***
Плюхнувшись на кровать, Шион некоторое время бесцельно рассматривала потолок. В нем не было ничего примечательного, но Котацу пялилась так упорно, словно ей одной открывались какие-то невиданные картины — целых десять минут, пока Конан легонько не пнула ее в колено. — Эй. — Чего тебе? — пробурчала Шион, перекатываясь со спины на живот. Конан скривила губы, явно желая крепко выругаться, но вместо этого сказала: — Ты сама меня позвала. — Верно, — признала Котацу, садясь на кровати и вытягивая ноги в блестящих кроссовках — на них радужно переливались десятки пайеток. Взгляд Конан — безразличный, отсутствующий, — скользнул по яркой обуви, перешел на дымчато-серое платье строгого кроя. — И? — грубовато спросила Конан, которой уже надоело ждать, пока Шион соберет мысли в кучку. Они познакомились позапрошлым летом в спортивном лагере. Котацу, в отличие от Изуми, покидала пансионат на время летних каникул, оставляя подругу томиться в ожидании ее возвращения. Обычно Шион вместе с отцом отправлялась куда-нибудь к теплому и бескрайнему морю — получать золотистый загар и есть кокосы; но тем летом она вдруг захотела пойти в горы, потому и записалась на подготовительные курсы для новичков. Ее инструктором стала Конан — хладнокровная, молчаливая, не знающая усталости; они нашли общий язык на удивление быстро: взбалмошная Шион, которая и вилку-то с трудом удержать могла, и бесстрашная Хаюми, владеющая рукопашным боем и умеющая стрелять с двух рук. — Мне нужна твоя помощь. Помнишь, я рассказывала тебе про Изуми? Конан кивнула. — Она попала в неприятную ситуацию, — принялась объяснять Шион. — У меня есть план, но без тебя я не справлюсь. — Говори, — нахмурилась подруга. Шион кратко поведала, в чем заключается ее гениальный замысел и замолчала, терпеливо ожидая решения. Конан слушала ее с непроницаемым лицом — она вообще редко демонстрировала эмоции, предпочитая, чтобы для окружающих оставалось загадкой то, о чем она думает. — Хорошо, — ответила она. — Но вопросы с устройством ты берешь на себя. — Договорились, — просияла Шион. — Я тебя обожаю! Конан слабо улыбнулась. Котацу, с ее непосредственностью и широкой улыбкой, иногда очень сильно напоминала ей человека из прошлой жизни — это было больно каждый раз, как ножом по зарубцевавшейся ране, снова и снова.***
Лекции наконец-то закончились — Сакура с удовольствием выпрямилась, ощущая, как неприятно тянет поясницу, и спустилась в вестибюль, где тут же устремилась к кофейным автоматом, собираясь побаловать себя горячим и ароматным напитком. Шион вчера столько вещей мне накупила, — рассеянно думала Харуно, пробираясь через толпу. — Как-то неудобно. Нужно будет поговорить с ней об этом. Встав в очередь, Сакура нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Ей еще предстоял долгий путь домой и многочисленные часы, проведенные за кропотливым изучением конспектов. Мобильный в сумке требовательно завибрировал — взглянув на экран, где высвечивалась надпись «Шион», Сакура обрадованно улыбнулась. — Да? — Привет-привет, — беспечно закричала Котацу. — Ты уже закончила грызть гранит науки? — Да, — рассмеялась Сакура. — Собираюсь ехать домой. — Слушай, мне нужна твоя помощь. — Что случилось? — напряглась Харуно, зажав телефон плечом и доставая деньги из кошелька. На ее взгляд, она сделала все, что было в ее силах: сходила к Шион, рассказала обо всем, что происходит с Изуми — выполнила простую просьбу. Теперь ей оставалось только ждать обещанного приза — Саске. — Нужно, чтобы ты устроила мне встречу с Изуми. — Невозможно. Ее не выпускают из поместья. — Знаю, поэтому и обратилась к тебе. Следует что-то придумать. Ты вроде говорила, что она приглашала тебя к себе? Этот разговор был при Итачи? — Да. Да, но я не думаю, что мне стоит возвращаться в поместье так скоро, — замялась Сакура. Она была там позавчера — не сочтет ли Итачи еще один визит подозрительным? — Это важно. Без личной встречи с Изуми у меня не выйдет помочь