Люпин – цветок исцеления

Как-то раз вечером, когда Тедди переводил последнюю главу из взятой у крëстного книги, свет от свечи на столе затмил свет от блеснувшей, точно вспышка молнии, идеи. Среди всех этих проблем Тедди совсем забыл о человеке, который, как никто более, нуждался в его внимании и заботе. Юноша сорвался с места и постучал в дверь бабушкиной спальни. – Что случилось? – испуганная Андромеда вышла к внуку с книгой в руке и очками на носу. – Ба, я завтра отправлюсь к дедушке Лайеллу! – Да отправляйся, куда хочешь! – у неë будто гора свалилась с плеч. – Фу-у, напугал! – Ой, прости, – Тедди поцеловал бабушку в щëку и, довольный, вернулся к своему переводу. Утром ветер с Атлантики принëс тяжëлые свинцовые облака. Они не нависли над островом, но плавно проплывали, то и дело оставляя между собой кусочки чистой и ясной небесной лазури. Такая погода была любимой у Тедди, и он подумал, что это идеальный день, чтобы навестить дедушку. Пока он собирался, к нему пришло письмо от Бертрамуса Блишвика. Друзья предлагали заночевать всем вместе у Честера Уорда и отлично провести несколько дней в дружной компании: жена Честера с дочкой на неделю уехала к маме. Бью и Рам уже были там. Тедди глубоко вздохнул и написал очень милый и вежливый ответ, где сообщил, что не сможет приехать. Он знал, что Бертрамус, хотя и очень расстроится, но уговорит друзей не грустить по поводу отсутствия Тедди. За завтраком, помешивая ложечкой чай, бабушка вдруг посмотрела на внука и прямо спросила: – Ты сегодня, кажется, получил сову? Я в окно видела. – Да, – ответил Тедди, отхлебнув своего кофе. – От кого? "О нет," – пронеслось в голове у Тедди. – От Бертрамуса, – как ни в чëм не бывало пояснил он. – И что же он пишет? – с деланным равнодушием продолжала допрос Андромеда. "Истинная Блэк, – подумал Тедди, – а сама даже не подозревает об этом." – Он пригласил меня на посиделки с ночëвкой, которые они с ребятами решили устроить, – голос Тедди стал тихим, он опустил глаза. – И... что ты написал в ответ? – был новый вопрос, приближающий развязку. Тедди набрал в грудь воздуха: – Написал, что, увы, не смогу. – "Увы"?! Тедди! – терпение бабушки в одночасье лопнуло. – Что за человек! Ну разве так можно? Ты же знаешь, как огорчится Рам, он так любит тебя! – Но я же сегодня решил идти к дедушке! – Тед сделал попытку оправдаться. – Это ты дома сидишь, а твои друзья работают! У кого-то даже своя семья есть. Не всегда же получается вот так собраться, а ты легкомысленно отказываешься и подводишь друзей, – возмущалась миссис Тонкс. – Я не могу, – Тедди знал, что если отправится туда, то уже не сможет выбраться: его не отпустят, ближайшая неделя будто выпадет из жизни, а именно теперь ему так нужно было это свободное время. – Тут много дел, и... Я хочу сегодня навестить дедушку. Я соскучился по нему, и, думаю, он тоже скучал по мне. – Никуда же не денется твой дедушка! – не унималась она. – Ты всегда сможешь навестить его, а с друзьями не каждый день можешь увидеться. – Нет, – Тедди был мягок, но непреклонен. – Друзья поймут мой выбор. Сегодня я должен быть у дедушки. Я бессовестно долго заставил его ждать. Он допил кофе, с улыбкой кивнул бабушке и вышел из кухни. Андромеда восхищëнно смотрела ему вслед. Бедный мальчик! Он так скоро порастеряет всех друзей, если будет всë время утирать детям носы и утешать стариков. Но зато с каким благородством он отклонил возможность пообщаться с друзьями взамен на визит к дедушке. Тедди переместился на издавна знакомую старую улицу на окраине Лондона. С неба срывалась лëгкая изморось. Пока он шëл по изъеденным временем тротуарным плитам, его мысли блуждали по закоулкам прошлого. Дедушка Лайелл, без сомнения, заслуживал того, чтобы ради