Когда взойдет солнце

      — Может, лучше не надо делать это раньше времени? — жалобно спрашивает Хаиру, с опаской глядя в окно.        На улице холодно. Середина декабря… Никуда вообще не тянет, хочется сидеть дома и пить горячий чай, но Хаиру вновь усмехается, у неё теперь вряд ли есть дом. Ихей не представляет, что будет делать, когда её выпишут из больницы.        А ещё она заметила за собой, что просто боится выйти за пределы палаты. Люди кажутся страшными и злыми, весь мир — более жестоким, когда он вот-вот стал чуточку лучше. Хаиру думает, что больничные стены окончательно сведут её с ума, но нет, вроде она ещё жива и вроде как в сознании.       — Тебе необходим свежий воздух, сколько ты жила без него? Сестра сказала, что тебе следует выходить отсюда хотя бы для того, чтобы не допустить осложнений, — Коори тут же прерывается, с беспокойством глядя в её глаза, — или дело в другом?       Хаиру качает головой. Она не хочет об этом говорить, не хочет затрагивать больные темы. Выходить на улицу нет желания, но по крайней мере она будет не одна. Подышать свежим воздухом — и правда великолепная идея, в палате пахнет лекарствами и чем-то резким, отталкивающим.       — Можешь не врать мне, я вижу, что дело в другом, — после недолгого молчания констатирует Коори, заметив то, как на лице возлюбленной появилось беспокойство, — я правда не знаю, чем тебе помочь, и от этого очень плохо…       — Нет, ты не должен винить себя, в том, что случилось, это только моя вина, — отзывается Хаиру, приподнимаясь с койки.        Головокружение так и не проходит, ей приходится опираться на плечо Коори, чтобы не упасть. Каждый шаг всё ещё отдается болью во всем теле, но уже не так сильно, как тогда, когда она бежала в неизвестность, ища знакомые места. И его.        На улице середина декабря, но почему-то светит яркое солнце, которое на удивление даже согревает. Хаиру болезненно прищуривается. Так ярко ей давно не было, ничего не светило в глаза сильнее обычного освещения.        И это было прекрасно — дышать свежим воздухом, наблюдать за тем, как невесомые снежинки ложатся на руки и тут же тают. При их разглядывании можно было увидеть невероятной красоты узоры, как будто нарисованные художником. Маленькие кристаллики льда падали на землю, покрывая асфальт и небольшие, узкие тропинки, белым ковром.        Коори стоит рядом с ней, слегка улыбаясь уголками губ, видя её радость. Ему теперь кажется страшным сном это время, когда он места себе не находил, считая её погибшей.       Она выжила.       Но какой ценой?..       У Хаиру начинает кружиться голова. Она прижимается к нему всем телом, отрывисто дыша, а рука Коори опускается на её талию, сильнее притягивая девушку к себе. Он не имеет права оставлять её. Никогда. Больше — никогда.       — Мы можем вернуться, — осторожно напоминает он, видя, как бледнеет её лицо.       — Я в порядке, всë хорошо, — Хаиру слабо улыбается, присаживаясь на лавочку, — мне было намного хуже все эти полгода.       — Тебе не надо вспоминать это, — Коори опускается рядом с ней, беря хрупкую ладонь Хаиру в свою и нежно поглаживая, — всё в прошлом. Послушай, твоя квартира… Все думали, что ты мертва. С этим могут быть проблемы, так что лучше поживи у меня какое-то время.       Хаиру чувствует, как лицо заливается краской, но ей это даже нравится. Уже нет этого привычно-настороженного выражения, нет боли на лице, только прежняя улыбка. Она кивает, соглашаясь.       — Я не знаю, что делала бы без тебя…       — Тогда тебя ждала бы гиперопека моей сестры, — вздохнул Коори, задумавшись о чём-то своем, — давай не будем о грустном, пока у нас есть время, мы могли бы сходить куда-нибудь…       — Куда? — Хаиру не была уверена, что сможет долго идти, она прошла совсем немного, а ноги уже болели от непривычной нагрузки.        Но это не могло сравниться с той болью, которую она испытывала ежедневно, сидя взаперти. По маленькой комнате передвигаться можно было небольшими шагами, делая их всего раза четыре… Или пять.

***

      — Когда ты отпустишь меня отсюда? — бесцветный, ослабленный голос, уже не надеющийся на освобождение.       Улыбка на лице Фуруты становится более натянутой.       — Хаиру-чан, дорогая! Ты ужасно нетерпеливая, но время скоро придёт…

***

      Они идут по вечернему Токио, бесцельно бродя по улицам, освещенным фонарями. Хаиру почти не чувствует усталости. Она слишком долго тут не ходила, вся эта атмосфера навевала приятные воспоминания.       Теперь жить стало проще — им не надо было бояться внезапного нападения гулей.       Чего-то всё равно не хватало.       Хаиру вдыхает ледяной воздух и тут же морщится, закашливаясь. Правильно, конечно, простудиться для полного счастья не хватало.       — Подожди меня здесь, — Коори разжимает руку, быстро растворяясь в толпе.        К Хаиру подкатывает паника, перед глазами уже мелькают картинки преследовавшего её раньше одиночества. Она смотрит на людей, проходящих мимо. С головой накрывает чувство отчуждения.       — Держи, — она не сразу слышит знакомый голос, оборачивается, встречаясь взглядом с Коори, который протягивает ей дынную булочку.       — Нельзя так резко уходить, я испугалась, — бурчит под нос Ихей, вдыхая такой знакомый, но забытый аромат.        Они постоянно ели эти булочки, хотя Коори говорил, что ему больше по душе что-то соленое и кислое, но он делал это ради неё, чтобы составить ей компанию… И это Хаиру поняла только сейчас.       Хаиру и Коори продолжают свою прогулку по вечернему Токио, проходя мимо знакомых магазинов и метро, Хаиру звонко смеётся, вспоминая какие-то их общие шутки и моменты из жизни.       Ихей думает, что она самая счастливая девушка в мире.

