Об отношении и переосмыслении

2021 год. Шеффилд, Англия

      Джемма Симмонс никогда не любила самокопания.       Иногда они приводили к ужасному, иногда они контролировали её язык, её действия и даже её чувства.       И хотя порой самокопания показывали верные пути. Это случалось редко.       Слишком, чёрт возьми, редко.       Сейчас Джемма только что отправила Дейзи Джонсон новое сообщение, в котором рассказала о жизни: о том, какие успехи в школе делала Алия, о Фитце, который продолжал конструировать для «Щ.И.Т.а» в свободное время, а также о планах на рождение сына — то должно было состояться со дня на день.        — Мам, — тоненький голосок дочери, которой всего-ничего семь лет, разрезал звенящую тишину.       Симмонс дёрнулась, а после посмотрела на Алию.        — Да, дорогая? — спросила девушка, улыбнувшись.       Девочка потупила взгляд неловко и так невинно, а затем взглянула на маму из-под опущенных ресниц и произнесла:        — Папа рассказывал мне про команду, про Фила, Мелинду, — она замялась на секунду я затем продолжила, — про вас, про тётушку Дейзи, про дядю Мака и Йо-Йо, про Бобби и Хантера. Про Трипа.        — Да, это все наши близкие друзья, малышка, — улыбнувшись и хмыкнув, а затем заботливо коснувшись макушки Алии ладонью, дабы поправить растрёпанные светлые волосы, сказала Джемма.        — Папа рассказал, — кивнула девочка, — про всех-всех, — она помедлила, вспомнив ступор Леопольда, когда тот случайно назвал одно из имён. — Кроме Гранта Уорда. Про него он не стал рассказывать. И вообще случайно сказал это имя. Кто это?       Симмонс ощутила ток, пробежавший по всему телу, сглотнула внезапно образовавшийся ком в горле, затем прокашлялась нарочно, протянув тяжкую паузу.        — Мам?        — Это наш друг. Он давно погиб, — произнесла она.       Что-то сломалось. Ах да, упрямая ненависть, как же она могла забыть?       Слова Джеммы не были враньём — Грант Уорд умер для неё, когда из-за него пострадал Фитц. Но ведь он и был когда-то кем-то близким.       Девушка вздохнула.       Неожиданное — особенно для почти всезнающей Симмонс — осознание ударило по ней излишне сильно.       У неё было это перед носом, а она и не замечала, зарывшись в собственной убедительной лжи.       Она кричала о том, как ненавидит Гранта Дугласа Уорда. Так оно и было. Дейзи делала так же. Только, если говорить честно, Джемма не помнила больше тех огней в её карих глазах — списывала на перемены.       Дейзи Скай Джонсон любила Гранта Дугласа Уорда. Возможно, любит до сих пор. И, ведомая лишь чужой столь же натурально отыгранной ненавистью, она упрямо не давала ему шанса.       Пока не потеряла.       Чёрт возьми.       Симмонс быстро упрекнула себя в том, что не заметила тогда, во Фреймворке.       Она, Джемма Симмонс, из злости уничтожила все его шансы — и все шансы Дейзи Джонсон. А теперь не знала, как избавиться от удушающей вины.       «Хотела бы я, чтоб у меня был свой Фитц».       Был.       Ну, ладно, не совсем Фитц. Повыше, не гений. Уорд. И их чувства, разрушенные ненавистью Джеммы от части тоже, связывают её лучшую подругу с мертвецом со сложной историей даже сейчас.       Она ведь правда верила, что ненавидит. Хотела даже убить. Много раз.       И почему все, а тем более, двое гениев, так легко повелись на повторившееся вновь шоу отношений?       Потому что им обоим — и Сузе, и Дейзи — то было надо? Вряд ли.        — Мам! — звал уже не в первый раз голос Алии.       Джемма дёрнулась вновь, но посмотрела на дочь.        — Почему ты плачешь, мам? — девчушка нахмурила светлые брови, утерев пальчиками хрустальную слезинку на щеке матери. — Это от моих слов?        — Нет, дорогая, нет. — Симмонс качает головой и давит улыбку. — Это просто очень сложно.        — Ты ведь объяснишь?        — Ты такая любознательная. — Новые слёзы подступили к горлу. Ей было больно за Скай. За то, что команда, вся, включая её, допустила. — Однажды, возможно. Но только, чтоб ты не повторила этой ошибки.       Джемма Симмонс ненавидит самокопания потому, что одна собственная как бы сглаженная фраза вскрыла давнюю рану, а она не способна избежать вины перед некровной сестрой за собственную ненависть. Теперь нет.

