Заблудший волк

Толпа простого люда, достаточно плотная, чтобы остановить кавалерийскую атаку, в молчаливом ожидании сгрудилась вокруг центрального рынка. Северо-восточная сторона Королевской Гавани раскинулась от Божьих врат и могучих стен, и представлял собой мешанину извилистых мощеных булыжником улочек, застроенных одно- и двухэтажными домами из дерева. Повсюду выстроились бесчисленные рыночные прилавки, их красочный ассортимент товаров и продуктов создал яркую картину и наполнял воздух ароматами спелых фруктов, свежего хлеба и слабым намеком на морской бриз, доносящийся с залива Черноводной. Этого почти хватало, чтобы заглушить зловоние самой Королевской Гавани и запах сотен тел, молодых и старых, прижавшихся друг к другу и потеющих под лучами раннего солнца. Кроме того, Геральт уловил в воздухе затаенное предвкушение, осязаемый трепет, который заставлял толпу молчать, как в могиле. Возможно, благодаря сосредоточенности на предстоящем событии, они не обратили никакого внимания на бледного, беловолосого убийцу монстров со змеиными глазами, пока тот осторожно пробирался сквозь толпу. В центре рыночной площади стояли те, кто привлек внимание собравшихся: двое мужчин и свинья. Одним из мужчин был владелец животного, обветренный и загорелый человек крепкого телосложения, закаленный годами труда. Он был одет в простую домотканую тунику, брюки и заляпанные грязью сапоги, все в землистых тонах. Мужчина нервно теребил в руках темно-коричневую шапку, на его лице застыла смесь едва сдерживаемого беспокойства с оттенком надежды - выражение, хорошо знакомое ведьмаку. Свинья этого человека, несмотря на свой внушительный обхват, лежала на простой деревянной тележке в мучительном сне. Ее кожа приобрела болезненно-зеленоватый оттенок, а дыхание было хриплым и прерывыстым. Время от времени бедное животное хрюкало и поскуливало во сне, как будто его мучили кошмары. Это стало обычным явлением после снятия проклятия. Целые стада овец падали замертво от испуга, храбрые собаки превращались в запуганных дворняг, а кони бесились и становились опасными даже для всадников. Проблема казалась неразрешимой до тех пор, пока несколько дней назад в Королевскую Гавань не прибыл второй из собравшихся мужчин и причина интереса Геральта. Варис внимательно следил за этим вопросом. Его шпионы собрали всю – достаточно скудную – информацию: он был странствующим септоном, который обычно держался Речных земель, и звали его Мерибальд. Более того, говорили, что он обладал способностью чудесным образом исцелять любую болезнь или травму, с которыми сталкивался. Действительно, за короткое время рассказы о его предполагаемых способностях распространились по всему городу. Всего лишь молитвой и силой его голоса даже самые запущенные больные или взбесившиеся животные возвращались к жизни. Не имея других альтернатив, неудивительно, что простой люд начал собираться вокруг него. На первый взгляд Геральт не заметил в септоне ничего необычного. Это был мужчина тридцати с небольшим лет, высокий, но не особенно мускулистый, с густыми черными волосами и окладистой бородой. Одет проще, чем даже нищие в толпе. Грубоватый халат из некрашеной шерсти закрывал большую часть его тела, заканчиваясь чуть выше обутых в сандалии ног. Единственной вещью, которая выдавала в нем септона, а не странствующего бродягу, был семигранный кристалл, висевший у него на шее и, казалось, менял цвет при солнечном свете. Мягко улыбнувшись и ободряюще положив руку на плечо владельца, Мерибальд заговорил спокойным голосом. -Не бойся, мой друг. Семеро нас не оставят. Взобравшись на телегу, септон опустился на колени и нежно погладил бок и брюхо дремлющей свиньи. Животное хрюкнуло от боли, все его тело задрожало, как будто подверглось леденящему холоду. Одну ладонь мужчина оставил у зверя на животе, другую он положил на шею. -Бедняжка, - с жалостью произнес Мерибальд. - Не волнуйся, боль скоро пройдет. Септон прикрыл глаза, его лицо стало безмятежным, но сосредоточенным. Геральт почувствовал, как толпа вокруг него переминается с ноги на ногу, медленно придвигаясь ближе. Оглядевшись по сторонам, он заметил их немигающие взгляды, почти детское удивление на их лицах. Ни один из этих зрителей не произнес ни слова. -Отец, мы взываем к тебе, - раздался звучный и уверенный голос жреца. -Направь наши руки и сердца, одари нас своей мудростью в это трудное время. Даруй нам силу исцеляться и надеяться. Он