Ужас Норфолка

Посвящается Томасу Майн Риду, Брэму Стокеру, Роберту Льюису Стивенсону и Артуру Конан Дойлю Глава 1. Столько ночей прошло, столько воды утекло с событий тех страшных ночей. Они оставили неизгладимый отпечаток в моей памяти, рану, которая никогда не заживёт. Тогда я жил в центре Лондона, работал в небольшой, но успешной конторе, и вся моя должность состояла в том,чтобы я с утра до ночи сидел среди бумаг, наводя в них порядок и сортируя по ящикам. Большим окладом похвастаться нельзя, но меня всё вполне устраивало. И когда мне пришло письмо одного близкого друга, около года назад уехавшего в сельскую местность разводить коров и прочую живность, с просьбой приехать и оказать ему кое-какую услугу, отказать у меня не было причин. Я понял, что с удовольствием провел бы пару дней вне города, и, помечтав немного о том, как будет приятно провести там время, я отпечатал ответное письмо, в котором сообщал, что я согласен, и прибуду утренним поездом. Отправив его вечером, я вернулся домой, и выпил стакан чаю, задумчиво размышляя над внезапным возникновением в моей жизни старого друга. Мы с ним познакомились во время учёбы в университете психологии, хорошо ладили и после окончания заведения остались добрыми товарищами, иногда заглядывая друг к другу на ужин, обсуждая последние новости и вспоминая школьные годы. Через несколько лет он уехал в Норфолк, купил там огромное поместье, завел море совершенно разнообразных животных и теперь вдали от цивилизации в окружении пушистой живности. И вследствие его переселения, мы стали общаться реже. Но вот - его письмо лежит на каминной полке, и учтиво, хоть и несколько тревожно, приглашает погостить в его уютном царстве. Упаковав вещи, я оставил записку хозяйке дома, вышел из дома и направился на железнодорожный вокзал. Меня переполняли самые радужные ожидания. Мой поезд прибыл в Норфолк с первыми петухами. Выйдя, я подставил лицо под приятный весенний ветерок, наслаждаясь ранним солнцем и утренней природной прохладой. Я взял в охапку свои вещи, накинул плащ на плечо и направился по тропинке, ведущей в деревню, близ которой и обитал Роберт. Первым делом в деревне бросался в глаза странный контраст - усадьбы богатых и обеспеченных англичан стояли бок о бок с бедными избушками, чьи хозяева утопали в бедности. Вдоль дороги лежало чье-то тело лицом вниз, если не мертвое, то умирающее, в то время как по дороге ехал богатый кэб. Чем дальше я заходил в деревню, тем менее радостным становился, и когда я уже начал думать, что никогда не покину это пугающее место, мимо меня проплыли последние дома и за поворотом обнаружилась весьма удобная тропинка, ведущая вдоль полей к цели моей поездки. Облегчённо выдохнув, я направился по ней, предвкушая теплую встречу с другом юности. К полудню я добрался до его дома и позвонил в дверь. Но, прежде чем я поведаю вам о том, что произойдет дальше, позвольте вас дать примерное представление о Роберте. Когда я его последний раз видел, это был крепкий, здоровый человек с румянцем во всю щёку. Он получил хорошее воспитание, был умен и образован, а также запомнился мне своим врождённым хладнокровием и расчётливостью. Он был одним из лучших учеников университета и одним из самых умных и приятных собеседников из всех моих знакомых. Так что когда он открыл дверь, меня поразила приключившаяся с ним перемена. Он был осунувшимся, бледным, измождённым. Когда он меня увидел, на его лице появилось видимое облегчение. - Ох, как я рад, что ты приехал так быстро! - Он с жаром пожал мне руку. - Что случилось, Роберт? - Спросил я, уже разбираемый самыми темными предчувствиями. Вместо ответа он затащил меня в дом, захлопнув дверь на