***
— Аято! Мои глаза расширились от ужаса. Алое пятно разрасталось на белоснежной рубашке сбоку. Рихтер действительно сильно задел его, на искажённом злобой лице расплылась торжествующая улыбка. Все эти мысли пронеслись в моей голове за несколько мгновений, прежде чем я поняла смысл происходящего и неверие в глазах аловолосого вампира. Но я не опоздала. Секундного замешательства всех присутствующих хватило, чтобы сбежать по лестнице, выхватывая серебряный кинжал. Сейчас я — единственный козырь этой твари, жаждущей власти. — Больше никто не пострадает… — с этой мыслью я вонзила кинжал в собственное сердце. — Юи! — в последний раз услышала голос Аято. А дальше тьма… Тьма и подступающая неизвестность небытия.***
— Нет! — аловолосый юноша, переборов боль от истекающей кровью раны на боку, сделанной серебряной шпагой, стремительно рванул вперёд, нанося противнику куда более серьёзное ранение, чем у него самого, насквозь пронзая бессмертную плоть холодным серебром своего оружия. Всё не было важным; всё, кроме лежащей на полу жертвенной невесты. Белокурое хрупкое создание бережно подхватили сильные мужские руки, перенесли на диван неподалёку, с неестественной аккуратностью укладывая охладевающее тело. Рейджи не подвёл. Вампир с глазами цвета терпкого вина вошёл в комнату, наполненную горечью, волнением и тревогой, держа в руках склянку с неизвестным никому содержимым. Даже принадлежащая Корделии вещь нашлась: искренне любивший когда-то мать Канато всегда хранил прах этой женщины в любимом мишке Тедди. Поцелуй. Поцелуем, нежным и мягким, передал таинственное лекарство раненой девушке Аято. Он любил её, он знал это наверняка. Не был уверен как именно, но любил. Вампиры ничего не боятся. Но второй наследник короля вампиров боялся в это время, боялся потерять дорогого человека, открывшего ему глаза на мир, мир, в котором есть место не только жестокости и власти, но и любви, дружбе, счастью. Которое так легко разрушить. — Что теперь? — Аято только сейчас отметил отсутствие младшего брата и его возвращение, и с лица его не сходила жестокая торжествующая ухмылка, чёрная шляпа сдвинута набок. — Пять часов, самое большее. Если состояние Юи никак не изменится, то… Все это поняли. Через пять часов Юи либо очнётся, либо станет вампиром, либо… окончательно погибнет. Каждый ответил кивком на ужасающую правду. Юная, прекрасная как душой, так и внешне, девушка восемнадцати лет. Впереди её могло ждать чудесное будущее: обучение на понравившуюся профессию, первая любовь, замужество, любимая работа, дети… И всё это она может потерять по их вине. Шесть вампиров, наследников короля, не смогли защитить единственное, что было хорошего в их жизни — девушку, которую полюбили все, которую нельзя было не любить. — Я останусь с ней. С хмурыми встревоженными лицами юноши наблюдали за внутренними стенаниями брата, осознавая, что в их сердцах мечется такая же буря. Глядя на окровавленный кинжал в руке, Субару чувствовал вину сильнее остальных: — Я тоже… буду здесь. Привычным жестом, второй по старшинству из братьев холодно кивнул, не понимая, когда эта девушка сумела пробраться в их сердца так глубоко, став настолько важной. — Мы останемся все! — Шу, первый наследник и хозяин особняка, никогда не проявляющий активности и не вынимающий из ушей наушники, сейчас стоял возле дивана, на котором лежала девушка, вцепившись руками в мягкую обивку.***
Все Сакамаки были всё в той же гостиной, запах крови Юи в которой был всё ещё силён, хоть и не столь прекрасен как прежде. Золотистые локоны девушки утратили свой блеск и свою яркость, кожа мертвецки побледнела. В груди этой девушки больше не билось сердце. Но время ещё есть. Не так много, но для братьев оно было последней надеждой. Часы отмечали замедлившуюся секунду, приглушая болезненные мысли в головах юношей. Секунды сливались в минуты, минуты — в часы… Один, два, три… Это время казалось их личным адом. Прошло чуть больше пяти часов с принятия неизвестного лекарства, но разве есть что-то, способное побороть саму смерть? Бледность Комори лишь усилилась, кожа заледенела. Она не очнулась. Больше ни капли жизни не было в юном теле.***
Всё вокруг происходило словно в тумане. Неприятно льющий мелкий дождь, как в день их первой встречи. Светлеющее небо, немного покрытое тяжёлыми хмурыми тучами. Мёртвая тишина, которую ничего не нарушало. Ничего, кроме надрывных болезненных прощаний шести братьев с девушкой, что стала им семьёй и другом, их… спасением. — Пусть твоя новая жизнь будет светлой… Одинокие вампиры ешё долго стояли у открытого гроба, мысленно прося её вернуться, понимая, что это невозможно, благодаря, извиняясь, прощаясь. Чем дальше, тем больше становились тёмные пропасти боли, отчаяния и скорби в их оттаявших бессмертных сердцах. ...Этой ночью умерла Юи Комори, чьё тело в открытом гробу сейчас тепло и бережно обнял первый рассветный луч.