Амир, Сертаб и Неджмие

Природа как будто застыла. Такое впечатление, что это какая-то компьютерная игра и играешь в неё с выключеным звуком. Хотя, когда играешь с выключеным звуком, что-то да и слышишь (не в игре, конечно), а тут тишина могильная. Ну хоть бы один человек прошёл; хоть бы какой кот пробежал, или хотябы басом потребовал еду. Да что там кот, или человек! Птицы, и то, не поют. Только ветер иногда качает ветки деревьев. Совсем Стамбул сам на себя не похож! Клон Фахрие Эвжен предпочла бы лежать и только иногда слышать шелест листьев, да уж лучше пробежать в такую жару по улице, чем слушать истерику больного младенца. - Ну что ты хочешь?! - женщина, которую, по иронии судьбы, звали как самую красивую турецкую актрису, взяла малыша на руки и стала качать. Но ребёнок не унимался. Его лицо ещё больше побагровело от плача. - Сейчас мама тебя покормит. - процедила сквозь белые, как у голливудских актёров, зубы. Мальчик ненадолго успокоился. Радостная мать опять уложила его в кроватку и завалилась на свою койку. Наконец-то эта тишина! Но, увы, продолжалась она недолго. Пришлось позвать врача. Оказалось, сын простудился. - И кем это надо быть, чтобы заболеть в первую-же неделю?! - брови Фахрие сдвинулись к переносице. - Не волнуйтесь, все младенцы болеют. Не один ещё в наше время от простуды не умер. Мы вылечим Вашего сына. К стати, Вы уже придумали ему имя? - Муж сказал, что подберёт имя. - Вот и отлично! А когда он приедет? - Должен сегодня. - Я заберу Вашего сына. - Да. Хорошо. Улыбающийся смешной человек среднего возраста забрал бордового мальчика и оставил печальную обладательницу фамилии, как у известной турецкой певицы, в одиночестве. * * * Через несколько минут вернули сына, уже светлого, а не бардового, маме. Её абсолютно не волновало, что доктор сделал с её ребёнком. Она молча готовилась к выписке. Как бы она хотела, чтобы это всё оказалось кошмаром. До последнего она надеялась, что двери откроються, зайдёт медсестра с красивым, как папа, младенцем, сто раз извиниться, а потом скажет: - Мы перепутали детей. Этот малыш - Ваш, а того, что у Вас, сейчас ждёт настоящая мама. Но дверь долго никто не открывал. - Нет, сын, это реальность. Я реально родила позор семьи. Наконец-то дверь отворилась, но в палату зашла не медсестра, а муж молодой мамы - клон Бурака Озчивита. - Фахрие, птичка моя, я приехал. Поехали домой. - ласково говорил человек, которого ещё и звали как турецкого Джастина Бибера. - Почему ты плачешь? - когда глаза Бурака с прекрасного лица жены спустились к таким-же прекрасным рукам, он понял причину её печали. - Бурак, что делать-то будем? Давай в детдом сдадим, а родственникам скажем, что мёртвый родился? - Нет. Не пойдёт. Если потом всплывёт - проблем не оберёмся. Давай просто на его день рождение пригласим самых близких родственников, а походу жизни как-то от него избавимся. А, может, мы зря расстраиваемся? Может, он умный? * * * В небольшую квартирку, в стиле минимализм, зашло две пожилые пары. Один дедушка напоминал деда Толю из "Сватов", только усатый, а голова была чисто выбрита, или волосы, после того, как поседели, стали дружно бежать от такой жизни с, на вид, сорокалетней, неприродно худой крашеной блондинкой с выщипаными, как было модно в СССР, бровями. Питалась она исключительно овощами и фруктами, иначе ей грозила участь мамы Фахрие, которая имела лишний вес, веснутчатое лицо, вечноулыбающиеся зелёные глаза, и рыжие волосы.