Невыносимо

      «Пить. Как же хочется пить…. Холодную воду. И вкусную. А лучше бы минералки».       Мишель с тяжестью поднялась с кровати с жутким похмельем. На кухне было очень чисто, что не могло не радовать глаз. Открыв холодильник, она пробежалась взглядом по крышкам. Рука вытянула влажную и прохладную бутылку. Мишель осушила ее разом и блаженно выдохнула. Стало намного лучше. Разум прояснился, и тут девушка напряглась. Она заглянула обратно в холодильник и увидела, что все продукты остались нетронутыми. — Молли?       Оббежав все комнаты, хореограф растерянно опустилась на диван.       «Судя по всему, Молли не было здесь два дня. А я даже не заметила… И где она ночевала все это время? О боже, ну конечно у Тони. Надо ей позвонить… Хм, не берет. И на сообщения не отвечает. Истории от меня скрыла?!»       Живот неприятно скрутило, и пальцы на руках задрожали, будто от холода. Мишель потерла руки, но дрожь не получилось унять. Она посмотрела на кухню с мыслью о том, чтобы принять успокоительное, но передумала. На репетиции ни в коем случае нельзя быть вялой. — Мы делали это движение по-другому. Откуда появился этот полуоборот? — Разве? — хореографиня рассеянно взглянула на Миранду. — Можешь посмотреть запись с прошлого прогона и убедиться, — девушка нахмурилась и скрестила руки на груди. — Ты витаешь в облаках! Что происходит? — Ничего подобного, — твердо ответила Мишель, чтобы отвести подозрения, — просто задумалась и забыла. — Тогда на сцене даже не смей думать, — Миранда ухмыльнулась и встала обратно на позицию. Если бы Мишель не знала танцовщицу, то оскорбилась такой реплике, но без сарказма Миранда не была бы Мирандой. Тем более, она права — хореографине нельзя передавать нестабильное настроение своей команде.       Мишель глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Засунув тревогу поглубже, она выпрямилась и встала в начальную позу. Репетиция продолжалась в привычном темпе. Концентрация на танцах помогла ей забыть на время переживания о сестре, и танцоры отлично справились с сегодняшними целями. Первая половина выступления доведена до идеала, осталось только разобраться с некоторыми сложными комбинациями во второй половине. Мишель осталась довольна собой и своей командой — она составила прекрасный план репетиций, и все идет, как по маслу. Когда танцоры попрощались друг с другом, мерзкое щекочущее чувство вновь подкралось совсем некстати. Мишель нервно оглядела студию в поисках воды, но ее взор столкнулся с обеспокоенным лицом. — Ты, конечно, молодец, что храбришься, но так не пойдет. Что произошло? — Брэндон, не стоит, это только моя вина. — Я сам решу, что мне стоит, а что нет, — он подошел к Мишель, мягко взял ее за плечи и заглянул прямо в глаза, — мне-то ты можешь рассказать. Если будешь нести этот груз, то долго не продержишься. — Ты прав, — сдалась Мишель и, не найдя куда деть трясущиеся руки, накрыла ими свои локти. Приятное тепло рук действовало успокаивающе, и она начала: — сегодня утром я заметила, что Молли нет дома. Оказалось, что ее не было два дня. Обычно она предупреждает меня, но в этот раз даже трубку не берет, не отвечает на сообщения, короче — полный игнор. — Два дня? С чего ты это взяла? Может, она только сегодня утром ушла по какому-то делу. А трубку не берет потому что занята. — Нет! Я же тебе говорю, ее не было дома! Продукты нетронуты, по комнате понятно, что в ней не жили, по вещам в стирке тоже. Я Молли знаю, как облупленную, и все ее привычки в том числе, так что поверь мне — ее не было два дня. Даже на кухне чисто, хотя я каждый раз ее ругаю, что она за собой забывает убирать… — Хорошо-хорошо, только не нервничай, — Брэндон примирительно выставил ладони, — верю. Где, считаешь, она могла ночевать? Подругам писала? — Думаешь, кто-то будет выдавать скрывающуюся от злобной сестры подругу? Тут к гадалке не ходи, она у Тони! — Ну, надеюсь, она смотрела выпуски «Беременна в 16»… — Дурак! Это не смешно! — А почему тогда смеешься? — улыбнулся Брэндон.       