помолчал, затем продолжил: -Мать, твое милосердие не знает границ. Сжалься над этим созданием, одари ее своей нежной заботой. Пусть ее боль утихнет, а силы восстановятся. Воин, даруй нам мужество встретить грядущие испытания лицом к лицу. Помоги нам бороться с болезнью, которая ослабляет это невинное создание". Геральт почувствовал, как его медальон задрожал под рубашкой. Воздух и без того словно ножом можно было резать, но теперь в него начало медленно просачиваться что-то еще. Что-то, что только он во всей толпе мог понять – но что они все могли почувствовать. -Дева, своей любовью веди нас к чистоте и здоровью. Направь свой свет на Трюфельку, очищая ее изнутри. Кузнец, в твоем ремесле и труде мы находим жизнестойкость. Одолжи нам свою выдержку, свою решимость, чтобы вернуть этому существу здоровье. Ведьмачий медальон сильно затрясся, растущая в воздухе Сила закружилась над их головами, проходя сквозь собравшихся. Геральт почувствовал, как от нее покалывает в его висках. -Старица, мудрая и всезнающая, проведи нас сквозь эту тьму. Покажи нам путь к исцелению, избавь от сомнений. И Неведомый, что ходит в тени, придержи свою руку. Не забирай это существо в твое царство. Не сегодня, пока есть надежда. Когда последние его слова эхом отозвались и растворились в обволакивающей тишине, на всех присутствующих снизошло чувство спокойствия. Даже Геральт на мгновение потерял концентрацию прежде, чем смог собратся с мыслями. Энергия вокруг рыночной площади замерла, повиснув в воздухе, словно закованная в лед. Затем, не с ошеломляющей силой, а подобному легкому ветерку, что можно почувствовать во время верховой прогулке по открытому полю, она перетекла в Мерибальда, прошла через его руки и осела в свинье. Ведьмак не упустил из виду мимолетное сияние, на мгновение окутавшее их обоих. Мгновения превратились в минуты. Никто не осмеливался двигаться, говорить, а в некоторых случаях даже дышать, пока не появились первые признаки заживления. Хрипы прекратились, кожа вернулась к нормальному розовому цвету. Постепенно животное открыло глаза и поднялось на ноги, теперь уже уверенное и сильное. Виляя хвостом, как собака, свинья немедленно повернулась к безмятежному септону, стоявшему рядом с ней, и уткнулась носом ему в живот, радостно фыркая и повизгивая. - Ну-ну, - засмеялся Мерибальд, похлопывая зверя по бокам. - Разве я не говорил, что все будет хорошо? Свинья фыркнула еще громче и принялась тыкаться мордой ему в лицо, облизывая его. Толпа разразилась радостными возгласами и аплодисментами. Дети смотрели на происходящее, как на чудо. Женщины смеялись и плакали, а мужчины нестройно выкрикивали нечто ободряющее. Многие начали читать молитвы, в то время как другие столпились вокруг повозки, чтобы получше разглядеть местного героя. Геральт стоял в стороне, ожидая, пока пройдет эйфория, и обдумывая то, чему только что стал свидетелем. Вера в способность богов обеспечивать своих последователей магией не была чем-то новым. Вернувшись в Харренхолл, Хоуленд проделывал подобные трюки с воронами и другими существами. Молодой болотник проводил дни, даже недели, в их обществе, общаясь с ними на языке Первых людей. Это было древнее, пугающее наречие, звучание которого Геральту было неприятно. Тем не менее, это, казалось, погрузило и птиц, и самого Рида в своего рода транс, который успокоил и исцелил израненную психику зверей. Теперь, этот священник другой веры делал то же самое. Концепция основанного на вере колдовства долгое время была предметом разногласий среди ученых, священников и волшебников на родине Геральта. Он читал об этом и даже сам участвовал во многих подобных дебатах. Были люди, которые не обладали магическим потенциалом в "общепринятом" смысле, но все же способные совершать магические действия благодаря силе своей убежденности. Часто у них получались даже полноценные пророчества. Жрецы часто отказывались признавать это магией, называя вместо этого даром избранных ими богов. Да что уж, никто иной как Йеннифэр однажды согласилась с ними, чем выбила его из колеи – чародейка ссылалась на свой транс на Скеллиге, и заявила, что во время него действительно почувствовала присутствие могущественной потусторонней силы. Ведьмак остался при своем мнении. Бывало, что достаточно озлобленный крестьянин мог случайно проклясть своего соседа, не хуже чем набожный жрец. Тем не менее, если этот Мерибальд обладал такой силой, он мог бы