засов. Он отвел меня в гостиную, задернул шторы, и сел в кресло напротив камина, подперев голову рукой и погрузившись в раздумья. Я выжидал. И когда большая стрелка часов достигла следующей отметки, он заговорил. - Наверное, стоит начать издалека. После моего переезда сюда я жил счастливо, мне доставляло огромное удовольствие заботиться о животных и ухаживать за домом, казалось, жизнь здесь - это предел мечтаний. Но все изменилось. Началось это примерно месяц назад. Дальнейшие события я излагаю в порядке их последовательности. Однажды я проснулся посреди ночи, я лежал, обратив лицо к окну, и открыв глаза, увидел чьё-то безумное лицо с седыми волосами, безмолвно кричащее что-то за стеклом. Я вскочил и подбежал к окну, но страшное лицо моментально исчезло. До земли было несколько метров, ведь я ночую на втором этаже. И, поразмышляв, я пришел к выводу, что это всего лишь игра воображения. Я не совсем проснулся, и игра света и сонное восприятие мира сыграло со мной злую шутку, только и всего. Но через несколько дней я вынужден был признать, что случившееся со мной не было простой фантазией - в деревне я слышал о таких же происшествиях, к некоторым тоже приходил человек с безумным взором, заглядывая в окна, и потому версию о том, что мне это почудилось, пришлось отбросить. А потом начал пропадать скот. Как-то утром недосчиталось кур, а на входе в курятник я нашел кровь. На лис и прочих хищников грешить я не смел, зная прочность и надежность забора, так что оставался единственный вариант - что нежданный ночной гость к нам зачастил. Я нанял одного фермера охранять мои владения, и тот пришел после двух ночей работы и со слезами на глазах просил отпустить его и все повторял что-то про "гигантского паука с горящими белыми глазами". Выхода у меня не было и он ушел. Я совершенно растерялся и абсолютно не знал, что мне делать. Я установил ловушки, но в них никто так и не попался... Признав попытку безрезультатной, я убрал их. Следующие несколько дней для меня прошли спокойно, однако жители деревни становились все более суеверными и робкими, их визиты гостя не оставляли, и байка о "гигантском пауке" разошлась из уст в уста очень быстро. Люди стали раньше расходиться по домам, чаще ходить в церковь и уповать на богов, моля их о помощи. Я так низко еще не пал, но, надо признаться, дела, принявший такой оборот, немало меня пугают. И я попытался разобраться с этим. Положив револьвер под подушку, я лег в постель, следя за ходом часов. Но, ближе к рассвету я не вытерпел и заснул. Я поступал так каждую ночь, и в третий раз, когда глаза уже слипались и пальцы отпустили револьвер, а мой мозг погружался в беспамятство, в окне показалась взлохмаченная голова. Я встрепенулся, схватил револьвер и выстрелил. В ответ на выстрел раздался дикий горловой крик, и пришелец скрылся за оконной рамой. Послышался удар о землю. Я подбежал к окну и распахнул его, однако темная фигура уже удалялась, причем убегала она на четвереньках, действительно всем своим видом напоминая огромного паука. Но я не дал суеверному страху затмить здравый разум. Кто бы это ни был, он был человек, а значит его можно остановить и представить к ответу за воровство и вторжение на личную территорию. После событий этой ночи я подумал, что напугал негодяя, и он больше не объявится. Но я ошибся. Следующей ночью я проснулся от звука разбитого стекла. Я вскочил было, но был повален на кровать сильным ударом. Всклокоченный маньяк, чьего лица я ввиду темноты не видел, накинулся на меня и стал душить мертвой хваткой. В тот миг я совсем забыл о припрятанном под подушкой револьвере, я отчаянно боролся за жизнь, отбиваясь от психа, и, каким-то образом нащупав