Сердце повстанца.

Лишь услышав доклад Саксона о том, что к Датомиру приближается "Первый Свет", забрак насторожился, сжимая в руке холодную и такую знакомую сталь клинка, с которой, будем честны, не расстовался даже во время неимоверно чуткого сна, которым и сном-то назвать было трудно. И, услышав голос Ки'ры, доверенного лица Воса, Мол УЖЕ все понял, но какого же было его удивление, когда от неё же он и узнал о том, кто именно виновен в скорой кончине Драйдена. И, если честно, мужчина ожидал чего угодно, но не... этого. Да, для него не были сюрпризом натянутые отношения Эзры и Воса, ведь Бриджер, если подумать, НИКОГДА от него, Мола, не скрывал своей неприязни, но... Лишь заслышав чужое имя, увидев выволоченного из крейсера Драйдена мужчину, что наёмники бросили к его ногам, Мол непроизвольно застыл, глядя на него сверху вниз. И, будем честны, ещё тогда, много лет назад, ситх испытывал противоречивые чувства к тому, кто сейчас был перед ним. Но сейчас... Сейчас он ощущал лишь гнев. Самый настоящий и неподдельный гнев, от которого из лёгких выбило весь воздух, не давая свободно дышать. Такой ярости Мол не испытывал со времен Войны Клонов, когда понял, что Сидиус его предал. Мужчина готов был разорвать стоящего сейчас перед ним джедая на куски, изрубить его лазером своего меча, чтобы от того остался лишь прах, что пылью разнесся бы по пустошам Датомира, но... Так же было и кое что ещё, а именно: боль, что тяжёлым грузом заполнила его грудь, что с каждым новым ударом его сердец разрасталась все больше и больше, заставляя вспомнить все то, что когда-то Мол воспринимал как должное, но потом... потом стал ненавидеть, коря себя за то, что доверился и поверил в такую... чушь. Каря себя за то, что позволил этому... джедаю подобраться так близко к себе, а потом... Но тут забрак понял, насколько же сильно сжимает кулаки, чувствуя как его же собственные ногти впиваются в ладони. И именно эта самая боль заставила очнуться. Но прозвучавшие слова Бриджера заставили застыть, ощутив тот самый ком ярости, что встал поперёк его, Мола, горла. — Здравствуй, Мол... — единственные слова, которые кое как, но смог из себя выдавить джедай, смотря на него затуманенным и почти что невидящим взглядом. И лишь этих двух слов хватило, чтобы рукоять ситховского меча затрещала в руках забрака от сжавшихся в гневе пальцев. И это все?! — спрашивал себя Мол. Все, что тот может сказать ему за ТРИ года своего отсутствия?! Хотя, чего он, собственно, ожидал? Эзра ушёл по собственной воле, и возвращаться, по всей видимости, ВОВСЕ не собирался. И именно это осознание заставило его взглянуть в сторону гордо вышагивающей Ки'ры, что спустилась с "палубы" "Первого Света". Но взгляд Мола вновь был обращен на своего БЫВШЕГО ученика, который, похоже изо всех сил старался сохранить трезвость ума и поскорее "выветрить" из себя чёртову сыворотку, след от которой Мол так же видел на чужой шее, что обвивали тонкие, тёмные, взбугрившиеся паутины вен. И, заметив, что Ки'ра собирается что-то сказать, мужчина, не глядя на неё, поднял руку ввысь, тем самым вынуждая её молчать. И, подойдя к Бриджеру, ситх все таки подавил в себе желание активировать лазер и снести чужую голову. Но делать с ним что-то нужно было, так как Мол был отнюдь не дураком, понимая, что личная неприязнь может сыграть с ним злую шутку. Понимал, что ему нужна информация, и без ЖИВОГО Бриджера он её не получит, из-за чего, сжав рукоять сильнее, Мол ударил ею по чужому виску, из-за чего Эзра охнул, повалившись на бок. — В камеру его. Доложить, когда очнется. — приказал он стоящим за его спиной мандалорцам, что, подхватив джедая под руки, потащил его к одному из храмов. Но что же до самого Мола, то тот теперь был обращен всем своим вниманием на Ки'ру. — Чтож, полагаю вы и есть та самая Ки' ра, о которой мне так много рассказывал Драйден. — Всё верно, Владыка. — кивнула ему та. — Смерть Воса, несомненно, большая потеря. Я саболезную и приношу свои извинения за то, что не разглядела за формой одного из наших людей лик Азуры. Но я обещаю, что сделаю ВСЁ возможное, дабы Багровый Рассвет процветал так же, как и при правлении Драйдена. И даже больше... — Моя дорогая, несомненно, у вас большие амбиции, — Мол подошёл ближе, сцепив руки за спиной. — Но для начала, вы должны были поинтересоваться тем, НУЖНЫ ли вы Багровому Рассвету. Нужны ли вы МНЕ. — голос ситха стал угрожающе холоден, но Ки'ра отчётливо уловила в них звенящие злобой нотки. — Я понимаю, Владыка. — девушка опустила голову, не в силах выдержать чужого взгляда. — И я прошу простить мне мою горячесть и своевольность... — Одних извинений недостаточно. — Мол поднял руку, из-за чего Ки' ра захрипела, чувствуя, как её ноги оторвались от земли, а на шее сцепились невидимые пальцы. И, разумеется, забрак не был дураком, из-за чего понял сразу, что же именно произошло. — Прежде чем убить Воса, вы могли бы хотя бы поинтересоваться его ПРИОРИТЕТНЫМИ задачами, одна из которых гласила: Убить. Азуру. ЛЮБОЙ. Ценой! — Мол притянул девушку к себе, схватив за её тонкую лебединую шею. — Он не должен был оказаться на Датомире — таков был изначальный приказ, но вы... — ситх отпустил её, из-за чего та рухнула к его ногам. — Вы САМИ привели его сюда! Развернувшись, забрак что-то сказал мандалорцу в рогатом шлеме, из-за чего тот и пара его людей двинулись к "Первому Свету". И, зашагав прочь, мужчина остановился лишь тогда, когда услышал чужой голос. — Владыка, что вы со мной сделаете?.. — стараясь не показывать своего страха, спросила Ки'ра. — Что меня ждёт? На это Мол лишь усмехнулся, не