стать полезным союзником. В конце концов, Геральт отбросил свой скептицизм по отношению к богам и негативный опыт общения с их многочисленными последователями и подошел к септону. За время его размышлений толпа значительно поредела. Оставшиеся обращались к Мерибальду за помощью в решении своих проблем - от обычных, вроде больной овцы или коровы, до комичных (кто-то просил средство от похмелья). Владелец свиньи, разрываясь между смехом и слезами радости, попытался вручить Мерибальду мешочек с монетами. Септон, однако, любезно отказался. -Есть те, кто нуждается в этом больше меня, добрый человек, - Мерибальд указал на нескольких нищих, которые сидели в ожидании по краям улицы. – Грядут мрачные времена, и чтобы пережить их, все мы должны быть добрее друг к другу. -К-конечно, септон, - мужчина кашлянул и склонил голову. – Мы с родней поступим, как вы советуйте, клянусь. Когда фермер ушел прочь со своей радостно визжащей свиньей, Геральт направился к странствующему жрецу. -Септон Мерибальд? При звуке своего имени мужчина застыл, его рука была на полпути к тому, чтобы помахать уходящему фермеру. Он медленно повернулся лицом к Геральту, сосредоточено нахмурившись и слегка приоткрыв рот. Постепенно на его молодом лице появилось выражение понимания, узнавания. -...Все, как показали мне боги, - наконец заговорил Мерибальд после минутного молчания, его голос был низким и приглушенным. –Заблудший волк пошел по слову паука, учуял мой запах и, наконец, разыскал меня. Глаза Геральта почти незаметно сузились от загадочных слов септона. - Вы знали, что я буду здесь? -В некотором роде, -слабо улыбнулся мужчина. - Возможно, нам следует перенести этот разговор в другое помещение. Я уверен, что у вас есть много вопросов ко мне, мастер...? - Геральт из Ривии, ведьмак, - ответил он, кивая головой в сторону ближайшей таверны. -И вы правы, нам есть о чем поговорить. "Щедрая бочка" представляла собой ухоженное двухэтажное заведение и вывеской, на которой была изображена бочка, переполненная цветами, овощами и пенящимся элем. Внутри было просторно, прочные деревянные столы и скамейки были стратегически расположенны так, что посетителям оставалось достаточно места для передвижения. Низкий потолок пересекали деревянные балки, а одну сторону комнаты занимал большой, давно не используемый очаг. Атмосфера была приветливой, особенно когда таверна чуть не взорвалась радостными криками при появлении Мерибальда. Корчмарь даже позволил взять для него бочонок эля, не требуя оплаты. Напротив, Геральт едва удостоился чьего-либо взгляда, что его вполне устраивало. Они выбрали уединенный угловой столик, подальше от остальных посетителей. Геральт сидел, прижавшись спиной к стене, Мерибальд напротив него, греясь в лучах солнечного света, проникавших в комнату. -Спасибо, хотя мне много и не нужно, - сказал септон, когда ведьмак вернулся к столу. - Ровно столько, чтобы увлажнить губы. Я стараюсь не затуманивать разум. Геральт кивнул в знак согласия, внимательно наблюдая за мужчиной, пока тот делал едва заметные глотки. Его медальон по-прежнему не реагировал на их близость, и вокруг септона не было никаких признаков Силы. -Итак, мастер ведьмак, - улыбнулся Мерибальд, положив ладони на стол. - Я готов ответить на любые вопросы, которые у вас могли возникнуть. -Вы знали, что мы встретимся, и что начальник королевской разведки приведет меня к вам. Вы также, - голос Геральта слегка понизился, - предупредили этого человека о надвигающихся темных временах. Ясно, что у вас были видения о будущем. Что еще вы видели? Улыбка Мерибальда дрогнула, его глаза, казалось, смотрели мимо Геральта на что-то, что мог видеть только он. -За… за последние месяцы мне снилось множество снов, мастер ведьмак. Я шел по незнакомым тропинкам и дорогам к величественному замку на вершине холма, который напоминал гору. Я обнаружил себя среди огромного овечьего стада, и большой белый волк с красными глазами стоял среди них совершенно незамеченным... Его голос дрогнул, и медальон Геральта слегка дернулся. -Я видел огромный, мрачный лес, раскинувшийся передо мной. Высокие мертвые деревья, чью жизнь выпила зима, и враждебные голубые глаза, следящие за каждым моим движением сквозь их ветви. Я чувствовал, как пламя обжигают мою кожу, плавят мои кости и выжигают мой кричащий рот. Мимолетное выражение ужаса промелькнуло на его лице, сделав его бледным как смерть. Затем, так же быстро, это прошло, а