Durza - онтология персонажа

Курсивом выделены цитаты из "Эрагона" Пара слов о терминологии. Уважаемого шейда, который у нас "Durza", а благодаря переводчикам ещё и "Дарза", "Дурза", "Дёрза" и "Дёза", я смиренно буду называть "Дарза", потому что иначе его мало кто узнает, хотя правильнее всё-таки "Дёза". Так вот, великий шейд, я тут обдумывала ваш образ и пыталась понять, чем вы меня так привлекли, что я позволила вам поселиться на этих страницах. Давайте рассмотрим ваш образ поближе. Как вы выглядите? Вас сложно не заметить из-за оригинальной внешности. «Следом за ними шел высокий человек с горделивой осанкой, в подбитом соболями плаще. Его лицо было смертельно бледным, а волосы — рыжими. Даже красными. Как кровь… Проходя мимо камеры Эрагона, человек повернул голову и посмотрел прямо на него своими темно-карими глазами. И вдруг приподнял верхнюю губу в каком-то зверином оскале, обнажив острые, как у хищника, зубы.» «Перед ним возникло лицо шейда, более всего похожее на маску Смерти. Или на череп, который обтянули кожей и отлакировали, чтобы придать ему «живой» вид.» Словом, оригинальная и заметная внешность. Хотя рисуют вас так, как хотят. Высокий рост, стройное тело, красные волосы и глаза. Тонкие губы, худое лицо, хотя с кожей, видимо, есть проблемы. «Кожа у него на лбу была настолько тонкой и прозрачной, что просвечивали кости черепа.» Зрение и обоняние у вас, как у дикого зверя. Да ещё и клыки у вас крупные, звериные, и вы не ленитесь их демонстрировать, поднимая верхнюю губу. Хотя, возможно, у вас улучшается восприятие запаха от этого движения, если вспомнить рефлексы хищников, а вы определенно хищный персонаж. «Высокий шейд, встрепенувшись, потянул носом. Выглядел он почти как человек, если не считать странных густо-красных волос и темно-карих, кровавых, глаз, лишенных зрачков.» «Ни один человек не смог бы ничего различить на земле в такой темноте, но для шейда, обладавшего невероятно острым зрением, даже самый слабый лунный свет был подобен ярким лучам солнца, и он ясно и четко видел любую мелочь, способную привлечь его внимание.» «В листве опять зашелестел ветер, принеся новую порцию ненавистных запахов. На этот раз запах был куда сильнее и невыносимо раздражал шейда. Он даже глухо зарычал, приподняв тонкую верхнюю губу и обнажив клыки.» Вы пластичны и легки в своих движениях. Акробатику вы бы освоили не хуже Леголаса. «Шейд тщательно примерился, прыгнул с двадцатифутовой высоты и приземлился точно перед эльфийкой.» Друзья, он сиганул со скалы, в ночной темноте, с высоты 6 метров. И приземлился точно, и не выбил себе ни одного сустава. Это достойно уважения. Сила у вас физическая огромная, а с вашей ловкостью я вообще удивляюсь, как герои переживали поединки с вами на мечах. «Мечи их пересеклись с таким звоном и с такой силой, что Эрагон даже зубами скрипнул — рука у него мгновенно онемела. Черт побери! До чего же силен этот шейд!» В выражении эмоций вы не очень сдержаны. Рычите, шипите, ругаетесь, убиваете своих сподвижников за собственные ошибки. Надеюсь, в более важных случаях вы чуть лучше держите себя в руках. «Под тяжелой ногой одного из ургалов хрустнула ветка, и шейд сердито зашипел на него.» «Взвыв от ярости, шейд бросился к ней, в бешенстве пронзил своим тонким клинком ствол ближайшего дерева и выпустил с ладони еще девять таких же огненных молний, тут же сразивших и всех ургалов. Шейд страшно выругался, вытащил из ствола свой клинок и вернулся к девушке.» Что же до вашей деятельности, то злодей вы ужасный, и, одержимый тремя злыми духами ученик чёрного мага (тут даже и без духов сложно стать положительным героем), вы явно немного не в себе и вероятно склонны к садизму и излишнему кровопролитию. Колдуете мощно, но так, что сжигаете гектар