на тумбочке нож для бритья, ударом в ухо смог скинуть его со своей груди. Он пронзительно завизжал, как визжат обезьяны, и я вспомнил о револьвере, кинулся за ним, но когда повернулся, его силуэт уже скрывался в разбитом окне, оставив меня ни с чем. На следующий день я и отправил тебе письмо с просьбой о помощи, в надежде, что ты не откажешь старому другу. И ты не разочаровал меня. - Но как я тебе помогу, я же психолог, а не экзорцист? - Твоя помощь заключается вовсе не в изгнании этого дьявола, совсем нет. Я придумал для тебя иное поручение. - И какое же? - Мы с тобой пройдемся по нашей округе и я познакомлю тебя со всей верхушкой и элитой нашего общества. Я готов поставить последнюю рубашку, что чёрта в человеческом облике мы найдем именно среди них. Я видел, как он одет в ту ночь. Он был в костюме. И если ты скажешь, что это сомнительный довод, я скажу, что других данных у нас все равно нет, и если у нас есть хоть малейший шанс остановить подобный беспредел, я за то, чтоб попытаться. Он сделал из меня сумасшедшего. Я сделаю из него тюремщика. Ты поможешь мне? Я счел, что мне несложно будет оказать старому другу такую услугу, и потому согласился. Мы пообедали хрустящим поросёнком, запечённым в овощах, и пустились в увлекательную дискуссию о писателях первой половины 19 века, причем так увлеклись, что не заметили, как наступил вечер. Именно сегодня, как заверил Роберт, мы начнем осуществлять наш план. Глава 2. Одевшись поприличней, мы вышли в деревню, где, по словам Роберта, должен состояться званый ужин, посвященный прощанию с последним днем весны. Пока мы шли, наше настроение вновь упало. Кровавый закат и печальные пейзажи умерили наш пыл, а траурное состояние людей напомнили нам, где мы находимся и в чем наша цель. Мы ускорили шаг и вскоре прибыли к роскошному, гигантских размеров, особняку, который произвел на меня впечатление ещё утром. Сейчас же, освещаемый блеклым светом луны, он выглядел особенно таинственно и притягательно. К дверям уже подъезжали кэбы, из которых с достоинством выходили пожилые, состоятельные джентльмены, элегантно кланяющихся, приветствуя друг друга. Невозможным казалось просто помыслить о том, что один из них может быть разорителем семейных очагов и убийцей домашнего скота. Мы прошествовали внутрь готического здания, и вошли в главный зал - огромную комнату, обставленную старомодной мебелью. На стенах горели факелы, а в оконные проемы были вмонтированы решетки. Роберт представил мне местную знать, она состояла главным образом из четырех человек - долговязого, с перебинтованной рукой, мистера Стивенса, невысокого и крепко сложенного мистера Джойса, пожилого и высокомерного, с бледным выражением лица и красивыми серебристыми волосами, мистера Брауна, а также опирающегося на трость, невзрачного мистера Смита. Прибыло ещё несколько, не столь значительных гостей, и мы приступили к ужину. Потчевали нас отменно, хозяева дома (приличная степенная пара) зажарили жирного цыпленка, приготовили множество яств и иностранных кушаний, одним словом - ужин удался на славу. Но я старался не забывать об истинной цели нашего крестового похода, так что пытался сохранить свое здравомыслие и ясную голову, хотя все же от десятилетнего вина не отказался. И, когда ужин официально был окончен, настало время чая. Роберт завязал беседу. - Дорогие мои господа, скажите, вы ведь тоже слышали об этом якобы "гигантском пауке"? Чушь, не правда ли? - Вздор! - Прохрипел мистер Браун - Абсолютно с вами согласен, это полная чушь! Жалкие слухи, пущенные бедняками. Не советую придавать им значения, всего лишь местная байка. - Я бы не советовал вам торопиться с выводами, Браун, - снисходительно