ей. Мне требуется знать, как обстоят дела и в каком направлении мне действовать. В конце концов, я хочу видеть подругу — живую и невредимую! — Она цела и здорова, — успокоила собеседницу Сакура, впихивая деньги в прорезь. — Физически, — с досадой возразила Шион. — А эмоционально? Ментальное здоровье тоже, знаешь ли, вещь важная. Сакура, пожалуйста, постарайся. Аккуратно подхватив стаканчик с кофе, источающим божественный запах, Сакура поморщилась — горячий. И с сожалением протянула: — Прости, Шион, ничего не приходит на ум. — Ладно, — вздохнула та. — Попробуем как-нибудь по-другому. Испытывая чувство вины — когда-нибудь она научится отказывать людям и не ощущать себя при этом так, словно предала все человечество? — Харуно осторожно, чтобы не расплескать кофе, направилась к выходу. Не хватало еще облиться и испортить такую чудесную блузку, которая… — Ай! Так хорошо на мне сидит, — мысленно закончила Сакура, глядя на уродливое пятно на белоснежной ткани. — Черт, смотри куда идешь! Она чуть не расплакалась от обиды. Ей так нравилась эта блузка! В уголках глаз уже появились слезы, нос защипало. От горечи Сакура, не думая, ляпнула в ответ: — Сам смотри, куда идешь! Придурок. — Саске, что там у тебя? Знакомое имя резануло по ушам, как визг циркулярной пилы. Подняв глаза, Сакура даже дышать перестала — только открыла изумленно рот. Саске, стоящий перед ней, мрачно рассматривал творение своих рук — кофейное пятно, а Наруто, приближающийся к ним, хмурился. — Что у вас тут? — повторил он, добравшись. — Ничего особенного, — отмахнулся Учиха. — Кое-кто не смотрит по сторонам, куда идет. Пошли. Сакура сдавленно всхлипнула. Узумаки, не двинувшийся с места, с тревогой спросил: — Что такое? Ты обожглась? Что-то болит? Саске, идиот, не смей уходить. — Я в порядке, — выдавила Сакура, которую гораздо больше опечалило поведение Учихи, чем испорченная вещь. — Просто эта блузка… Она замялась, лихорадочно соображая — что такого сказать, чтобы Саске как-то устроил им встречу с Изуми? Может, попросить его отвезти к нему домой? Но с чего бы это? Нет, глупости, — рассердилась Харуно. — Думай, Сакура, думай! — Это не твоя что ли блузка? — участливо спросил Наруто. — Да, — Сакура готова была расцеловать Узумаки за подсказку, — это не моя блузка, и мне нужно вернуть ее. Сегодня. Это пятно вряд ли отстирается; что мне теперь делать? — Купи другую, — посоветовал Саске, который опаздывал на встречу с Мадарой. — В чем проблема? — Ты что, дурак? — возмущенно уставился на него Наруто. — По-твоему, у нее куча денег, чтобы покупать новые вещи взамен тех, что испортил ты? — А ты что, предлагаешь мне забрать ее и собственноручно постирать? — огрызнулся Учиха. — Я дам денег, не волнуйся. — Дело не в деньгах, — залепетала Сакура, в голове которой уже оформился готовый план. — Я не знаю, где найти точно такую же блузку! А вернуть ее нужно через два часа. Учиха медленно моргнул, начиная потихоньку раздражаться. Он ни черта не смыслил в женских тряпках — каким образом, интересно, он должен помочь? Более того, он не знал никого, кто бы понимал в дамской одежде. Хотя… — Саске, — запыхтел Наруто. — Что ты молчишь? — Минутку, — бросил Учиха, отходя в сторону. Достав мобильный, он сделал то, что было единственно верным в данной ситуации — позвонил невесте брата. В конце концов, Изуми точно должна знать… Про все эти блузки. — Да? — Изуми, ты не могла бы приехать в мой университет? На том конце воцарилось молчание. Затем она спросила: — Зачем? Саске вкратце объяснил, в чем заключается суть проблемы, и недовольно добавил: — Ты же разбираешься в вещах? — Я бы с удовольствием помогла тебе, — пропустила его вопрос Изуми, посчитав его риторическим, — но охрана не выпустит меня из поместья. — Я позвоню Нагато, — тут же вызвался Саске. — Пропустит. Просто поедешь с охранником. — А что скажет Итачи? — невинно поинтересовалась Конто. — А Итачи не узнает, — мрачно ответил Саске. — Если что, я возьму вину на себя.