него пропустили встречу с друзьями. Он не так часто видел внука, особенно, когда тот был маленьким. Нельзя было сказать, что бабушка Тедди не любила отца своего покойного зятя. Напротив, к старику Люпину она питала огромное уважение. Но всë время, пока Тедди рос, он выпадал из еë памяти. Порой она даже забывала позвать его на праздники, а Лайелл Люпин был слишком скромен, чтобы напомнить о своëм существовании. Но, благодаря своей чуткости, Тедди довольно рано сообразил, как нужен всем миром забытому старику. Даже бабушка Андромеда имела возможность выходить в магическое общество, беседовать с другими волшебниками, делиться своими горестями с семействами Поттеров и Уизли, ставшими для бабушки и маленького Тедди самой настоящей и близкой роднëй. У старика Люпина в его перевалившие за восемьдесят пять годы не было ничего. Когда-то в Отделе регулирования магических популяций он был первым специалистом по Явлениям Нечеловеческих Духов, теперь же он доживал свой век в древней магловской глухомани. Юный, красивый, энергичный и заботливый, а главное – любящий, внук был его главным сокровищем. Тедди понимал это и, когда стал старше, старался навещать дедушку как можно чаще. Лайелл Люпин жил в небольшой пристройке за старой полуразрушенной церковью. На его обиталище были наложены маглоотталкивающие чары. Тедди любил находиться среди этих серокаменных развалин, обходить ветхую, но сохранившую былую надмирность часовню, продираться сквозь отцветший рододендрон к границе, за которую не ступали маглы, проходящей чуть поодаль от стены заднего двора. Тедди вытянул волшебную палочку. – Диссендиум! – пропел он, и перед ним открылся тайный проход, ведущий в жилище дедушки. Зная, что один лестничный пролëт ему предстоит пройти в темноте, юноша взял в одну руку светящуюся палочку, а другой схватился за каменную стену. Ступени рассыпались под ногами, и без этих мер предосторожности падение для Тедди стало бы неминуемым. Он вышел из прохода и оказался в небольшом саду, в котором утопал маленький домик. Всë было увито плющом и другими неприхотливыми магловскими и магическими растениями. Пока подходил к двери, Тедди вспоминал, как играл в этом саду ребëнком. Он умиротворëнно усмехнулся: бабушка всегда была против этих игр, опасалась, что в этих зарослях с ним может случиться что-нибудь нехорошее. Тедди постучал в ржавую металлическую дверь с причудливым узором из завитушек. Ему пришлось прождать около пяти минут, прежде чем дверь отворилась, и на пороге внука встретил некогда высокий, но теперь чуть скрюченный от старости волшебник. – О, Мерлин! Неужели ты, Тедди?! – пробормотал Лайелл Люпин. – Как я рад, как я рад! Что же ты стоишь? Проходи! Тедди шагнул и обнял деда. – Ну, будет, будет, Тедди! Мы же с тобой не какие-нибудь сентиментальные женщины, – сказал тот, ещë крепче прижимая к себе юношу. – Эх, Хоуп, жаль ты не увидела красавца-внука! С каждым годом старик Люпин всë чаще вспоминал давно умершую супругу. – С чего это ты решил зайти ко мне? Надолго? – спросил дедушка, ведя Тедди в комнаты. Что бы Лайелл не рассказывал о том, как старается поддерживать порядок, было видно, что он уже плохо справляется, потому что большинство вещей лежало не на своих местах, а где попало, что придавало и без того старой постройке ещë более удручающий вид. – На весь день, пока не выгонишь, – усмехнулся Тедди, примеряясь, с чего начать уборку. – Я просто скучал по тебе! Молодые глаза старика с любовью остановились на внуке. – Ты так похож на Римуса, – и он отвернулся, чтобы скрыть скупые старческие слëзы. – А значит – на тебя, – Тедди незаметно взмахивал палочкой, поднимая, лежащие на полу предметы. – На весь день – это же отлично, – Лайелл решил вернуться к самой радостной