Мишель в шутку толкнула друга. Но веселье продлилось недолго, и глаза недобро сверкнули. — А вдруг она действительно забеременеет от него?! — Я же пошу… — Он же такой манипулятор! — перебила разошедшаяся не на шутку Мишель, рьяно расхаживая по студии. — Навешает лапши на уши, начнет давить, а она, конечно же, поверит… Доверится. Нужно с этим уже что-то делать. Я больше не намерена проигрывать ему. — Надо просто с ней поговорить, Мишель. Открой ей глаза, приведи аргументы, что на свадьбе ты была права. — О-о, нет. Не поверит. Он уже посеял в ней семя сомнения обо мне. — Главное, чтоб только это «семя», — продолжал измываться мужчина, но тут же осекся, когда оказался под прицелом убийственного взгляда. — Надо действовать хитрее, хитрее чем он. Привести Молли к тому, что Тони ее не достоин, и раскрыть перед ней всю его подлую сущность. Но так искусно, чтоб она даже не поняла, что мы причастны… — «Мы»? — вскинул брови Брэндон. — Ну ты же мне поможешь, — Мишель мгновенно сменила гнев на милость и очаровательно захлопала глазками. Она подобралась кошачьей походкой к опешившему мужчине и начала поправлять воротник его рубашки, который совершенно в этом не нуждался. Брэндон замер, затаив дыхание. Когда их взгляды пересеклись, и хореограф с щенячьим взглядом закусила губу, он не выдержал. — И кто еще здесь манипулятор? — мужчина вздохнул, но все-таки улыбнулся. — Это дар убеждения! Во имя доброй цели, — Мишель невинно повела плечами, на что получила в ответ короткий смешок. — Нет, это не игрушки, лапуля. Да и я перерос эти авантюры давным давно. — Ах так? — услышав отказ, настрой Мишель сменился как по щелчку пальцев. — Ну и ладно. Не хочешь помогать — право твое. Но я своего решения не изменю. В любом случае сделаю это с тобой или без тебя, но тогда даже не думай мне мешать!       Брэндон пристально посмотрел на хореографа, и, оценив ее решимость к серьезным действиям, начал издалека: — Ты знаешь, я человек не высокой морали — сама помнишь, что творил в прошлом… За пять лет я поменялся во многом. Стал спокойнее, снисходительнее. Пересмотрел свои поступки и жалею, что так произошло. Ты и команда дали мне хороший урок несколько лет назад. Сейчас веду бизнес честно и в целом стараюсь поступать по совести. Я вырос из того заносчивого и агрессивного юнца. Но память останется надолго. Поэтому со всем моим багажом за спиной хочу предупредить тебя, Мишель: то, что ты хочешь начать — скользкая дорожка интриг. Оступишься — назад вернуться будет в пять раз сложнее. Ты готова к этому? Готова повторить мой путь? — Я готова на все, лишь бы моей сестре не испортил жизнь какой-то самодовольный ублюдок. — Ладно. Хорошо. Мы взрослые люди, ты сама приняла это решение. Я помогу тебе. Но не потому что разделяю твои взгляды. Просто… просто потому что за тобой надо следить, чтобы ты дров не наломала. Дай мне время подумать. Хотя бы несколько минут.       Мишель обрадованно кивнула и отошла к зеркалу, дав другу пространство для размышлений. Достала телефон дабы скоротать время в инстаграме и ужаснулась: она совсем забыла из-за тревоги выложить что-то в историю. Два миллиона подписчиков нельзя игнорировать, тем более во время конкурса. Она в спешке подобрала позу и сфотографировалась в зеркале. Подписав фото короткой сводкой об успешной репетиции, Мишель уставилась на кнопку сообщений. Живот вновь скрутило. Она вспомнила о том, что отправила Тони вчера и открыла диалог.       «Просмотрено».       Хореографиня колебалась, но все-таки нажала на фото профиля в розовом кольце. Быстро пролистнула истории и нахмурилась. Молли на них не было. Нервно потыкала по экрану телефона и нахмурилась еще больше — историй от Молли вообще нет. Задумавшись, Мишель не сразу услышала, что ее зовут. — Мишель! — Да? — Я кое-что придумал.

