Погребенные воспоминания

Никто не мог понять, что происходит с Тимом. Сначала у него стало ухудшаться зрение, но окружающие считали это результатом его усердной учебы, платой за успехи, хорошие отметки. Он стал много спать, его тело слабело, постепенно покрывалось серыми небольшими наростами. Он не переносил свет, опасался воды, цвет его глаз постепенно менялся с рыже – карего на бледно – серый. Каждый день Тима посещали десятки врачей, но определить, что с парнем никто не мог. Его отцу, одному из самых влиятельных людей в Англии пришлось продать половину своей компании, чтоб помочь сыну. Но результата это не дало. Окончательно ослепнув, парень слег. Через пару недель жизненные силы полностью покинули его, оставив лишь бездыханное костлявое тело в спальне. В доме поселился мрак. Осознание утраты давило на его обитателей. Около восьми утра во двор дома доставили небольшой гроб. Мать Тима была стойкой и сильной женщиной, но при виде дубового ящика, ее рассудок не выдержал. Ее накрыла волна боли, обиды, гнева и вины. Боль была настолько сильна, что даже после похорон сына она еще долго сидела у его могилы, пытаясь выкопать гроб руками в порывах гнева. В дверь дома, еще не оправившегося от внезапной смерти постучались. – Добрый день, мистер Рейли. Вы, должно быть, ждали меня? Я приехал осмотреть больного. Могу я войти? В проеме двери стоял высокий, худой и седой мужчина. Его серое пальто промокло от дождя, в правой руке он держал большой черный потрёпанный чемодан. – Извините, но вы опоздали. Похороны прошли чуть меньше недели назад. Хозяин дома с горечью посмотрел на гостя. – Нет, я как раз вовремя; Гость широко улыбнулся, в его глазах блеснул зеленый огонек. Голос гостя звучал так убедительно, что трудно было отказать. – Проходите, моя служанка проводит вас в вашу комнату, – Сухо сказал хозяин дома, окидывая гостя надменным взглядом. После, он покинул доктора, оставляя его наедине со служанкой Мари, молодая девушка уже стояла внизу. В обеденном зале было прохладно и неуютно. Большую комнату освещала лишь пара свечей, но этого хватало, чтоб двое, собравшихся в ней мужчин могли различать друг друга. – Вы так и не представились, – Мистер Рейли разливал по хрустальным бокалам дорогое красное вино. Свет от пламени свечей играл в нем разными цветами. – Аглай Селмор. Извините, но у меня нет времени на пустые разговоры. Давайте перейдем к делу? Мужчина напротив потупил взгляд, ничего не ответил и вальяжно устроился в кресле, показывая всем своим видом, что готов выслушать гостя. Тот продолжил: – Сегодня утром вы сказали, что я опоздал, но это не так. Уж простите меня, но медицина моя весьма специфична и неоднозначна. Мои пациенты… не говорят. Они молчат. Их музыка ветер, а жизнь бесконечная смена одних лун другими… – Боже мой, да вы безумец! – О нет, мистер Рейли, я не безумен. Я некромант. И мое дело, это возвращать в наш мир мертвых. – Я не мог вас позвать, – мужчина напротив необычного гостя еле сдерживал ярость. – Значит, вы настолько отчаялись, раз не помните об этом… – Уходите…немедленно! Повелитель черной магии не спеша встал, размеренным шагом подошел к дверному проему и остановился. Теплый свет, стелящийся из соседней комнаты, подчеркнул его грубый профиль. – Хорошо. Я уйду, но вы вскоре пожалеете об этом и постараетесь вернуть меня обратно. Тогда уже будет слишком поздно, так как воскресить кого – либо под влиянием гнева невозможно. – Я считаю, мистер Селмон, что воскресить кого – либо невозможно вовсе. И гнев уж точно никак на это не повлияет. Некромант с досадой улыбнулся, поклонился и, взяв чемодан, вышел из дома. На улице шел мелкий дождь. Где – то вдалеке ухнула сова. В эту ночь дом семьи Рейли лишился одного из именных хрустальных бокалов.