леса, не думая о последствиях. Не от невнимательности, а просто от безразличия. Или вам просто нравиться ломать и разрушать что-то живое и красивое. Впрочем, красивое оставляет вас равнодушным. Прекрасные женщины тоже не могут заставить вас впасть в оцепенение. «Ее красота, которая могла бы свести с ума любого смертного, на шейда не произвела ни малейшего впечатления.» Но вы умеете получать какое-никакое удовольствие от жизни. «Шейд презрительно глянул на него, и глаза его вспыхнули красным светом. Усмехнувшись, он ответил: — Чтобы тайно радоваться своей победе, конечно. Какой прок от победы, если нельзя ей радоваться?» В своём каноне вы пытаете узников, отдаете или выполняете приказы об уничтожении целых деревень с улыбкой, зверки обращаетесь с подчиненными вам ургалами (местными орками), колдуете всякие мерзости и вообще ведете себя очень по-злодейски и без тени сожаления о своей судьбе. Совести у вас не замечено. Потом, вы зачем-то хотите предать жестокого и тоже сумасшедшего короля Гальбаторикса. Он, конечно, плохой король, но при какой другой силе вы бы смогли остаться в живых, уважаемый шейд? Да лишись вы хоть толики своей силы, и перестань люди бояться вас, вы были бы разодраны толпой в первой же подворотне. И тот же финал ждал вас в случае избавления от одержимости. Вы бы даже не успели объяснить, что вы теперь не чудовище. "— Хорошо. Я пока оставлю тебя. Мне еще кое-что нужно сделать, а ты тем временем как следует подумай, кому тебе больше хочется служить: какому-то Всаднику, предавшему своих братьев по ордену, или же мудрецу и знатоку древних магических искусств — то есть мне. Когда придет время выбирать, третьего тебе не дано." Иногда мне кажется, что этот обрубок сюжетной линии с неудавшимся мятежом - просто дополнительная черная клякса на вашем образе, которая должна была убедить нас в том, что одинаково вы плохой для всех. И для своих, и для чужих. А что у нас с сюжетом? Главного героя дразните, недооцениваете, за что и получаете одну стрелу в лоб, а вторую – в плечо, причём преимущественно от желания поиграть со своей добычей и от невнимательности, которая так не идёт к вашему образу бесчеловечного злодея. «— Итак, мой юный Всадник, не хочешь ли померяться со мной силой? — усмехнулся шейд. … Темные глаза шейда вспыхнули, как угли. Он негромко рассмеялся. — Неужели ты действительно надеешься победить меня, славный Дю Сундавар Фреохр? Что за жалкое имя ты себе выдумал! Я ожидал чего-нибудь более изощренного, но, видимо, на большее ты не способен. Эрагон не обратил на его насмешки внимания. Он не сводил глаз с лица шейда — малейшее движение глаз или губ могли выдать его следующий маневр. «Я не могу воспользоваться магией, ибо и шейд сразу же к ней прибегнет, — думал Эрагон, — а он полагает, что сумеет и так победить меня, не прибегая к колдовству. И скорее всего, это так и есть … Высокомерно глянув на Эрагона, шейд презрительно промолвил: — Возможно, ты и лакомая добыча для тех, кто затеял эту игру, но я лично весьма разочарован: не очень-то на многое ты способен! Если и прочие Всадники столь же слабы, то, должно быть, им удавалось так долго удерживать власть только благодаря количественному преимуществу Эрагон поднял на него глаза и молча покачал головой. Лишь теперь он понял, в чем заключался план Муртага. «Сапфира, пора!» — мысленно скомандовал он драконихе. А вслух сказал, по-прежнему пристально глядя на шейда: — Ты еще кое о чем забываешь. — Интересно, о чем же? — насмешливо спросил тот. Раздался страшный грохот, и в огромном проломе стало видно ночное небо. — О драконах! — выкрикнул Эрагон, перекрывая шум, и едва успел вывернуться из-под удара противника, который яростно зарычал, снова замахнулся и снова неудачно. И вдруг лицо его