Глава 8. Праздники продолжаются
16 октября 2020 г. в 10:00
На следующий день, к облегчению большинства обитателей Замка, королевские дети и их свита уехали. Кирион тоже вздохнул спокойно, к тому же вся семья была под одной крышей, и даже Фириэль с сыном оставалась с ними. Хотя все же нет. Вместе с принцессами уехала Эарвэн, причем, похоже, без особых сожалений. Гвиндор с семьей и Аксантур решили задержаться в Эмин-Арнен – к большой радости хозяев Замка.
— Все же не привык я вместе с такими людьми… — сказал Гвиндор Кириону после завтрака. — Чувствую себя не в своей тарелке.
— Мне тоже легче, когда их нет, — признался юноша.
Гвиндор взглянул на него. Кирион своей теперешней задумчивостью и сдержанностью напоминал ему ушедшего друга, но в тоже время был и не похож на него.
— Фириэль приглашала меня в Пиннат-Гэллинский Замок, — сказал Капитан. — Но я не знаю… Мне как-то неловко.
— Вы разве ни разу не были там?! Я был уверен, что каждый раз, приезжая в Пиннат-Гэллин, Вы хотя бы недолго гостите у нее…
— Мне неудобно.
— Почему?!
— Они знатные люди, потомки самого лорда Хирлуина Прекрасного…
— А Вы – сын одного из его лучших воинов!
— Это совсем другое.
— Неужели Вы думаете, лорды чем-либо отличаются от обычных людей?
— Конечно.
— И чем же? — невольно улыбнулся Кирион.
— Ну-у… — протянул Капитан.
— Нет, все же? — настаивал юноша. — Мы умеем летать? Или предсказывать будущее? Болезни нас не берут?
Гвиндор насупился.
— Не мешай, дай подумать.
Некоторое время Капитан выразительно сопел, а Кирион изо всех сил старался не улыбаться.
— Властители в Гондоре – самые лучшие люди, — наконец произнес он. — Самые благородные, самые смелые, самые… красивые.
— Не согласен, — сказал юноша.
Гвиндор взглянул на него.
— Возьмите лорда Эльборона.
— Это исключение!
— Что же касается красоты, знатные мужчины просто имеют больше возможностей выбирать спутницу жизни и мать детей, потому и вероятность рождения красивых детей выше.
— А образованность, таланты?!
— Образованность и таланты... Способные дети рождаются у всех, но не у всех есть возможность развивать своих детей… Простые люди вынуждены работать от зари и до зари – где им учить своих детей музыке или рисованию? Не говоря о том, чтобы начинать их учить читать в три-четыре года. Денег на учителей у них просто-напросто нет. Времени тоже. Вот они и учат детей своему ремеслу. А если бы у них была возможность…
— Не думаю.
— Не надо далеко за примером ходить: Эделион. Он родился сыном кузнеца и был почти обречен им стать. Теперь он грамотно пишет, прекрасно считает, разбирается в истории и астрономии… Умеет даже танцевать. Также он великолепный воин. Никто не сомневается, что он со временем станет офицером в Гвардии Цитадели.
— По нему видно, что он простолюдин, — возразил Гвиндор.
— Не слишком. Может быть, в его облике и нет утонченности, но выглядит он ничуть не хуже иных аристократов. Другое дело, что он одевается и ведет себя скромнее. Мне иногда кажется, что если бы всех детей с самого начала растили и воспитывали одинаково, то дети знати вовсе не обязательно были бы первыми во всем.
— Не знаю.
— По крайней мере, знатные люди устроены точно так же, как и все остальные: страдают от голода и жажды, нуждаются в отдыхе и сне, в теплой одежде и удобном жилище… И да, господин Капитан, мы справляем нужду, и она не пахнет розами или медом.
— Похоже, ты любишь умничать, — ответил Гвиндор. — В конце концов, наши господа были дарованы нам свыше, и мы испокон веков должны были защищать их и заботиться о них. Умереть за своего господина — великая честь.
— Кто Вам сказал, что господа дарованы свыше?! И почему жизнь аристократа должна цениться выше жизни обычного воина? Неужели простой человек не умеет любить и не заслуживает жизни в той же мере? А слезы жены или матери лорда тяжелей слез незнатной женщины?.. Конечно, жертвенность — великая и благородная вещь, но объявлять одних людей более ценными, нежели других?..
— Вот что, Кирион… Так всегда было у нашего народа, с древности. Не считаешь же ты себя умнее всех?.. Рано тебе еще судить наш уклад и наследие предков. — Капитан поднялся и ушел.