оборачиваясь, бросив: — На первый раз сделаю вам поблажку, но вот дальше... Дальше все зависит только от вас. — сказал тот. — Посмотрим, может ВЫ станете новым хозяином "Первого Света". А может я найду кого-то более... "подходящего". * * * Думаю, не стоит объяснять, что после "возвращения" Бриджера Мол чувствовал себя... Каррабаст! Он даже не знал, как именно описать это чувство. Этот гнев, ярость, подавленость и даже вновь вспыхнувшую в нем... горечь, что первые месяцы забрак кое как глушил в себе, изливая её на первое попавшееся тренировочное пугало, каждый раз представляя на его месте Эзру. Человека, который его... бросил. Бросил в тот самый момент, когда он, Мол, был так близок к своей цели. Тогда, когда тот был ему... нужен. Но ситх вздрогнул, поняв, что помимо всего этого испытывает так же и какую-то странную смесь горечи и... радости?.. Бред! — забрак тряхнул головой, отгоняя от себя СОВЕРШЕННО ненужный ему сейчас поток мыслей. Но тот, как нестранно, все равно всплыл в его голове. Осознанием того, что эта встреча была... желанной и неимоверно тягостной, из-за чего Мол даже не знал, чего хотел: либо убить Бриджера, либо же повернуть время вспять, дабы никогда с ним не встречаться. Но, увы, так не бывает. — Брат, — ситх даже не обернулся, УЖЕ по голосу поняв, кто именно это был. — То, что я слышал, это правда? Он... и вправду здесь? Но Мол же не ответил, так как и сам не до конца в это верил. Если честно, конкретно теперь, когда Бриджер сидел в одном из их храмов, он даже и не знал что делать. Не знал, как ему себя вести. Но чувствуя пристальный взгляд Саважа, мужчина все таки кивнул: — Да, он и вправду здесь. — в голосе невольно проскользнула хрипота, из-за чего Брат Ночи, что стоял за его спиной, понял, чем именно это могло быть вызвано. В конце концов, он был одним из немногих, кто знал о НАСТОЯЩИХ отношениях их Владыки и его ученика. — Всё в порядке, брат? — забрак сделал шаг к нему, но Мол же одним лишь движением руки остановил его, обернувшись. — А разве должно быть иначе? — Я знаю, что раньше он был важен для тебя... — но Опресс так и не закончил. — Бриджер — наш пленный, не более. — прервал его тот. — Но не волнуйся, Саваж, я не дам эмоциям заглушить здравый смысл. Джедай служит либо Империи, либо Альянсу, но, ВНЕ зависимости от того, на чьей именно он стороне, я вытяну из него ВСЮ информацию, какую только смогу. В этом можешь не сомневаться. Мужчина вновь обернулся к столу, рассматривая доклад Саксона, что тот ему выслал всего пару часов назад. Но, как бы он не вчитывался в строчки, понять их смысла забрак не мог. Почему? Потому что все его мысли были забиты другим. Угадайте чем, а точнее: кем именно. Но что же до Саважа: то тот знал своего брата как свои пять пальцев, из-за чего и понял, что на этом разговор был окончен. Но так же от него не укрылось и то, что Мол, что бы он не говорил, хотел вновь взглянуть в лицо Бриджера, как бы ему не хотелось вспоминать произошедшее пару лет назад. И слыша, как топот ног отдаляется за его спиной, ситх вдруг окликнул брата, вспомнив о том, чьи "капризы" конкретно сейчас ему были СОВЕРШЕННО не нужны: — Саваж, — мужчина остановился. — Как там твой ученик? Он уже... — Нет, не знает. — сразу поняв, о чем именно тот спрашивал, ответил забрак. — Ферел СЛИШКОМ импульсивен в этом плане. Ему не следует знать о возвращении Бриджера... — Нет, Саваж. — вдруг сказал Мол. — Ферел импульсивен лишь в ЭТОМ плане. В плане возвращения своего БЫВШЕГО учителя. — он ненадолго примолк, тихо, словно бы для себя, сказав. — Сам знаю, какого это: привязаться к мастеру, как к родному, а затем... — Мол глубоко вздохнул. — ...А затем быть брошенным, каждый день ожидая того, что он вернётся. — и именно от этих слов кулаки Опресса непроизвольно сжались, ведь, как бы он не любил брата, но у Саважа имелась СВОЯ голова на плечах, из-за чего он и понимал, что, отчасти, ИМЕННО Мол был виноват в произошедшем. Виноват в том, что Бриджер ушёл, бросив не только его, но и всех остальных, включая Ферела. Но ситх продолжил вновь. И от проскочившей стали в чужом голосе Саваж даже опешил. — Мне сейчас не до его горячести, брат, так что позаботься о том, чтобы он не узнал о пребывании Бриджера здесь. — Ты забыл про Шеану? — мужчина скрестил руки на груди, тем самым выказывая свое недовольство к чужому приказу. — Это уже ТВОИ проблемы. — отмахнулся тот. — Уверен, ты придумаешь, как заглушить её щебет. Саваж коротко кивнул, понимая, что это была далеко не просьба. А перечить Молу он не привык, из-за чего и пошёл к храму, где обычно и проходили их тренировки с Ферелом. А на вопрос о том, почему же Опрессу пришлось не по вкусу чужое указание, ответ прост — да хотя бы потому что мужчина и сам хотел вновь хотя бы увидеть Бриджера. Человека, которого когда-то называл и считал своим братом. Хотя почему "когда-то"? До сих пор считает и называет, но, конечно же, не при Моле, зная, насколько ему была неприятна эта тема. Но так же была и другая причина того, почему Саваж мысленно противился что либо скрывать от своего ученика: во-первых; Опресс считал, что Ферел должен учиться, отталкиваясь от обстоятельств, как когда-то его этому учили и сам Дуку, и тот же Мол. И именно из-за этого забрак и не хотел ничего утаивать от ученика, понимая, что, рано или поздно, ему предстоит вновь встретиться с Бриджером. И, как нестранно, мужчина просто хотел посмотреть на реакцию юноши: на то, как он себя поведёт; будет ли в гневе, или же наоборот холоден и рассудителен. А во-вторых: Саваж просто не хотел врать своему... сыну, хоть и понимал, что иногда правда бывает