ухмыльнулся Мистер Джойс, - вы говорите, что это небылица, однако среди нас есть тот, кто не только видел это существо, но и вступал с ней в контакт, верно, Роберт? - Да, вынужден признать, что это так, - признался тот, - он несколько раз навещал меня, я даже пытался его застрелить, но потерпел неудачу. - Правильно, что попытались. Застрелить дьявольское отродье и дело с концом, - вступил в разговор о Мистер Стивенс, - Приятно слышать, что вы не потеряли присутствие духа при встрече с этой нечистью. Я лично склонен верить в ее существование и вам, Браун, не советую отвергать этот факт, пока не доказано обратное. Пока проходила дискуссия, я сидел и внимательно наблюдал за каждым из гостей, особенно за глазами и руками, чьи движения лучше всего выдает ложь. Мистер Браун, Стивенс и Джойс спорили, в то время как мистер Смит, что чрезвычайно меня заинтересовало, прижимал ладонь к раненому уху. - Мистер Смит, - вмешался я в разговор, - а как вы поранили ухо? Может, я мог бы вам помочь? Мои знакомые - одни из лучших врачей Лондона. Да, не самый правдоподобный повод узнать причину ранения, но ничего более достоверного я придумать не успел. - Я очень неудачно упал по пути сюда, - объяснил тот, - споткнулся на брошенной детьми банановой кожуре на главной улице, и упал на битое стекло. Удручающая ситуация... - Даа, не позавидуешь, - протянул Джойс, - А раз у нас зашёл разговор на эту тему... Стивенс, а что произошло с вами? - Это забавная история, - добродушно улыбнулся Стивенс, - и я влип в нее только по собственной глупости. Вы же знаете, какой я рассеянный. Я приказал горничной вымыть лестницу, ведущую с первого этажа на улицу, и когда собрался прогуляться, я подскользнулся и сильно упал, сломав тем самым руку. Старость сыграла со мной злую шутку, - шутливо закончил джентльмен. Этим вечером мы с Робертом составили следующий документ: "Гигантский паук. Положение дел. Мистер Стивенс - ставим под сомнение его версию поломанной руки. Вероятно, последствия выбитого стекла. Подозреваемый. Мистер Джойс - Он вполне мог бы задушить Роберта, но он не похож на сумасшедшего, слишком молод, чтобы сойти с ума, и слишком низкий, чтобы подходить под описание. Маловероятен. Мистер Браун - на внешнем виде отсутствуют следы побоев, выглядит худощавым и неспособным справиться с Робертом или вскарабкаться на второй этаж. Маловероятен. Мистер Смит - имеет ранение на ухе, куда и был, согласно показаниям Роберта, нанесен им удар ножом для бритья. Тихий и блеклый. Маловероятен." Итого, мы обратили внимания на первого в нашем списке мистера Стивенса. На следующий же день мы нанесем ему визит. Заметил, что Роберт по вечерам странно себя ведёт. Надо будет справиться о его самочувствии. Глава 3. Рано утром мы оделись, наскоро перекусили и отправились к одному из самых заметных зданий деревни. На звонок не замедлила прийти миловидная горничная, которая на вопрос о вчерашних событиях ответила утвердительно, что, не скрою, поставило нас в тупик. Мы справились у нее о том, кто накладывал гипс, и побывали у местного доктора, который также подтвердил алиби подозреваемого. Следующий на очереди был мистер Смит, поскольку улик, указывающих на него, было больше, чем на Джойса и Брауна, которых мы по этой причине оставили напоследок. К сожалению, в этом случае, ни горничной, ни врача, который мог бы освидетельствовать алиби подозреваемого не было, так что мы прибегли к единственному варианту, пришедшему к нам в головы, то есть послали мальчишку за врачом, которого покинули полчаса назад, вручили посыльному шестипенсовик и поблагодарили за работу, и затем позвонили в дверь, объяснив сотруднику медицины что наш друг вчера