Юноша со вздохом посмотрел ему вслед. Он с самого раннего детства знал Гвиндора, был привязан к нему и по-своему уважал. И ему совсем не хотелось его обидеть, но и согласиться с ним он не мог. Он встал и пошел к Деду.
— Тебе не кажется, что с Эарвэн, что-то происходит? — спросил тот.
— Кажется, — ответил Кирион.
— Она просила, чтобы торжественно был отпразднован и ее день рождения, а до него меньше трех недель… Не то, чтобы я был против… Да и слуги, столько лет проведшие без торжеств и праздников, пока относятся к ним с воодушевлением… Но то, с какой горячностью она настаивала…
Юноша молчал и не знал, поделиться ли ему с Принцем своим открытием.
— Ты хочешь сказать что-то?
— Простите, милорд… Я обещал ей, что не буду вмешиваться. А с другой стороны, я очень переживаю, и мне порой кажется, что лучше бы Вам было знать об этом.
— О чем?
— Эарвэн влюблена.
— Я догадывался.
— Она влюблена в принца Эльдариона. Я видел, как они целовались в Саду.
— Боюсь, Эльдарион не подходит ей в силу различных причин.
— Я пытался поговорить с ней, но она ничего не хочет слушать…
— Это не удивительно. Влюбленные не любят прислушиваться к голосу разума. Я уверен, что ничего хорошего из этой влюбленности не выйдет кроме осадка и горечи. И цена, которую заплатит Эарвэн, будет выше. Но я все же устрою еще один праздник в Замке.
Кирион удивленно посмотрел на него.
— Если бы они не приехали сюда на твой день рождения, нам не скоро бы открылись ее чувства. Так мы будем в курсе развития их романа… К тому же я хочу, чтобы Король как можно скорее узнал об этом.
— Хотите?!
— Да. Элессар не одобрит этот союз, и я сильно сомневаюсь, что Эльдарион будет бороться за него. Так что чем скорее Эарвэн узнает правду, тем легче ей будет смириться и исцелиться… Сейчас же она все глубже проникается этой влюбленностью, которую принимает за настоящую любовь, и с каждым днем последующий разрыв будет болезненнее.
— Тогда… возможно, нужно поговорить с Элессаром.
— Нет, Кирион. Не нужно ничего форсировать. Они все больше будут терять бдительность, и в один прекрасный день их заметят. Поверь, среди барышень свиты мало настоящих подруг, их просто собрали вместе, и они вынуждены друг друга терпеть. Каждая из них мечтает о своем счастье. И не каждую порадует счастье подруги. Кто-нибудь из них непременно донесет Королю.
— Думаете, они настолько вероломны?..
— Мальчик мой, они найдут массу оправданий своему поступку. Люди не так уж часто сознательно идут на откровенную подлость. Нет, перед этим они оправдывают себя, а совесть – это такое чувство… У многих она любит соглашаться с хозяином. Они будут считать, что поступают так ради блага принца Эльдариона или Гондора, или даже самой Эарвэн. Утешать себя тем, что если Король одобрит этот союз, то никакого вреда ей и не будет, ее скорее объявят невестой. А если нет, то хорошо, что все прекратится… Только на самом деле в них будет говорить не желание сделать доброе дело или помочь, а банальная зависть…
— Значит, будет еще один праздник.
— Да.
— Милорд, я хотел поговорить с Вами еще вот о чем. У Линдиссэ, похоже, нет никакого по-настоящему нарядного платья… А ведь здесь она тоже внучка хозяина Замка и имеет право не быть лишь одной из девушек свиты.
— Ты прав, Кирион. Возьми необходимую сумму денег и попроси маму или Фириэль помочь Линдиссэ с выбором.
— Спасибо, милорд, надеюсь, платье будет готово ко дню рождения Эарвэн.
Фарамир улыбнулся, и внук оставил его.
После трапезы Кирион подошел к Фириэль и попросил помочь с платьем для Линдиссэ. Сестра отнеслась к его просьбе с энтузиазмом. Пока она жила в Минас-Тирит, платья ей выбирала Эрендис, теперь же наряды и украшения ей, в основном, дарили супруг и леди Мелиан, и хотя Фириэль во многом разделяла вкусы свекрови, ей было интересно что-то выбрать самой. Они отправились в Столицу, где молодая женщина узнала мерки кузины, выбрала ткань, и скоро новый наряд был заказан у одного из лучших портных. Кирион оплатил все расходы, и к новому празднику нарядное платье для Линдиссэ было готово.
Фириэль с мужем решили задержаться и до этого торжества. Она очень любила Деда и понимала, что очередная разлука с ним может стать уже вечной. К тому же Фарамир с большой охотой общался с Мардилом.
