Три недосказанных слова

— Моника, ну что ты там делаешь? — с той стороны двери послышался недовольный голос Джона. — Еще минутку, — неторопливо ответила женщина. — Мон, твоя «минутка» истекла ровно 40 минут назад. — Уже скоро! Моника замерла перед зеркалом, решив еще раз удостовериться, что в ее наряде и прическе нет никаких изъянов. Она подправила макияж, аккуратно пригладила накрученные волосы и разгладила подол платья. Наконец, испытав истинное наслаждение от собственного вида, Моника сама себе улыбнулась. И сразу же в голове возникли счастливые образы из прошлого, которые на несколько минут полностью захватили ее. — Согласна ли ты, Моника Рейс, взять в мужья Джона Доггетта и любить его в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? — Согласна! — Согласен ли ты, Джон Доггетт, взять в жены… — Да, святой отец, я буду любить ее до самой смерти! Моника не верила своему счастью. Пару раз она порывалась попросить Джона ущипнуть ее. Неужели все это правда? Неужели она дождалась этого момента? Когда Джон сделал ей предложение на Новый год, Моника сначала машинально ответила «Да» и лишь потом, спустя несколько минут, осознала, что на самом деле произошло. И утром первого января Моника с уверенностью мысленно отметила этот Новый год в списке самых счастливых и радостных праздников ее жизни. Кто бы мог подумать, что столь неожиданные перемены наступят в первые минуты наступившего года. И вот предложение было сделано, все приготовления к свадьбе завершены и двенадцатое апреля настало… Джон держал Монику за руку. Он с нежностью смотрел в ее глаза, а Рейс так не хотела, чтобы этот день когда-нибудь заканчивался. «Джон, мой самый любимый и дорогой человек…» — Моника! Если ты и дальше будешь там сидеть, скоро наступит тринадцатое апреля, и мы не успеем отпраздновать годовщину! Женщина наконец открыла дверь ванной и вышла к своему супругу. Джон повернулся к ней. Он сделал вид, что сердится. Однако увидев жену в новом красном платье, Доггетт только и смог вымолвить: «Вау!» Он взял Монику за руку, усадил за стол, придвинул кресло… Затем сел напротив жены и зажег свечи… Супруги долго разговаривали. Сначала вспоминали свою свадьбу, затем те несколько месяцев, которые им пришлось провести порознь в разных отделах Бюро после закрытия «Секретных материалов». Разговор продлился до полвторого ночи. Настал следующий день, однако разве это могло помешать Джону и Монике? …Он уложил ее на кровать, медленно провел рукой по волосам, щеке и губам. Ласково улыбнулся. Моника ответила ему тем же. Это ночь ничем не уступала по красоте, нежности и страсти первой брачной ночи. Джон был потрясающим любовником. Самым ласковым, нежным и трепетным… Он относился к Монике так бережно, каждый раз словно боясь навредить ей. В его глазах тонули все печали, горести и разочарования Моники. Ночью, засыпая у Джона на груди, она чувствовала себя такой защищенной и счастливой, что порой слезы наворачивались на глаза от радости. Это удивительное чувство любви к нему, выдержавшее столько препятствий на пути. И какая же большая награда быть с этим мужчиной… С тем, кого она любит больше жизни! — Джон… Джон, я так тебя люблю! — И я тебя, мой ангел… — он прикрыл глаза и поцеловал ее. Сквозь закрытые шторы пробились первые лучи солнца. Моника и Джон все еще не спали. Они лежали друг напротив друга и наслаждались сладкой истомой, разлившейся по всему телу после долгой ночи любви. Наконец, Моника задремала… Ей снился пляж, солнце, золотистый песок… И Джон с улыбкой на лице… Ей было так хорошо и легко, что хотелось смеяться… Лучи солнца попали Монике на лицо. Она сначала крепко зажмурилась, перевернулась на другой бок и тихо-тихо спросила: — Ты уже проснулся? Джон ей не ответил. — Милый? Моника