части их диалога. – Чем бы ты хотел заняться? – Я уже не такой маленький, дедушка, чтобы тебе нужно было выдумывать нам занятие, – улыбка не сходила с лица юноши. – Начнëм с уборки. – О, это Андромедино воспитание! – старый волшебник весело сморщил лицо. – Что тут убирать, итак чисто, а я ещë не нагляделся на тебя! Волшебники жили дольше, чем маглы, но даже это не могло уберечь от ядовитого влияния горя и одиночества. Лицо Лайелла Люпина было испещрено глубокими морщинами. Но глаза его были живыми, а рядом с внуком он молодел, как по волшебству. – Успеешь, – бросил Тедди и принялся умело вращать палочкой, определяя по местам то, что было разбросано. – И то правда, – старик старался помочь, но на деле только следил за точными движениями Тедди. – Хорошо, что у тебя довольно чисто, – заметил внук через некоторое время. – Не хватало ещë, чтобы развелись бундимуны... – Что ты такое говоришь! – откликнулся Лайелл. – Бундимуны в доме специалиста по Явлениям Нечеловеческих Духов! Они и на милю сюда не приблизятся. Они поднялись на второй этаж и продолжили уборку там. Тедди ценил то, что дедушка так откровенен с ним. В окружении других магов он был очень стеснителен и неразговорчив. – Ну что, как по-твоему, внук Андромеды Тонкс, много ещë? – важно осведомился старый волшебник. Тедди прищурился и обернулся вокруг себя. – Нет, пустяки, в два счëта управлюсь, – вынес он вердикт. – Тогда я спущусь вниз ставить чайник. Тебе же кофе, как обычно? – обрадовался дедушка. – Ага, – Тедди всасывал палочкой пыль с комода. Взгляд Тедди упал на небольшие фотопортреты в рамках. На одном из них он увидел молодую женщину, на вид – совсем ещë девчонку. Фотография пожелтела от времени, но изображение не потеряло чëткости. Женщина была одета в тëмный джемпер, руками держалась за пояс типичной для шестидесятых юбки-клëш в клетку, длиной до колен. Она была серьëзна, но затем, как школьница, склоняла голову на бок, отчего еë короткие волосы падали на лицо, едва не заслоняя глаз, улыбалась и ставила ногу, затянутую в светлые колготки, на пятку. Заострëнный носок черных туфель, приподнятый вверх, выдавал в скромном облике женщины искорку внутреннего огонька. Она чем-то напоминала Тедди его мать: стриженные волосы, милая улыбка и озорные глаза. Именно такой, как на этой фотографии, Тедди и представлял свою покойную бабушку Хоуп – простой и не подозревающей, какое несчастье ждëт еë сына в будущем из-за столкновения мужа с оборотнем Фенриром Сивым. Тедди медленно спустился на первый этаж. Лайелл Люпин уже накрыл маленький столик к чаепитию. – Дедушка, знаешь, на днях я видел боггарта, – весело начал Тедди. – Как ты думаешь, это хороший знак? – А как же! – старик вытер руки о старую мантию и повернулся к внуку. – Не забыл? – Что ты познакомился с бабушкой Хоуп из-за боггарта? – уточнил Тедди. – Конечно нет! Поэтому и спросил. Сразу об этом подумал. Мимо ног дедушки, потëршись о них спиной и хвостом, прошла не весть откуда взявшаяся кошка сероватого платинового окраса. "Мэдлин!"– шëпотом позвал еë Тедди, и она посмотрела на него умными желтоватыми глазами, как бы раздумывая: идти, или нет. – Это правда, что после вашего с бабушкой знакомства, ты стал по-другому относиться к боггартам? – спросил Тедди. – И правда считаешь, что встретить боггарта – к удаче? Или это только семейная шутка? – И да, и нет, – пожал плечами дедушка, присаживаясь к столу, за которым уже сидел Тедди. – Одно я знаю точно: когда встретил мою дорогую Хоуп, на многое в своей жизни я стал смотреть совершенно иными глазами. Ты знаешь, она была из маглов, но за свою недолгую судьбу сделала гораздо больше чудес, чем большинство величайших волшебниц. Под действием этих слов Тедди заглянул в себя и