Ещё одна Учиха

Учиха Хотару. Ровесница Саске. Представлена, как девушка хрупкого телосложения. Как и у всех членов клана, у нее темно-карие, практически черные глаза, а так же длинные черные волосы, собранные в низкий хвост. На лице небольшие полосы неизвестного происхождения, идущие от уголков глаз. Многие отмечают ее невероятное сходство с братьями, Учихой Итачи и Учихой Саске.

***

      «Опять этот же кошмар. Может всё-таки рассказать Саске? Нет, лучше не надо, а то он снова вспомнит ту ночь», — думала Хотару, лёжа в мешке возле брата. Ей снова приснилась та жуткая ночь, когда Итачи в одиночку вырезал весь клан. Рядом кто-то кидает кунаи. Ох, опять этот дурачок Наруто, который постоянно выпендривается и пристает ко всем. Бах! О, а вот и Сакура проснулась. Вредная занудная заучка. Запала на Саске и пытается произвести на него впечатление количеством прочитанных учебников. Глупая! Не знает, сколько книг мы прочли, когда были детьми. А сенсей?! Опаздывает постоянно, как будто мы не шиноби, а вдохновлённые его опозданиями юные девушки. В последний раз он придумал просто гениальную отмазку: «Простите, сегодня я заблудился на жизненном пути». Тьфу! Ведёт себя как дурак. А Хокаге-сама говорил: «Какаши — лучший сенсей для таких как ты». Кошмар. Это задание я могла бы выполнить сама. Я чунин! Мне не нужна помощь генинов. Хотя Саске уже мог бы сдать экзамен на чунина. Это из-за команды он ещё не получил звание. И всё же, что делать с кошмаром. Саске лучше не волновать, всё-таки он единственный, кто у меня остался. Мой брат…

***

      … Родителей я почти не помню. Моя мать, Учиха Юкико, отец, Масаи Госа, и я поехали в деревню на границе со страной Песка к папиным родителям. Мне было тогда всего несколько недель, и я часто видела этот день во снах, пока не узнала, что это момент моего прошлого. Мы с родителями играли, когда в дом ворвались шиноби Песка. Отец, чунин по званию, схватился за оружие, но ничего не успел ничего сделать, его пригвоздили к стене кунаями. Мама закричала и схватила со стола нож, но вдруг странно изогнулись и упала, медленно, как подрубленное дерево. Позади стоял здоровый шиноби в форме Песка. Дедушка поднял первую попавшуюся вещь и побежал на него, но тоже ничего не успел. Меня кто-то схватил и понес…

***

      … Бабушка прибежала в больницу Конохи. Но через три дня, как мне сказали после, умерла от шока и усталости. В то время троюродная сестра моей матери, Микото-сан, родила сына. Она со своим мужем, Фугаку-саном, взяли меня к себе и воспитали, как родную дочь. С Саске мы очень дружили. Вместе играли, учились, одновременно пошли в Академию, вместе приставали к Итачи с просьбами вроде: «Нии-сан, ты обещал научить нас метать сюрикены». Он отказывался, но потом, увидев наши обиженные лица, подзывал нас и неожиданно щёлкал по лбу, говоря, «В другой раз». Однажды мы что-то натворили, и отец очень нас ругал. Сначала он накричал на Саске, а потом повернулся ко мне:       — С тобой все понятно. Вся в отца.       Мамины глаза расширились от ужаса. Они никогда не говорили мне, что я не родная дочь. Когда до меня дошел смысл слов отца, я подскочила и убежала. Прибежав в самую дальнюю комнату, я забилась в угол и заплакала. Первым меня нашел Саске. Он тихонько, на цыпочках, зашёл и обнял меня за плечи.       — Что бы кто ни говорил, ты моя сестрёнка. — твердо сказал он.        Следом пришел Итачи.       — Мне неизвестно, кто твои настоящие родители. Но теперь мы твоя семья.       Прибежала мама.       — Милая, мы очень тебя любим! Если ты не хочешь, можешь не называть нас семьёй, но для меня ты навсегда останешься дочерью.       Пришел отец и тихо сказал:       — Доченька, прости меня.       Мы сидели в темноте в дальней комнате на полу и обнимались. Тогда мы были счастливы…