Но до дня рождения Эарвэн были еще и дни рождения Фириэль и Фэамира, наконец отмеченные в семейном кругу. Когда Кирион был в Минас-Тирит, он зашел в кабинет отца и проверил шкатулку. К его радости, первое письмо Фэамиру предназначалось именно на тринадцатилетие мальчика. Следующее было только уже на совершеннолетие. «Интересно… а второе письмо мне...» Кирион развязал ленту и проверил. «Моему Кириону в день Свадьбы», — прочитал он. «Значит еще нескоро», — вздохнул юноша. Предыдущее послание он давно знал наизусть, но все равно постоянно перечитывал.
В ночь накануне дня рождения мальчика старший брат неслышно зашел к нему в спальню и положил письмо на соседнюю подушку. Утром Фэамир в одной рубашке с письмом в руках сам прибежал к нему.
— Ты видел?! Это письмо от отца! Представляешь? Он написал мне!!!
— Написал…
— Получается, он приходил ночью!
— Приходил?..
— Да! Иначе откуда бы оно взялось.
Юноша собирался рассказать, откуда на самом деле взялось письмо, но теперь растерялся.
— Наверное, им оттуда нельзя приходить так, чтобы их видели, и разговаривать с нами, и он принес письмо. Но значит, он был!
— Да, ты прав, — ответил несколько обескураженный Кирион.
Фэамир был так обрадован случившимся, что открыть ему действительное происхождение письма у старшего брата не хватило духу.
— Знаешь… Не рассказывай об этом письме никому… и береги его, — сказал он.
Весь день Фэамир был необыкновенно счастлив. И никакие поздравления и подарки не радовали его так, как его тайна. Несколько раз он уединялся у себя в комнате и перечитывал отцовское послание. Когда Кирион пришел пожелать ему доброй ночи, брат лежал с письмом в руках.
— Как ты думаешь?.. Он напишет еще? Через год, например?.. — Фэамир смотрел на него своими выразительными темными, как у отца, глазами.
— Знаешь, малыш… Боюсь, что нет.
— А если я попрошу его?.. Он же услышит…
— Я не думаю… что людей, ушедших в мир иной, легко отпускают к нам, братик… Если отцу и позволили прийти, то только в виде большого исключения… Да, он услышит твою просьбу и будет страдать от невозможности ее исполнить…
— Понятно… — сник Фэамир. — Но знаешь, я ужасно рад, что он есть… Пусть не с нами… Но когда мы умрем, мы обязательно с ним встретимся.
— Встретимся, малыш.
— Он придет за мной, когда я буду умирать?
— Попроси, и если его отпустят, придет… Но пока поживи еще, пожалуйста.
Фэамир обнял его.
— Поживу. Чтобы вас всех не расстраивать.
Через десять дней после Дня рождения Фэамира из Столицы снова прибыли наследный принц, его сестры и их свита. Эарвэн по-прежнему наслаждалась всеобщим вниманием. «Зря… Зря, — сердился и расстраивался брат. — Неужели она не понимает? Ей хочется быть яркой и красивой ради Эльдариона, но она вызывает раздражение и зависть остальных девиц…»
После ужина к нему подошла Линдиссэ.
— Спасибо за платье, — застенчиво улыбнулась она, — завтра я его надену.
— Я рад. Если тебе что-нибудь еще понадобится… Пожалуйста, всегда обращайся. Ты не должна ни в чем нуждаться.
Следующий день был днем торжества Эарвэн. В одном из лучших нарядов матери она принимала поздравления. Перед ужином был музыкальный вечер с танцами, и снова именинница не расставалась с принцем. Правда, помня о словах деда, Кирион уже не так расстраивался и размышлял о том, знают ли принцессы о ее увлечении их братом. Но похоже, Эльвинг и Гилраэнь больше интересовал он сам. Почти все танцы ему пришлось танцевать со старшей из принцесс, и даже пригласить Линдиссэ у него не было никакой возможности. Правда, кузина была не обижена вниманием. Эделион не оставлял ее ни на миг, и ей это было приятно.
Во время ужина юноша мучительно соображал, как бы ему скрыться от Эльвинг, явно искавшей возможности пообщаться с ним, но так, чтобы это не выглядело невежливым. Он несколько раз смотрел на Деда, надеясь, что тот заметит его взгляды и догадается дать ему какое-нибудь поручение, но Принц был занят беседой с любимой внучкой Фириэль, которая на днях должна была уехать. Наконец, не придумав ничего лучше, нарезая мясо, Кирион полоснул себя по пальцу и с позволения собравшихся ушел обработать порез.
Он вышел в коридор, показавшийся темным после ярких огней трапезного зала, и медленно направился к себе. Внезапно дверь за ним распахнулась, и его догнал Эделион.