***

      Стройная седовласая женщина мирно листала журнал на бархатном кресле. Черные стильные очки знаменитого бренда покоились на немного вздернутом носу. Локоны в безупречной укладке обрамляли строгое даже в расслабленном состоянии лицо с минимумом морщин. Изумрудно-зеленый шелковый костюм подчеркивали общую ауру светской леди. Она не обратила никакого внимания на звуки в прихожей. — Мам, я дома.       Женщина сморщилась. — Сколько раз говорила не кричать с другого конца квартиры, а подойти и сказать нормально, — она произнесла эти слова ровным тоном, но с проскальзывающими нотками раздражения, не отрываясь от чтения. И то ли это обращалось к гостю, то ли просто были мысли вслух.       В гостиную вошел запыхавшийся парень. Он нес в руках многочисленные пакеты с продуктами и вещами. Наконец женщина отвлеклась от чтива и обратила взор на пакеты. — И зачем ты сюда их принес? Неси на кухню. И чай принеси.       Парень послушно последовал дальше по коридору. Он оперативно разложил все по местам, и уже схватил оставшиеся пакеты, но вовремя вспомнил про чай. Ловко достав из шкафчика блюдце и чашку, наполнил ее ароматным молочным улуном из чайничка и поспешил обратно. Парень аккуратно поставил чайную пару на кофейный столик прямо рядом с другой совершенно такой же, но пустой. Женщина цокнула. — Неужели не видел, что у меня уже стоит посуда? Что же, спасибо, — элегантно отпив чай, она обратилась по делу: — ты забрал, что я просила? — Да, миссис Фойли мне все передала, можешь взглянуть.       Женщина приняла из рук сына симпатичного вида коробки. Она открыла первую и впервые за это время ее губы растянулись в улыбке. — Какая прелесть. Тони, взгляни на эту красоту.       Он подошел поближе и склонил голову набок. В коробке среди мягкой мишуры лежала фарфоровая раковина моллюска с двумя фигурками внутри. Розовая эмаль, покрывающая раковину перекликалась с настоящей позолотой. Высеченные из мрамора влюбленные трепетно держались за руки. Тони хмыкнул: мама обожает подобного рода безделушки. Вся квартира была обставлена предметами искусства, стены украшали копии знаменитых полотен. Дом был похож скорее на секцию в Эрмитаже, чем на семейную обитель.       Смотреть, что в других коробках, вовсе не хотелось. Пока мать любуется обновками, Тони сел на второе кресло и уставился в телефон.       «Новый день скрасила еще одна интенсивная репетиция. Моя команда рвет и мечет, чтобы порадовать вас на конкурсе! А я желаю всем соперникам удачи — она им точно понадобится… Ха, какая самонадеянность, Мишель.» — Антониэль, — холодный голос матери тут же вытянул парня из своих мыслей, — ты меня совсем не слышишь. — Прости, — Тони напрягся. Полным именем мать называла его только когда была крайне недовольна, — мне тут написали… по делам. Так о чем ты? — Я о том, что ты себе позволяешь. Твоя выходка тебе дорого обошлась. Забыл, что нужно беречь репутацию? Что за ребячество, в самом деле! Тебе нужен имиджмейкер, раз сам о себе заботиться не в состоянии. Я позвоню Густаву, и он… — В этом нет необходимости. Я оступился, больше этого не повторится. — Прощаю в последний раз. Можешь идти.       Тони встал с места и направился к выходу, но замешкался и обернулся на лестницу. Не долго думая, он поднялся на второй этаж апартаментов, и ноги сами привели его в свою старую комнату. Последний раз Тони посещал ее очень давно. С тех пор, как отец подарил на совершеннолетие ключи от новой квартиры, парень был в комнате пару раз от силы. Все лежало на своих местах совершенно нетронутым, но чистым. Тони сел на мягкую кровать и стал рассматривать каждую деталь своего детства. Надо сказать смотреть было мало на что, потому как игрушек, фигурок и прочих атрибутов подростковых интересов у него отсутствовало. Мать считала это бесполезной ерундой, поэтому забивала мозг сына книгами, игрой на музыкальных инструментах и прочими «действительно развивающими интересами». Но в чем Тони был искренне благодарен ей, так это в том, что она наперекор отцу отдала сына на уроки танцев. С этого и началась его самая большая страсть в жизни. В доказательство своим воспоминаниям Тони подошел к стеллажу с кубками, медалями и грамотами. Гордость за себя заставила улыбнуться. В голове возникли картинки всех его побед. Наконец, отойдя от стеллажа, боковым зрением он кое-что заметил, что вызвало волну мурашек. Он медленно подошел к письменному столу. Над ним и везде вокруг были фотографии и плакаты.       «Ох, черт подери. А где?.. По-моему был в ящике…»       Тони сел за стол и до боли знакомым движением достал рукой из ящика справа конверт с маркой из Парижа. Вынув из него ключик, он открыл им ящик ниже. Замок щелкнул, и рука нащупала дневник. Сердце пропустило мощный импульс. Набравшись смелости, Тони решился взглянуть в лицо своему прошлому. Палец прошелся по краям шершавых страниц и втиснулся между. Читать все здесь не было времени, и рука выбрала сама желанный разворот. Аккуратный угловатый почерк повествовал:

