Синтез

Hear the voice of the Bard! Who Present, Past, & Future sees Whose ears have heard, The Holy Word, That walk'd among the ancient trees. Calling the lapsed Soul And weeping in the evening dew: That might controll The starry pole: And fallen fallen light renew!

William Blake

С самого начала я знал, что не один такой. Еще в раннем детстве, через сказки, родители рассказывали мне о древнем ордене, рассеявшемся по миру. Рассказывали про заплесневелые пророчества, которым подчинялась моя жизнь. Учили меня жить так, как жили они. Проводя время в молитвах и ожидании. Мне не было нужды верить им. Я знал, что все их слова правдивы, так же отчетливо, как то, что у меня две ноги. Я молился и ждал. И вместе со мной это делали еще сотни или тысячи человек по всей планете. Я чувствовал их так же, как и они меня. Так, будто мы были в одной утробе. Воздух гудел. С каждым годом лето становилось понемногу жарче. Мы чувствовали нарастающее напряжение друг друга и, резонируя, усиливали его. Мы просыпались, чувствуя, что наши тела вибрируют под этот гул. Но пока мы ничего не могли сделать. Мы продолжали молиться и ждать. Гул креп, наполняясь звуками и наполняя ими нас. Мы менялись, подстраиваясь под него. Чтобы услышать его еще полнее, прочувствовать каждой клеточкой тела. Наконец из гудения родилась песня. Мы слышали ее и понимали, что надо делать. Мы были хорошими инструментами. Мы были хорошими детьми. Это никогда не было чем-то сложным. Перенести предмет на другое место, сказать что-то случайному прохожему. Но мы это делали и знали, что неподатливая непластичная реальность постепенно уступает. Через несколько дней я увидел первый глаз, смотревший на меня из стены дома. Реальность переставала сопротивляться изменениям. И реальности настал конец. Небо выгнулось дугой. Желтое. Всполохами. Разноцветные рыбы плавают по кругу, не способные выбраться. Мир оплывает по форме бутылки Клейна. Собирай инжир! Все замыкается на самом себе. Ах, мой милый Августин. Десять. Дайте панде бамбук! В стороны брызжут осколки звуков, знаков, знаков, знаков, символов. Терция. Секунда. Нуклон. Мидас открывает глаза. Рыбки мечутся все быстрей – разноцветный калейдоскоп. Громкогромкогромкогромкогромко! Потухшие звезды вспыхивают сверхновыми. На кухне не выключили свет. Вы замечали, как движется… как движется… как.. Земля… А потом все закончилось. А потом все началось, никогда не кончалось, никогда не существовало. Мы стояли посреди макового поля. Мы пронизывали пустоту звенящими струнами. Смотрели друг на друга птичьими глазами. Ощупывали ложноножками. Зачерпывали звезды дыханием. Трава колола нам ноги. Метеориты щекотали загривок. Мы были никем, нигде, никак. Каждой молекулой во вселенной. Мы были счастливы. Мы не чувствовали ничего. Ощущали весь спектр эмоций разом. Постмодернизм торжествовал. Бог умер. Теперь боги – мы.