Дело было вечером, кушать было нечего

— Полагаю, те красные фрукты тоже ядовиты?        — Я чо те, ходячая википедия?! Откуси — и узнаем!        — Ага, щас! Сама кусай, мне мои жизни дороги, как память!        Спенсер закрыл глаза и терпеливо сосчитал до десяти. Пульсация в голове, а от неё и раздражение, не утихали (вот и верь после этого в приметы). Спор Бетани и Фриджа вышел на новый уровень, подумал и стал эволюционировать, обогащаясь новыми речевыми оборотами, ранее недоступными широкой публике.        «Надеюсь, до каннибализма наши бравые друзья не додумаются», — подумал Спенсер и вздохнул.        Они находились в Джуманджи… достаточно, чтобы проголодаться. На самом деле, Спенсер едва ли мог бы сказать, сколько времени прошло в мире реальном, но в самой игре позитивно светлый день успел смениться на расслабленную палитру сумерок, перейти в аспидно-чернильные тона ночи и даже обогатиться ярко-пастельными мазками рассвета. Всё это время во рту ребят побывали лишь те редкие мошки, которые не успевали отлететь и оказывались втянуты внутрь при разговоре.        И вот произошёл тот уникальный миг, которого Спенсер ждал и боялся одновременно.        Его маленькая команда испытала муки голода.        Ранее голодать приходилось лишь Бетани, и то — голодом это назвать можно было, только если сравнивать его с аппетитом профессиональных поедателей гамбургеров. Как минимум фрукты Уокер обожала и лопала при каждом удобном случае. Но в Джуманджи жрать то, что предлагала местная флора, было себе дороже. Во-первых, ребята понятия не имели, что из всего этого буйного многоцветья съедобное, а что сведёт в могилу раньше, чем выкрикнешь: «Ой, мама!». Ну, а во-вторых, даже знакомые с детства бананы ещё надо было достать, а в Джуманджи даже это, казалось бы, элементарное занятие сопровождалось приключениями разной степени тяжести.        В общем, промаялись ночью ребята голодные (и холодные, костёр-то разводить они тоже не умели). А утром бомбануло у Фриджа. А Бетани присоединилась к его брюзжанию.        — Прекратите! — рявкнула Марта. Последний час она проводила весьма плодотворно — найденными камушками пыталась сбить вниз связку росших на ближайшем дереве бананов. Пока что летающие камушки сбивали с веток лишь спящих комаров, но девушка не отчаивалась добиться более впечатляющих результатов.        Бетани и Фридж сурово посмотрели на неё.        — Срётесь, как малыши, детский сад на лямках! — продолжила возмущаться Марта. — Лучше бы помогли.        — Чем? Удвоить армию кровопийц, которых ты посбивала?        — Да хоть и так! Сил моих нет вас слушать!        — А ты уши заткни.        — Эй, Фридж, не дразни её, а то камнем в лоб получишь!        — А ты не лезь, блондинка! В профессора влезла, а ни хрена не знаешь!        — Да ты тоже такой себе рюкзаконосец.        — И не собираюсь быть хорошим! Я хочу жрать!        — Я тоже, но я же не срываюсь на всех подряд. — Бетани заметила гримасы Спенсера и выгнула брови. — Что такое? Всё в порядке?        — Ну да. Мы всего лишь попали в опасную игру, захватили чужие тела и умираем от голода. Всё хорошо.        Бетани надулась и отвернулась, принявшись разглядывать джунгли. Спенсер почувствовал укол вины, но не стал пока ему поддаваться. Вместо этого он последовал весьма умному решению Уокер, а именно — тоже осмотрелся.        — Кажется, там река, — прислушавшись, неуверенно указала Бетани куда-то на север.        Фридж задумчиво подёргивал лямку рюкзака.        — Река — значит, рыба, — медленно произнёс он.        Бетани поёжилась. Насчёт рыбы она уверена не была — рыбалка что в Джуманджи, что в реальном мире не была её коньком, — но зато вспомнила «доброжелательного» обитателя джунглевых болот. Второй раз становиться пищей для разных носо- бегемотов ей особо не хотелось.        — Ну… идём? — предложил Спенсер, когда понял, что внятного плана действия никто опять не придумал. А потом ещё некоторые бурчат, что он, Спенсер, себя лидером выпячивает!.. Как будто он подписывался быть пастухом этого своеобразного овечьего стада!        Река и правда была. И была она широкой, чистой и какой-то подозрительно спокойной.        — Думаю, надо, чтобы кто-нибудь проверил, нет ли каких опасностей у берега, — предложил Спенсер.        — Угу, — поддакнул Фридж и ткнул Бетани в спину. — Ну, давай!        — Чего-о?! Я туда не пойду! Сам иди!        — Эй, ну ты среди нас самая… хих… аппетитная. Чтоб нам долго не ждать, есть ли опасность или нет.        — А ты зоолог несчастный! Иди, или я тебя сброшу!        Фридж начал хихикать, а зря — он как-то забыл, что по лору являлся самым слабым из команды. В результате берег был признан безопасным (насколько это слово могло быть применимо к Джуманджи), так как на пятую точку Фриджа, выглядывающую из песка, не клюнула ни одна живая или неживая опасная хреновина, коих в этих землях было больше, чем звёзд на небе.        — Будешь доставать меня — в инсте, как вернёмся, напишу. У нас век прогрессивный, — пригрозила Бетани, когда Фридж, самовыкопавшись из песка, составил им компанию по лицезрению глубоких речных вод.        Фридж кинул на неё злобный взгляд и — о, ужас! — промолчал. Марта же ткнула пальцем на проплывшую в нескольких метрах от них тень.        — Это что?        — Насколько я разбираюсь в рыбах, это — рыба.        — Она что, сырая?        — Нет, ты чо? В наш… прогрессивный, — Фридж насмешливо посмотрел на Бетани, — век речная рыба может быть только вареной. Сырость — это же такая дикость, а мы в двадцать первом веке живём!        — Фридж! Мне кажется, или ты нарываешься?        — Ребята, сконцентрируемся! — оборвал начинающуюся ссору Спенсер. Проследив взглядом за уплывающей рыбой, он внёс первое предложение, раз уж всем было не до этого важного занятия: — Нам нужна удочка.        — О, ну с этим ты по адресу! — обрадовался Фридж. — Я чёрный, а мы, чёрные, разбираемся в удочках. Дай мне пару часов, и всё будет.        — Пару часов?! — Бетани страдальчески погладила свой (ну, на деле, профессора Оберона, но приходилось свыкаться с тем, что в Джуманджи это было равнозначно) живот. — Марта, так что ты там про бананы говорила?        — Девчонки, — снисходительно усмехнулся Фридж, когда половина их команды испарилась в джунглях.        — Надеюсь, они не будут уходить далеко. — Спенсер обеспокоенно наблюдал за кустами, которые потихоньку успокаивали свои кроны. — Фридж, ты же правда умеешь делать удочки?        — Да расслабься, ботаник! Мы с батяней каждый уикенд на озеро ездили. Там удочки из говна и палок делать научишься, если не хочешь лохом прослыть. А я, чтоб ты знал, никогда лохом не был!        Спенсер вздохнул. Есть хотелось просто зверски, но раз уж нужно время — значит нужно время. «А попробую-ка развести костёр, пока все заняты. Не сырую же рыбу есть», — подумал он и направился на поиски того, что можно было поджечь (как-то).        Следующие два часа жизнь Спенсера напоминала бешеный калейдоскоп. Он успел переделать целую кучу дел: отыскал пару брёвен для костра; подрался с мелким питоном, которого случайно попутал с веткой; испугался паучка, успел себя отругать за излишнюю мнительность, но потом обнаружил на попке паука зловещий крест и поскорее смылся; проследил за девчонками и убедился, что они, как и два часа назад, сбивали комаров с веток; сломал мозги, пытаясь сообразить, чем поджечь брёвна; наскрёб в голове давнишние уроки бойскаутов и отправился на поиски мха; поскользнулся на пресловутом мху и чуть было не потерял жизнь, врезавшись в ствол; горевал с того, что мох не был пригоден для розжига, а что был пригоден — тот он растоптал; поделился горем с Фриджем; получил рюкзаком от ржущего Фриджа и на его дне (рюкзака, а не Фриджа) обнаружил зажигалку; попытался разжечь костёр, опалил руку; попытался разжечь костёр, чуть не спалил рюкзак; попытался разжечь костёр и, о ужас, у него наконец-то что-то вышло.        — Какой-то кривой, — заметил Фридж, подойдя ближе. Над его головой, словно нимб какого-то извращённого ангела, вились комары и мошки.        Спенсер отмахнулся.        — В семье не без урода. А этот — первенец, — произнёс он. — Ну, у тебя там что?        Фридж продемонстрировал кривую палку, к которой был примотан моток верёвки. Завершал это великолепие нелепый, неизвестно откуда взявшийся, гвоздь, согнутый пополам.        — Ты уверен, что рыба клюнет? — усомнился в действенности столь странной удочки Спенсер.        — Ну, это уже не от меня зависит. И не от удочки, она, кстати, не виновата, что у меня дефицит материалов был.        — Окей. Пробуем, значит?        Сказано — сделано. Закинув крючок в воду, Фридж подумал и произнёс, глядя на спокойную гладь воды:        — Ни чешуи ни хвоста.        — Это зачем? — не понял Спенсер.        — А хрен его знает! Но так принято.        — Странные у вас, рыбаков, традиции.        — Угу, сказал человек, который даёт своим геймпадам имена!        — Ой, это другое!        Над рекой повисла тишина. Фридж следил за удочкой и втайне молился, чтобы она не развалилась от напряжения. Спенсер сидел на песке, поглядывая на костёр. Девчонки, судя по гуще комаров, что стаями вылетали из джунглей, вошли в азартный раж. В общем, каждый занимался полезной общественной работой.        — Ой, рыба клюёт! — По голосу Фриджа нельзя было понять, чему он удивлён больше: тому, что вообще кто-то клюёт, или тому что клюёт не водоросль, не какой-нибудь старый сапог, а самая настоящая рыба.        — Правда? Ну, так тащи её сюда. Или что там с ней делать надо.        — О, я бы с радостью… но, кажется… она хочет, чтобы я пошёл к ней в гости…        Над рекой трагически издохла тишина. Фридж упирался в ил всеми ногами, но удочку стоически не отпускал. «Я это говно два часа делал, так просто не сдамся!!!» — вопил он на все джунгли. Спенсер бросил костёр — тем более что его всё равно потушило брызгами, что поднимал тандем рыбы и Фриджа, — и принялся помогать другу отстаивать важную самоделку. Девчонки продолжали избивать комаров.        — А-а-а-а!!! — заорал Фридж на неизвестном науке фальцете, когда рыба, похоже, позвала своих родственниц на помощь, и отодрала-таки бедного зоолога от берега.        Окружающий мир окрасился в цвета испуганного американского мата. Спенсер бежал по берегу, наблюдая за тем, как рыба, которую он за глаза окрестил «большим плавником» (ибо тот высовывался из-под воды, как парус), тащила его друга, будто тот вдруг решил на водных лыжах покататься. Фридж же продолжал обогащать свой родной язык теми формами нецензурных выражений, которые выдумывал на ходу.        — А-а-а, Спенс, вытащи меня уже!!! — завопил он на третьем километре, когда фантазия иссякла.        Спенсер бросился в воду, но не учёл одного.        Кажется, его аватар был не очень профессиональным пловцом.        — Тво-о-о-ою ма-а-а-ать! — звучно откомментировал сий факт Фридж и разжал руки.        Удочка, лишившаяся тяжёлого балласта, мгновенно улетела вперёд на первой космической скорости и, кажется, оглушила своенравный «большой плавник» — тот в последний раз булькнул и пропал в неведомых речных глубинах. Фридж же доплыл до Спенсера и принялся толкать его к берегу, вновь занявшись выдумыванием матов, только теперь на строго ограниченную тему, а именно, на тему игры, которая не могла пометить в меню слабостей Брэйвстоуна такую «незначительную» деталь, как неумение плавать.        — Кажется… мы остались без ужина… — исторгнув из себя Ниагарский водопад, сипло произнёс Спенсер, когда они уже на берегу пародировали двух морских звёзд.        Фридж сумрачно прорычал что-то трудноопределимое.        Но, кажется, он был согласен.        — Эй, где вас Джуманджи носит?! — встретило их яростное шипение Бетани, когда парни вернулись к останкам костра.        Спенсер протёр глаза и настороженно уставился на галлюцинацию. Впрочем, судя по удивлённому лицу Фриджа, галюн их посетил общий. Но приятный: мерно потрескивающий костёр, прогретый им песок, зефир на палочках, которые держала Марта, и нарезанный кружочками банан в банановом же листе.        — Чо? Призрака увидели? — усмехнулась Бетани. — Слюни подберите, добытчики! И сюда идите, нечего этих кровоносцев летучих кормить.        Опомнившись, парни неуверенно подсели к огню и с одинаковым подозрением уставились на зефир.        — Только не говорите, что сбили это с дерева! — Фридж прищурился. — Или вы того… с комарами обменялись, зефир на кровь, а?        — Что за бред ты несёшь, старче! — засмеялась Марта. — Нет, мы его в рюкзаке нашли.        — Кстати, полезная вещь, — подхватила Бетани, поедая сладость с видом дорвавшегося до дозы наркомана. — Сначала он нам бумеранг отдал, мы с ним кое-как связку банановую сбили. Потом канистру с бензином, и мы ваш костёр реанимировали. Ну, а после обнаглели и потребовали еду… Так вот, хочу себе такой рюкзак. Он прелесть.        — Оставить вас наедине?        — Завидуй молча, рюкзаконосец. Чем вы тут вообще занимались? Купались, что ли? Или вас рыба на дно утащила? — Бетани вновь захихикала.        Фридж и Спенсер сумрачно переглянулись.        — Ни чешуи ни хвоста… — Фридж сплюнул и вгрызся в зефир. — Чтоб я ещё хоть раз рыбалкой в Джуманджи занялся!.. Лучше уж бананы бумерангом собью. Вспомню корни, так сказать.