Песня

      В комнате отдыха царила тишина, иногда прерываемая шелестом страниц. Так получилось, что, увидя как Реко утомилась из-за этих аттракционов, Нао и Сара совместными усилиями уговорили её отдохнуть, дав из ниоткуда взявшуюся книгу и отправив в комнату отдыха. Уставшая, раздражённая, но тронутая музыкантша сдалась и, взяв книгу, разместилась на одном из стульев в комнате. Только вот вечно сидящий там Элис и не думал уходить. Реко уже поклялась, что будет отдыхать именно здесь, поэтому сама покинуть это помещение она не могла. А преступник пусть и чувствовал себя неловко, но даже под убийственным взглядом не отступил. Вот так эти двоя и сидят напротив друг друга.       Девушка мерно читала книгу не о чём, со скучающим видом пробегалась взглядом по строчкам, специально не замечая родного брата напротив. Тот же с напускной заинтересованностью смотрел через окно во дворик, иногда робко посматривая на певицу. — Что смотришь? — резко спросила Реко на очередной взгляд парня. — Извини...— Элис отвёл взгляд.       Тишина продолжала давить на них двоих. Как бы они не хотели это показывать, но это их напрягало. Младшая Ябусаме упрямо продолжала смотреть в книгу, попутно проклиная подруг. Преступник с печалью смотрел на фальшивое солнце, стараясь не глядеть на сестру. После глубокого вдоха и выхода, он всё-таки решился заговорить. — Реко, ты, я вижу, подружилась с Нао Эгокоро и Сарой Чидоуин? — И что? — холодно спросила девушка. — Ничего... Я просто рад, что ты нашла людей, на которых можно положиться, — с полуулыбкой ответил Элис.       На эти слова певица фыркнула и вновь обратила свой взор в книгу. Почему-то перед глазами показалось воспоминание о том, как Нао спрашивала, почему она не хочет разговаривать со своим братом. Ведь Элис - единственный родной человек в этом адском месте.       Младшая Ябусаме взглянула на задумчивого и грустного парня, который смотрел на пейзаж за окном. Выглядел он уставшим, как и сама Реко. Она также подметила, что его тюремная одежда была порвана в некоторых местах. С каждой секундой её посещали всё большие сомнения:"А стоит ли вообще вот так категорично относиться к брату?". Обида держит крепким хватом, но взволнованный взгляд Элиса, который заметил, что на него долго смотрят, будто растворяет это неприятное чувство. Она правда соскучилась... — Ты совсем не изменился, — Реко невзначай бросила такие слова, глядя прямо в необычные глаза.       Преступник удивлённо взглянул на сестру. Его ошарашил сам факт того, что Реко добровольно заговорила с ним, и это не был призыв, чтобы он куда-то ушёл или заткнулся. Это было больше похоже на неловкое начало разговора... — Наверное, а говорят, что тюрьма меняет людей, — посмеиваясь, сказал Элис, по-прежнему не веря, что это не сон. — И как, до сих пор комплексуешь из-за того, что тебя принимали за девочку? — Реко аккуратно положила скучную книгу себе на колени и со смешинкой в глазах посмотрела на собеседника. — Ух, Реко, не напоминай, — схватившись за тюремную робу, ответил старший Ябусаме. Певица тихо рассмеялась, и Элис хотел это запомнить как можно лучше. — Давно я не слышал, как ты так смеялась...       После слов брата, девушка на секунду замерла. — Да... Я тоже давно не слышала твоего искреннего и счастливого смеха, — облакатившись на спинку стула, сказала Реко. — Помнится, раньше мы только и делали, что ржали в компании Урушина и Стронгхолда. Ты совсем с ними не общаешься? — осторожно спросил парень. — Совсем. Тот инцидент слишком сильно повлиял на нас... На меня... Но думаю, у них всё хорошо. Возможно, когда мы выберемся отсюда, то соберёмся все вместе, хех. — Певица грустно улыбнулась. — Извини, — Элис неловко отвёл взгляд. Ему было очень стыдно. — Не будем об этом. — Ладно... А как там новые песни? — с любопытством спросил Элис. — Нормально. Я сейчас в SkullNutz. Живём потихоньку, выступаем. — Кстати, а как там наша песня? — Наша песня? А, ты про тот позор, который мы так и не дописали. Я к ней даже не притрагивалась, — отвернувшись, ответила девушка.       Однажды, когда они были ещё маленькими, Элис захотел, чтобы они вместе написали песню, которая будет повествовать их историю. Решили, что со временем они будут её дописывать, а когда вырастут, обязательно споют и сыграют её вместе с, тогда ещё не существовавшей, группой. — Значит по-прежнему четыре куплета... Может, продолжим? — робко спросил старший Ябусаме.       