увидел, сколько в нëм поменялось благодаря Мари-Виктуар за те пять лет, что они были вместе. Он внезапно вспомнил недавно сказанные ею слова, и в его голову пришла неожиданная и странная мысль: "Интересно, какая жена у Драко Малфоя? Может ли быть такое, что мой дядюшка тоже изменился под еë влиянием?" Мэдлин запрыгнула к нему на колени, как будто села за стол. Тедди улыбнулся и отодвинул кофе подальше от края. – А самым большим чудом, которое она сотворила для меня, был твой отец, мой сын, – с трудом, но всë-таки произнëс дедушка. – Я уверен, тоже самое она бы сказала про тебя, – сказал Тедди с нескрываемой любовью. – Ты удивительный, ты столько всего знаешь! Когда прихожу к тебе, словно попадаю в другой мир... И он лучше, чем тот в котором живу я! Лайелл смущëнно засмеялся. – Но тогда мне повезло только потому, что она ничегошеньки не знала о мире волшебников, – старик Люпин погрузился в воспоминания. – Представь, гуляла девушка по лесу и ей показалось, что встретила злоумышленника. И тут явился я, который "спас" еë. Но, Мерлинова борода! – знала бы она, что я лишь ликвидировал безобидного боггарта, вставшего на еë пути! – Но ведь ты потом во всëм признался, а она не отвергла! – воскликнул Тедди. – Потому что полюбила не абстрактного "спасителя", а именно тебя. Дедушка благодарно посмотрел на внука. В комнате на минутку повисла блаженная, звенящая в воздухе тишина. Тедди почесал кошку за ухом, и она замурчала в такт разлившейся по комнате мелодии молчания. – Мэдди! – умилëнно произнëс юноша, глядя на мягкое созданье, прижавшееся плюшевой головой к его руке. В его ладонь уткнулся влажный носик, мешая Тедди допить кофе. – Дедушка, – тихо позвал Тедди, – можешь что-нибудь рассказать про папу. Старик Лайелл встрепенулся. Ему не с кем было поговорить о погибшем сыне, но, как бы ни было больно, выговориться было нужно. "Он будто читает мысли!" – изумился про себя дедушка, глядя в проницательные глаза внука, поражаясь его прямоте и открытости. И он стал рассказывать о детских годах покойного Римуса Люпина, о тех безмятежных временах, до того, как на мальчика напал оборотень, и их жизнь превратилась в ежемесячную череду страданий и страхов. Тедди слушал, пропуская через сердце каждое слово, слушала и Мэдлин на его коленях, слушал заглядывающий в окно плющ. В годы старости дедушка сохранил ясность ума, и его речь лилась волшебным потоком, словно рассказ именитого барда. Скромность не позволяла Лайеллу Люпину слишком много говорить о себе и своих чувствах, но Тедди смог увидеть сквозь еë цензуру, как тот усердно трудился в былые времена для своей семьи, жены и сына. Они совершенно не заметили, как пролетело время и приблизился вечер. Тедди засобирался домой, опасаясь, как бы бабушка не начала беспокоиться. У самого порога старик опустил взгляд на обувь Тедди и улыбнулся. – Мои? Всë ещë носишь? Бабушка не выбросила? – Уже давно грозится, но я этого не допущу. Они – мои любимые! Спасибо, – Тедди перекатился с пятки на носок, демонстрируя нелепые рыжие туфли со сбитыми каблуками. Они простились, и Тедди, цепляясь длинными носками кожаного предмета своей гордости за всевозможные растения, стелющиеся по земле, вышел из этой обители мира и света, скрытой от глаз маглов. Проходя мимо часовни, он остановился и бросил взгляд на небо. Оно было похоже на лоскутное одеяло: перистые серые облака перемежались с участками голубого неба. Юноша запрокинул голову и долго-долго, пока она не закружилась, смотрел во всеобъемлющую высь. Ему казалось, что небо – это то, чем он хотел бы наполнить свою душу, и он во все глаза смотрел в него, ощущая абсолютное понимание и сострадание. Всë самое светлое, что было в его душе, коснулось неба и вернулось к Тедди обновленным.