села на кровати и осмотрелась. Мужа в комнате не было. Женщина зашла в ванную. Обычно, если Джону куда-то срочно нужно было уехать, он всегда оставлял на зеркале записку. В этот раз послания Моника не нашла. «Странно…» Моника достала мобильный и набрала по памяти номер. «Номер абонента заблокирован. Свяжитесь с оператором для уточ…» Мон бросила телефон на кровать и чертыхнулась. И тут она заметила еще одну странность. В номере не было ни одной вещи Джона. Отсутствовала одежда, его походная сумка, бритва, одеколон… Словно ее мужа тут и не было вчера. «Не мог же Джон собрать только свои вещи и уехать, не предупредив меня? Что за глупость?» Моника быстро натянула майку и брюки, связала волосы в хвост и покинула номер. Она спустилась в холл к администратору, желая узнать, не оставил ли ей Джон там послание. Может он что-то просил передать? На бейдже милой улыбчивой девушки было написано: «Элизабет Марли». — Здравствуйте, меня зовут Моника Доггетт, я из 1013 номера. Мы с мужем приехали вчера вечером. А сегодня я проснулась и обнаружила, что он куда-то уехал… Быть может Джон оставил для меня какую-то записку? — Одну минутку, — Элизабет широко улыбнулась и посмотрела в монитор. — Так, Моника Доггетт… Номер 1013… Пауза затянулась. Моника заметила, как изменилось выражение лица у девушки. Элизабет нахмурилась и вопросительно посмотрела на миссис Доггетт. — Простите, но в нашем журнале отмечено в графе посетители только «Моника Доггетт». Никаких упоминаний о вашем муже. — То есть как? — удивилась Моника. — Джон забронировал этот номер еще месяц назад на 12–13 апреля на наши имена. И в списке посетителей он тоже должен быть. Посмотрите еще раз! — Миссис Доггетт, вы можете сами посмотреть, тут только ваше имя. И бронирование также подтверждено вами. — Это абсолютно невозможно! — В журнале нет отметок о вашем муже, только ваше имя и фамилия. — Послушайте, не говорите мне глупости! — Моника начинала сердиться. — Мы въехали в 1013 номер вдвоем с мужем. В вашем журнале должно быть допущена досадная ошибка. — Успокойтесь, пожалуйста! — Элизабет говорила медленно и уравновешенно, заметив, что у собеседницы явно начинается паника. — Сейчас мы постараемся разобраться, что случилось. Я позвоню администратору, который работал здесь вчера вечером. Одну минутку! Девушка сняла трубку и быстро набрала номер. Она отошла от Моники, и та не могла слышать, о чем говорит Элизабет. Спустя 2-3 минуты администратор вернулась к постоялице. — Мистер Джарвис утверждает, что вчера вечером вы действительно приехали в наш отель с мужчиной. Но он только сопроводил вас до номера и не стал оставаться. — Что за чушь? — Монике все происходящее начинало напоминать кошмарный сон. — Как выглядел этот мужчина? — Высокий, мускулистый, в очках и с лысиной… На вид 50-55 лет. Он оставил свою визитку и просил связаться с ним, если что-нибудь случится. Сейчас я ее найду… Девушка заглянула за монитор и вытащила оттуда небольшую карточку. — Вот она! Уолтер… — Скиннер, — продолжила за нее Моника. — Это наш с мужем начальник. Но при чем здесь он? Элизабет уже набрала номер. Когда ей ответили на другом конце провода, администратор передала трубку Монике. — Уолтер? Здравствуйте! Я ничего не понимаю, — зашептала в трубку женщина. — Я никак не могу найти Джона, а в отеле мне говорят, что его здесь не было. Это же… — Агент Рейс… Моника, — голос Скиннера стал мягким, чувствовалось его волнение, — успокойся, пожалуйста! Я скоро приеду к тебе, хорошо? И мы вместе со всем разберемся. — Но Джон… — Моника, дождись меня! — уверенно сказал Скиннер и нажал на «отбой». Миссис Доггетт вернулась в свой номер и села на кровать. Она была в смятении. Что все это значит? Джон исчез, Скиннер просит