«18 октября, 2019

      Сегодня папин день рождения, но он не дома, как всегда. Мама говорит, что он приедет вечером, но мне не верится. Зато на танцах было круто — преподаватель назвал меня самым лучшим в группе. Я рассказал об этом маме, она похвалила и обняла меня. Я давно не видел ее такой радостной.       Мама заказала на дом еду из ресторана. Мы поужинали вдвоем. Было вкусно, но без папы пусто. Но он еще приедет, так что мы оставили ему порцию.

19 октября, 2019

      В школе какой-то придурок назвал меня балеруном. Было забавно подправить его уродливый нос в переулке.       Вот ведь жалкий стукач! Нажаловался директору, а этот старый пердун доложил маме. Она и покрасневшие костяшки заметила. После этого мама со мной не разговаривала весь день. Надеюсь, завтра меня простит. Но я не позволю никому меня оскорблять.       Кстати, отец не приехал. Он позвонил сегодня и сказал что-то про сделку, которая на грани срыва, поэтому ему нужно задержаться.

26 октября, 2019

      Забыл вести дневник, моя жизнь за это время превратилась в ад. Мама поймала отца на измене. Они кричали друг на друга так, что теперь в курсе вся Америка. Она грозится развестись. Лучше бы я ничего не слышал. Возвращаться после школы домой было целым испытанием, поэтому я стал гулять до ночи. Как-то раз пришел под утро пьяным, и мне влетело по первое число. Сам даже не понял, как тогда послал отца. Маму прихватило, и мы вызвали скорую. А ей ведь нельзя волноваться.       Мне нельзя ее расстраивать, а отцу будто плевать. Хотя нет, ему действительно плевать.       Из хорошего только танцы. Мне понравилось смотреть конкурсы. В будущем соберу группу танцоров и обязательно одержу победу. Прямо как та американская команда. Если быть честным, то все это неплохо помогает отвлечься от всего кошмара в семье.»       Тони откинулся на спинку стула и потер глаза. В памяти всплыли все подробности тех дней, которые были надежно заперты с пометкой «никогда не вспоминать». Он поднял пустые глаза на стену. Яркая и притягательная девушка смотрела на него с фотографий. Каждый день он читал в ее взгляде что-то, что ему было тогда необходимо. А сейчас эта девушка его глубоко ненавидит. — Имеет право.

