Леди хочет поиграть

- Это или это? Вертясь перед зеркалом, Шион поочередно прикладывала к себе то зеленое, то синее платье, очаровательно хмурясь. - Не могу определиться, - пожаловалась она. – Как лучше? Мадара, зашедший в гардеробную, осмотрел Шион с головы до ног и вынес вердикт: - Лучше без платья. - Предлагаешь пойти на прием в нижнем белье? – округлила глаза Шион. – Это смело даже для меня. - Предлагаю остаться здесь и никуда не ходить, - проворчал Учиха, притягивая ее к себе. После их свидания, где Шион катастрофически опозорилась на весь белый свет, Мадара привез ее к себе домой. Она, если честно, совсем не такого ожидала – все-таки директор ресторана был жутко зол, Конан прислала три тысячи гневных сообщений, а Мадара, разговаривавший с Изуной, выглядел чертовски сердитым. Шион тихонечко сидела в его автомобиле и грызла ногти, немножечко волнуясь. Это было их первое свидание, и она, безусловно, сделала его незабываемым. В кавычках. Но, к ее удивлению, Мадара не сказал ей ни слова по поводу побега рептилий из клеток и испорченного вечера. После разговора с Изуной он вернулся каким-то подозрительно счастливым - глядя на него, Шион гадала, что же такого мог поведать Мадаре его несносный брат? А потом они поехали к нему. И Шион осталась у Мадары. Как так получилось, она сама внятно не могла объяснить. Изуми не было под боком, чтобы обсудить скоротечность развития их отношений, а сама Шион только диву давалась, насколько категорично Мадара пресекал любые попытки Шион выбраться из его квартиры. Видимо, правду говорят: Учихи – ужасные собственники. - Мадара, это важный прием. Твоей компании исполняется… Шион малость зависла, пытаясь вспомнить, что именно празднуют сотрудники, но, так как празднество было масштабным, она была уверена, что Мадара обязан на нем присутствовать. И это был их первый совместный выход в свет, не считая, конечно, того жуткого ресторана. - Хорошо, - хмыкнул Мадара. – Съездим на пару часов, а потом – домой. - Договорились, - радостно воскликнула Шион, и чмокнула его в губы. Мадаре этого, разумеется, не хватило, и он притянул ее к себе, чтобы в полной мере насладиться долгим поцелуем. - Опоздаем, - шепнула Шион, сама протягивая руки к ремню на его брюках. - Не опоздаем, а задержимся, - Мадара легонько шлепнул ее по пальцам, вынуждая бросить жалкие попытки справиться с застежкой. Он не любил, когда Шион пыталась проявить инициативу. Инициатива всегда должна была принадлежать ему – Шион быстро это поняла, но не упускала шанса проявить неподчинение. Тогда Мадара наказывал ее. Прямо как сейчас – повернув Шион лицом к зеркалу, он одной рукой обхватил ее горло, а второй принялся ласкать ее тело, заставляя смотреть, как его длинные пальцы движутся вниз, проникая под кружевную кромку белья. Шион, всхлипнув, закусила губу, когда рука Мадары полностью скрылась под трусиками, а указательный и средний пальцы начали лениво описывать круговые движения. Чувствуя, как накатывают волны острого удовольствия, она попыталась откинуть голову назад, ему на плечо – и разочарованно вздохнула, когда Мадара