успокоиться. Господи, а что если с Джоном что-нибудь случилось? Сердце бешено забилось. А перед глазами возник четкий образ, словно пришедший к Монике из памяти… Окровавленный Джон, лежащий у нее на руках. Моника в ужасе закрыла глаза и сжала зубы. «Нет!» Но образ и не думал уходить от нее прочь. Напротив, он расширялся, углублялся, к визуальной картинке присоединились звуковые образы. — Моника, осторожно! — крик Джона оглушил ее. Как в замедленной съемке, Моника повернулась в ту сторону, где стоял ее муж. Джон уже бежал к ней. Краем глаза женщина заметила дуло, направленное на нее из укрытия. Другие агенты среагировали слишком поздно, так как перестрелка была слишком «горячей». Преступная группа оказала неожиданно сильное сопротивление при попытке задержания. Несколько агентов уже было убито, еще несколько — ранено. У Джона как раз закончились патроны… Прогремел выстрел… За ним второй… Джон поравнялся с Моникой, схватил ее за плечи. Целившийся в Монику преступник упал на землю лицом вниз. Все-таки агент Дикенс успел среагировать в нужное время. Моника прикрыла глаза. Кажется, был застрелен последний участник группировки. Еще несколько арестовано. Женщина обняла мужа и собиралась сказать ему о завершении операции, как неожиданно Джон упал на колени. — Джон? Что такое? Второй выстрел… Это не Дикенс выстрелил дважды, это… О Боже! Нет! — Джон… Милый… Держись! Все будет хорошо! Крови было слишком много. Прошло не больше двух минут. Моника уже видела медиков, бегущих к ним на помощь… Она перевела взгляд на мужа. Тот лежал с закрытыми глазами. — Джон, я с тобой! Не закрывай глаза… — Моника… Мон… Я… Я, — он задохнулся и умолк. — Нет… Нет… Джон, я тоже тебя люблю. Слышишь? Нет… НЕТ!!! Моника отняла руки от лица и подняла мокрые от слез глаза на двух мужчин, застывших в дверях. Это были Скиннер и доктор Адамс. — Это опять повторилось? — спросил врач. — Да, — ответила Моника. — Я снова выпала из реальности. Адамс сел на кровать рядом с миссис Доггетт и взял ее за руку. — Моника, что случилось с Джоном? — Джон умер… Его застрелили на операции. Семь месяцев назад, — каждое слово женщина повторяла как заученный заранее текст. — Зачем ты приехала в отель? — Я хотела вспомнить светлые моменты нашей жизни. Нашу первую брачную ночь, проведенную в этих стенах… — Я говорил вам, что это плохая идея, — Адамс перевел взгляд на Скиннера. — Она еще не до конца поправилась и сейчас ей не нужно снова и снова подвергаться воздействию старых стимулов. Скиннер опустил глаза. Он и сам понимал, что в этой затее было мало хорошего, но Моника смогла убедить его, что все обязательно обойдется. После лечения в клинике она уже могла отличать вымысел от реальности. В первые недели после смерти Джона ее разум полностью отказался осознавать действительность. Моника ударилась в отрицание. Она разговаривала с Джоном так, как будто он постоянно был с ней рядом. — Это снова повторилось, доктор. Я видела… Джона… Мне показалось, что мы провели эту ночь вместе, — еле слышно произнесла Моника. — Моя дорогая, — Адамс покачал головой и сочувственно посмотрел на свою пациентку. — Мне очень жаль, но ты ведь понимаешь, что этого не было на самом деле. — Да… — Я должен отвезти тебя в клинику на пару дней… — Да… — Моника, ты меня слышишь? — Да, доктор, я вас слышу. — Миссис Доггетт, мы добились значительных улучшений! Я думаю, что скоро вы сможете вернуться к нормальной жизни, если будете выполнять все мои предписания. Моника перевела взгляд на дверь. Скиннер вышел из комнаты, сказав, что попросит носильщика собрать вещи Моники. Доктор Адамc все еще что-то говорил женщине, но она не слышала его. Моника смотрела на мужа, стоявшего в дверях. Он улыбался ей и раз за разом повторял: «Я… Я люблю тебя!»