на лице появилась робкая улыбка. –А затем я почувствовал, как материнская любовь лечит мои болезни и болезни других людей. Сила Воина придает мне храбрости. Я слышал, как добрый старый голос говорил мне, что смерти бояться нечего... Краткое воспоминание закончилось, Мерибальд закрыл глаза и потер себя за переносицу. Медальон Геральта успокоился, и он молчал, пока его собеседник делал еще один глоток вина. - Эти видения, - начал он после паузы, - как давно они происходят? Год или меньше? -Семеро впервые подарили мне свой дар почти десять лун назад, - вздохнул Мерибальд. "Мальчик заболел ужасной лихорадкой. Я ухаживал за ним так хорошо, как только мог, но надежды на выздоровление было мало. Затем, однажды ночью, когда я сидел рядом с ребенком, готовясь к худшему... Я держал его за руку, молясь Семерым, чтобы они облегчили его боль, и... -И с ним только что случилось то же самое, что и со свиньей. Мерибальд кивнул и замолчал. Геральт отхлебнул горького эля, обдумывая эту информацию. Десять месяцев, то есть вскоре после того, как Цири вызвала Второе Сопряжение Сфер и вновь привнесла магию в этот мир. Или, в данном случае, открыла двери для людей с достаточно сильными эмоциями и верой. -Вы понимаете, что эти чудеса - не то, что я могу контролировать, - сказал Мерибальд. – Дар - это всегда ценная вещь, особенно от Семерых. Я лишь недавно стал использовать его чаще... регулярно, по мере того как все становилось все более странным... все более ужасным. -Значит, он проявлялся в виде видений и исцелений, и больше ни в чем? - Геральт положил руки на стол, наклоняясь ближе. – Вы никогда... не призывали, например, огонь? Или молнию? Септон выглядел так, словно был готов рассмеяться, услышав это, но суровое выражение лица ведьмака и серьезный тон не оставляли места для веселья. Вместо этого молодой священник покачал головой. - Нет, никогда. Правда, я хоть и хожу опасными, дикими тропами, но я хорошо знаю эти тропы и давным-давно научился читать следы людей и животных, чтобы избежать опасности. Так что, конфликт... это то, чего я стараюсь избегать по мере возможности. -Я спрашиваю, потому что... - седой замолчал, оглядев таверну на предмет излишне ушастых клиентов. К счастью, последним хватило здравого смысла понять, что Мерибальд занят серьезным делом, и приглушить свое любопытство. - Я спрашиваю из-за темного леса, который ты видел, и тех голубых глаз. Это видения о враге из северных земель, который может уничтожить ваши Семь королевств. Мерибальд уставился на него, не удивленный, но глубоко опечаленный, словно некто всадил нож ему в грудь, да еще и провернул в ране. -Итак, грядет еще одна война, - вздохнул он, опустив взгляд. – А с нею смерть, отчаяние и боль. - К сожалению, да, - сказал Геральт беззлобно. –И война необычная. Враг, которым старики пугали вас в детстве, вернулся, и на этот раз намерен довести дело до конца. Если жители этих земель хотят выжить, им понадобятся все преимущества, которые они смогут получить. -Да уж, понадобятся, - ответил Мерибальд отстраненным голосом, со слабым, затравленным выражением в глазах. Жрец помолчал, погруженный в свои мысли, его пальцы нежно поглаживали хрустальный кулон, висевший у него на шее. Из его предыдущих слов Геральт сделал вывод, что он уже сталкивался с битвами раньше и обрел достаточно мудрости, чтобы больше не хотеть иметь с ними ничего общего. Он сочувствовал этому человеку, благо и сам был втянут в большее количество распрей и заговоров, чем ему когда-либо хотелось. Однако, как это часто бывало, когда течения истории двигались с такой скоростью и силой, остаться в стороне было практически невозможно. Рано или поздно они захватывали и тебя, так или иначе. -Очень хорошо, - Мерибальд глубоко вздохнул, собравшись с силами, и открыл глаза – взгляд его обрел большую силу. - Семеро, что Едины, привели меня сюда и свели с вами с определенной целью. Я не собираюсь подвергать это сомнению. Моя помощь и служение - ваши, мастер ведьмак. Скажите, как я могу помочь, и я сделаю это. Геральт одарил мужчину сочувственным взглядом и склонил голову в знак признательности. - Спасибо, - он на мгновение замолчал. - Для начала я хотел бы лучше понять ваши способности. Проверить их пределы и понять, можно ли их использовать в бою. -Я не был в бою почти двадцать лет, с тех пор, когда наивным юнцом искал удачи вдали от дома. За королей, которых никогда не видел, и монеты, которых не