В последнее мгновенье

— Это ты во всём виноват, Харрисон! — Нэррис встала, слегка сморщила нос и огляделась. Вокруг не было ничего, кроме деревянных стен и нескольких громкоговорителей, прикрученных высоко к потолку. Сам Харрисон стоял у массивной металлической двери и безрезультатно пытался повернуть вентиль, чтобы открыть её. — Что? Почему я виноват? — Если бы не твои гномьи ноги, нас бы не поймали. — У меня длинные ноги, и ты знаешь это, Нэррис. Скорее, ты пыталась остановить Нёрфа с помощью кубиков, поэтому, нас поймали! Ты серьёзно думала, что они хоть что-то могут ему сделать?!        Сегодня в Лагере Кэмпбелл был новый вожатый, который не внушал особого доверия никому, кроме Нёрфа и Дольфа. Они сразу приняли Даниэля и беспрекословно выполняли все его поручения. Например, построили Очищающую сауну и отводили туда всех, чтобы те, по их словам, "увидели истину". Не сказать, что дети хотели этого, но Нёрфа это нискольно не волновало, когда он брал и закидывал туда любого, кто не шёл сам. Так Нэррис и Харрисон оказались здесь. — Хорошо… — сказал Харрисон, пытаясь не обращать внимание на соперницу. — Если я просто встану возле этого окна, то нас заметят и спасут? — Такой дилетантский план мог придумать только ты. Благо с тобой есть я, Неррис Прекраснейшая! С моим большим уровнем, и с бонусом на ловкость мы выберемся отсюда без особых проблем. Так что доверь это дело профессионалу, Харрисон! — Нэррис отодвинула мальчика, а тот лишь закатил глаза и пробормотал что-то под нос.        Нэррис глубоко вдохнула, выкидывая руки вперёд и закрывая глаза. Чуть погодя она начала произносить слова, то ли на латыни, то ли на придуманном только что языке. Харрисон же с лёгким интересом наблюдал за этим. Так прошло несколько секунд, после чего девочка замолчала и открыла глаза. Ничего не произошло и она с разочарованием посмотрела на свои руки. — Похоже, я истратила всю свою ману, пытаясь остановить Нёрфа. — Не удивительно, — Харрисон закатил глаза и пожал плечами. — Тогда попробуй предложить что-то лучше! — В таком случае, посторонись, Нэррис, и дай сделать это настоящему профессионалу. Сейчас, я покажу тебе реальную магию, просто достав ключ от двери, — мальчик снял с головы цилиндр и легким движением руки достал оттуда кубик льда. Несколько раз моргнув от удивления, он начал вертеть им в руках, будто ключ мог затеряться внутри льда. — Отлично сработано, Харрисон… Теперь у нас в комнате две бесполезные вещи. — Я хотя бы что-то достал, Нэррис! Ты просто постояла перед дверью, вытянула руки и ничего не сделала! Да и фокусы у меня получаются лучше, чем твои «заклинания», которые даже эффекта не дают! — Серьёзно? Какие трюки у тебя вообще выходят удачно? В лучшем случае, нечто очень «дешевое» и бесполезное, как это, — саркастично ответила Нэррис, злорадно улыбаясь, явно посчитав, что аргумент крыть нечем. — Моя магия работает, Нэррис! Просто не всегда так, как я того хочу.        Дети замолкли, поняв, что спор ни к чему не приведет, и разошлись по разные стороны. Харрисон ушёл в угол комнаты, пытаясь достать из цилиндра ключ, а Нэррис снова пыталась открыть дверь. У обоих получалось не очень — дверь не поддавалась, а шляпа выдавала лишь разные бесполезные безделушки. Спустя пару безрезультатных попыток и вытащенного кролика, мальчик надел цилиндр обратно, осознав всю безвыходность ситуации. Похоже, что сегодня магия была не на его стороне.        Оставалось лишь ждать неизбежного и надеяться, что всё обойдётся, и когда-нибудь этот эффект зомбирования кончится. Поселившийся в груди страх подначивал впасть в панику или забиться в угол, ничего не предпринимая, но мальчик старался не терять оптимизма, ища хоть какой-то повод отодвинуть чувство опасения перед неизвестным. — Слушай, Нэррис, — Харрисон наконец-то прервал недолгое молчание. — Раз, возможно, это последние минуты нашей осмысленной жизни, то ответишь на один вопрос? — Что ты такое говоришь? Давай лучше не ной, а помоги мне открыть эту тупую дверь! — девочка не бросала попыток выбраться из сауны. — Имею ввиду, — он несколько раз переминался с ноги на ногу, — ты видела, что произошло с остальными? Они все стали чёртовыми фанатиками, которые следуют любым указаниям Даниэля! Все готовы сдохнуть по его приказу! Поэтому я так и говорю. Никто не выбрался отсюда, думаешь, мы сможем? — Нэррис прекратила напрасные попытки открыть дверь и повернулась к Харрисону. — Что ты хочешь этим сказать? — Ты никогда не думала, что наше соперничество бессмысленно? — Пытаясь отбросить мысли об обреченности сложившейся ситуации, Харрисон только сейчас об этом задумался. И тогда перед ними открылась картина, что никто из них, никогда не одерживал настоящей победы. — Говоришь так, потому что