***

Каждый вечер и каждое утро Джордж Мэлл делал обход кладбища. Он работал сторожем уже около тридцати лет. И каждый день, проведенный на кладбище, он отмечал в календаре кружком черного цвета. В этот раз черный маркер закончился, мужчина выругался. Пришлось воспользоваться синим. Работа на кладбище Джорджа вполне устраивала. Не было бы рядом с ним границы между смертью и жизнью, он бы и вовсе не выходил из дома. Это было еще одно осеннее ранее утро. Мягкий туман аккуратно обнимал надгробные камни, что делало их еще более отрешенными, чем обычно. Некоторые из них покрывал столетний мох. Кладбище было мертво для живых, для мертвых живо. Мертвым важен покой и тишина. И лишь изредка падающие листья с деревьев ненадолго оживляли это место, оставляя разноцветные пятна на узких кладбищенских дорожках. Джордж Мэлл зажег лампу и вышел на улицу. Тяжелая дверь сторожки заскрипела. Застонали ступени под его грубыми сапогами. Рваный холодный ветер колол старику лицо, от чего тот щурился и прятал нос в шарф. Фонарь освещал багряно – оранжевым светом так знакомую ему за тридцать лет кладбищенскую тропинку, ведущую средь могил в бездонную пасть тумана. Плачущие мраморные ангелы не отзывались на мягкий призывающий свет фонаря, а всего – лишь давали сиренево – лиловый отблеск на своих лицах и уходили в тень. От резких порывов ветра старые деревья истошно поскрипывали. Ранее их хотели срубить, но после смены мэра города об этом забыли. «Может, оно и к лучшему?» - думал Джордж, когда по утрам снова и снова слушал одну и ту же мелодию, гласящую о неизбежном увядании всего живого. Его работа была скучна и однообразна. Но в это не предвещающее беды морозное утро Джордж понял, что его увольнение неизбежно. Совсем свежая могила была раскопана, небольшой гробик варварски вскрыт, тела в нем не было. Лунный свет мягко проникал в окна, освещая не так давно усопшее тело, лежащее на широкой каменной плите. Хоть со дня похорон прошло не так много времени, плоть все же успело где-то подгнить, порваться, изменить цвет. По рукам и ногам рассыпались бурые пятна. Перед проведением ритуала некроманту пришлось немало поработать, чтоб устранить все видимые раны на теле трупа. После некромант подошел к телу, аккуратно двумя пальцами приоткрыл его веки. Глаза не имели ни зрачков, ни радужки, белки глаз стали серыми. - И как вы собираетесь действовать? – закуривая, поинтересовался мистер Рейли. - Не курите, пожалуйста. – слуга тьмы зажигал свечи, расставлял вокруг тела сосуды с травами, коробочки с конечностями мелких животных, множество колб разных форм и размеров, наполненных разноцветными жидкостями. - Мне нужна ваша кровь для ритуала. – мужчина взял руку хозяина поместья и грубо провел лезвием темного клинка по его ладони. Алая кровь стекла в заранее подготовленную деревянную чашу. Пока мужчина бинтовал рану своим шейным платком, маг уже готовил такой необходимый в данный момент эликсир жизни. Бормоча себе под нос какие-то непонятные слова, Селмор достал из клетки птицу и одним точным взмахом клинка вынул из нее сердце, которое тут же было отправлено в чашу с кровью. Вслед за ним были закинуты в чашу: корень папоротника, мох с надгробия столетней могилы, два крысиных хвоста, крыло стрекозы и пучок кошачьей шерсти. Содержимое чаши вспыхнуло, ингредиенты были смешаны в идеальной пропорции. По стенам заплясали зловещие тени, кружась и запевая свои заунывные песни. Хор голосов становился все громче и громче. Хозяин поместья попятился, от страха в его теле поселилась мелкая едва заметная дрожь. - А теперь уйдите. Вы будете мешать. – мужчине не стоило повторять дважды. Дверь за ним с шумом закрылась. Но даже за закрытой дверью он ощущал присутствие темных сил, казалось, их песня с каждой секундой становилась все громче и громче. Застучали оконные ставни. Минута, две, три…и вдруг все резко стихло. И вот в щели между дверью и полом появилась пара копыт. Дверь резко распахнулась, Рейли окатил поток холодного воздуха. Перед ним стояло нечто. Это был уже не его сын. Тощее, гниющее, покрытое язвами тело мальчика обросло тонкой редкой шерстью. Голову украшали большие ветвистые рога. Лицо усыпанное мелкими серыми и коричневыми пятнами не выражало никаких эмоций. Белесые глаза смотрели в пустоту. С того дня прошло много лет, старинный особняк заброшен и уже никто и не вспомнит их бывших владельцев. Мистера и миссис Рейли. С того момента в городе стали пропадать люди.