***

      Для встречи с Джеммой Симмонс, устроенной по причине рождения второго ребёнка — сына на этот раз — Дейзи Джонсон развернула Зефир-3 собственноручно и отправила в чёртовы Соединённые Королевства.       Дэниел Суза был только рад навестить родную планету, а Кора не понимала толку в этом поначалу, но объяснения сестры сделали ситуацию многим яснее.       Слава Богу, сейчас у них было мало работы.       Вечеринка была устроена прямо в доме ФитцСиммонс — тот был уютным, и с прекрасным ухоженным двориком с детскими качелями и батутом. Гостей, помимо команды, которая действительно собралась снова на один денёк, было не очень много: родители Джеммы, приветливая соседка Эмили со своим мужем Робом и ещё пара неизвестных Дейзи людей.       Первее всех троицу из космоса выбежал встречать щенок лабрадора, о котором в переписке рассказывала Джемма. Его звали Турбо. За ним последовали и ФитцСиммонс с сыном на руках отца и дочерью, цепляющуюся стеснительно перед новыми лицами за юбку матери.       Дейзи тогда, коротко покосившись в сторону Сузы и Коры, бросилась в сторону лучших друзей и заключила их в крепкие объятия.       Алии и новорождённому позволили присоединиться не задумываясь, однако затем Джемма попросила Леопольда дать им время посекретничать, на что Джонсон с ироническим удивлением пошутила, что надеется, что это «посекретничать» — она выделила слово изображёнными пальцами кавычками — не означало третьего ребёнка.       Трое посмеялись, и Фитц, взглянув на Алию и взяв её за руку, кивнул. Симмонс нежно поцеловала мужа в уголок губ, а затем отвела подругу в сторону.        — Та-ак, что у тебя нового? — спросила Джемма, когда они с Дейзи добрались до небольшого фуршетного стола с напитками.        — Ничего сверхъестественного, — Джонсон пожала плечами, взяв стакан с пуншом и улыбнувшись, — ну, знаешь, по космическим меркам.       Симмонс усмехнулась, понимающе кивнув, а после посмотрела прямо в глаза подруги, однако та поспешила быстрым движением спрятать глаза в стакане, сделав глоток.       Завязалась пауза, однако долго не провисела — Дейзи её прервался со смешком:        — Знаешь, вас двоих там очень не хватает.        — Знаю, — Джемма улыбнулась, аккуратно коснувшись предплечья подруги: рукава короткого замшевого жакета тёмного бледно-лилового цвета были закатаны чуть ниже локтя, а дальше оставалась лишь чёрная тонкая ткань облегающей фигуру и руки сетчатой кофты с узким горлом, надетой поверх такого же цвета майки, так что, Джонсон смогла ощутить, какие холодные пальцы были у девушки. — Дейзи, я знаю, мне тоже порой этого не хватает.        — Да, но вы выбрали эту жизнь, — напомнила скорее сама себе, чем подруге, Дрожь, кивнув головой.        — Так что ещё нового? — быстро перевела тему Джемма.        — Ну, — Дейзи снова взбодрилась, усмехнулась, огляделась по сторонам, дёрнула плечом, — мы с Сузой расстались, остались друзьями. И коллегами, вообще-то.        — А почему расстались? — нахмурилась Симмонс — Джонсон посчитала, та была готова броситься на амбразуру, защищая её.        — Ничего такого, просто, — в непонятном для самой себя ключе девушка опустила глаза на дно стакана с пуншом, — знаешь, мы ведь выдернули его из его времени. Он не был готов, или был, но…       Джемма наклонила голову чуть влево и вскинула брови выжидающе. Дейзи же прикрыла глаза и устало протёрла переносицу.        — Я не знаю. Я, — агентесса сбилась, пожала плечами, но, помедлив, продолжила: — Мы оба хотели двигаться дальше, но он всё ещё любит Пегги Картер. Даже удивительно, учитывая годы.       Симмонс нечитаемо усмехнулась, а затем сказала слишком многозначительно для этой ситуации:        — Мне жаль.        — Брось. Как назвали сына? — Джонсон выгнула правую бровь вопросительно.        — Дуглас.       Джемма не была уверена, но вот зато Дейзи однозначно знала, её сердце пропустило удар, а затем ещё пару.       Это второе имя Гранта Уорда. И, наверняка ведь совпадение. Должно быть всего лишь оно.        — Не думала, что когда-нибудь назову ребёнка так, но это Фитц предложил, — снисходительно и невозмутимо объяснила Симмонс, видимо, заметив замешательство Джонсон.       И мир распался на кусочки пазла, первые из которых скрепили следующие слова учёной:        — Я же сказала, мне жаль. В основном, что поняла только сейчас.

      А мы задумываемся, какой эффект имеют над нашими близкими наши слова, когда говорим их?