остановился. - Смотри, - приказал он. Шион послушно уставилась в зеркало, зачарованно следя, как мужская рука ласкает ее, в то время как ее владелец что-то хрипло шепчет ей на ухо. - Теперь сама, - отрывисто бросил он, снимая с нее такой лишний бюстгальтер. Большие ладони накрыли ее грудь, мягко зажали соски между большим и указательным пальцем. Шион подчинилась, абсолютно бездумно скользнув ладонью вниз, не сводя фиалковых глаз с лица Мадары. И, когда изогнулась, проглотив тихий стон, он не выдержал. Опустился вниз, прямо на пол, усаживая ее сверху – и плавно потянул вниз, войдя до конца, впиваясь пальцами в бедра. Шион откинула голову назад так, что длинные волосы укрыли колени Мадары, оперлась на обе руки, и застонала – часто и жадно, задыхаясь от рваных, сильных толчков. После они, разморенные, еще минут пять лежали на полу – Мадара снизу, Шион, распластавшись, на нем, и молчали. Учиха лениво перебирал светлые пряди, мягко оглаживал девичью спину, проводя широкой ладонью от лопаток до поясницы. Шион сладко зевнула, и случайно наткнулась взглядом на часы. - Мадара! Прием уже начался! - Никуда он не денется, - беспечно отозвался Мадара. – Нельзя опоздать туда, где тебя ждут. - Тьфу, - недовольно фыркнула Шион. – Я же даже еще платье не выбрала! Вскочив, она умчалась в душ, затем, торопясь, схватила платье, лежавшее сверху – синее. Мадара, в отличие от нее, никуда не спешивший, спокойно скрылся за дверью ванной комнаты, и все равно был готов к выходу раньше, чем она. - Что за вселенская несправедливость, - надула губы Шион, влезая в туфли. Праздник был в самом разгаре, когда они вошли в просторный зал. Шион, заметив Саюри, радостно упорхнула к ней, оставив Мадару вести какую-то скучную беседу о финансовых инвестициях. Что уж скрывать – она в них ничего не понимала, а стоять рядом и кивать, раздвигая губы в дежурной улыбке, Шион не собиралась. - Смотрю, ты цветешь и пахнешь, - Изуна, подкравшись к ней сзади, заставил Шион подпрыгнуть от испуга. - О, ты тоже тут, - не слишком радостно поприветствовала она его. – Как дела с активистами? - Твоими молитвами, - мрачно отозвался Изуна, делая глоток чего-то явно алкогольного. – Слышал, ты переехала к Мадаре? - Не совсем, - уклончиво ответила Шион. – Скажем, осталась с ночевкой. - Мадара считает иначе. Не играй с огнем, - пробормотал Изуна, осматривая толпу. И добавил: - И помни, что он не должен узнать о нашей сделке. Считай, что ее никогда не было. Я не просил тебя бесить Мадару, а ты не получала за это деньги. - Какая сделка? – притворно округлила глаза Шион. – Не понимаю, о чем ты. - Отлично, - с облегчением кивнул Изуна, и скрылся в толпе. Шион, удержавшись от искушения показать ему вслед язык, потянулась за тарталеткой. И чуть не поперхнулась, когда приторный женский голос рядом с ней ядовито протянул: - Так-так-так. Что за сделка? - Теру, - прошептала Шион, поворачиваясь к давней сопернице. Одетая в немыслимо блестящее платье, Теру постукивала сложенным веером по раскрытой ладони, и улыбалась, предвкушая гадость. А идущий к Шион Мадара только усугублял положение.

