшитое для него Королевой и Эльвинг. — Ух ты… — сказал Фэамир, рассматривая его. — Теперь я знаю, как выглядят принцы эльфов. — Отстань. — Знаешь… Я бы не отказался поменяться с тобой. Может быть, мне сделать предложение Гилраэнь? Я тоже такое хочу. — Фэамир… К назначенному часу они пришли во Дворец. Взгляды всех были прикованы к жениху. Колокол начал отбивать полдень. Двери распахнулись, и появилась Эльвинг. В не менее восхитительном наряде, она выглядела головокружительной красавицей. Он медленно подошел к ней, поклонился и подал руку. — Счастливчик, — услышал Фэамир чей-то шепот, — после истории с умбаркой я был уверен, что Король никогда не позволит ему стать Блюстителем и, тем более, членом его семьи… — Король удивительно добр. Отдать старшую дочь такому человеку... У него же есть детеныш от той девицы. Надеюсь, принцем Итилиенским все же станет сын принцессы. “Знали бы вы, что Кириону пришлось пережить…” — сердито подумал юноша. Прозвучали слова Клятвы, Кирион наклонился и осторожно поцеловал прекрасную супругу. Она улыбнулась, и он подумал, что тонет в ее глазах. Потом был торжественный обед, на котором они выслушали бессчетное количество здравиц. Большинство из них были банальными и похожими друг на друга. Поздравляли, в основном, Элессара с браком старшей дочери и саму Эльвинг. Впрочем, одно из поздравлений немного выбилось из общего хора. Королю пожелали скорейшего появления первого внука, добавив, что у супруга дочери, учитывая обстоятельства, не должно возникнуть с этим проблем. Кирион не удержался и взглянул на дерзкого поздравителя. Им оказался Лоссарнахский лорд Торондир, брат Майрен, несколько лет назад унаследовавший титул и провинцию после смерти отца, лорда Калиондора. Наконец, трапеза кончилась, и все отправились в музыкальный Зал, где во славу новобрачных пели эльфы. Эльвинг время от времени бросала на мужа взгляды, и он старался улыбаться ей в ответ, хотя думал больше о сыне. Супруга ни разу не заговорила о нем и вела себя, словно его и не было. “Понятно, что она не захочет стать ему матерью… А навязывать ей малыша я не буду — ведь невозможно полюбить насильно…” Ближе к вечеру Кириона и Эльвинг проводили в их покои. Жена ушла в спальню, Кирион вместе с братом вошел в смежную комнату. — Эта твоя личная комната?.. — спросил Фэамир, оглядевшись. — Неплохо. И кровать есть. Если устанешь от принцессы. — Не уходи пока… — Ты что, боишься? У тебя же опыт есть. — Не знаю. — Жить будешь во Дворце? Удобно для Блюстителя. Не надо никуда ездить и даже ходить. — Фэамир уселся на его кровать. — Вполне удобная. — Не хотелось бы. — Почему? — Я здесь никто. Недостойный супруг принцессы, из милости взятый во Дворец. Я не хочу быть ее игрушкой и пленником Элессара. Она захотела стать моей женой — и она стала ей. Но я хочу, чтобы она была именно женой, а не хозяйкой. Не дочерью короля Элессара, но супругой блюстителя Кириона из дома Хурина. — Ишь ты какой. Думаешь, у тебя получится? — Все же я попробую. — Браки, в которых супруги не могут решить, кто будет главенствовать, обычно обречены на несчастье. — В Гондоре патриархат. — Ну-ну. К тому же до конца ты еще не стал мужем принцессы. Завтра расскажешь. Мне интересно, отличается ли она от обычных женщин. — Ты разбираешься в обычных? — Как сказать… Понятно, что у меня никого не было и в ближайшие несколько лет не будет… Но я же неоднократно помогал принимать роды и, если помнишь, принял твоего малыша. Я прекрасно знаю, как устроены женщины и откуда берутся дети. Кирион усмехнулся. Дверь в спальню принцессы открылась, и на пороге показалась величественная немолодая дама. — Ваша супруга ждет вас, милорд… — Она с явным удивлением и неодобрением смотрела на Кириона. — Да, благодарю… — Кирион подошел и крепко обнял брата. — Не бойся, братик, она тебя не съест. — Фэамир улыбнулся, потрепал его по спине и скрылся за дверью. Кирион, провожаемый осуждающим взглядом дамы, отправился в супружескую спальню. Комната была украшена и благоухала цветами. На великолепном ложе сидела Эльвинг в одной нижней сорочке и с некоторым удивлением смотрела на полностью одетого Кириона. Дама, а также Ирильдэ и Нессаниэ с поклоном