больнее удара светового меча. * * * Находясь в непроглядной тьме, Эзра с трудом, но все таки открыл глаза, все ещё чувствуя онемевшую ключицу и шею с левой стороны. И, проведя рукой по уже успевшим прийти в норму венам, мужчина оглянулся, несколько секунд видя лишь расплывчатые пятна перед собой, что понемногу начинали превращаться в очертания. И уже спустя мгновение Бриджер понял, где именно находится: это был храм, что служил Багровом Рассвету на Датомире чем-то вроде временной тюрьмы. Почему временной? Потому что долго их "гости" здесь не задерживались. И Эзра ох как надеялся, что не является одним из них, хоть и изначально понимал, на что шёл. — Давно не виделись, парень. — вдруг услышал он голос, из-за чего и обернулся к говорившему, который обратился уже непосредственно к сторожившим его, Эзры, камеру мандалорцам. — Наш друг проснулся — передать Владыке. Как нестранно, воители тут же подчинились, исчезая за пределами храма, из-за чего говоривший, наконец, стянул с головы шлем. Разумеется, джедай сразу же, ещё по голосу понял, кого именно увидит под ним, из-за чего и улыбнулся. — Давно не виделись, Саксон. Рад тебя видеть. — Сказал бы, что это взаимно, но знаю, какую участь тебе готовит Владыка. — мандалорец опустился на одно колено, дабы их глаза были на одном уровне. — Что могу сказать? Зря ты вернулся сюда. — Ну и какую же... "участь" мне готовит "Владыка"? — фыркнул ситх, но ответить Саксон так и не успел, так как в арке храма появилась знакомая рогатая фигура. — Совсем скоро узнаешь. — проговорил Мол, взглянув в сторону мандалорца. А затем, кивнув ему в сторону, дал немой приказ удалиться, сам же, не спеша, направляясь к Бриджеру. И лишь завидев его: его лицо, его походку, этот взгляд, Эзра понял, что ему было намного более легче находиться в бессознательном состоянии, ведь, по сути, тогда он почти не понимал, что именно говорит, а сейчас... Сейчас он был в здравом уме, из-за чего понимал и ВСЮ ту опасность, от которой его хотела предостеречь Шеана. Понимал то, как же сложно ему будет убедить Мола не то что в помощи, а в бональной просьбе сохранить ему жизнь. Подойдя к лазерной стене, что отделяла их друг от друга, Эзра первым делом спросил о том, о ком не переставал думать все это время: — Как там... Ферел? Что с ним? Где он? Забрак непроизвольно оскалился, ведь надеялся услышать СОВЕРШЕННО другое. Он и раньше ревновал Бриджера к Ферелу, хоть и понимал, что это было глупо, ведь, по сути, сам же и отдал племянника под чужое воспитание. Не без одобрения Саважа, разумеется. Но на этот вопрос мужчина ответил: — Лучше бы ты волновался о СЕБЕ, Эзра. — рукоять чужого меча блестнула, отражая красные блики лазера. И это было так, ведь, по сути, хоть джедай и знал, что Ферелу здесь, от слова, НИЧЕГО не угрожает, но... Он все равно должен был знать, ведь... Мол с Саважем отдали мальчугана ему чуть ли не СРАЗУ после его рождения: на воспитание и обучение. Почему? Да хотя бы потому что Эзра был доверенным лицом Мола, названным братом Опресса, да и вообще тем, кто был способен обучить его. Эзра воспитывал его, учил, следил за ним, за его успехами и начинаниями, следил за тем, как он рос. За тем, как из обычного и ничего неумеющего мальчика тот превращается в мужчину, в ситха или даже джедая. Эзра ростил Ферела, как своего собственного ребёнка, и, уходя, чувствовал, как его же собственное сердце обливалось кровью. Собственно, как и сердце его ученика раскалывалось на десятки сотен осколков. После своего ухода из Багрового Рассвета мужчина далеко не один раз слышал зов Ферела в темноте своих сновидений, чувствовал как тот зовёт его, просит вернуться или хотя бы забрать его самого, чувствовал как связывающая их алая цепь до боли обжигает его запястье, заставляя подавлять болезненные стоны, ощущая печаль и тоску своего ученика, что постепенно, день за днём, обращались в ярость и гнев, обжигая его сердце ещё больше. И, что-то ему подсказывпло, что без Мола здесь никак не обошлось. Скорее всего тот заставлял ненавидеть его, Ферела, своего учителя. Учителя, который, как, наверно, говорил Мол, предал его. Но, разумеется, это было не так. Эзра бы НИ ЗА ЧТО не поступил бы так с человеком, которого любил как собственного сына. Тогда зачем же он сделал это? — спросите вы, и я вам отвечу — Потому что у него, Бриджера, не было выбора. Да, он хотел забрать Ферела вместе с собой, но понимал, что Саваж сделает все, что угодно: убьёт его, Эзру, вцепиться ему в глотку или же сам умрёт, но не позволит ему забрать своего сына с собой, если таков будет приказ Мола. Но была и другая причина, почему Эзра не мог этого сделать: он понимал, что если позволит Ферелу пойти с собой — тот больше НИКОГДА не сможет вернуться к своей семье, как бы не повторял, что его семья — это его учитель, то есть сам Эзра. И мужчина не собирался его лишать всего этого лишь из-за его юношеской горячести. Если захочет — он сам все для себя решит, но не сейчас. Кое как поднявшись, Бриджер, пошатываясь, оперся о стену за своей спиной, до сих пор ощущая лёгкое головокружение от сыворотки Ки'ры. А может от удара Мола? Вполне возможно. Но тут раздался голос ситха: такой пренебрежительный и полный ярости, что джедай даже поежился: — Посмотри, что с тобой стало, Эзра: из ситха ты превратился в обычную, грязную, повстанческую крысу. Ты пал так низко, что больше просто некуда. — Ну почему же? Есть куда. — взглянув на него, огрызнулся ситх. — Если бы я перешёл на сторону Империи, тогда да. Но сейчас это не тот случай. — Чем же тебя так привлекли повстанцы, уче... — Мол осекся на полуслове, поняв, что