исказилось, и он удивленно опустил глаза: стрела, пущенная Муртагом, насквозь пробила ему плечо. Шейд рассмеялся и легко, двумя пальцами, выдернул стрелу. — Надо стрелять более метко, если действительно хочешь остановить меня! — воскликнул он, и тут вторая стрела вошла ему прямо в переносицу. Шейд страшно завыл, точно в предсмертной тоске, и закрыл руками лицо. Кожа у него на лице посерела, а вокруг него самого возникло облачко тумана, в котором он, казалось, постепенно растворялся. Потом раздался его последний оглушительный вопль, туман рассеялся, и там, где только что стоял шейд, не осталось ничего, кроме его одежды и плаща.». Словом, глупый провал, правда, Дарза? Одеваетесь вы, кстати говоря, всегда стильно и красиво. Плащ, подбитый соболем, в Гиллиде, вашем замке-тюрьме. Второй плащ, обвивающий ноги, сделан из кожи змеи… Надеюсь, вы не продрогли в горах в таком роскошестве поверх лат. «Принять окончательное решение Эрагон не успел: из дыры в полу вылез высокий воин, облаченный с головы до ног в черные доспехи, и, подняв голову, посмотрел прямо на него. Это был Дурза. Шейд держал в правой руке свой белый меч с зарубкой, оставшейся от удара Аджихада, а на левой руке у него висел круглый щит с огненно-красной эмблемой. Черный шлем был богато изукрашен — сразу было видно, что Дурза стоит во главе этой армии, — а его длинный черный плащ из кожи змеи обвивался вокруг ног. В темных глазах шейда красными огоньками вспыхивало безумие, то самое безумие, какое бывает порой свойственно тем, кто пользуется поистине безграничной властью над другими.» И только в момент смерти автор открывает нам вашу грустную историю. «И в ту же секунду Эрагон, совершив мощное усилие, проник в мысли Дурзы, прорвав его ослабевшую защиту. Поток странных образов сразу заполнил его сознание, образы эти стремительно сменяли друг друга… Вот Дурза еще совсем юный, он ведет кочевую жизнь, вместе с родичами бродя по пустыне. Племя изгнало их, назвав его отца «предателем, нарушившим клятву». Только зовут его еще не Дурза, а Карсаиб — это имя все время тихо повторяет его мать, расчесывая сыну волосы… Шейд дико завертелся на месте, лицо его скривилось от боли. Эрагон попытался совладать с потоком воспоминаний, но мощь этого потока была слишком велика. Вот Карсаиб (Дурза) стоит на холме, над могилами своих родителей, и плачет, сожалея, что и его самого тоже не убили. Потом поворачивается и, пошатываясь, бредет прочь, в пустыню… Дурза шагнул вперед. В темно-красных глазах его сверкала чудовищная ненависть. Эрагон привстал, опираясь на одно колено, и приложил все свои силы, чтобы закрыть свою память для вторжения извне. Вот странного вида старик обнаруживает Карсаиба среди дюн, где тот валялся при смерти. Много дней он приходил в себя, борясь со страхом, который испытал, догадавшись, что его спаситель — колдун… А потом умолял старика научить его управлять духами… И Хаэг в конце концов согласился. А Карсаиба называл «пустынной крысой»… Эрагон уже стоял, отражая яростные атаки Дурзы, меч которого так и свистел в воздухе… В ярости своей шейд совсем позабыл про свой щит… Долгие дни учения у колдуна Хаэга — в пустыне, под палящим солнцем — и вечная охота за ящерицами, их единственной пищей. И постепенный рост могущества — незабываемое ощущение, наполнявшее Карсаиба гордостью и уверенностью в себе. Долгие недели у изголовья больного учителя, неудачно применившего какое-то заклятие, и радость, когда он наконец поправился… Нет времени парировать… Разбойники напали на них ночью. Они убили Хаэга. И Карсаиб навсегда запомнил ту ярость, которая бушевала в его душе, когда он вызывал духов, чтобы отомстить убийцам. Но духи оказались сильнее, чем он рассчитывал. Они завладели его душой и телом. Он страшно кричал от