— Можно я помогу?
— Я справлюсь… Спасибо Эделион.
— Я… я хотел поговорить с тобой. Посоветоваться.
— Конечно.
Эделион огляделся.
— Хочешь, пойдем ко мне, — догадался Кирион. — О чем ты хотел поговорить? — спросил он, когда они пришли в его спальню.
— Сначала твоя рука.
Кирион вытащил из шкафа небольшой ящичек.
— Давай я. — Великан аккуратно промыл порез спиртом и перевязал чистой тряпицей.
Кирион вопросительно посмотрел на него.
— Как ты думаешь?.. Мне нравится… вернее… я люблю леди Линдиссэ. И, по-моему, она симпатизирует мне. Я понимаю, что она леди, внучка принца Фарамира, а я всего лишь сын кузнеца, и если бы не милость твоего батюшки, так и остался бы…
— Ты хочешь жениться на ней?
— Понимаю, что это дерзость с моей стороны, но если бы мне позволили, я был бы счастлив…
Эделион умолк, словно испугавшись собственной храбрости.
Кирион задумался, вспоминая теперь уже такой далекий разговор между отцом и дедом, когда они возвращались в Пеларгир из Умбара. Отец был готов отдать Эделиону в жены даже Фириэль, если бы та любила его.
— Она, Линдиссэ, любит тебя?
Эделион смутился
— Ну, наверное, это громко сказано. Я же не принц и не лорд. Но мне кажется, я все же сколько-то нравлюсь ей.
— Если она согласна, то почему нет?..
— А как ты думаешь?.. Принц Фарамир…
— Не могу говорить за него, но я поддержу тебя, если понадобится, и попрошу за вас.
— Спасибо, Кирион! Я конечно понимаю, что я всего лишь Начальник караула… И никакого наследства или имения у меня нет… Но как только я стану младшим капитаном и у меня будет жалованье получше…
— Хорошо.
Эделион стиснул его в объятиях и убежал.
– «Интересно, согласится ли Дедушка, но, похоже, у Линдиссэ это единственная возможность выйти замуж за человека, который будет любить ее и заботиться, при этом считая ее даром, а не снисходя до нее».
Дверь приоткрылась, и показалась мордашка Фэамира.
— Не будешь возвращаться на ужин?
— Нет, Фэамир. Я устал от них… Только не выдавай меня, — с улыбкой добавил он.
— Я тоже от них устал. — Мальчик забрался в кресло и вопросительно посмотрел на брата. — Поедем летом к Фириэль?
— Летом будет видно.
— Мардил забавный такой.
— Да.
— Поиграем во что-нибудь?..
— Давай.
— В шахматы?
— Хорошо. — Кирион вытащил доску и начал расставлять фигуры.
— Ты устал, наверное… — встревоженно спросил Фэамир, когда брат проиграл ему.
— Нет, просто сразу обо многом думаю.
— О чем?
— Долго перечислять. Иди ложись, уже поздно.
— Зайдешь ко мне?
— Зайду.
— Как твоя рука? — вспомнил мальчик.
— Ерунда.
Когда брат ушел, Кирион подошел к окну и смотрел на падающие снежинки. «Хоть бы не случилась метель, тогда вся эта честная компания задержится», — подумал он.
Но ночью снегопад усилился, и утром все единогласно решили остаться в гостеприимном Замке принца Фарамира. Кирион с Фэамиром скрылись в библиотеке, где их случайно нашел капитан Аксантур.
— Прячетесь, значит? — подмигнул капитан.
— Приходится, — ответил Кирион.
— Здесь найдут.
— Тогда придумаю еще что-нибудь.
— Только не надо больше себя резать.
— Я постараюсь найти менее кровожадный способ, господин капитан.
— А ты попался, дружок. Принцесса привыкла получать все, что захочет.
Кирион замер на мгновение. «Заметил!..»
— Боюсь, это не может продолжаться вечно. — сказал он. — Нет на свете людей, которые получили бы все, что захотят.
— Ну почему же? Что в жизни не получил Элессар, ее батюшка?
— К счастью, мне это не известно.
Дверь в библиотеку открылась, и на пороге показалась Эльвинг, но к ее немалому разочарованию, лорд Кирион был не один. Они встали и поклонились ей.
— Я ищу брата и сестру, — нашлась она.
— Они не заглядывали сюда, миледи, — вежливо ответил Кирион, и принцесса исчезла.
— Сезон охоты открыт, — усмехнулся Аксантур.
«А хорошо, что со мной были капитан Аксантур и Фэамир», — подумал юноша.
(C) 2020 murzwin