***

Женщина. Это была женщина, и она прижимала нож к животу этой хрупкой девушки. Кин напряглась, чувствуя исходящую от нее агрессию и ненависть. Женщина смотрела так, словно мечтала о смерти Кин. - Вот мы и встретились, дорогая племянница, - прошипела она. – Не узнаешь меня? Сакура, о визите которой предупредил Изуна, сглотнула и испуганно уставилась на Кин. В ее широко раскрытых глазах плескался ужас, теперь к нему добавилось и непонимание происходящего. Кин, если честно, тоже ничего не понимала. Точнее, она осознавала, что вот эта чокнутая – и есть автор устрашающей записки, но какого черта она называет Кин своей племянницей? Думает, что Кин – это Изуми? Но как можно не узнать собственную племянницу? - Что, онемела? – хмыкнула женщина, по-прежнему прижимая кончик ножа к телу Сакуры. – Ты, верно, не помнишь свою тетушку Цукико, но я не в обиде. А вот то, что твои покровители убили Футу, меня огорчает. Но не так, как потеря денег, которые должны были принадлежать мне! Мне, а не какой-то соплячке, которую Маи зачала от своего полюбовничка! Кин ошарашено моргнула; продолжая смотреть на чокнутую особу с ножом. Так это тетка все-таки родственница Изуми? И она собирается ее убить? - Что за хрень, - вырвалось у Кин, которая никогда особо не следила за своей речью. – Если тебе нужна я, отпусти Сакуру и проходи. - За дуру меня держишь? – прищурилась Цукико. – Чтобы эта… Она покрепче ухватила Сакуру второй рукой, и продолжила: - Побежала в полицию или принялась звонить твоим друзьям? Ну уж нет. Сейчас мы все вместе войдем в квартиру, и ты закроешь дверь. Попробуешь сбежать – я воткну ей этот нож так глубоко, что его острие покажется с другой стороны. Это ведь твоя подруга? Сакура вовсе не была подругой Кин; та вообще видела ее впервые. И у нее был четкий приказ Изуны: убийцу схватить любой ценой. Можно даже покалечить. Словом, Кин следовало сделать все, чтобы нейтрализовать угрозу жизни Изуми. Изуми, а не какой-то там Сакуры. Важна ли ее жизнь для Учих? Кин сделала вывод, что нет. Изуми – невеста Итачи, а эта Сакура кто? Какая-то подружка. Если послушаться Цукико, есть шанс, что она сумеет сбежать. Если отбросить в сторону благородные мотивы, то можно задержать Цукико, спокойно получить обещанные Изуной деньги и уехать из этого города. Да, так она и поступит. - Ты что, не слышишь? – рявкнула Цукико. Ее лицо исказилось от злобы, морщины прорезались четче, кожа побагровела. – Давай, иди назад! Четыре шага назад! Молча Кин повиновалась, отступая вглубь квартиры. - И ты тоже шевелись, - прикрикнула Цукико, подталкивая Сакуру. Вдвоем они вошли в прихожую, и эта сумасшедшая, не отрывая взгляда от Кин, отпустила плечо своей заложницы и захлопнула дверь. В это время Кин бесстрастно смотрела на Сакуру. У той все краски схлынули с лица, рот подозрительно дрожал, а руки тряслись. Бросив на Кин умоляющий взгляд, девушка прижала ладони к своему животу в характерном жесте. У Кин внутри перевернулось. Могло ли быть, что?... - Теперь мы поступим следующим образом, - деловито заговорила Цукико. – Ты, моя дорогая племянница, повернешься к нам спиной, нагнешься вперед, и заведешь обе руки за спину. Давай, делай! Кин повернулась и молча наклонилась вперед, обхватив пальцами одной руки вторую руку за спиной. - Не так. Прижми ладони плотно друг к другу, - скомандовала Цукико. «Неплохо придумано», - мелькнула в голове у Кин абсурдная мысль. Скрипя зубами от злости, она сделала так, как велела Цукико. - А ты, - обратилась эта ненормальная к Сакуре, - вот, держи веревку. И завяжи ей руки. Крепко. И не вздумай хитрить! Я все вижу, и мой нож все еще у твоего брюха. Кин ощутила, как грубое волокно касается ее запястий; руки у Сакуры сильно тряслись, что было немудрено. Кин же, напротив, ощущала жуткое спокойствие. Она бывала в разных передрягах, каждый день глядела Смерти в глаза; какая-то ненормальная любительница с ножом и глупым планом ей точно не угроза. В спальне зазвонил телефон. «Изуна», - отстраненно подумала