заработал. И все же, - он вздохнул, - я сдержу свое обещание. Показывайте дорогу, мастер Геральт. Дайте оружие, и посмотрим, чем меня одарил Воин. --- - Скажи мне честно, старый друг, он остался таким же великолепным, как ты запомнил? Эртур не был докой по части мореплавания, и не питал особого желания им становиться. До тех пор, пока корабль мог удерживать его на плаву и отдалять от непостижимых морских глубин, царственный галеон был ничем не хуже скромной рыбацкой лодки. Тем не менее, он не мог отрицать элегантности Поцелуя Змеи. Корабль представлял собой грозное, но в то же время изящное зрелище. Шестьдесят ярдов в длину, и двадцать – в ширину, три мачты возвышались подобно огромным деревьям, уходя высоко в небо. На каждом из них были сложены паруса ярких оранжевых и золотисто-желтых оттенков, цветов дома Мартелл. Гвардеец знал, что четыре палубы были достаточно просторными, чтобы вместить небольшую армию вместе с провиантом, снаряжением и маленькой сокровищницей. По всему прочному корпусу усиленная обшивка была украшена замысловатой резьбой, изображающей сцены из дорнийских преданий. Нос корабля украшала змеевидная фигура, мастерски вылепленная из дорогих пород дерева: кобра с широко раскрытой пастью, из которой торчал длинный стальной наконечник копья, ослепительно сверкающий на полуденном солнце. - Так, - согласился Эртур, переводя взгляд с корабля на Оберина, стоявшего слева от него. –Носовая фигура – отдельное произведение искусства. Доран наверняка был в восторге, увидев счет от краснодеревщиков. -Несомненно, - усмехнулся принц, хлопнув друга по плечу. - Как тебе хорошо известно, мой брат мало что любит больше, чем потакать моим прихотям! -Конечно, - друзья продолжали смеяться, поднимаясь по спущенному трапу. Поскольку Оберин не спешил отчаливать, большая часть экипажа наслаждалась своим увольнением на берег, придаваясь развлечениями. Лишь горстка людей осталась приветствовать их, когда они ступили на потрепанную непогодой палубу. Смешанная группа дорнийцев и представителей других народов, которых Оберин завербовал во время своих приключений в Эссосе. Засвидетельствовав свое почтение капитану и его высокому гостю, они быстро вернулись к своим обязанностям. Одни проверяли такелаж, в то время как другие старательно счищали с палубы птичий помет и осматривали деревянные конструкции на предмет гниения или повреждений. Покои Оберина в кормовой каюте были, как всегда, богато украшены. На полу ковер в сине-желтых узорах, символизирующих смешения песка и моря. Восточную стену покрывали тонко нарисованные карты в рамках, на некоторых были изображены различные порты на другом берегу Узкого моря – некоторые были перечеркнуты ножом, обозначая компании наемников, с которыми столкнулся и уничтожил Оберин. Западная стена была украшена коллекцией картин: на некоторых были изображены сражения, на других - толпы людей на различных стадиях интимных сношений. Эртур не мог удержаться, чтобы не покачать головой, увидев их. -Не осуждай то, чего никогда не пробовал, - поддразнивающее предупредил Мартелл. Он обошел изящно вырезанный стол из красного дерева и достал бутылку вина в сопровождении двух стеклянных бокалов. Они были выполнены в виде голов Черного козла из Кохора с разинутой пастью и ручками в виде рогов. - Я не осуждаю, - возразил гвардеец, откидываясь на спинку мягкого кресла перед столом. -Мне просто интересно, удавалось ли этим рисункам когда-либо сбить с толку собеседников во время переговоров. -Чаще, чем ты мог бы подумать, - ответил Оберин, откупоривая бутылку, отчего воздух сразу же наполнился сильным ароматом. Это была малиновая амброзия, сладкая, как пирог, и темная, как лужа свежей крови. Принц разлил вино по бокалам. -Большинство мужчин склонны чрезмерно зацикливаться на том, чтобы увидеть трех женщин, которые могут изгибать свои тела таким образом. Какая-то, вероятно, не самая зрелая часть, жаждала подвергнуть сомнению целесообразность такой позы но он решил этого не делать. Оберин, конечно, никогда не забудет ему это замечание. Вместо этого Эртур с благодарной улыбкой принял предложенный бокал и пригубил прекрасный напиток. Откинувшись еще дальше на спинку сиденья, Дейн закрыл глаза и позволил своим мыслям блуждать. На несколько мимолетных ударов сердца он больше не был ни в Королевской Гавани, ни в компании Оберина. Он вернулся домой, наблюдая, как ветер танцует над гористой местностью, деревьями