Октябрьские хроники

Кладбище вообще не лучшее место для прогулок. Тем более ночью. Тем более, когда до Самайна остаётся всего чуть больше недели. Но если другого выхода нет, приходится иметь то, что имеешь. Лил проливной дождь. То есть, сначала это были редкие капли, но потом он разошелся так, что сложно было остаться сухой, проведя на улице дольше десяти минут. Земля размокла и хлюпала под ногами, оставляя непривлекательные следы на чистой ещё вчера обуви. Впрочем, разве кто-то говорил, что в Игре будет легко? Эвелин пыталась аккуратно переступать между разрытых могил — её коллеги даже не собирались пытаться убирать за собой. Получалось плохо. Сила нарастала, неопытные игроки начинали терять осторожность. Скоро могли просыпаться головы. Мунин недовольно каркнул и опустился на плечо — ворон периодически патрулировал территорию, облетая кладбище. Оно находилось на отшибе, это старое кладбище. Некоторым плитам насчитывалось более пяти веков. Миновав с треть старых могил и с четверть новых, и надеясь, что пронесло, девушка остановилась у старого склепа. Полуразрушенный, он давно не пользовался вниманием, скорее всего даже семья, которая им владела, давно умерла или уехала. Это было грустное зрелище — вот такой никому не нужный склеп, о котором не помнили потомки его обитателей. Прислушавшись и не уловив никаких посторонних звуков, Эвелин ступила внутрь. Добротные каменные ступени искрошились, скруглились, играя на невнимательности и предлагая навернуться. Было темно, лишь звёздочка на конце клинка освещала путь. Лестница наконец закончилась, выведя в длинный каменный коридор. До большого зала ещё требовалось пройти пару поворотов. Было холодно, что неудивительно под землёй. Удивительными скорее были стены, от которых шел пар. Дотронувшись до них, Эвелин резко отдернула руку, обжегшись. — Горячо. — Древние камни. Древние тайны, — взъерошил перья ворон. То, что она не в восторге от пребывания здесь, Эвелин решила не озвучивать. Коридор вывел в большой купольный зал. Эвелин осмотрелась и уверенно направилась в дальний левый угол. Там, пылая алым светом, светилось старое надгробие. Ворон взмахнул крыльями и поднялся с плеча. Есть взаимодействия, которые посвященным надо выполнять в одиночку. Старый-старый склеп. Старое-старое надгробие. Когда хозяйка вернулась с крупным кольцом на пальце, Мунин не удивился. Он был древний ворон, он видел многие, знал многое, могло показаться, что он лучше подходит на роль игрока, больше значит. Миром всё ещё управляли люди. Ну, или те, кто когда-то были ими. Он мог лишь помогать в меру своих знаний, да и то, кто знает, сколько открылось Эвелин в момент становления её как игрока. Ночной воздух кладбища встретил их прохладой. В отдалении слышался шорох лопат, переговаривались знакомые голоса. В это время уже знаешь своих коллег. В один миг девушка споткнулась на ровном месте и замерла у одного из надгробий, словно увидела призрака. — Что случилось? — каркнул Мунин. — Ничего, — девушка быстро справилась с собой и поспешила прочь. Ворон смерил надгробие подозрительным взглядом. Старое надгробие, очень старое. Что интересно её так поразило? — Увидела старого друга, — глухо произнесла девушка. — Не знала, что он давно мертв. — Бывает, — каркнул ворон. На его памяти ушло много людей. Много бессмертных людей. Так бывает. Течение жизни не остановить. Дул лёгкий ветер, шелестели по кладбищу смутные призрачные фигуры. Пока ещё не яркие, они вместе с луной набирали силу. Заканчивался двадцать третий день октября. До Хэллоуина оставалось восемь дней.