From the Mouth of an Injured Head

But there's something missing' Но чего-то не хватает There's something lost in my head Что-то затерялось в моей голове Could you help me fix it? Можешь помочь мне исправить это? Could you please come stitch me up? Залечить раны в моей душе?

Radical Face — From the Mouth of an Injured Head

***

Нью-Йорк. Такой огромный, пыльный, оживлённый и многолюдный, но в то же время уютный и горячо любимый практически каждым, кто хотя бы раз здесь бывал. Жизнь в этом городе никогда не стоит на месте: повсеместно слышится гул автомобилей и взвизгивание тормозов, шелест листвы и кряканье уток в Центральном парке, музыка уличных артистов и возня туристов, то и дело снующих по городу, сверкая вспышками своих фотокамер. В будние дни, ближе к вечеру, улицы заполнены людьми. После тяжёлого рабочего дня каждый стремится поскорее выбраться из душного офиса, чтобы как можно раньше оказаться дома: наконец-то увидеть семью, посмотреть повтор любимого сериала или просто пропустить по паре стаканов пива в кругу друзей. Сегодня все суетятся даже больше чем обычно — вечером обещали сильное ухудшение погоды, и тучи уже начали собираться в небе. Мало кто хочет под конец и так полного трудностей рабочего дня намокнуть под дождём. Уже через полчаса с неба потихоньку начало капать. Прогремел гром и резко стемнело. Все чаще и чаще стали слышаться выкрики: «Такси!», а бегущие по улицам люди поднимали свои воротники, надевали головные уборы и доставали зонты. Любой, кто сейчас зашёл бы в 11 полицейский участок, очень удивился бы тому как сильно обстановка внутри отличалась от того, что происходило снаружи. Яркие потолочные лампы освещали рабочие столы, за многими из которых уже никто не сидел: все разошлись по домам. Была почти полная тишина, лишь иногда некоторые детективы, что продолжали работать допоздна, перекидывались парой фраз и снова углублялись в изучение файлов, шелестя бумагой и устало вздыхая. В воздухе ощущался стойкий запах чернил для принтера, бумаги и дешёвого кофе из автомата. По стёклам окон стекали дождевые капли, снаружи слышался гром и сверкала молния, отчего обстановка казалась даже немного уютной. К сожалению, все были либо слишком уставшими, либо слишком погружёнными в свои проблемы, чтобы в полной мере этим насладиться. У стола Маркуса Белла царило оживление. Сам детектив сидел на стуле, а слева и справа от него стояли Шерлок и Ватсон, с большим интересом что-то рассматривая на экране компьютера и активно беседуя друг с другом. Время от времени к столу подходили коллеги Белла, принося папки с материалами по делу, над которым работали трое за столом. Холмс указал пальцем на изображение молодого человека на мониторе. «Если я не ошибаюсь, это Джонатан Бейкер, коллега одной из жертв», — он произнёс не совсем уверенно и замолчал, ожидая подтверждения. «Да, это он. И у нас есть все основания его подозревать, — ответил Белл, — у него был мотив». «Хм, — Шерлок небрежно взглянул на детектива и вновь уставился на фото подозреваемого, — очень в этом сомневаюсь. Да, у него мог быть мотив для убийства одной жертвы. Но со вторым убитым у него нет никакой связи. К тому же, посмотри на его позу. Руки скрещены на груди, и правая кисть лежит сверху на левом предплечье. Он определённо правша». «А в записках, оставленных преступником на местах преступления, почерк наклонён влево, и буквы скорее округлые, чем вытянутые, — подхватила ход мысли Ватсон, — вероятно убийца был левшой. Ты прав». Маркус разочарованно вздохнул и пожал плечами: «Ладно, будем копать дальше». Они уже несколько дней трудились над раскрытием двойного убийства, которое оказалось намного более сложным и запутанным, чем казалось изначально. Возможно, какую-то роль в этом сыграло и состояние Шерлока. Его ПКС давал о себе знать, очень сильно препятствуя полноценной работе. На раскрытие дела Холмсу требовалось больше времени чем раньше, поэтому он не спал ночами, работая почти без перерывов. Он считал своим долгом как можно скорее найти убийцу, чтобы родственники жертв наконец узнали, что преступник был пойман и осуждён. С усталостью приходилось справляться при помощи огромного количества кофе, и от этого голова болела ещё сильнее. А сейчас, когда за спиной было несколько дней почти непосильного труда, свет потолочных ламп ослеплял, а гул снаружи давил на уши, отзываясь тупой болью в затылке, он понял, что ещё немного и он просто не выдержит. «Пойду сделаю себе кофе, — устало сказал Маркус, вставая из-за стола, — вам что-нибудь принести?» «Нет, спасибо, — Джоан благодарно улыбнулась, — уже поздно, а я надеялась хоть немного сегодня поспать». Шерлок промолчал, даже не услышав разговора. Он был слишком сосредоточен и погружён в себя. Джоан нахмурилась, с беспокойством взглянув на друга: «Шерлок?» «Что? — он рассеянно взглянул на Ватсон, нервно постукивая пальцами по столу, — извини, я отвлёкся». «Маркус идёт за кофе. Ты будешь?» — переспросила она. «Нет, спасибо», — Холмс тихо ответил и слабо улыбнулся, переводя взгляд с неё на Маркуса, и тут же щурясь от яркого света, бьющего в глаза. «Ладно, тогда я скоро вернусь», — сказал детектив Белл и удалился к автомату с кофе. Как только Маркус ушёл, Шерлок измученно вздохнул и опустился на освободившийся стул, потирая виски пальцами. Перед глазами всё плыло, и из-за звона в ушах он едва мог расслышать мягкий голос Джоан. «Шерлок, всё хорошо?» — она осторожно коснулась его плеча и очень удивилась, осознав насколько сильно его мышцы были напряжены. Холмс с виноватым видом отрицательно покачал головой, и где-то глубоко в душе Ватсон поселилась тревога. Джоан прекрасно понимала, что если Шерлок признаёт свою слабость, значит ему и правда очень больно. «Голова болит?» — её глаза были полны тревоги и сочувствия к Шерлоку. «Да, — голос Холмса был очень тихим и хрипловатым, — это, наверное из-за погоды». «В любом случае, ты работаешь уже слишком долго даже по меркам полностью здорового человека, — говорила Джоан, параллельно роясь в бумагах, лежащих на столе, — тебе лучше поехать домой. Сам доберёшься?» «А ты? Уже поздно», — Шерлок медленно встал, направляясь к выходу из участка. «Я не хочу оставлять Маркуса одного. Как только освобожусь, сразу же приеду к тебе, — Джоан последовала за ним до дверей лифта, — если тебе станет совсем плохо, или что-то будет нужно, звони». «Я буду в порядке, как и всегда», — он улыбнулся ей, надевая пальто, и вышел из участка.