Певица с сомнением посмотрела на брата. Ей эта идея не особо нравилась. — Лучше будет совсем переписать. Если мы сейчас будем продолжать тот текст... То это точно не "песня полная счастья". — В этом есть свой шарм. Противопоставление детства с уверенными планами на счастливое будущее, и зрелости, во время которой творится этот пипец, — уверенно заявил Элис.       Реко задумалась. Возможно, это и правда интересный опыт будет. Она отвернулась и искоса посмотрела на серьёзного собеседника. — Ладно, только мы "с этим" выступать не будем. Только если в узком кругу, — с тяжёлым вздохом ответила певица. На её слова парень радостно улыбнулся и кивнул в знак согласия. Для него имел некоторый сокральный смысл писать, а потом исполнять эту песню вместе с сестрой. — Так, последними строчками были:"С товарищами вместе сыграют сын и дочь семьи Ябусаме". Как давно это было... Наверное, следующий куплет должен быть связан с твоим уходом, — говоря это, девушка следила за старшим братом, который отходил, чтобы взять тетрадь и ручку. — Я нашёл это ещё на первом этаже, так получилось, что я это с собой захватил... Вдруг бы вдохновение пришло, —печесав затылок, ответил старший Ябусаме. — И... Могли бы мы не писать про тот инцидент?       Реко с вопросом посмотрела на парня, но тот неловко отводил взгляд. Она пожала плечами и сказала: — Как хочешь.       Оба Ябусаме сели за столик, а посередине лежала тетрадь, в которой уже были какие-то записи, но синеволосый быстро перелестнул на чистые страницы. Девушка выразительно смотрела то на тетрадь, то на брата. Но он упорно делал вид, что ничего не понимает.       Элис быстро записал все четыре ныне написанных куплета, которые он до сих пор помнил назубок. — Припева у нас не будет? — постукивая пальцами по столу, спросила певица. — Вроде мы остановились на том, что это будет что-то на подобии баллады, последовательной истории. Так что не стоит, — во время ответа преступник мастерски вертел ручку. — Так, ладно, и что дальше писать? — она плавно провела по последним строчкам текста, радуясь тому самому аккуратному и родному почерк. — Что-то про расставание. Всё-таки это важный отрезок нашей истории, надо хотя бы упомянуть. Что-то вроде "Расставание - время тяжёлое"? — Делай что хочешь, за всё это обычно ты и был ответственнен, — пожав плечами, ответила Реко. — Следующая строчка твоя, — солнечно улыбнувшись, старший Ябусаме перевернул тетрадь к сестре и положил ручку. — Девушка с сомнением посмотрела на лежащие принадлежности. Но вспомнив, как несколько лет назад они и правда писали этот текст по очереди, вздохнула и, покрутив ручку, дописала. — "Расставание - время тяжёлое, дающее много вопросов". — В слух проговорил синеволосый. — Отлично, теперь я. — Это надолго... — Тяжело вздохнула певица. — Зато весело, и как-то... По-домашнему? — Показав лайк, сказал парень. — Да, навевает воспоминания, и что дальше?....       Через некоторое время Сара и Нао подсматривают за активно беседующими о чём-то братом и сестрой. — ...Как в третьем куплете, будет от первого лица, — показывая на что-то в тетради, говорит преступник. — Они что-то пишут? — тихо спросила Эгокоро. — Ага, мяу! Они уже полтора часа то кричат, то смеются, то плачут... Взрослые такие странные, вуф! — промелькнул рядом с двумя девушками Гин.       Подруги переглянулись и вновь посмотрели на сидящих в комнате отдыха. — Возможно где-нибудь в конце повтор первых двух строк сделать?...— задумчиво проговорила младшая Ябусаме. — Они выглядят счастливыми. Думаю, у них всё в порядке, — уверенно сказала Сара. — Неужели они наконец-то помирились?! Это радует. Всё-таки Элис не казался плохим парнем, и из-за отношения Реко к нему было как-то грустно. — Нао облегчённо вздохнула. — Хотела бы я запечатлить их счастливые лица... — Когда мы выберемся и ты закончишь картину профессора Мишимы, обязательно сделаешь им подарок. — Чидоуин положила руку на плечо подруги и уверенно посмотрела в её глаза. — Да! — «И сыграем печальную песню о погибших в смертельной игре»! —вместе запели брат с сестрой.       Эти слова воодушевили Сару. Она думает, что пусть это место и отвратительно, они не должны никогда забывать, что здесь происходило и возможно произойдёт. Они будут бороться. А картины Нао или песни Ябусаме будут знаком того, что они выжили.