чёртова привычка сохранилась у него даже сейчас. Но, как ни в чем не бывало, продолжил вновь. — Неужели своими пустыми и глупыми обещаниями свободы? Или же было что-то ещё? — Может ты хотел спросить "кто-то"? — ехидный смешок Бриджера полоснул по чужому самолюбию, но тот сдержался, понимая, что это была обоснованная провокация. — Зачем ты явился? — пропустив его слова мимо ушей, спросил забрак. — Я велел тебе не возвращаться! Подняв руку ввысь, Мол смотрел на то, как ноги Эзры оторвались от земли, повиснув в воздухе. — Я здесь... не по собственной... воле... — прохрипел он, бесполезно пытаясь разжать невидимую хватку на своей шее. — Это всё... Ки'ра... — Я не глупец, Эзра, чтобы подобный трюк прошёл со мной. — угрожающе проговорил Мол, сжимая пальцы сильнее. — Я СЛИШКОМ долго прожил с тобой бок о бок, чтобы понять, что ты СПЛАНИРОВАЛ это. — взмахнув рукой, ситх приложил джедая о стену, из-за чего тот застонал, пытаясь прокашляться. И тут Эзра вздрогнул, услышав гудение и потрескивание активирующегося меча. — Я мог бы заставить говорить твой разум, но... Это будет слишком просто для тебя. Слишком... милосердно. Лазеры двери камеры потухли, из-за чего Мол совсем скоро САМ встал перед Бриджером, недолго думая, пнув его по ребрам, из-за чего тот вновь закашлял. — А теперь говори, джедай: Зачем. Ты. Здесь? — лазер меча прижался к шее мужчины, опаляя её жаром. — Знаешь, прошло столько лет, а ты... — Эзра горько усмехнулся. — Ты не меняешься: ни внешне, не внутренне... — но тут чужие пальцы сомкнулись на его шее, из-за чего Бриджер схватился за руку ситха, ощущая крепкие и неизменные мышцы под слоем его одежды. Похоже, гнев Мола НИКОГДА не утихнет — пронеслось в голове джедая перед тем, как он выпалил, сам и не ожидая от себя подобного. — Я скучал... Мола словно бы током прошило, из-за чего на мгновение он даже изменился в лице, недоуменно глядя в эти знакомые сине-золотые глаза. Но уже спустя секунду это оцепенение так же сошло на нет, из-за чего забрак и прижал его к стене, с силой ударив о неё затылком. В этот раз он не поддастся этим поганым... чувствам. В этот раз он не позволит Эзре залезть себе в голову, не позволит ему СНОВА стать для себя кем-то... большим. Не позволит себе совершить тех самых ошибок, что совершил в прошлом. И, приставив меч к его лицу, мужчина надавил, видя, как Бриджер морщится от его жара, стараясь вырваться из хватки Мола. — А теперь ты расскажешь мне ВСЁ: от начала и до конца. — тишину пронзил вскрик боли, что так и потонул в толстых каменных стенах брошенного храма... Ожидая своего мастера на излюбленной ему отдалённой от деревни и храмов поляне, парень сидел на одном из камней, медитируя. Он никогда не любил медитации, но когда-то, благодаря их Владыке, понял, что временами без них просто не обойтись. В медитации такие, как они, то есть чувствительные к Силе, могут видеть и слышать гораздо больше, чем на самом деле. И хоть забрак это дело НИКАК не назвал бы увлекательным, но он понимал, что это была часть его обучения, которое, рано или поздно, он должен был закончить, вот только... Хотел ситх этого лишь с ним, со своим ИСТИННЫМ и НАСТОЯЩИМ учителем. Тем самым, который... ушёл от них, а вскоре и вовсе отгордился от него, своего ученика. Ферел тряхнул рогатой головой, понимая, что подобные мысли ни к чему хорошему не приведут, из-за чего и распахнул горящие золотом глаза. Медитация была окончена — с этими мыслями забрак чуть сгорбился, давая отдохнуть затекшей спине. Но вот откуда-то сзади раздался треск. Почти не слышный, но от этого не менее отчетливый. А за ним почти такое же неуловимое шарканье по красному датомирскому песку, из-за чего парень еле подавил в себе желание обернуться, так и оставшись неподвижно сидеть на скале. И вот тишину поляны пронзило гудение чужих лазеров, а за ним и треск от скрещенных в бою клинков: выпрыгнув на Ферела из-за деревьев, Саваж ударил, на мгновение зажмурившись от вспыхнувшего света, что вспышкой ударил по глазам, когда Ферел блокировал его удар. — Не выйдет. — взглянув на него через плечо, проговорил парень, Силой отпихнув от себя забрака. Выставив меч перед собой, забрак активировал и второй клинок, что сделал и сам Опресс, двинувшись на него. Обходя друг друга по кругу, оба выжидали дальнейшего хода противника. И первым, как нестранно, не выдержал Саваж, так как конкретно ЕГО техника боя была основана лишь на наступлении и грубой силе, которой конкретно сейчас он и пытался оттеснить Ферела к скале, тем самым загнав его в угол. Но что же до него самого: то техника боя МЛАДШЕГО Опресса была основана на прыжках, увертывании, уклонении и акробатике. Он был вдвое меньше Саважа, из-за чего легко мог юркнуть ему под руку, что и сделал, ударив его под ребра, а затем и вовсе пнул, отскочив в сторону. Но в прыжке он чуть было не приземлился на одну из этих глупых и уродливых датомирских птиц, из-за чего и замешкал, чуть было не упав. Но именно этой секунды и хватило Саважу для разбега, что тараном сбил парня с ног. И, замахнувшись, уже хотел было опустить лазер меча на чужую грудь, но Ферел выставил руку вперёд, тем самым оттолкнув Опресса от себя, из-за чего тот выранил меч. Но, как нестранно, это был ещё не конец боя: так же быстро вскочив на ноги, мужчина хотел было притянуть оружие к себе, но парень ему не позволил, из-за чего Саваж решил действовать по старинке; голыми руками, зная, что его размеры намного привышали самого Ферела. И первый же удар пришёлся кулаком по лицу парня, из-за чего тот шикнул, почувствовав, как отец одним резким движением выбил меч из его рук. Саваж