боли, становясь… Да, теперь он стал… Я-ДУРЗА!!!» Вы безумны, одержимы и очень несчастны. Жизнь щедро надавала вам пинков под ребра, не давая передышки на нормальное существование. Да что там пинков. Она переломала вам все кости, чтобы из юноши-кочевника получился Гиллидский Зверь. Жить вам было тяжело всегда, с самого юного возраста. Изгой, сирота, усыновленный чёрным магом, а потом снова осиротевший после убийства разбойниками старого учителя, ставший одержимым сразу тремя злобными бесами, и попавший в услужение к главному злодею книги. Вы достойны сочувствия, если не за вашу душу, то хотя бы за вашу нечеловеческую стойкость и волю выжить, потому что жили вы всем на зло, великий шейд Дарза. Умирали вы тоже нелегко. Вас буквально разодрали сущности, которые вселились в ваше несчастное тело больше века назад. «И Эрагон, сделав выпад, насквозь пронзил сердце Дурзы. Шейд с каким-то недоумением посмотрел на торчавшее у него из груди лезвие. Рот его раскрылся, но вместо слов оттуда вырвался предсмертный вопль, и меч выпал из его обессилевшей руки. Он ухватился за острие Заррока, словно пытаясь вытащить меч из груди, но Заррок не поддавался. Кожа Дурзы становилась прозрачной, но под нею не было видно ни мышц, ни костей — только клубящийся мрак. Шейд закричал еще громче, и этот мрак как-то странно запульсировал, прорывая ставшую почти невидимой кожу. Раздался последний вопль, и тело Дурзы лопнуло, разлетелось на куски, высвобождая скопившийся в нем мрак, и мрак этот затем воплотился в три отдельные сущности, тут же умчавшиеся прочь прямо сквозь стены Тронжхайма и Фартхен Дура. Шейда Дурзы больше не существовало.» Словом, вы хищный, сильный, страстный и жестокий злодей. Немного импульсивный и не всегда уравновешанный, но, зная вашу историю, я вам это прощу. Спасти вас в каноне было невозможно. Вы зло во плоти. Таких, как вы, истинная любовь скорее разрушит, чем исцелит. Возможно, смерть для вас – это отдых от вечного мучения бесконечной жизни. Но вам очень хочется пожелать несколько нормальных лет. Мне кажется, вы бы выросли великим воином, горячим и сильным, как сама пустыня, если вам дали шанс вырасти под крылом своего народа. Вы были бы прекрасны, если бы могли быть человеком, Дарза. И, знаете что, Дарза? Я, кажется, нашла ваш архетип. Вы – подобие бога Сета. Да-да, того самого брата Повелителя Мертвых Осириса в Древнем Египте. «Сет (Сетх, Сутех, Сута, Сети) — в древнеегипетской мифологии бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса, войны и смерти, входящий в гелиопольскую Эннеаду. Первоначально почитался как «защитник солнца-Ра», покровитель царской власти, его имя входило в титулы и имена ряда фараонов. Сет — бог-воин с красными жгучими глазами, единственный из всех, кто способен одолеть во тьме змея Апопа, олицетворяющего мрак и жаждущего поработить Ра в тёмных глубинах подземного Нила. Позже был демонизирован, стал антагонистом в дуалистичной борьбе Гора и Сета, персонификацией мирового зла, сатаной.» Имя ваше «Durza» звучит как слово «Desert» на языке оригинала. И в честь вас ваш противник назвал безводную землю теней, что как бы намекает на вашу жизнепоглощающую пустынную сущность. И эти красные волосы и багровые глаза при бледной коже у вас и древнеегипетского бога подозрительно схожи, не находите? Жаль даже, что в фильме вас сделали голубоглазым. Вы яростны и смертельно опасны. Вы откровенно и чисто злы, Дарза, без намека на сострадание к своим жертвам или желания обрести прощение. Даже хуже – вы правящее людьми зло, вы ведь придворный и владетель замка. «С концом Древнего царства культ Сета постепенно демонизировался из великого защитника Ра в злое могущественное божество, не утратившее при этом своих первоначальных функций (см. миф «Тяжба