всегда проигрываешь, гном? — девочка скрестила руки на груди и злорадно ухмыльнулась. — Нэррис, я серьёзно! Ты никогда не думала, насколько всё это глупо? Нет, дай договорить, — сразу выпалил Харрисон, когда заметил, что девочка уже подняла руку и собиралась перебить его. — Приехав в лагерь, у меня в мыслях было только научиться владеть магией, а не враждовать с кем-либо. Может я не собирался драться с тобой почти при каждой возможности? — Нэррис тут же захотела выразить свой протест, но резко остановилась и поджала губы. По её лицу было видно, что она задумалась. — Слушай, Харрисон, — тихо и неуверенно начала девочка. — Ты конечно, вонючий гном, да и мой конкурент, ведь, я же не могу допустить того, чтобы рядом со мной был маг гораздо сильнее меня. Но, — Нэррис замялась, — я не считаю твою магию бесполезной или глупой. Просто у каждого героя должен быть враг и я, Нэррис Прекраснейшая, даровала тебе такую честь! — Ты правда считаешь, что моя магия не бесполезна? — Харрисон пытался зацепиться за ту невидимую нить, чтобы наладить контакт с соперницей. Чувство, будто ещё немного, и маска высокомерной эльфийки спадёт, и ему откроется «настоящая» она, не покидало мальчика. — Конечно тебе далеко до моего мастерства, но если будешь тренироваться, возможно, сможешь потягаться со мной. И раз это наши последние минуты, то скажу, что ты не такой уж и уродливый гном, — Нэррис опустила взгляд в пол, желая отмотать время назад и никогда не произносить этих слов. Хотя, трагичность ситуации заставляла говорить всё, что сейчас могло прийти в голову и облегчить боязнь перед зомбированием. — Тогда, — Харрисон на секунду задумался, скрестив руки на груди, — твои игры тоже, не такие уж и глупые, — эти слова давались с особой сложностью, Харрисон не любил признавать свои ошибки. — Может в них даже что-то есть, да? То есть, я бы мог с тобой как-нибудь сыграть. Если мы выберемся отсюда, конечно, — мальчик невесело усмехнулся оглядываясь, надеясь найти чудом незамеченный выход. Безрезультатно. — Вообще, я больше люблю путешествовать одна, так можно получить больше опыта, — Нэррис развела руки. — Но, возможно стоит пересмотреть взгляды и сделать исключения, может от тебя всё-таки будет польза. Еще, могу иногда помогать тебе с фокусами, — её лицо тронула лёгкая улыбка. — Но только потому, что ты новичок.        Харрисон улыбнулся и осторожно протянул руку, словно боясь всё испортить и сбить весь прогресс. «Мир?» это был единственный вопрос, который смог выдавить из себя мальчик. Он произнес это тихо, почти беззвучно. Нэррис удивлённо посмотрела на Харрисона, но всё-таки робко вытянула руку в ответ и пожала её. Страх неминуемой промывки мозгов ушёл куда-то на второй план, отчего-то в груди у Харрисона потеплело, а сердце забилось чаще обычного.        «Вы. Будете. Вознесены..." - неожиданно громко сорвалось с динамиков. Казалось, что они кричат над самым ухом. Комната стала заполняться газом, который детям был неизвестен. Возникло чувство, будто он появлялся из ниоткуда. — Похоже, что Дольф и Нёрф всё-таки додумались включить машину, — теперь уже было не до перемирий и Нэррис грустно проконстатировала факт. — Нет!.. — Харрисон начал глотать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, — Всё не может кончиться… так! — мальчик начал кашлять, ему казалось, что ещё несколько секунд и он задохнётся. — Харрисон… — девочка уже стояла на коленях, — я слишком устала, не могу стоять.        Газ всё больше заполнял пространство, пока дети окончательно не поддались его действию и не упали. В комнате было сложно что-то разглядеть дальше собственного носа, лишь очертания человека в полуметре от него, напоминали Харрисону, что он не один в этой сауне. Казалось, ещё мгновение и сознание покинет тело, заставив верить детей в то, что скоро они «перейдут в свою финальную стадию». Им оставалось лишь слушать и любить Даниэля. — Эй, Харрисон… — слова были еле слышны. Девочка протянула руку, пытаясь достать до мальчика, но ей не хватило каких-то нескольких сантиметров. — Я надеюсь, что ещё вижу твоё глупое лицо. — Я тоже надеюсь, Нэррис, — это были последние слова, прежде чем Харрисон провалился в темноту.        В следующий раз ясность сознание вернётся, когда Даниэля заберут на скорой. С усталостью и лёгкой головной болью все разойдутся по палаткам, приходить в себя. А на следующий день память о том, что произошло в Очищающей Сауне и что было после неё, когда те слепо слушали и любили нового вожатого, ни у кого не останется. Всё встанет на круги своя, а этот неприятный момент в лагере будут вспоминать, как старый анекдот. Но под общий смех, Харрисон будет лишь испытывать небольшой трепет в груди. Отчего-то вспоминать те события, было для него приятно.