ударил снова, но на этот раз падаван был готов, из-за чего и блокировал его, чувствуя, что это не особо и помогло. Всё таки Опресс и вправду превосходил его не только в размерах, но и попросту в грубой силе. Хотя, думаю, это и секретом-то не было. Ферел пнул мужчину в живот, но поняв, что какой либо реакции не последовало, парень схватил Саважа за один из его рогов, с силой рванув на себя, из-за чего они столкнулись лоб в лоб, что и дало молодому ситху шанс отпрянуть. — Если и бьёшь, то бей правильно! — забрак в два прыжка оказался рядом с ним, повторив неудавшийся его сыном прием, из-за чего тот повалился на землю, держась за сломанный нос, в то время как сам же Саваж стоял невозмутимо, будто бы это не он только что получил два ощутимых удара в лоб. — Целься в переносицу. Зло рыкнув, Ферел хотел было вновь вскочить и продолжить тренировку, но Опресс с силой пнул его в грудь, из-за чего из лёгких разом вышибло весь воздух. А затем и вовсе поставил ногу на шею парня, с каждой секундой давя на неё все больше и больше, тем самым вынуждая хрипеть. — Сдайся! — приказал мужчина, вновь надавив из-за чего глаза падавана закатились. Но тот упорно не хотел этого делать. Не хотел сдаваться, упрямо сжимая чужой ботинок. — Сдайся! Вновь повторил ситх, но Ферел ни в какую. Вместо этого он вытянул руку куда-то в бок, и, взглянув туда, Саваж увидел подрагивающую от чужой Силы рукоять, что так и не смогла сдвинуться с места от нехватки воздуха в лёгких Ферела. Падаван чувствовал, как его кадык больно впился в глотку, не давая сглотнуть. Ровным счётом как и распухший язык, из-за которого он не мог дышать, разве что через нос. И, вновь глядя на неприклонность в чужом взгляде, Ферел непроизвольно задергал ногами, понимая, что Саваж не остановится до тех пор, пока он, его названный ученик, не потеряет сознание. Или, в худшем случае, не задохнется. Видя пляшущие перед собой серебряные звёздочки и все сужающуюся темень от нехватки воздуха, Ферел все таки опустил руку, из-за чего рукоять меча неподвижно застыла. И, пару раз ударив другой по чужой ноге, тем самым говоря, что он, Саваж, снова победил, Ферел сдался, тут же почувствовав желанный воздух, что больно, словно бы обжигая, заполнил его лёгкие. Кашляя, падаван так и остался стоять на четвереньках, держась за шею, к которой до этого с силой прижималась чужая нога. Опустив рогатую голову, Ферел пытался отдышаться, сам не замечая, как сжимает сухую и казалось бы безжизненную датомирскую землю, чей красный песок неприятно забивался под ногти. И даже когда он услышал шарканье чужих ног, ситх так и не взглянул на своего, так называемого, "учителя". — Ситхи НИКОГДА не сдаются, сын. — глядя на него сверху вниз, жёстко произнёс Опресс. — Запомни это. Ты САМ велел мне сдаться, гарлово отродье! — пронеслось в голове падавана. И, чувствуя, насколько сильно от злости и вскипающей в нем ярости он сжал челюсти, парень почувствовал и то, как чуть ли не трещат его зубы, из-за чего, кое как, но заставил себя выдохнуть. Но что же до приказа Саважа и конкретно тех слов, что он сказал СЕЙЧАС: то тут все просто; Опресс велел ему сдаться, дабы посмотреть, сдюжит его ученик, или же нет. Проще говоря — проверка, которую Ферел так и не прошёл. Точнее, САВАЖ думал, что не прошёл. И когда мужчина отвернулся, дабы подобрать свой меч, что в бою был выбит из его рук, ситх остановился, услышав голос Ферела: — "Не сдаются", говоришь? — тихо произнёс тот, активировав СВОЕ оружие, что, наконец, оказалось у него. — А я и не сдавался. С этими словами падавана ринулся в сторону ситха, занеся меч над его спиной. В этот раз он был настроен победить. ЛЮБОЙ ценой, даже если ради этого придётся чуть смухлевать. Хотя, как и учили его и Азура, и Саваж, и сам же Владыка: честного боя не бывает. В НАСТОЯЩЕЙ схватке имеется лишь ОДНО правило — убей или будь убитым. И, как нестранно, ни о какой чести здесь речи и не шло. В бою ЛЮБАЯ тактика хорошо, даже если ради победы придётся сделать что-то омерзительное или ужасное. То же самое касается и оружия: в схватке пригодится ВСЁ, даже если оно в грязи измазано. Этому Ферела учили с самого рождения: учили тому, как сражаться и как побеждать. Напрыгнув на Саважа со спины, юный ситх почувствовал, будто бы все для него в миг замедлилось. Можно даже сказать: застыло. Он видел, как медленно активируется один из лазеров отцовского меча, видел, как тот медленно оборачивается к нему. Но так же парень видел и то, как медленно опускаются его же собственные руки. Но вот все в миг стало таким, каким и было: быстрым, и даже молниеносным, из-за чего падаван с силой сжал рукоять своего меча, чей лазер был скрещен с лазером Саважа, что успел блокировать его удар. И как бы Ферел не старался, он не мог сдержать напор ситха, из-за чего совсем скоро его ноги заскользили по песку. Но, вспоминая уроки с Азурой, которых, если честно, он и вовсе НИКОГДА не забывал, забрак пнул ситха под колено, из-за чего тот рыкнул, потеряв равновесие. И именно этого секундного замешательства и хватило Ферелу для того, чтобы выставить руку вперёд, Силой оттолкнув Саважа. Но тот, как нестранно, так же быстро вскочил на ноги, вновь успев блокировать удар чужого меча. Мужчина оглянулся, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы ему помочь. И, недолго думая, его взгляд упал на один из увесистых и огромных камней, что совсем скоро, по велению Силы, понёсся прямо к падавану, заставив его отпрыгнуть. Но за ним понёсся и второй, которого Ферел избежать уже не смог... Повалившись на живот, парень зашипел, а вскоре и застонал, держась, по всей