***

— Нет... Нет... Прошу! — из губ сами собой вылетали слова. Элис мчался из зала обсуждений к комнате лжи. — Реко!...       После тех счастливых моментов всё вернулось на круги своя. Реко стала прежней. Не понятно было, связано это со сломанным монитором профессора Мишимы или нет, но Реко вела себя так, будто ничего не было. Это очень волновало остальных, а в особенности Элиса и Нао.       На финальном аттракционе речь зашла о том, что Реко может быть куклой. И тогда старший Ябусаме был в ужасе. Его сестру заменили куклой? А вдруг, именно с куклой он провёл самое счастливое в этом месте время? Он надеялся, он очень надеялся, что помирился именно со своей сестрой. Что сейчас там стоит кукла. Лишь очень правдоподобная кукла. Но что делать, если эта кукла больше похожа на его сестру, чем та девушка, с которой он писал их песню?       Огромное облегчение наступило, когда оказалось, что сейчас там кукла. Но оно быстро сменилось на страх. Страх за его любимую младшую сестрёнку, за настоящую Реко.       Он бежал. Бежал так быстро, будто от этого зависила его собственная жизнь. Хотя нет. От этого зависила жизнь самого дорогого для него человека. А это гораздо важнее. — Реко! Где Реко?! — в отчаянии спросил Элис у мастера этажа, когда наконец-то достиг комнаты лжи. Он уже был готов рвать и метать. — Элис, пожалуйста, успокойся, — тяжело дыша, сказала Сара, которая тоже пришла за Реко. — Воа, а ты правда торопишься? — насмехаясь, проговорил Рейнджер. — Как ты добрался сюда первым? — Хмуро спросил преступник. — Хочешь встретиться с Реко так сильно, ублюдок?~ — Почему ты так говоришь?! Говори, долбанная кукла, где Реко?! — Ахахаха, хорошо. Я позволю тебе встретиться с ней. — Правда?...— с надеждой спросил старший Ябусаме. — Но сначала – викторина: в каком состоянии сейчас Реко Ябусаме? — Ха? О чём ты говоришь?...— Элис и Сара синхронно побледнели. — Первое – давно мертва, второе – мертва из-за ловушки в этой комнате, и третье – наблюдает за всеми вами, как отрубленная голова. Выбирай одно! — Не смеши меня! Остановись! Прекрати всё это! Я не могу поверить.. Реко не умерла бы так легко! — Парень всё отрицал. Но с каждой секундой страх разрастался всё сильнее. Он искал глазами хоть какое-то опровержение или хотя бы злосчастное подтверждение слов наряжающейся куклы, но ничего не находил. — Люди очень хрупкие. Разве я не прав, Сафалин?~ — Действительно, это так... — В комнату зашла вице мастер этажа, держащая голову Реко. — Вы шутите?... Невозможно.... Такая ложь?...Это всё ложь. — Взгляд синеволосого был прикован к голове его сестры. Непроизвольно из глаз полились слёзы. Весь разум затуманился, а кулаки сжались. — Я убью тебя! Я убью тебяяяя! — Элис резко начал разгоняться и направился к Рейнджеру. — Ой-ой, ты пугаешь меня, Элис~ — Несмотря ни на что! — Старший Ябусаме был полон решимости и отчаянья. — Если хочешь, то можешь забрать её! Лови! — Мастер этажа ловко забрал у Сафалин голову и кинул её прямо в бегущего парня. — Реко! — Элис аккуратно словил голову. Но вдруг от неё начал издаваться очень подозрительный звук. Голова взорвалась. — Что?...— хрипло вырвалось из уст преступника. — Ох, прости. Должно быть ошейник Реко взорвался... Хм? Ты в порядке? У тебя большая дыра в животе~ — Кха! — кашлянув кровью, старший Ябусаме упал. — Элис! — Сара с ужасом подбежала к парню. — Эх, это не очень хорошо. Ты умрёшь, хах...— наигранно печальным голосом сказал Рейнджер. — Не шутите со мной! Это... Это...— в растерянности Чидоуин смотрела на то, как потихоньку из Элиса уходит жизнь. — Ре...ко....— Старший Ябусаме плакал слезами досады, злости, ненависти, скорби. Он очень хотел бы увидеть её, вновь обнять, а в ответ получить радостный пинок или тычок. Он очень хотел бы дописать ту песню вместе с ней. — Ре...ко... Почему... Реко... Аааааа — Элис позорно заревел. От боли. От тоски. Мокрые из-за слёз глаза потихоньку начали закрываться. — Нееет! Элис! Элис!... Помоги! Сафалин, пожалуйста, вылечи его!...— Чидоуин с мольбой обратилась к плачущей кукле. Но та стояла в стороне. Сара с ужасом видела, как грудная клетка больше не поднималась.