поранился и ему нужна помощь. Однако пришедший Смит и узнавший, зачем мы пришли и привели с собой доктора, пришел в ярость, сказал, что не нуждается в ничьей помощи и захлопнул дверь. Мы извинились перед доктором и двинулись к Брауну. Дело становилось интересным. Брауна элементарно не оказалось дома, а жена Джойса на вопросы о его местонахождении позапрошлой ночью взбеленилась и попросила нас уйти, сказав, что ее муж все время был с ней. Мы вернулись и подвели итоги: "Мы не снимаем подозрений со Стивенса, равно как и со всех остальных, однако одной уликой стало меньше, руку он повредил, упав с лестницы, а не разбив стекло. Раны на ушах отсутствуют. Смит оказался эмоционально неуравновешенным, отказался проверять рану, возможно, зная, что истинная причина ее возникновения может всплыть. Опасен. Главный подозреваемый. Джойс - есть сомнительное алиби жены. Браун - ?" Мы ещё раз перечитали получившиеся документы, тяжело вздохнули и отправились спать. Роберт закрыл свою дверь на ключ. Глава 4. Через некоторое время я проснулся. В небе сияла луна, вокруг нее светились бесконечное количество звёзд. Я уже хотел перевернуться на другой бок и продолжить сон, как вдруг услышал из коридора какие-то звуки, похожие на поскрипывание половицы. Я приподнял голову и прислушался. За приоткрытой дверью показалась чья-то тень, крадущаяся на четвереньках в сторону лестницы, ведущей вниз. Я вспомнил рассказы Роберта и меня охватил ужас. Я осторожно встал, и подошёл к двери, случайно наступив на скрипящую доску, скрип которой в оглушительной тишине прозвучал как выстрел. Силуэт на лестнице замер. Мои нервы не выдержали, и я в два прыжка преодолел расстояние между моей комнатой и комнатой Роберта, распахнув дверь я остолбенел: его кровать была пуста. В тот же момент я услышал приближающийся шум из коридора, будто кто-то, быстро перебирая конечностями, движется прямо ко мне. Я обернулся и, пораженный, застыл на месте. По коридору, перебирая руками и ногами, по паучьи, со скоростью бегущего человека приближается Роберт. Его глаза налиты кровью, изо рта капает слюна, а из уха течет кровь. Он уже преодолел больше половины расстояния, отделяющего нас друг от друга, как я, наконец, пришел в себя. Я рванулся к кровати Роберта, отбросил в сторону подушку, схватил револьвер и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как он, визжа вбегает в комнату, виляя из стороны в сторону и перебирая пальцами. Я инстинктивно направил на него револьвер и нажал на курок. Роберт прыгнул на меня, повалил на кровать и схватил за горло, дико визжа от возбуждения. Роберт пытался лишить меня жизни. Но благодаря нему я и жив. Я схватил нож для бритья и ударил им старого друга. Он мигом отпрянул, крича ещё пуще, возбуждение сменилось испугом, он вжался в стену, ловя руками воздух и бешено крича, после чего бессильно повалился на пол. Я стоял с ножом в руке и тяжело дышал, в крови ещё хлестал адреналин. Звук упавшего на пол ножа привел меня в чувство. Я подбежал к Роберту, пощупал его нестабильный пульс, и, осознав всё происшедшее, упал рядом с ним. Эпилог Роберт был признан невменяемым, и помещен в соответствующее заведение. Его револьвер, как мне сказал следователь, не был заряжен, поэтому я его и не пристрелил, что, как следователь совершенно справедливо заметил, сыграло мне на руку - ведь мне могли предъявить обвинение в убийстве. После того как всё это утряслось, прошло много лет. Но я до сих пор с дрожью вспоминаю Роберта и его безумный взгляд. Порой я просыпаюсь ночью, ожидая услышать характерное поскрипывание половиц, будто кто-то перемещается по коридору на четвереньках... И дикий визг, оповещающий меня о прибытии Роберта.