и полями цветущих цветов. Он был на дорнийском побережье, слушая, как над головой кружат чайки, а вдалеке эхом отдаются колокола порта Звездопада. События, недавние и предстоящие, все выветрились у него из головы, и за это он был весьма благодарен. Действительно, мгновение его спокойствия было мимолетным, умиротворение рассеялось слишком быстро. -Наконец-то ты хоть сколько-то успокоился, - прокомментировал Оберин, и в его голосе прозвучала редкая нотка беспокойства, которую Эртур распознал как искреннюю. -В последнее время у меня было много забот, от многого нужно было... избавиться. -Я слышал об этом, как и большая часть обитателей замка, - ответил Оберин. В его словах не было осуждения, но чувствовался дух товарищества, как будто он был готов выслушать или дать совет. -Не думай, что я не заметил, как вы с сиром Освеллом... отдалились от остальных гвардейцев Артур пренебрежительно махнул рукой. " -Без сомнения, замок гудит от сплетен и слухов о нашей жаркой перепалке с Барристаном и о том, почему у нас внезапно оказалось так много свободного времени, - признался он, и в его голосе слышалась покорность судьбе. - Если тебе все равно, я бы предпочел не обсуждать эту тему прямо сейчас. Обстоятельства не из приятных, и я не хотел бы возвращаться к ним так скоро... Я достаточно много думаю над этим в свободное от работы время. - Когда ты будешь готов, моя бесценная компания и исключительное вино будут в твоем распоряжении, - усмехнулся Оберин, которого, казалось, ничуть не смутило мрачное настроение гвардейца. Он откинулся на спинку стула, небрежно закинув ноги на стол. - Отлично, если хочешь сменить тему, давай обсудим что-нибудь другое. Как насчет твоей битвы с Харреном Черным? Эртур не смог удержаться от легкой улыбки, глядя на выходки Оберина. Он покачал головой, веселье в его глазах противоречило суровому выражению. - Прекрасно, ты, въедливый дьявол. Но взамен я хочу услышать твою собственную историю. Уверен, ты влип не в один скандал за время своего отсутствии, зная твои... привычки. Оберин в восторге захлопал в ладоши, очень похожий на кота, дорвавшегося до сливок. - Ты заключаешь жесткую сделку, Эртур Дейн. Но договор есть договор. Я расскажу тебе о своих злоключениях после того, как услышу про твои. Напряжение, казалось, немного спало в комнате. Эртур рассказал о своих приключениях, временами смачивая горло вином, а Оберин ловил каждое слово. Красный Змей был настолько поглощен повествованием, что, как ни странно, практически молчал в течение часа (впрочем, реакцию можно было понять по выражению лица). Его губы скривились от отвращения при рассказе о зверствах Харрена, а при рассказе о призраках и совместной победе над проклятым королем – в глазах плескалось восхищение. -А потом их души покинули наш мир, - заключил Эртур, делая еще один глоток вина. -Теперь, когда власть Харрена сломлена, они наконец-то обрели хоть какой-то покой. Оберин приподнял бровь при этом последнем замечании. Черты его лица слегка ожесточились, типично жизнерадостный вид сменился задумчивым. - Ты говоришь о покое, как о чем-то простом, - задумчиво произнес он, взбалтывая темное вино в бокале. - И все же мы оба знаем: покой, истинный покой... Это неуловимо. Для большинства это так же неуловимо, как мечта. Он поднес свой бокал к губам, смакуя маленький глоток амброзии, прежде чем продолжить. - Призраками Харрена веками управляли их боль, их гнев, их страдания. И вы... Ты освободил их. Позволил им обрести покой. Его темные глаза метнулись к Эртуру, легкая улыбка заиграла в уголках его губ. - Я думаю, в этом есть глубокое благородство. Чтобы предложить утешение этим заблудшим душам, освободить их от вечных мук... Поступок истинного рыцаря, друг мой. Эртур не смог удержаться, чтоб одобрительно не кивнуть в ответ на слова Оберина. Он знал, что убеждения его друга отличались от собственных, знал, что дорниец придавал большое значение личной свободе и выбору. Услышать от него необычно . -Спасибо тебе, - ответил он искренним тоном. – Эти слова значат для меня больше, чем ты можешь себе представить. -А вот тут ты ошибаешься, мой дорогой Дейн, - ответил Оберин дразнящим тоном. - Я хорошо осознаю вес моего слова. Но хватит таких серьезных разговоров. Теперь твоя очередь слушать. Приготовься к рассказу о скандалах, интригах и моем безграничном обаянии. Удобно устроившись в кресле, Эртур слушал, наблюдал и часто смеялся над последними выходками