***

      Реко чувствовала себя отвратительно. Она стояла в каком-то месте, в которое её запихнул мастер сего этажа со словами о том, что её никто не услышит и не найдет, но зато она может слышить, что происходит снаружи. Через некоторое время раздались шаги, а после крики брата, ищущего его. — Я тут! Брат! Сара! — Попытка не пытка. Реко пыталась достучаться но по всей видимости было бесполезно. — Чёрт!       Певица не придумала ничего лучше, чем примкнуть к дверце, чтобы услышать, что там происходит. — Ха? Викторина? Что за глупые варианты!? Выпустите меня! Мне надо показаться брату! Брат, я здесь! — То, что творит эта чёртова кукла, Реко очень не нравилось. Она в страхе пыталась открыть проход, но ничего не получилось, – только рука разболелась.

Взрыв

      Младшая Ябусаме ещё сильнее побледнела, а руки тряслись. — Н-нет... Э-это же... Неправда, да?...Элис же не пострадал?...— девушка пыталась саму себя уверить, что это ложь. Но последующие слова Рейнджера и крики Сары разбили в дребезгом все надежды. Дверь открылась, но она стояла и смотрела. Смотрела на лежащего в крови брата. — Брат!... — Реко? — Сара с удивлением глядела на на девушку. — Ты придурок, брат! Не умирай! — певица быстро подбежала к окрававленному телу брата. — Открой свои глаза! Это я, Реко! Я...жива! Брат... — младшая Ябусаме провела рукой по синим волосам парня. Непроизвольно из глаз поделись слёзы, которые капали на мёртвое тело. — Это комната лжи! Правильный ответ был: настоящая Реко жива и спрятана здесь. Он даже не заметил, что это кукольная голова, что доказывает, какая никчёмная связь между братом и сестрой, ахахаха — насмехаясь, говорила наряжающаяся кукла. — Это подло... В тот момент, когда голова взорвалась с ловушкой должно было быть покончено! Если бы ты выпустил меня сразу... Я бы смогла поговорить с ним, пока он был жив! — Ярость внутри девушки разгоралась всё сильнее. Боль, от потери брата. И ненависть из-за того, что она не смогла сказать ему, как сильно на самом деле она его любит... Как скучала... — То, что он бы думал перед смертью не изменило бы сам факт смерти, не так ли? — Это меняет всё!!! Это всё совершенно другое, ты, грёбанная бессердечная кукла! Я... убью тебя! — Ха? Тебе стоит знать, если убьёшь мастера этажа, то вы все умрёте. — Думаешь, меня это колышет! — Реко в ярости направилась на растерянного Рейнджера. — Сдохни!

***

      Спустя неизвестное количество времени, Реко Ябусаме достала гитару и начала играть ту самую песню. Ябусаме семья небольшая. Сын и дочь, вместе играя, Придумать песню хотели, И с каждым годом к цели летели. Не скучают по тем милым дням. Вместе играют сейчас, Эту песню полную счастья, Эту песню для них лишь двоих «Я хочу, чтобы все тут услышали Нашу веру в друг друга, в семью. Ничего ведь на свете важнее нет, Чем петь эту песню с тобой». Новый образ примерят опять На сцене чтоб выступать. С товарищами вместе сыграют Сын и дочь семьи Ябусаме. Расставание - время тяжёлое, Дающее много вопросов. А радости встречи нескорой Омрачали на шее узоры. «В этом мире с тобой не одни мы С другими найдем мы свой выход И сыграем печальную песню О погибших в смертельной игре». Хотели вместе сбежать Дети семьи Ябусаме Но любовь была той самой пятой И нет больше старшего брата Роняет слезы сестра Пишущая строчку за строчкой Не такого конца они ждали Не такой эта песня должна быть. Ябусаме семья небольшая Сын и дочь, вместе играя. Хотели исторю свою написать Чтоб радостно петь её вместе Но вместо этого одинокая дочь, Смотря на фальшивое солнце. Хочет чтоб время вспять пошло... И счастливый конец наступил.... — Прошу... верните мне брата...