Кин. «Хочет знать, встретила ли я эту Сакуру». - Кто тебе звонит ночью? – визгливо спросила Цукико. - Не могу знать, - огрызнулась Кин. Сакура крепко связала ей запястья, и из-за неудобной позы плечи и лопатки уже начало сводить неприятной дрожью. - Теперь присядь и свяжи ей ноги. Но так, чтобы она смогла передвигаться мелкими шагами, - скомандовала Цукико Сакуре. Кин бросила быстрый взгляд в большое зеркало, висящее на стене справа от нее. В нем отражались все трое: нагнувшаяся вперед Кин, Сакура, медленно опускающаяся на колени, и Цукико, которая переместила нож от живота заложницы к ее горлу. - Связывай, - зашипела Цукико, поторапливая Сакуру. – И быстрее. Она явно нервничала; глаза Цукико беспорядочно перемещались с предмета на предмет, она тревожно вертела головой, стараясь держать все в поле зрения. Кин подумала о том, что совершает большую ошибку, позволяя себя связать. Но эта девушка, Сакура… Вдруг она беременна? Не зря же она приложила ладони к животу. Было что-то такое в ее взгляде, беспомощность и немая мольба… А что такое жизнь Кин? Череда одних неудач, сплошная черная полоса. Кому она в этой жизни принесла пользу? Скольких спасла? Кто расстроится, если ее не станет? - Готово, - тихо прошептала Сакура, сидя на коленях. - Отлично, - Цукико вцепилась второй рукой ей в волосы, и потянула наверх, заставляя встать. – Где здесь ванная комната? - Слева, первая дверь, - спокойно ответила Кин. - Ты опустись на колени, - приказала Цукико ей. Кин медленно опустилась на пол, наблюдая в зеркале, как Цукико, не отнимая ножа от горла Сакуры, ведет ее в сторону ванной. Втолкнув девушку внутрь, она захлопнула дверь и крикнула: - Сиди там тихо! Попробуешь выйти или позвать на помощь – твоя подружка умрет! Кин, бесстрастно наблюдающая за Цукико в зеркале, раздвинула губы в жутковатой улыбке. Та девушка теперь в безопасности. Главное, чтобы она послушала совета Цукико, и не покидала ванную. А Кин сможет за себя постоять. Всегда могла. Она продолжила сидеть на полу, ожидая, когда Цукико совершит ошибку и подойдет к ней. Но та приближаться не спешила – вместо этого она решила поговорить. - Тебе, наверное, интересно, что я хочу сделать? - Ни капельки, - Кин продолжила улыбаться. Она знала, что смотрелось это устрашающе. Спокойная улыбка всегда пугала противников, заставляла их нервничать и делать необдуманные вещи. Даже тех, кто был, как и Кин, готов ко всему. Цукико готова не была. И она ошиблась. Ей следовало бы придумать план получше, прежде чем приходить сюда. Например, повнимательнее изучить фотографии Изуми. - Ты мелкая шлюха, - зашипела Цукико. – Как и твоя мать. Никчемный выродок, опозоривший нашу семью. Думаешь, кто-то придет и спасет тебя? Небось твой распрекрасный Учиха прискачет ночью, чтобы защитить свою подстилку? О, он и в самом деле прискачет, я не сомневаюсь. И знаешь, что он найдет здесь? Кин молчала, опустив голову и продолжая смотреть в зеркало. - Он найдет здесь твой труп, - торжествующе закончила Цукико. Входная дверь хлопнула, и в прихожую вошел грузный мужчина. Кин напряглась. Этого она предвидеть не могла. Следом за первым просочился еще один – высокий вертлявый тип с проколотым ухом. - Ты что так долго, Рико? – с облегчением спросила Цукико. - Таксист возле подъезда никак не уезжал. К чему лишние свидетели, - прогудел Рико. – Пришлось разобраться. - Хватайте эту и ведите в машину, - кивнула Цукико. Присутствие мужчин придало ей уверенности. – В ванной еще одна. - И что с ней делать? – безо всякого интереса спросил Рико. - Прикончи ее, от тела избавься, - посоветовала Цукико. – Только давай без крови и быстро. Потом протрешь тут все дверные ручки. - Ага, - безучастно согласился Рико. Вертлявый тип тем временем подскочил к Кин, и, ухватив ее за локоть, потянул вверх. - Пойдем, дорогуша, - картавя, пропел он. – Покатаемся на машинке. Кин бросила взгляд в сторону ванной. С двумя мужчинами, да еще со связанными руками и ногами ей не справиться. «Прости, Сакура. Я сделала, что смогла».