оставили их. Он вздохнул и начал раздеваться. Когда на нем остались нижние рубашка и штаны, он подошел и сел рядом. Принцесса придвинулась к нему и положила руки на плечи. Глаза ее, казалось, светились изнутри, и он почувствовал, что у него не было и нет противоядия от этого взгляда. — Я прекрасно знаю, что ты не каменный… — Она распахнула его рубашку и положила руку на стучавшее сердце. Кириона бросило в жар. Тело его было юным и сильным и почти два года не знало ласки, и скоро он мало что помнил. За окном окончательно стемнело, комнату освещали отблески камина, утомленный Кирион в полудреме, раскинувшись, лежал на подушках, а жена перебирала его великолепные волосы. Скоро он провалился в сон. Спал он крепко и проснулся только за час до полудня. Телу давно не было так хорошо, но на душе заскребли кошки. “Интересно, как малыш?..” С тех пор, как мальчик перестал часто нуждаться в кормилице, Кирион велел поставить его кроватку у себя в спальне. “Ребенку в полтора года трудно понять, что отец женился и больше не принадлежит себе…” Эльвинг заметила, что он проснулся, склонилась над ним и нежно поцеловала. “Нельзя же настолько быть у нее рабстве…” — спустя час, одеваясь, подумал Кирион. — Куда ты? — спросила жена. — В Дом Блюстителей. — Надолго? — Не знаю. — К обеду ты должен вернуться. — Почему? — Обед сегодня будет праздничным, и его собираются посетить все гости нашей свадьбы. — Мне приятнее обедать с близкими людьми, а не с толпой. — Эта, как ты выразился, толпа приехала ради нашей свадьбы — пожелать нам счастья. — Эти люди приехали не ради нас, а ради того, чтобы не утратить расположение Вашего отца, миледи. Если Вы думаете, что им в радость путешествие в Столицу и сидение на этих пирах, Вы глубоко заблуждаетесь. — Присутствовать на торжествах вместе с Королем и разделить с ним его радость есть радость и для… — Да с чего Вы это взяли? Я всегда терпеть не мог эти ваши торжества и посещал их, стиснув зубы, потому что так надо… И мой отец, будучи Блюстителем, страдал от необходимости разделять радости Вашего батюшки из-за того, что был вынужден неукоснительно присутствовать на посвященным им празднованиям. Многим людям это откровенно в тягость. Просто они терпят это, не желая впасть в немилость. Эльвинг сжала губы. — У вас странное семейство. Отец прав. Вы гордецы. Для нормальных подданных радость государя… — Просто мы живые люди. Мы чувствуем и умеем любить ничуть не меньше Элессара. И наша собственная радость и боль трогают нас намного сильнее, чем радости и печали Вашего отца. Конечно, любой человек в Королевстве желает государю всех благ… Хотя бы потому, что счастливый король обычно добрее и снисходительнее. Но не более того. — Он тебе не Элессар. Не забывайся. — Вы, кажется, говорили, что любите искренность, миледи... Или Вы хотите, чтобы я надевал маску и лгал вам? А Вы бы по-прежнему пребывали в блаженном неведении. — Не путай искренность с дерзостью. — Нет, это искренность. Я устал притворяться. И не собираюсь больше этого делать. Если я успею сделать все, что хотел в Доме Блюстителей, я приду. Если нет, то я останусь на трапезу с дорогими и любимыми мне людьми. С матерью, Дедом, маленьким сыном, младшими братом и сестрой. И буду рад, если Вы присоединитесь к нам. — Я не могу оставить своих гостей. — Они получат роскошный пир и созерцание Вашего батюшки. Какое-то время Эльвинг молчала. — Скажи правду… Ты… не любишь меня?.. — Я восхищаюсь Вашей красотой, миледи... Вы получили мое тело — то, во что некогда влюбились. Сердце же мое принадлежит несчастной Инзиль. — Иди куда хочешь… — наконец произнесла она. Кирион поклонился и оставил спальню. Когда его шаги стихли, она опустилась на ложе и зарыдала. Через несколько минут он пришел в дом Блюстителей. К нему немедленно прибежала Амариэ. — Как хорошо, что ты пришел! Фэамир остался ночевать с малышом, но он все время тебя спрашивал и почти не дал ему спать. — Где он сейчас? — Сидит у мамы на руках. Кирион отправился к матери. Как и сказала Амариэ, расстроенный мальчик сидел на коленях у Эрендис, и она рассказывала ему сказку. Увидев отца, он встрепенулся и протянул к нему руки. — Иди сюда, малыш… — Кирион