Хора и Сета»). После такой трансформации Сет отнюдь не воспринимался египтянами как нечто злое и враждебное (например как змей Апоп или крокодил Мага). Несмотря на проигранный спор и многочисленные преступления, в том числе убийство Осириса, Сет остаётся повелителем южных областей Египта, повелителем подвластной ему силы — плохой погоды и песчаных бурь. Особенно почитался он Рамсессидами как владыка воинской доблести и смелости. Основная функция Сета состояла в том, чтобы сражаться в одиночку со змеем Апопом, защищая Солнечную ладью (папирус Жумиляк). Однако начиная с 3-го переходного периода, особенно в эпоху Птолемеев, когда культ Хора был вознесён особо высоко, Сет превращается сугубо в символ зла и становится ненавистным злодеем, источником вселенского зла.» Вы – жажда убийства, вы – гнев, вы – месть богов для всех, кто осмеливается вызывать духов в мир людей, вы - погибель и ярость. Сет был идеограммой, которая служила детерминативом к таким словам как «дикий», «злой», «свирепый». В более поздние эпохи создание, похожее на описание «зверя Сета», упоминается в арабских текстах как «салава». Вы и бог Сет - настоящая катастрофа и несчастье. «День его рождения — третий предновогодний — считался несчастливым для всего Египта, в этот день старались не делать практически никаких важных дел». И, знаете, уважаемый Дарза, я уже почти не жалею, что вы поглотили образ моей несчастной Авари, некроманта из Сохо. С мифологической точки зрения она вам вполне подходит. Мой некромант - это существо царства мертвых, в которым вы правили, сходное с Чёрной Исидой, которая так удачно приходилась вам женой. Она – темная, но очень женственная сущность. И даже истинное имя, которое я ей придумала левой пяткой, не так уж плохо. Она - Авари, а город Сета, в котором его почитали - Аварис. Врачевательница, богиня плодородия (или всё-таки бесплодия?), божество мертвого мира, замужем за богом безжизненных песков. И получаются бесплодные брошенные земли. Но вот какое чудо, единственный сын Сета и Нефтиды - Анубис. Боже мой, у них родился Анубис, Инпу (др. егип.). Анубис родился от Сета и Нефтиды. Правда, есть трактовка о том, что Анубис - сын Осириса и Нефтиды, а ты его только воспитывал, но не верь, не верь этим слухам, Дарза. Ну от кого ещё Ипну может достаться шакалья морда, как не от тебя? У Нефтиды с вашей дикой пустынной сущностью сочетание получается, конечно, весьма спорное, и, если Википедия не врёт, то мне в пору удивиться, как схоже Нефтиду с Сетом свела египетская мифология, а вас с Шадией – моя больная фантазия. Конечно, Сет не ограничивался одной Нефтидой в женах, были и более агрессивные и воинственные богини, даже прообразы великой Иштар, но и Шадии в моей «Истории» вы тоже верность не хранили. И издевались немного, переименовав Авари в "Шадию", которая почти оскорбительно переводилась придатком к "шейду". С другой стороны, когда это патриархальное божество было внимательно к дамам? Так что мы можем поискать вам новый, более интересный образ подруги в египетской мифологии, Дарза. В конечном счете, пример Сета показывает, что вы можете прекрасно сочетаться с войной и весьма аморальными культами женского тела. Хотя кто-то приписывает «падение их нравов» влиянию архетипа Сета. Ну, все друг от друга что-то заимствуют в совместной жизни или смерти. С третьей стороны, мне кажется, что ваш пламенный нрав только мертвенно-спокойное божество и выдержит. С остальными вы будете вести войну в постоянном режиме. Словом, связав вас в своём воображении с Сетом, мне даже приятнее будет рассматривать ваш образ на портрете, а ведь на следующих выходных именно ваша очередь продолжить злодейскую серию. До встречи, великий шейд Дарза! Этому тексту лет 7, но он мне дорог. Не судите строго.