***

— Ну и в чем заключается твой гениальный план? — Начну с общего, — Брэндон прокашлялся и уверенно продолжил, — для начала нужно понять, в чем его преимущество. Я пришел к выводу, что их три: Молли, его команда и мастерство. Три вещи, в которых он тебя превосходит, уж прости, лапуля. — О, спасибо, всегда ценила тебя за честность, — кольнула в ответ Мишель. — У-ху-ху… Ладно, так на чем я остановился? Так вот. Чтобы уничтожить Тони надо: во-первых, чтобы они с Молли расстались, во-вторых, подорвать его авторитет в команде и добивочка — обойти сосунка в конкурсе. Последнее зависит уже от наших ребят, а с первыми двумя пунктами надо работать. И тут ко мне пришло озарение! Я всегда знал, что с Генри мне очень повезло, он отличный помощник, но сейчас важно не это. Он мне все уши прожужжал о том, какая у тебя замечательная сестра. Все это время я либо пропускал мимо ушей, либо не вникал в подтекст, но теперь все понял. Короче говоря, надо их свести. — Чего? А ей-то самой он нравится? — Ты у меня спрашиваешь? Кто сестра: ты или я? — Ну я… сложно сказать. Честно говоря, она мне о таком не рассказывает. Мы же с ней отдалились… — Понятно. Я его уже позвал сюда, так что спросим лично у него, как у них там делишки. А пока он едет, подумаем над вторым пунктом. Надо сделать так, чтобы его танцоры от него отвернулись. Посеять разлад. Но чтобы это провернуть, необходимо разузнать и зацепиться за ниточку, а там уже такое вылезать начнет, с ума сойдут! — на этих словах Брэндон иронично ухмыльнулся, а в голосе пробежала нотка горечи. — Нам ли не знать, как это бывает, да?       Пока друзья придумывали стратегию, в студию подтянулся помощник. — Всем привет, чем могу быть полезен? — Дружище! — завидев парня, Брэндон сразу перешел в активное наступление. — Мы с Мишель обескуражены. — Чем, простите? — Генри растеряно оглянулся на Мишель, но та предпочла не вмешиваться. — Мы тут обсуждали твои виды на Молли.       «Что он несет?.. О-оу, а Генри-то занервничал. Неужели правда влюбился?» — Мишель, слушай, так неудобно получилось… — Что ты! — Мишель быстро смекнула и вошла в роль. — Все нормально. Мне ты нравишься больше, чем ее нынешний ухажер… Я даже рада, что это оказался ты, а не кто-то из танцоров. Если бы это был кто-то из моих ребят, вот неловко бы вышло!.. — Правда? — судя по лицу, Генри проглотил их наживку и засиял. — Хух, гора с плеч! Мне было жутко неудобно все это время. Очень тяжело делать вид, что между нами ничего не было… Нет-нет, Мишель, не смотри так, мы просто переписывались!       Сам того не замечая, Генри как на духу выложил все подробности их с Молли отношений, а Мишель и Брэндон внимательно слушали. То, что парень уже расположил к себе Молли, было весьма на руку хореографине, поэтому было не сложно надоумить его позвать девушку погулять. В то время как Генри воодушевленно составлял приглашение на прогулку, Мишель увлеченно кусала губы и грела надежду о том, что сестра согласится. Тем более, что на данный момент единственной связующей нитью между ней и Молли был Генри. — Она сказала да! — парень аж подпрыгнул, не сдерживая эмоций. — Как думаете, это что-то значит? — Какая разница, что это значит, беги на встречу! — Брэндон, словно гордый отец, потрепал «сына» по плечу и толкнул к выходу, на что Генри невнятно попрощался и вылетел из танцевальной студии пулей.       