взял его на руки и поцеловал. Мальчик обнял его за шею. — Ты где был?.. — Я был во Дворце. — Не уходи… больше. — У меня дела. Ребенок надулся, но прижался к Кириону. В комнату вошел Фэамир, который, судя по всему, только что встал с постели. — Ну, рассказывай, — шепотом сказал он. — Ничего хорошего. — В смысле? — Похоже, мы уже поссорились. — Я тебя предупреждал… — Я ни о чем не жалею. Я не собираюсь делать вид, что без ума люблю ее. И не буду игрушкой, которая беспрекословно слушается ее и ее венценосного отца. Если нужен был покладистый человек — не надо было бегать за мной. — Но ты... стал ее мужем?.. — Стал. — И как? — Моему телу она очень нравится. Моему сердцу и разуму — нет. И мне тяжела эта двойственность. — К ночи вернешься? — Не знаю, захочет ли она меня видеть. — Ну, ты даешь. — Я нужнее здесь. Я предложил ей прийти к нам на обед. Она же хочет сидеть на пиру с гостями. Пусть. — Ей будет очень обидно прийти на праздничную трапезу одной… — Сколько можно праздновать?! Свадебный обед был вчера. Кирион остался с родными, но сразу после обеда появился королевский слуга и велел ему немедленно идти во дворец. Тот нехотя подчинился. Элессар был в своих покоях, рядом сидела Эльвинг. — Почему ты не был на Трапезе? — Я хотел побыть с родными людьми, которые нуждаются во мне, милорд. Мой Дед стар, чтобы третий день подряд сидеть на пиру. Моя мать нездорова. Сын и даже младшая сестра слишком малы. Почему я должен был оставить их и идти к людям, которым я безразличен? — Тебе незнакомо чувство долга? — Знакомо, милорд. Но я не понимаю, при чем здесь оно. — На праздничном обеде была твоя молодая жена. — Я хотел бы видеть ее рядом с собой и предлагал леди Эльвинг посетить Дом Блюстителей. — Это было бы неуважением к гостям. — Я почтил гостей вчера и позавчера. Мне кажется, что для одного события достаточно одной праздничной трапезы. “Они даже не предложили мне сесть… И теперь я оправдываюсь перед ними словно набедокуривший школьник…” — Я не спрашивал твоих соображений на сей счет. — Понимаю, для Вас и Вашего семейства я человек второго сорта. Я должен или молчать, или соглашаться. Желательно — с выражением восторга и обожания на лице. Я так не умею и не хочу уметь. — Должен ли я считать это вызовом? — Если для Вас наличие и отстаивание своего мнения есть вызов… — Ты горд, упрям и самонадеян. Твои беды идут именно из-за этого. Советую научиться смирять свой нрав. Иначе твой конец может быть столь же трагичным, как и у твоего прадеда Дэнетора. — Если бы мой прадед не был сильным человеком и не продержался так долго, бросая вызов Саурону и судьбе, то Вам сейчас негде было бы править, милорд. Ничего из себя не представляющие люди хороши в мирное время. Но во время испытаний нужны личности. А они не бывают ручными. Король пристально смотрел на него. — Ты считаешь, что если стал моим зятем, тебе все позволено? — Я сказал бы это Вам, и если бы не был вашим зятем, милорд. И я никогда не искал этой чести. Меня выбрала Ваша дочь. Эльвинг сжала побелевшие губы. — Я надеялся, что ты повзрослел и прекратишь вести себя, как капризный мальчишка. — В чем мои капризы? В том, что я не хочу лишний раз сидеть и есть на виду у гостей? Не думаю, что лицезрение моей персоны поднимет у них аппетит. — Если ты не захочешь смириться сам, тебе помогут. — Я ничего не боюсь. — Ты переоцениваешь себя. — Вы хотите запугать меня, милорд? Я понимаю, что я в Вашей власти. Но в вашей власти лишь мое тело. Как и во власти вашей дочери. Мое сердце, разум и душа свободны. И не принадлежат никому. — Кирион поклонился и, не спрашивая позволения, вышел из комнаты. “Куда мне идти?.. — он подошел к окну и смотрел на зеленые холмы за рекой. — Уехать в Эмин-Арнен? Что они от меня хотят? Чтобы я был предан им, словно пес?.. Конечно, у них много власти. Он может лишить малыша права наследования… Неужели он готов пойти на это?..” В конце концов он спустился вниз и отправился в Дом Блюстителей. Теперь он сидел в детской и играл с Эрейнионом. “Что же я натворил?.. — размышлял он. — Теперь я навсегда связан с ними…” В дверь постучали. Кирион напрягся. В комнату вошел Минастан. — Немного