Оберина. Как оказалось, несколько месяцев назад, в городе Мир, Оберин столкнулся с парой братьев из Штормовых земель. То, что начиналось как безобидная история о трех дворянах, коротающих день за выпивкой, переросло в драку в таверне. Этот неуправляемый эпизод перерос в пьяную погоню по улицам города, закончившуюся смертью их преследователей, а у Оберина появился осел-альбинос. -Ты бы видел радость Арианны, когда я привез его в Солнечное Копьё,- усмехнулся Оберин, качая головой. - Последнее, что я слышал, она даже стала брать его с собой на свои обеды и ужины. -Я уверен, что твой брат вне себя от радости, - ответил Артур с понимающей ухмылкой, которая стала только шире, когда его друг расхохотался громче. - Бедный Доран. -Его жизнь была бы очень скучной без меня, хотя он скорее съест камень, чем признает это. -В ближайшее время ему будет не до шуток, - ответил Дейн, и почти поморщился, вспомнив про мрачный смысл, стоявший за этими словами. -Я прошу прощения... просто вырвалось... -Не извиняйся, - темные глаза Оберина смотрели на него сквозь бокал. – Грядет война, а мы не можем прятать головы в песок. Особенно те из нас, кто скоро отправится навстречу ей. Эртур молчал - он догадывался, что его друг поднимет эту тему раньше, либо позже. На самом деле, он был весьма удивлен тем, как долго Оберин сдерживался. -Все еще надеешься посетить Валирию? - спросил он, решив, что лучше перейти к сути дела. -Это мое горячее желание, - взгляд Оберина остановился на нем с другого конца стола. - И все же я чувствую, что ведьмак не слишком стремится вовлекать меня в это предприятие. - Задача трудная, а может быть, и невыполнимая, а Геральт - человек основательный. Он хочет удостовериться во всем, в чем только возможно: какие факторы вступят в игру, кому он может доверять, какие способности человека принесут наибольшую пользу. -И что же с моими способностями не так? - спросил Оберин, его улыбка почти полностью скрывала нотки раздражения в голосе. - Я командую этим великолепным кораблем более десяти лет, посетил больше городов и стран, чем большинство мейстеров, и мое воинское мастерство почти не имеет себе равных, о чем ты знаешь. Последнее действительно было некоторым преувеличением, хотя и не особенно большим. Эртур побеждал Оберина во многих схватках. Это соперничество послужило основой для их дружбы. Геральт также превзошел его в нескольких поединках с момента их возвращения в Королевскую гавань. Хотя Оберин не был самым лучшим воином Вестеросом, вряд ли кто-то мог встать плечом к плечу с ним в выбранном им стиле боя. Отдав предпочтение копью, а не мечу или молоту, Красный Змей завоевал внушительную репутацию. Его удары и подсечки в один момент были быстрыми, как удар молнии, а в следующий - мучительно и почти гипнотически медленными в своем плавном танце. Одним клинком он атаковал, в то время как другим скреб землю, швыряя песок в глаза своим противникам, чтобы ослепить их. Он был быстрее Дейна в работе ногами, проворнее и подвижнее и не чурался откровенной акробатики, благо удивительная грация позволяла. На самом деле, единственным, кто превосходил Оберина в этих аспектах, был Геральт. Седой похвалил таланты принца во время частной беседы накануне, заявив, что среди вестеросских воинов, с которыми он сражался, стиль Мартелла больше всего напоминал стиль ведьмака. Артур воздержался от озвучивания этих мыслей, зная, что это только разожжет и без того немалую гордость его друга и усилит его скрытое раздражение. Вместо этого он отставил свой полупустой бокал с вином и наклонился вперед на своем сиденье. -Ты действительно один из самых способных воинов в королевстве. Есть всего несколько человек, с которыми, я уверен, мы могли бы одержать победу в любой битве, и ты - среди них. Кроме того, Геральт в курсе твоего мастерства флотоводца, знаний об Эссосе и его разнообразных культурах. -И все же? -И все же, он также знает, что ты можешь быть настоящей помехой, - парировал Артур, ничего не утаивая. -Беззаветно предан своим друзьям и семье. Ты бы вступили в войну со всеми другими королевствами, чтобы спасти нас, или попытаться отомстить от нашего имени. Однако ты также можешь быть опасен, Оберин. Для себя и тех, кто вас окружает. Ты вспыльчив, мстителен и не терпишь скуки. Эта история, которую ты мне только что рассказал? Это забавно и очаровательно, когда в этом участвуешь только ты, но если бы ты попытался сделать что-нибудь