Поперчив кусочки авокадо на ломтиках хлеба, Мишель сложила две половинки в сэндвич и уложила на тарелку. Было непривычно готовить на одну персону, и еды оказалось больше, чем нужно. Салат в дизайнерской миске перемешала ложкой, положила ее в рот и понесла обе посудины к телевизору. Она удобно расположилась на широком диване, вынула прибор и воткнула его в салат. На телевизоре включен любимый сериал про любовь и дворцовые интриги. Девушка откинулась на мягкие подушки, смачно откусила от сэндвича и увлеклась шоу. Так одиночество совсем не ощущалось, как если бы она сидела на кухне в напрягающей тишине и пустоте. Когда героиня на экране произносила очередной драматичный монолог, загорелся экран телефона. Мишель не обратила на это внимания, подумав на очередное неинтересное уведомление, но экран все не гас. Тогда она схватила телефон с острым намерением его вырубить, но опешила. Входящий вызов от Брэндона. — Чего? — Того! Быстро звони Молли. — Зачем? Она все равно не возьмет трубку. — Не спорь и позвони. Давай, пока.       Мишель не успела открыть рот, как вызов завершился. Она вздохнула и безразлично нажала на один из десятков неудавшихся звонков в списке с полным скептицизмом. Пока из динамиков раздавались гудки, Мишель следила за событиями в сериале. Героиня вдруг сталкивается со своей соперницей в коридоре, которая недавно сильно подставила ее перед возлюбленным. Девушка напряженно вслушивалась в их диалог. Соперница бросила едкую фразу, и Мишель не сдержалась: — Явилась тут, ее уже все забыли, а она пытается еще что-то сказать! Ух, зла не хватает! — Прости, Мишель, я знаю, что поступила ужасно! — Что?! — девушка обомлела и поняла, что ей ответила Молли. — О, господи, милая, я не тебе… я это Махидевран. Ай, не важно! Ты цела? Где ты? С тобой все хорошо? Почему дома не ночевала?! Я чуть с ума не сошла, уже хотела идти в полицию! — Все нормально, я цела, сижу в кафе… прости, забыла остальные вопросы… А кто такая Ма-махма… — Не важно, зайчик, давай лучше дома поговорим.       Утро Мишель встретила в самом лучшем расположении духа. Вчера вечером сестрам удалось помириться, и в душе на одно переживание стало меньше. Мишель признала свою ошибку и пообещала перестать чрезмерно опекать сестру, а Молли извинилась за безответственный побег из дома. Дабы закрепить перемирие, хореографиня придумала как порадовать младшую.       За пять лет их любимое кафе никак не изменилось, только в меню добавились новые позиции. Молли с блеском в глазах выбирала чем позавтракать, и официант принял заказ. — Офигеть, все прямо как раньше! — она с ностальгией разглядывала лампы над барной стойкой и вазы с розами. — Точно… Помню, кое-кто меня доставал, что хочет такую же розовую комнату. — «Настанет день, и тебе придется пожалеть о своих словах», — передразнила сестру Молли и звонко засмеялась, — но сейчас бы я в такой нежнятине не жила.       Спустя несколько тем обсуждений, на столе появился заветный завтрак. Сестры принялись за еду, только Мишель не спешила и последовательно разрезала блинчики с творогом на части. Поймав момент, когда Молли заглушит голод первым кусочком вафли, она преступила к запланированному разговору: — Честно, вчера я совсем не ожидала, что ты ответишь. Так забавно вышло с этим сериалом, да? — Точно, ха-ха, я даже не врубилась в начале. Подумала, ты реально в гневе! — Молли потянулась к зеленому чаю, но передумала и посмотрела Мишель прямо в глаза. — По правде сказать, я и не хотела отвечать. Но если бы не Генри… Он открыл мне глаза. Я ему очень благодарна. — Как здорово! Я рада, что у тебя появился такой человек, который оказался рядом в трудную минуту.       «Больше не скажу, иначе сделаю хуже. Молли должна довериться мне, и расспросы сейчас излишни. Путь расскажет тогда, когда будет готова. Придется допрашивать нашего Ромео». — Это точно, — Молли коротко улыбнулась, скрывая стеснение, и быстро сменила тему. — А ты чего не ешь? Тебе силы нужны! — Конечно, милая.