непривычно… — произнес дед. — Молодой супруг проводит первый день после свадьбы не с женой. — Милорд… Я приглашал леди Эльвинг в Дом Блюстителей. Она не пришла. Я не могу бросить ребенка и пропадать во Дворце. — У ребенка есть няня, слуги, юная тётушка Амариэ и дядюшка Фэамир. Что-что, а он не заброшен. И не лорду-Блюстителю нянчиться с ним. — Мой отец, будучи лордом-Блюстителем, проводил со мной каждую свободную минуту. — Как я уже сказал, с ним возятся множество людей. Ты вполне мог уделить время супруге. — Я выполнил свой долг по отношению к ней. Днем же я хочу быть с сыном, а не сидеть на пирушках. Я играю с ним не вместо дел или советов. Почувствовав напряжение, мальчик затих, подошел к Кириону и прижался к нему. — Кирион, тебе выпала честь стать мужем старшей принцессы и зятем Короля. — Я не искал этой чести. И лучше бы моя супруга стала матерью моему сыну, как мама некогда для Фириэль. — Фириэль была дочерью приличной девушки и родилась в законном браке, а не незаконнорожденным ребенком умбарки. — Эта, как вы выражаетесь, умбарка спасла меня, зная, что поплатится за это жизнью. И ее имя Инзиль. Жаль, что Вы так и не запомнили его. — Кирион. Было бы странно, если бы дочь Элессара и внучка Элронда-полуэльфа захотела возиться с этим умбарским детенышем. — Как бы то ни было, это мой сын. И у него нет матери. Значит, я должен уделять ему еще больше внимания, чем отцы в обычных семьях. — Если ты считаешь, что мальчику нужна мать, то можно было бы отправить его на воспитание к Фириэль. У нее с мужем есть два чудесных сына. Она взяла бы мальчика к себе в семью и вырастила его. Я говорил с лордом Анарионом, и он не возражает. Не нужно, чтобы этот ребенок вставал между тобой и твоей супругой. Кирион слушал его с возрастающим негодованием. — Это мой сын! Кто дал Вам право вести переговоры за моей спиной о его судьбе? Пока я жив, он будет жить рядом со мной!.. — Кирион, у ребенка будет семья и прекрасные родители. — Не такой я плохой отец, чтобы лишать меня ребенка. — Так будет лучше для него. У тебя будут еще дети, он будет чувствовать себя ущербным по сравнению с ними. — Почему?! — Твои дети будут внуками Короля. — Он мой сын. Он внук моего отца. Он правнук принца Фарамира и Ваш, между прочим. — Кирион, он рожден вне брака, от связи… — Небо, по-моему, Вы предпочли бы чтобы Гнаружин убил меня… Пожалуйста, оставьте меня… — Он взглянул на Минастана. — Я и так жалею, что женился и стал Блюстителем вместо того, чтобы уйти в море. Но мне не хотелось оставлять Принца. — Хорошо, что ты помнишь о своем долге перед семьей. Но теперь у тебя есть долг перед супругой. — У меня есть долг и перед ребенком. У супруги я был ночью и вечером пойду опять. — Долг мужа заключается не только в этом. — Я должен развлекать ее?.. — Хотя бы не бросать в первый день после свадьбы ради того, чтобы поиграть со своим отпрыском, которого могла бы занять и Амариэ. — Чего Вы хотите? — Чтобы ты вел себя подобающим образом. — Я это и делаю, но так, как считаю правильным. — Довольно капризов, Кирион. Тебе уже двадцать восемь, и ты Блюститель. Надо начинать жить как должно, а не как хочется. — Как должно — это угождая Элессару и его семейству в ущерб другим? — Не смей так называть государя. Мальчишка. В комнату заглянула Амариэ. — Амариэ, будь добра, займи ребенка, — велел Минастан. Девочка подошла и села на ковер рядом с ним. Кирион поднялся и, не глядя на деда, вышел из комнаты. — Кирион, я не закончил. Но тот лишь ускорил шаг. Скоро он подошел к отцовским покоям, отпер их и закрыл за собой дверь на ключ. В кабинете он открыл шкаф и вытащил шкатулку с письмами. “Моему Кириону в день свадьбы”. Он сел за стол и какое-то время смотрел на письмо. Сколько лет он ждал… Наконец он сломал печать и развернул лист. “Мой дорогой, любимый мальчик. Сегодня ты навсегда соединишь свою судьбу с любимой и любящей тебя девушкой…” “Нет, отец. Вы не пророк… Вы просто очень добрый и внимательный человек. Откуда Вам было знать, что отцом я стану раньше, чем женюсь?.. И что я сделаю это без любви… Теперь я загнан в угол и не знаю, как из него выйти…” Он отложил письмо, опустил голову на руки и заплакал. (C) 2020 murzwin