подобное во время путешествия в Валирию? Я бы, за такие шутки вбил в тебя немного здравомыслия, а Геральт – так тем более. Он выпрямился на своем сиденье, скрестив руки на груди, и спокойно встретил сердитый взгляд Оберина. - Это не поиск приключений. Стоящая перед нами задача требует дисциплины. Все воинское мастерство и знания ничего не значат, если человек, владеющий ими, готов подставить окружающих. Пальцы Оберина крепче сжали стакан, кожа побледнела от напряжения. Отблеск в глазах выдавал его ярость, и Эртур не сомневался, что его друг, по крайней мере на мгновение, задумался о том, чтобы броситься через стол и затеять драку. Будь на месте гвардейца кто-то другой, Оберин мог бы небрежно отмахнуться от этих слов и посмеяться над ними, но только для того, чтобы достать спрятанный клинок и пустить кровь сказавшему такое. Артур, со своей стороны, спокойным взглядом ответил другу, ожидая, пока утихнет вспышка гнева. Он много раз был свидетелем того, как Доран применял эту тактику, обычно с успехом. Красный Змей не раздавил стекло, хотя по его хватке можно было предположить, что это возможно. Он не скрывал своей ярости за веселой улыбкой или вымученным смехом. Вместо этого, к некоторому удивлению и одобрению Эртура, он просто допил остатки вина, поставил кубок на стол с большей силой, чем это было необходимо, и погрузился в угрюмое молчание, длившееся почти минуту. - Послушай, - вздохнул Эртур, разводя руки и кладя их на стол. - Я знаю, как и Геральт, что за твоей жаждущей острых ощущений бравадой скрывается человек, стремящийся внести свой вклад. Человек, который хочет защитить своих друзей, семью и соотечественников от страданий и смерти. Ты способный предводитель людей, грозный воин и превосходный капитан. Вы могли бы быть очень полезны в этой задаче. Проблема заключается в том, как вы себя преподносите: покажи ведьмаку, что можешь серьезно отнестись к этой миссии. -Что ты знаешь о Валирии и Эссосе? Донеси все это до Геральта, даже мельчайшие ненужные детали. А еще лучше, запишите все это, аккуратно отсортируй и представь единым свитком, чтобы нам всем было легче отслеживать информацию. Когда он попросит тебя что-то рассказать, говори честно, без сарказма или насмешек. Придерживайся фактов и, ради всех богов, - Эртур шлепнул друга по ноге, напугав Оберина, - при этом убери свои долбанные ноги со стола. Выглядишь полным дураком. Глаза Оберина снова вспыхнули сдерживаемым гневом, хотя и не так сильно, как раньше. Он рассматривал Эртура, слегка наклонив голову, подобно животному, изучающему незнакомое существо. -Ты изменился, Дейн, - прокомментировал он, и в его голосе прозвучала смесь уважения и раздражения. - Ты никогда не был из тех, кто говорит так... прямолинейно. -Я потерял терпение ко лжи и полуправде, как у себя, так и у других, как недавно обнаружили мои названые братья. Оберин хранил молчание, хотя Эртур был уверен, что он, должно быть, слышал о ссоре между королевой и Эйерисом. Позже он сам все может ему объяснить. -Не самая мудрая стратегия при любых обстоятельствах, - справедливо заметил Оберин. - Но... сейчас и здесь она работает. Я знаю тебя слишком долго, чтобы поверить, что ты можешь заблуждаться в этом вопросе. Если ты говоришь, что так я могу проявить себя, то я это сделаю. -Успех не обеспечен. -Как у любого приключения, разве не так? Эртур издал сухой смешок в ответ на это. - Нет, это определенно не так. Но я обнаружил, что нужный человек в нужном месте никогда не повредит. Даже если некоторые поначалу могут сомневаться в их пользе. Оберин кивнул в знак согласия, на его лице появилось задумчивое выражение. -Ты прав, - сказал он. Мгновенно его руки скользнули по столу, доставая из ящиков чернила, перо и несколько листов бумаги. Он наклонился вперед, рассеянно проводя пальцами по губам. Эртур сразу узнал этот взгляд. Как только Оберин приступал к выполнению задания, ничто в Семи Королевствах не могло отвлечь или замедлить его. Несколько часов спустя, после того как Эртур дал указания о том, что описать в первую очередь, он извинился и отправился выполнять свои обязанности, оставив принца погруженным в свою работу. Оберин, казалось, едва замечал, как рядом с ним неуклонно росла стопка бумаг, подробно описывающих его знания об Эссосе, Валирии и ее многочисленных опасностях. Эртур ушел, найдя некоторое утешение в том, что помог своему другу и на некоторое время отвлекся от собственных проблем.