видимости, за треснувшее от такого удара ребро, не в силах подняться. И чувствуя, как по спине и на бок стекают горячие дорожки, Ферел кое как сел на колени, ничего не видя перед собой, кроме алой пелены, что все сужалась и сужалась перед его взором. Болевой шок — сразу понял он, попытавшись подняться. Разумеется, для него это не было сюрпризом, ведь в тренировках по другому нельзя, верно? И в этот раз это не было исключением. Каждая их с Саважем тренировка заканчивалась чем-то подобным: переломами, растяжениями и очень-очень редко обычными ссадинами и ушибами. Но неизменным оставалось то, что с каждым разом Ферел уходил от ситха с эдаким клеймом в виде тех самых ран, ожогов и переломов, что мед-дроиды так прекрасно залечивали ему, но не могли полностью избавить от них, ведь, по сути, каждая такая рана, нанесенная Саважем, была для Ферела чем-то вроде напоминания того, что он, спустя ТРИ чёртовых года, так и не смог его одолеть. Да, разумеется, когда-то, в редких случаях, ему это и удавалось, но все эти победы можно было сосчитать по пальцам. Но так же подобные шрамы помогали юному ситху идти вперёд, дабы совершенствоваться и побеждать. С каждой новой тренировкой он становился сильнее, и когда нибудь, несомненно, он сможет одалеть как Саважа, так и Владыку — это падаван знал наверняка. Но, несомненно, когда нибудь, но он все таки найдёт Азуру, найдёт своего учителя и... покажет ему, насколько же сильным он стал. Докажет ему, что он все ещё достоин быть его учеником. С этими мыслями Ферел усилием воли заставил себя посмотреть на Саважа, что приставил лазер меча к его шее. — Ты проиграл. — чужие слова прозвучали угрожающе тихо, говоря о том, что Опресс готов был продолжить их бой, если тот не отступит. И, как нестранно, падаван это понимал. Он давно, ещё в самом детстве понял, что Саваж его жалеть не будет. Да и, если подумать, ему и так не была нужна эта чёртова жалость, ведь, по сути, если тебя жалеют — значит ты слаб. А Ферел себя таковым не считал. Но все таки, глядя на свой меч в чужой руке, на впечатавшийся в землю камень, парень перевёл взгляд на ситха, пытаясь сконцентрироваться на его лице, что плыло перед его же собственным взором. Как бы Саваж его не учил, что бы Владыка ему, падавану, не говорил, но юноша знал, что одних лишь ярости и гнева было недостаточно для победы, из-за чего вновь схватился за начинающее разгораться обжигающей болью ребро, кое как встав на одно колено. И от одного лишь этого движения всю левую часть тела прошило болью, на глаза предательски навернулись слезы. Но Ферел вовремя склонил перед Саважем, старейшиной деревни и попросту победителем, свою рогатую голову, тем самым спрятав выступившую на глазах влагу. Слезы — это слабость, и он не позволит ему, Опрессу, увидеть её в себе. Подрагивая всем телом, падаван терпеливо ждал того, когда чужой лазер потухнет, говоря о конце тренировки, что, собственно, через мгновение и случилось. — Ты дерешься как дикий и загнанный в угол зверь, сын. И это похвально. — проговорил забрак, протянув падавану его меч. — Но этого недостаточно. Ты должен ЧУВСТВОВАТЬ гнев, подпитываться от него, но никак ему не поддаваться. — и смотря на все ещё дрожащего от чуть утихшей боли юношу перед собой, Саваж сказал. — Надеюсь ты усвоил этот урок. Опустившись к нему, мужчина попытался перекинуть руку Ферела через свое плечо, но почувствовав, как тот оттолкнул его от себя, оставил эту затею, смотря на то, как парень медленно ковыляет в сторону деревни. — Ферел... — прошептал ситх, смотря ему вслед. — Я сам, не надо. — падаван прерывисто выдохнул, чувствуя, с какой тяжестью ему даётся каждый шаг. Нет, он не примет чужой помощи, он справится со всем САМ. Даже если это значит, что ему придётся вытерпеть боль. А что же до Саважа, что так и продолжал смотреть на медленно удаляющийся силуэт, то да, он и вправду был жесток с ним, своим учеником и по совместительству сыном. Причём в некоторых случаях даже чересчур, как, например, сейчас. Конечно, Опрессу не приносило удовольствия то, что он делал с Ферелом на каждой их новой тренировке, но мужчина понимал, что если будет с ним мягок — тот НИКОГДА не станет сильным. Саважа и самого, ещё с детства, учили подобным образом, готовя для Сестёр Ночи: тренировки, через которые он прошёл, были такими же жестокими и изнурительными, как те, что он проводил со своим учеником. Да, он мог бы быть с ним чуть мягче, чуть более спокоен, но знал, что так будет лучше. И пусть Ферел испытывает к нему самую настоящую и неподдельную ярость, но все это делается ради той самой Силы, что сидит глубоко в Фереле. Та самая, которую в нем взращивал Азура. Та самая, с которой Бриджер так легко управлялся. Но та самая, с которой не мог справиться сам Саваж. Почему? Да хотя бы потому что Ферел и за учителя-то его не считал, отказываясь называть его наставником, так как ДО СИХ ПОР, спустя три года, слепо ждал и верил, что однажды Эзра вновь объявится: вновь станет его учителем и больше не бросит его, но... В том-то и дело, что Саваж, в отличие от сына, понимал, что чужая мечта может быть просто-напросто несбыточной. Но вот одна из лампочек на его инструментроне полыхнула красным, тем самым говоря, что с ним хотят связаться. И, как нестранно, Саваж тут же ответил, вчитываясь в чужое сообщение, тут же изминившись в лице. Это было от Шеаны, и в своём сообщении она говорила, что на Датомир прибыл "Первый свет", а вместе с ним и... Эзра... * * * Кое как дойдя до деревни Братьев Ночи, юноша облокотился на одну из стен, смотря вперёд, на холм, на чьей возвышанности величественно стоял