***

       Коори помогает Хаиру дойти до больницы, когда темнеет и холодает еще сильнее. Надо идти на работу разбирать какие-то отчеты… А ему так не хочется оставлять её.       Хаиру выглядит уже лучше, к ней возвращается прежний румянец на щеках и улыбчивое выражение лица, пусть девушка ещё не привыкла так много ходить после полугодового сидения на одном месте. Она что-то увлечённо ему рассказывает, Коори смеется в ответ, целуя её в щёку перед тем, как уйти.

***

      Хаиру побеждает Мацумае, нанося последний сокрушительный удар. Ихей подходит уже к мёртвому телу, рядом с которым лежит отрубленная голова, и на губах появляется улыбка:       — А я говорила, что быстра, — уничтожение семью Цукияма пока что идёт успешно.       Девушка плавно встаёт, через несколько секунд голос, исходящий из наушника, заставил глаза распахнуться, а улыбку слететь с уст. «Коори Уи, отряд S1, нам срочно нужна поддержка на нижние эта…», — связь почему-то прерывается. Хаиру чуть сразу не сорвалась с места, чтобы побежать, но вовремя собрала остатки самообладания.       — Отправляемся вниз, быстро! — улыбка выглядит максимально неестественной, розововолосая обращается к следователям, прибывающим под её командованием. Хаиру бежит быстрее всех.       Нет, Коори не может погибнуть… Операция была хорошо спланирована им самим! Он просто не может…       Ихей сбегает по лестнице, попадая в длинный коридор, тускло освещённый лампочками, половина которых была разбита — в нём пусто. «Он жив, определенно жив», — Хаиру пытается успокоиться. Пройдя пару метров, девушка видит мертвое тело — не Коори. Она продвигается дальше, на полу лужи красной крови — Ихей никогда не боялась этого, обычно вид алой жидкости вызывал ровно никаких эмоций, но сейчас она боялась…       Боялась, что это его кровь.       Преодолев коридор, розововоласая попадает в холл, белоснежный мраморный холл местами напоминал багрово-красный ковёр: слишком много крови. Хаиру пробирается через горы трупов, ища всего один, но в глубине души девушка надеяться, что не найдёт.       Но Ихей находит. Коори лежит с открытыми глазами, застывшими в немом ужасе, а в груди была дыра — его проткнули насквозь.       Хаиру резко вскакивает, садясь на кровать. Руки предательски дрожат, в горле стоит ком, а по щекам катятся слезинки: подступает истерика. Она закрывает лицо ладонями, пытается забыться — «Всё хорошо, Коори жив», — но это не помогает. Ихей бросает в крупную дрожь, дышать становиться очень тяжёло, такое чувство, что мир уходит из-под ног.       Юи тихо заходит в палату, только заметив дрожащую Хаиру, девушка мигом подбегает к ней. Увидев состояние розововолосой, Юмено садится перед ней, сжимая ладони юной особы.       — Хаиру, дорогая, что случилось? — Уи-младшая не на шутку напугана.       — Юи, — Ихей всхлипывает, крепче сжимая руки подруги, — Коори… Где он? С ним всё хорошо? — из глаз цвета распускающейся сакуры бегут слезинки, стекая по фарфоровой коже.       — Конечно! — Юмено встаёт, садясь рядом на кровать, и гладит Хаиру по голове, прижимая к себе.       — Мне приснился кошмар… — перед глазами снова появляется кровавый океан и искалеченный Коори, но Ихей сдерживает новую волну слёз и просто тихо всхлипывает, кладя голову Юи на плечо.       — Я принесу тебе успокоительное, — через какое-то время Юи отстраняется и выходит из комнаты.       Хаиру даже не задаётся вопросом, почему она до сих пор не дома в глубокую ночь.

***

      «Сибуя, Касуми-гасеки, Камияте, Роппонги, Хиро, Эбису, Накаме-гуро…» «Нет». «Надо сделать крюк». (и петлю на шее затянуть, чтобы уж наверняка)       Коори вновь и вновь видит этот сон, который заставляет его переживать все моменты, произошедшие полгода назад.       То ужасно расчлененное и обезглавленное тело — это не она, ясно вам? Хаиру не могла вот так умереть.       Если бы он не был командиром отряда, его колени бы предательски подкосились. Он бы не смог сдержать слез.       Но надо терпеть.        Боль ломает изнутри, имитация спокойствия рушится под напором буреломных эмоций. Коори едва держится.        Она не мертва, как вы этого не понимаете?       — Хаиру?! Где ты?       — А это ты узнаешь, если поможешь мне. Фурута — отдельный кошмар в его едва-едва возведенном хрупком карточном домике. Коори больно представлять, сколько всего вынесла Хаиру, пока находилась в руках этого ублюдка, но спросить её всё-таки придется, чтобы как-то помочь. И успеть хотя бы в этот раз.