Трепет

      Взмах. Занос. И шесть полос излюбленной Раны Ветра порвали демона-переростка на клочки, да так, что и мокрого места не осталось. Клинок обратной стороной лёг на плечо владетеля.       — Как всегда прекрасно, мой друг, — облегчённо пропел Мироку, предвкушая нехиленькую награду за проделанную работу. Его губы улыбнулись.       — Кхе! А то! — нахально ответил оный и вернул Тессайгу в ножны. Чувства после боя это что-то. Особенно когда дома вредничает жена, пусть и неосознанно. Инуяше только за радость свистнуть с монахом на какое-нибудь дельце, чтобы не выслушивать фирменное «Сидеть!» по поводу и без повода.       — Спасибо за помощь, Инуяша.       — Кхе!       Принимать благодарность ему не впервой, однако полудемон никогда ничего не отвечал на это, кроме своего кхеканья. Всё-таки некоторые привычки из прошлого отстают не сразу.   

***

      — Дома, — благовенно оповестил буддист.       Мягко говоря, Инуяшу напрягал этот факт, внутренне он готовился к вспахиванию земли носом, сетованиям Кагоме и подшучиваниям мелкого лиса. Однакось, и чувствовал себя виноватым за то, что не очень сильно хотел вернуться, ведь жена ждёт и волнуется, в каком бы состоянии не находилась. И всё же, ханьё было непросто поначалу привыкать к постоянным ссорам по мелочи, даже умудрялся отвечать, тем самым, чаще вдупляясь головой в матушку-землицу.       Именно на этих мыслях Инуяша почуял кровь, да и не чью-то, а Кагоме. Ещё и вместе с этим новый, неизвестный запах. Смутные догадки погнали молодую кровь по венам, заставляя бурлить и кипеть внутри злость. Вместе с яростью появился и всепоглощающий страх.       — Кагоме! — Только смог вымолвить полудемон и, не обращая внимания на обалдевшего Мироку, понесся к дому без оглядки.       — Кагоме! — Запах шёл из дома, откуда почти сразу же выбежала Санго.       — Инуяша, туда нельзя! — Охотница придержала парня за плечи. Её слегка напугали его очумевшие глаза, блестевшие как чистое стекло.       — Это ещё какого хрена? Что с Кагоме?! — взревел он не своим голосом. Страх вновь потерять её заполонил весь его разум, мозг отказывался думать и воспринимать что-либо.       — Всё в порядке, Инуяша! — Пыталась достучаться Санго. — Но тебе нужно подождать здесь.       — Какой к черту в порядке? Оттуда её кровью разит на всю округу! Нихрена там не в порядке! — Тут раздающиеся не то постанывания, не то всхлипывания Кагоме, привели полудемона в чувства. Его тело слегка расслабилось, что Санго сначала показалось, что тот рухнется на землю, поэтому схватилась за него и придержала, хоть это и не было нужно.       Белые ушки было приникли к голове, а потом встали торчком, клонясь в сторону дома.       — Давай, Кагоме, ещё немножко, — говорила бабка Каэдэ подбадривающим голосом.       — Что случилось, Будда Всеблагой? — Спросил слегка запыхавшийся монах, немного очумело глядя на свою жену.       — Ничего, господин монах. Инуяша перенервничал.       Вышеупомянутый даже ухом не повёл, прислушиваясь к происходящему в доме. И только плач ребёнка привёл парня в чувство. Инуяша приосанился, глаза смягчились, и тогда Санго поняла, что теперь держать полудемона нет надобности и тихонько отошла к мужу.       Ханьё заходил кругами, его уши ходили ходуном на голове, аж казалось, что ещё немного и точно оторвутся. Он понимал, что заходить ещё нельзя, но не мог усидеть на месте. Ах, как бы ему сейчас хотелось «усадиться», чтобы прийти в себя. Сердце стучало где-то в горле, уши не то заложены, не то оглохли. Ладони слегка вспотели. Инуяшу мучало предвкушение встречи. Наверное, одной из самых долгожданных.       — Это девочка, — огласила старая мико. Сердце полудемона обдало нежностью и волнением. Поскорее захотелось увидеть дочь.       Нетерпение взяло верх. Решительно отодвинув входную циновку, парень быстро вошел в дом. Его взору предстала жена с уже притихшей дочкой. Карие глаза метнулись к нему.       — Инуяша, — ласково позвала она.       Он опустился рядом с ними и посмотрел на девочку с такими же карими глазами и волосами, как у мамы. Ушек не было, девочка походила на обычного человека, в точности похожая на Кагоме, но личико выглядело слегка нахальным, как у отца.       Инуяша улыбнулся, обнажив клыки, которых девочка не испугалась. Её глазки внимательно осматривали лицо полудемона, медленно скользя вверх, прямо к собачим ушкам. Кареглазая выдала звук похожий на младенческий смех и потянула ручки к голове Инуяши, щеки оного слегка покраснели, когда понял, чего она хочет. И опустил голову к ней, давая потрогать уши — уязвимое место, которое было известно только Кагоме.       Потрогав мягкие и пушистые треугольнички, девочка улыбнулась, обнажая малюсенькие клычки, чем теперь напоминала ухмыляющегося отца. Кагоме улыбнулась, едва не проронив слезу счастья.       — Это Мороха.