храм Сестёр, укутанный голыми острыми ветвями датомирских деревьев. Каррабаст! — пронеслось в его голове, ведь, по сути, чтобы пройти к храму, ему нужно было обогнуть ВСЮ деревню. А на вопрос: зачем? — я отвечу: за тем, чтобы НИКТО из её жителей не видел его, Ферела, таким. Падаван не любил показывать окружающим свою слабость, даже если и знал, что подругому нельзя. Но, как нестранно, глубоко вздохнув, из-за чего левый бок больно кольнуло, забрак поплелся к храму, зная, что только там ему и смогут помочь... И вот, оказавшись в огромной широкой арке, что вела внутрь, парень без промедления и какого либо страха зашёл в храм, ощутив желанную и такую манящую прохладу, что окутала все его тело, заставив дернуться от пробежавших по коже мурашек. Да, кто бы что не говорил, но Ферел любил этот храм так же сильно, как и их с учителем Азурой пустырь, на котором они так часто тренировались. — Приляг, дитя моё. — лишь завидев указавшую ему на плоский камень Ведьму, падаван услышал её скрипучий голос. — Рад снова видеть тебя, Мать. — Ферел было склонил голову в поклоне, но та остановила его рукой, из-за чего он заговорил вновь. — Мне нужна твоя помощь. Забрак указал на раненый бок, под которым скрывалось треснутое в бою ребро. И Тальзин поняла все и без слов. Магия Сестёр Ночи, несомненно, пугала, когда ты знал, какую именно цену они платят за неё, собственно как и то, на что способны её приверженцы. Но сам же парень уже давно перестал бояться зелёного светящегося шлейфа, что шёл из рук Тальзин, обволакивая его тело, как и сейчас. Магия Сестёр приносила пользу, и этого Ферелу вполне было достаточно, чтобы она стала для него чем-то обыденным. Особенно если учесть и то, что после тренировок с Саважем ему приходилось бывать в храме довольно таки часто. И вот, поблагодарив Тальзин за то, что та смогла притупить его боль и даже исцелить, Ферел хотел было подняться, но та остановила его: — Я вижу, тебя что-то тревожит, сын мой. — произнесла она, положив руку на широкую грудь юноши, из-за чего тот почувствовал чуть ли не мертвенно холодную кожу её пальцев. — Расскажи. Немного подумав, падаван ответил: — Я знаю, что ты докладываешь Владыке обо ВСЕМ, чем только можно. — проговорил он. — И я не хочу, чтобы он знал о том, что творится у меня на душе. Не хочу, чтобы он знал о моих слабостях. — Тоска по родному тебе человеку — это не слабость, Ферел. — вдруг сказала Ведьма. — Но может тебе стоит оглянуться? Рядом с тобой твоя семья, так почему ты тоскуешь по тому, чьей крови даже нет в твоих жилах? Оттолкнув от себя чужую руку, забрак с вызовом посмотрел на неё: — Потому что Азура — мой учитель. И учил он меня не только бою на мечах и Силе, но так же и тому, что иногда человек, с кем ты не имеешь родственных связей может стать для тебя НАМНОГО более роднее, чем тот, в чьих жилах течёт такая же кровь, как и у тебя самого. — жёстко, без доли сомнения, проговорил тот. — Саваж мне не учитель и НИКОГДА им не будет, собственно как и Владыка. У меня нет с ними НИЧЕГО общего, и единственный человек, который не ровнял меня на них, по их же вине сейчас черт знает где! — Ферел только сейчас понял, что до хруста в костяшках сжимает пальцы в кулаки, с неподдельным вызовом смотря в лицо Тальзин. И лишь поняв это, парень тут же отвернулся, виновато почесав рогатую голову. — Прости меня, Мать. Забрак вновь поклонился, тем самым выказывая Сестре Ночи уважение и сожаление о том, что сказал. Но та словно бы и вовсе не услышала его слов. — Не стоит, сын мой. — проговорила она. — Я сказала это, потому что ОТЧЁТЛИВО вижу и чувствую то, что тебя терзает. То, что не даёт тебе раскрыться в полной мере. Не даёт тебе стать НАСТОЯЩИМ ситхом. — Я знаю... — не стал отрицать падаван. — Но знай, что мои дети не настолько связаны с Датомиром, чтобы увидеть бушующую в тебе бурю. — продолжила Тальзин. — Но если захотят — они увидят это, и тогда я не знаю, что ждёт тебя впереди. — она ненадолго замолчала. — Но я могу помочь тебе избавиться от всей этой слабости. — Каким образом? — тут же насторожился Ферел. — Я могу избавить тебя от этой самой привязанности и даже любви к твоему бывшему учителю. — ответила Ведьма, обойдя его по кругу, словно бы хищник ничего непонимающую жертву. — Могу сделать так, что ты просто-напросто забудешь о том, что вообще испытывал к нему нечто подобное... — Исключено! — сразу же отрезал парень, но Ведьма продолжила вновь. — А могу удовлетворить твоё любопытство и показать то, что происходит с твоим бывшим учителем. — вдруг сказала она. — Но предупреждаю: даже я не знаю, что Магия Сестёр покажет тебе. Не исключено, что знание, помимо удовлетворения, принесёт ещё больше боли, чем то было в начале. Но именно на этом Ферел задумался, ведь все эти годы и мечтал, что увидеть своего мастера, узнать, что с ним и жив ли он вообще, как и просто взять и услышать его голос. — Твоя Магия не даётся даром. — знающе произнёс забрак. — Какова цена за это знание? — Частица Силы, что течёт внутри тебя. — без промедлений ответила она. И Ферел ненадолго замолчал, обдумывая свое решение, ведь, по сути, победа в битве против Саважа для него была менее важна, чем его учитель. Но все таки важна, из-за чего ситх и ответил: — Я подумаю над этим. — после чего вышел из храма, даже не догадываюсь о том, что Тальзин УЖЕ знает, где именно сейчас был Эзра. И, если уж на то пошло, джедай был НАМНОГО ближе, чем думал сам Ферел. Вскрикнув, Бриджер оказался впечатан в стену, чувствуя, как все его нутро стремительно начинало гореть и чуть ли не полыхать. Казалось, будто бы ему медленно дробят все кости, попутно наматав внутренности на кулак, а до этого опустив его в чан с раскаленным и расплавленным металлом. Совсем как тогда — мельком пронеслось в голове Эзры. Совсем как тогда, на Мандалоре, когда он принебрег мнением Мола. Но в ЭТОТ раз все было... намного более стремительно, нежели тогда. На этот раз ситх ТОЧНО знал, что хочет сделать со своим бывшим учеником. Знал, каким именно образом заставить его испытать боль: медленную, но от этого не менее сильную. И делал он это, как нетрудно догадаться, не только для того, чтобы выведать у джедая информацию, нет. Забрак хотел отыграться на нем за все эти годы его отсутствия, за всю ту тоску по нему, что совсем скоро переросла в самый настоящий и пожирающий его, Мола, изнутри гнев. Но так же и за эдакое предательство, из-за которого Бриджер и был вынужден покинуть Багровый Рассвет. — На кого. Ты. Работаешь? — чуть ли не процедил ситх. — С какой целью ты явился сюда? Но Эзра не мог произнести и звука, чувствуя, как чуть ли не вскипают его внутренности. Вместо ответа, джедай кое как прохрипел: — Хватит, Мол... Прошу... И хоть забрак и хотел отыграться на нем за все это время, за все то ожидание и боль, но понимал, что если не остановится СЕЙЧАС — потом будет уже поздно, из-за чего и опустил руку, позволяя Эзре упасть. Слыша его кашель, что больше походил на лай местных тварей, Мол взглянул на тёмное бардовое пятно, что вместе с этим самым кашлем вышло из чужой глотки. Похоже он и впрямь перестарался. Но какого либо сожаления забрак, как нестранно, не испытывал. Опустившись перед пленным на колено, одной рукой Мол грубо схватил Бриджера за лицо, вынуждая того смотреть себе в глаза. — Ты знал, чем именно твоё возвращение обернётся. — зло проговорил он. — Так скажи мне, Эзра: зачем? Зачем ты вернулся? И стоило ли того твоё возвращение? И, чуть помедлив, джедай все таки ответил, зная, что терпение Мола далеко не безгранично: — Я не знаю. — честно сказал Эзра, наконец решив рассказать об истинной причине своих намерений. — Я... пришёл за помощью, Мол... — Бриджер охнул, когда мужчина грубо оттолкнул его лицо, этим самым жестом чуть ли не свернув ему шею, но продолжил вновь. — Я знаю, что ты не веришь мне, но... Это и в твоих интересах тоже. — ситх молчал, из-за чего Эзра решил, что это хороший знак. — Я знаю, что тебе плевать на то, чего хочу я, поэтому и скажу о том, что небезразлично тебе: ты ведь слышал о нападении на Лотале, и знаешь, что во всем этом была замешана Империя. — вспоминая тела павших на той дороге мандалорцев, продолжил Бриджер. — Сколько твоих людей они тогда убили, скольких пленных забрали. Неужели ты не хочешь сравнять счёты? Неужели не хочешь мести? Эзра знал, на что давить, так как помнил вспыльчивый нрав Мола, собственно как и его видение справедливости, из-за чего и ожидал того, что этот аргумент убедит его. В конце концов, именно месть и положила конец их... союзу. Мол всегда был кравожаден и расчётлив в этом плане, не забывая лиц и имён своих обидчиков и врагов даже тогда, когда сами же они забывали о нем, но... В этот раз, к глубочайшему удивлению Бриджера, забрак устало и даже как-то вымученно вздохнул, покачав головой. Столько разочарования было в его отведённом от Эзры взгляде, что сам же джедай даже опешил. Но вот его прозвучавшие слова и вовсе заставили забыть как дышать: — Знаешь, на мгновение я даже подумал, что ты здесь просто для того, чтобы... вернуться к нам. Вернуться ко МНЕ. — мужчина вновь взглянул в глаза напротив. С таким разочарованием и злобой, каких Эзра ещё не видывал. — Но нет. — он поднялся. — Ты, как обычно, преследуешь лишь свои СОБСТВЕННЫЕ цели, Эзра. — ситх направился к выходу из камеры. И напоследок через плечо бросил. — А насчёт Империи можешь не волноваться: когда придёт время — я уничтожу и Сидиуса, и его ученика. После чего покинул храм, оставив Бриджера одного. Чего-чего, но ТАКИХ слов он ТОЧНО не ожидал: Мол словно бы и вовсе пропустил его слова насчёт Империи мимо ушей, ожидая, что он, Эзра... попытается извиниться и даже попросит вернуться. Но не услышав ни одного правильного и ожидаемого от джедая слова, ситх просто... разочаровался в нем. Причём это Азура ощутил отчётливо и ясно, видя, сколько осуждения проскочило в чужом взгляде. Собственно как и не оправданных надежд. Мол и вправду ждал этого, ждал его... возвращения, что, несомненно, стало сюрпризом для самого Эзры. Конечно, он ощутил всю ту ярость, о которой и подозревал, на собственной шкуре, но чтобы увидеть в Моле такую тоску по нему, Бриджеру, о которой забрак итак открыто сказал ему — это и вправду было неожиданностью, но... Эзра облокотился о стену, запрокинув голову ввысь. Как бы ему не хотелось говорить или даже думать об этом, но... Он тоже скучал, причем не только по Молу, но и по всем остальным тоже: по Саважу, Шеане, Ферелу, Ахади и Шене. По все ним. Каррабаст, да даже по Датомиру, который раньше так недолюбливал. Здесь у него, Эзры, по сути было все: друзья, семья, дом... И от всего этого он отказался, поняв, насколько же сильно месть разъедает человека, превращая его в самого что ни на есть одержимого. Может ему и вправду тогда следовало просто взять и... закрыть глаза на произошедшее? — вдруг пронеслось в голове Бриджера, ведь, по сути, чего он тогда ожидал от Мола? Что тот просто вот так вот возьмёт и откажется от своей мести? Эзра горько усмехнулся, понимая, что только это им и движет: эта самая злоба и ярость, что заставляют его идти вперёд. Глупо было на это надеяться. И, прикрыв глаза, мужчина невольно вспоминал то, что произошло здесь, на Датомире, три года назад...